Дружба на все времена

Как только дверь на лестницу закрылась, Джеймс тяжело выдохнул и схватился за голову, уставившись перед собой. Это произошло на самом деле? Он не спит? Поттер с силой ущипнул себя за предплечье, просто чтобы убедиться. Красный след и резкая боль совсем не отрезвили. Словно в тумане, он опустился в кресло и уронил голову на руки. Она и правда согласилась или ему только показалось? Что если поспешил? Что если он напугал её? Но её неумелые и робкие губы, руки, алое от смущения лицо и попытки спрятаться за волосами. Поттер взволнованно откинулся на спинку кресла. Он не смог сдержаться, не мог оторваться от неё. Лёгкий сухой поцелуй, на который он рассчитывал, только распалил его. Джеймс закрывал глаза и видел её неуверенный кивок, дрожь снова и снова пробегала по его телу. Она согласилась! Не доверяя воспоминаниям, Поттер продолжал щипать себя. Неужели, стоило только попробовать? Почему он не сделал этого раньше? Что теперь делать? Он так боялся отказа, что совсем забыл подумать об этом. Вернуться в комнату, как ни в чём не бывало, рассказать всё друзьям? Дождаться завтрашнего дня? Уснуть ночью? Невозможно. Скрипнула дверь, заставив его дёрнуться. Воображение мгновенно нарисовало силуэт Лили в тусклом свете окна. Он так хотел узнать, что она тоже переживает и нервничает, но с лестницы спустился парень, за ним второй. Оба оглянулись по сторонам, не замечая его.  — Нет его здесь, — лениво проговорил Сириус, бегло осматривая комнату. Он прошёл к креслу у камина и рухнул в него. Питер семенил следом.  — Он не пропустит полнолуние. Джеймс замер в ужасе. Римус. Как он мог забыть?  — Очнись, Хвост, с Эванс он мать родную не вспомнит, — с неприятным смешком отмахнулся Блэк, отворачиваясь к огню. Джеймс не мог разглядеть его лицо, но тон ему очень не понравился. Больше раздражало только то, что Сириус был прав. Хвост неуверенно качнул головой.  — Он давно не… — неуверенно начал Питер, но Блэк оборвал его на полуслове.  — И ты решил подкатить?  — Я уже объяснил! Это случайность! — Блэк громогласно рассмеялся, Питер умолк, а Джеймс виновато поморщился. Глупо было злиться на Петтигрю, хуже только приревновать к нему. Всего-то неудачный день, а у Сириуса появился повод для шуток.  — Попробуй начать с простого, Питти, — глумился Блэк. — Слышал, у Кеттлберна новый выводок лукотрусов. Стащим тебе одного?  — Нам и правда понадобится один. Тебе бы не мешало отрабатывать шутки, — вырвалось у Джеