Дружба на все времена

Лили перебирала шкаф в комнате, выкладывая тёплые вещи ближе, а лёгкие платья и блузы прятала дальше. Приятные невесомые ткани скользили сквозь пальцы, напоминая о путешествиях через камин, тёплых вечерах в саду у МакДональд и ужинах на кухне с родителями и Мэри. Она не стерпела и заговорила с подругами о прошедших каникулах. Мэри тут же стала вспоминать один из вечеров. – Я бы тоже могла приехать, – заметила Марлин, когда МакДональд закончила. – Ты Блэка и на минуту не оставила бы, – усмехнулась Лили, снова забираясь в шкаф с головой. – Как можно отказаться от обмена слюнями? – Мэри сымитировала многочисленные поцелуи. Лили улыбнулась, а вот Марлин, судя по ворчанию, обиделась. – Сама-то давно целовалась? Вообще не слышала от тебя ничего подобного, – парировала она, вставая с кровати. Лили бросила осторожный взгляд на Мэри. – Просто я не офиширую, – ответила та и отвернулась от подруг. – И кто он? – Марлин снова плюхнулась на кровать, с интересом наблюдая за МакДональд. – Не скажу. Раскрылась дверь, и в комнату вошла Алиса. Из её косы выбились пряди, щёки раскраснелись. Девушка сняла с волос резинку и стала медленно распускать косу. Мэри заметно обрадовалась её появлению. – Что ты не хочешь рассказывать? – спросила Мерфи и МакДональд снова поникла. – О своих ухажёрах, – напомнила Марлин, не желающая оставлять тему. – Что-то я совсем в девках заходилась! Неужели и Мэри им обзавелась? – усмехнулась Алиса, усаживаясь на кровать. – Это я и собиралась выяснить, – многозначительно кивнула Марлин, возвращая любопытный взгляд к МакДональд. – Я не собираюсь это обсуждать. Лучше, скажи, что ответил Старк? – Он подумает, – пожала плечами Алиса. – Но ему вроде понравилось предложение. Утром Мерфи, похоже, проснулась с одной только мыслью: поговорить с преподавателем о кружке по защите от тёмных искусств. По крайней мере, именно эти слова услышали от неё одними из первых. О дуэльном клубе грезили уже давно, но Мародёры были слишком заняты квиддичем, Лили с Мэри относились к идее без особого энтузиазма, и именно сегодня Алиса решила положить конец неизвестности. – Отлично! Вернёмся к нашим баранам, Мэри. Я внимаю, – отмахнулась Марлин, облокачиваясь на подушки. – Да бросьте вы, совсем не интересно слушать, кто с кем целовался, – не выдержала Лили, в очередной раз ныряя в шкаф. – Ой, Эванс, тебе-то точно не интересно, – кривлялась МакКиннон. – Могла бы хоть попробовать как это здорово. Поттер с удовольствием помог бы тебе. Ах да, уже не поможет… На пару секунд в комнате повисла тишина. Эванс почувствовала как к лицу прилила кровь, она встала и, злобно сверкнув глазами в сторону подруги, резко закрыла дверь шкафа. Указывая пальцем прямо на Марлин, как кошка, она перепрыгнула горы одежды и двинулась в сторону подруги, выделяя каждое слово: – Даже не начинай, язва! – А то полезешь целоваться? – Марлин нахально уставилась на неё. Алиса и Мэри старательно прятали улыбки, Марлин же улыбалась во всю, из-за чего Лили сощурила глаза и зашипела: – Ты… ты гадкая, противная девчонка. Такая же, как твои дружки-Мародёры. Мерлин всемогущий, как ты меня раздражаешь! Под конец фразы Эванс уже села на кровать подруги и бессильно взмахнула руками. Марлин привстала, чтобы оказаться поближе к ней. – Слушай, я бы так не расстраивалась. Вдруг у него изо рта воняет… – Лили резко повернулась в её сторону, но не смогла скрыть улыбку. Марлин рассмеялась и убрала с лица это раздражающе нахальное выражение. Девушки быстро оделись и спустились в гостиную. Там остались в основном малыши, ведь на сегодня был назначен поход в Хогсмид. Вылезая из портрета, Лили обернулась, проверить порядок в гостиной, но Алиса дернула её за рукав и вернула в компанию. – Сириус позвал меня на этот глупый вечер. Тебя тоже позвали? – Марлин обернулась к подруге на выходе из замка. – Похоже на то. Может, там не так плохо? – неуверенно ответила Лили, пожимая плечами. В пятницу вечером сова принесла аккуратный свёрток пергамента, перевязанный изумрудного цвета лентой. Приглашение на вечер профессора Слизнорта. Лили не знала, как на это реагировать. Профессор всегда отдавал ей предпочтение на занятиях, хвалил и восхищался… Это нравилось, но иногда хотелось просто сварить зелье и получить оценку. Подруги подразнивали её за такое расположение Слизнорта, а тут ещё и приглашение. Лили тяжело вздохнула. Хорошо хоть Марлин тоже будет там. – Он немного повёрнутый, правда? Я имею в виду, никто из преподавателей не собирает любимчиков на ужин, ведь так? Зачем ему это? – в недоумении осмотрела подруг Алиса. – Просто тешит чувство собственной важности, – отмахнулась Марлин. – И заставляет меня тратить последние деньги на платье. Я разорена! У выхода с территории школы девушек ждал сюрприз: Филч и ещё пара молодых людей в мантиях с иголочки. Высокий крепкий парень в чёрной мантии, откинувшись на высокие ворота, следил за тем, как завхоз тыкал в ребят какой-то длинной штукой. С другой стороны от входа стояла девушка в такой же мантии. Спрятав руки в складках, она тоже следила за Филчем. Скопилась небольшая очередь, к которой присоединились подруги. – Что это они устроили? – зашептала Марлин, оборачиваясь к Лили. Та внимательно рассматривала людей в тёмных мантиях. Приятной наружности молодой человек, высокий, хорошо сложённый. Он устало наблюдал за очередью у ворот. Девушка тоже была очень высокой и крепкой. Она безразлично смотрела на длинный прут в руках завхоза. Марлин дернула Лили за руку, возвращая к обсуждению. – Не знаю, нам ничего не говорили. – Боже, зачем нам вообще староста… – недовольно протянула МакКиннон, отворачиваясь. – Мистер Филч, сэр, – обратилась к нему Лили. – Что здесь происходит? – Не вашего ума дело, – проворчал в ответ завхоз. – Всего лишь новая система безопасности, – ответил за него молодой человек в чёрной мантии. Лили настороженно смотрела на длинную штуковину в руках завхоза: доверия она совсем не вызывала. Филч пару раз провёл ею около девушек и пропустил. – Такое чувство, что мы замок по частям выносим, – буркнула Алиса. Погода не слишком радовала: было холодно и ветрено. Лили взволнованно подняла голову к небу: серые пухлые тучи заволокли его; обещали снег. Первый в этом году. После похода по магазинчикам Хогсмида, Лили собиралась пройтись с Северусом. Подруги на такое заявление отреагировали равнодушно. За столько лет даже Марлин МакКиннон устала вздыхать и морщиться от упоминаний о её приятеле. Эванс подняла воротник пальто и перевязала шарф, чтобы защититься от холода. Ветер всё равно забирался под воротник, теребил длинную юбку. Ноги совсем одубели, и она пожалела, что решила так легко одеться сегодня. Звон колокольчика оповестил хозяина ателье, что к нему зашли посетители. Мужчина, на голову ниже девушек, полный и приятный выбежал из задней комнаты и улыбнулся. Вскоре Лили оказалась на небольшой скамеечке, окружённая мерными лентами и ворохом булавок. Марлин стояла на похожей скамейке, вокруг неё тоже вились измерительные приборы. Со стороны, наверное, выглядело смешно и странно. Мэри с Алисой с трудом уместились на крохотном диванчике и с нетерпением поглядывали на подруг, вокруг которых, словно упитанный шмель, вился владелец лавки, взмахивая палочкой и качая головой. Лили предложили чудного цвета ткань бутылочного цвета. Портной сновал вокруг неё и так восхищался цветом её волос и кожи, что совсем смутил Лили. Под конец стало даже неприятно от такого количества похвал. Она уже не могла дождаться, когда можно будет спуститься с табуреточки. Марлин такого внимания не уделили, от чего стало ещё противнее. Лили совсем не считала себя лучше подруге, скорее наоборот. Марлин такая тёплая, нежный, чуть отдающий золотом цвет волос, ещё не успевший смыться загар, светлые голубые глаза… – Приходите через неделю, дорогая. Мне обещали чудесную золотистую ткань, не представляете, как замечательно она будет смотреться на вас. Приходите обязательно, – сладко проговорил мужчина, записывая на картонке имя Лили. Он обещал выслать в письме дату примерки. То же проделал и с Марлин. – Золотистая ткань, – передразнила Марлин на улице. – Кто в здравом уме шьёт из такого платья? В приличном обществе стыдно появиться. Она бурчала до самого бара «Три метлы», не переставая передразнивать портного. – Тебе очень шёл цвет, Лили, – тихонько проговорила Мэри. Марлин спросила что-то о своём выборе, но была прервана. – Для кого ты так прихорашиваешься, Эванс? Для недоноска Снегга? – послышалось со стороны. Со ступеней соскочил Блэк, он быстро потрепал макушку МакКиннон, от чего та вся сморщилась. – О Мерлин, Блэк, неужели ты хочешь поцапаться в такой замечательный день? – воззвала к разуму Алиса. – Я? Ни в коем случае. А вот сальная морда явно напрашивается. Видеть его не могу, сразу чувствую тошноту, – все обернулись. Лили, заметив друга, бросила уничтожающий взгляд на Блэка и, чуть подпрыгивая, побежала навстречу Северусу. К сожалению, она ещё успела услышать звуки рвотных позывов, издаваемые Блэком, но решила не обращать внимания. Болезненно бледный Северус ждал её на дорожке, ведущей в строну леса, где так часто гуляли друзья. Он улыбнулся, увидев счастливую Лили, спешащую к нему. – Привет! – Эванс радостно бросилась на друга, а тот лишь сдержанно обнял её в ответ и поздоровался. – Я так соскучилась, так давно не виделись. Ну, ты понимаешь, не считая занятий. – В этом году их особенно мало, – неопределённо кивнул Северус, наблюдая, как подруга достает из сумки крохотный кусочек ткани бутылочного цвета. – Смотри, Сев. Мне идёт? Только посмотри, – Лили приложила кусочек к лицу. – Правда, красивый цвет? Ой, Сев, я сразу влюбилась в него, только посмотри! Северус кивал, мечтательно улыбаясь. Лили сразу заметила его уставшие грустные глаза. Будто он сегодня плохо спал, но тот отмахивался от всех расспросов и переводил тему. Лили скоро оставила тщетные попытки и расстелила крохотный плед на излюбленной друзьями поляне. Девушка достала из сумки пару сандвичей и протянула один Северусу. Ветер чуть успокоился, а Северус развел маленький волшебный огонь около них. Лили взяла его в руки и нежно, словно котенка, перекладывала из одной ладошки другую. Северус молча наблюдал за ней. Лили совсем не нравилось, когда он так смотрел на неё, поэтому она положила огонёк на блюдце, принесённое специально для него, и достала из сумки книгу. – Лил, слушай, нужно поговорить, – начал Снэгг, сминая салфетку, в которую был завернут перекус. Лили подняла на него взгляд: снова внимание привлекло уставшее лицо друга, тёмные круги под глазами и болезненно бледная кожа. Он в нерешительности смотрел на неё, а после выпалил: – Тебе стоит избегать Люпина. Эванс удивлённо уставилась на друга. Обычно он высказывался против Поттера и Блэка, а вот Римус его совсем не волновал. Девушка уже ничего не понимала, а это раздражало и немного злило. – Да брось, Северус, чем он тебе не понравился? – отмахнулась она. Снэг выждал ещё пару мгновений, будто собираясь с мыслями, а после робко положил руку на книгу, в которую уже успела погрузиться Лили, закрывая её. Она раздражённо подняла взгляд. – Он оборотень. Повисло молчание. Эванс нахмурилась. – Не говори ерунды. – Нет, ты только послушай, – осмелел Северус. Говорил он очень быстро, словно боялся, что Лили прервёт его. – Каждый месяц в полнолуние он куда-то пропадает. Уже пять лет каждое полнолуние. А ещё этот шрам. Думаешь, откуда он?.. – Его покусала собака, когда он был маленьким, – остановила его Лили. – И ты в это веришь? А то, какой он бледный перед полнолуниями. И, Лили, ты не можешь отрицать, что он пропадает именно в полнолуние. Я все записал… – О Мэрлин, Северус. Ты следил за ним! – воскликнула она, отодвигаясь от Снэгга. – Тебе не стыдно? Говоришь такие ужасные вещи, следишь за Римусом… – Но это правда! – вскрикнул Снэгг. – Профессор Дамблдор ни за что не допустил бы такой опасности в Хогвартсе. У Римуса слабое здоровье, как и у его мамы. – Ты и правда в это веришь? – Да. – Твёрдо ответила Лили. Хотела бы она так же твёрдо верить в это. Северус посеял семя сомнения в её голове. – Не думал, что ты дурочка, Лили. Эванс вспыхнула и вскочила на ноги. Гнев, обида, злость, раздражение: всё смешалось. Северус построил абсолютно дурацкую, гадкую и унизительную теорию о человеке, которого Лили уважала. Она никак не могла поверить в такую ерунду. Она была уверена, что Римус абсолютно честен с ней. Ещё больше она злилась на себя, за то, что после слов друга стала сомневаться и вспоминать. – Я не собираюсь выслушивать твои заумные теории. Они больше похожи на бред сумасшедшего. Честно, Сев, тебе бы только выставить моих друзей в плохом свете. Я так устала от твоих обвинений! Вот правда, Сев, как ни встретимся, ты всё об одном... – Но Лили, всё сходится, понимаешь?! Тебе нужно держаться от них подальше, – настаивал Снегг. – Хватит! Я не хочу слушать. Мне лучше уйти. – Прости, – Северус тоже поднялся и виновато сгорбился, опуская голову. – Останься, больше ни слова не скажу про них. Он выделил последнее слово, Лили подняла на него глаза и не заметила ни крохи стыда или смущения. – Ты сказал то, что хотел. Я тебя выслушала. Поговорим в замке. Эванс запихала книгу в сумку и, бросив плед на земле, быстрым шагом направилась обратно к деревне. Да как он может! Оскорблять её друга, называть его лжецом и оборотнем! Она смахнула слёзы, выступившие от злости, и не оборачивалась на вскрик Снегга. За перелеском показались острые крыши домов Хогсмида. Скоро Лили застучала каблуками по мощеной булыжником дороге. Она влетела в дверь «Трёх мётел» ещё злая. Несколько посетителей обернулись на резкий хлопок двери, и это немного охладило пыл. Лили буркнула себе под нос: «Извините», – и прошла к барной стойке. Она попросила сливочное пиво и осмотрела посетителей. В дальнем углу комнаты тихо сидела компания Мародёров. Они негромко переговаривались, потягивая пиво из бутылок. Римус выглядел как всегда: аккуратный, приветливый, такой веселый и одновременно уставший. Он с интересом и улыбкой слушал друзей, кивая и усмехаясь. Лили невольно вспомнила, что Римусу стало хуже на трибуне для квиддича, а после он пару дней не был на занятиях. Она вспомнила последний урок астрономии и фазу луны… Злость снова вспынула. Подлец, да как он мог заставлять её сомневаться? А что если правда? Что если все они давно живут рядом с оборотнем? Лишённой магии в детстве, Лили было тяжело представить себе, кто такой оборотень и почему его нужно бояться. На третьем курсе была глава, посвящённая им, но страха Эванс не испытывала. Если это и была правда, Лили было лишь жаль Римуса.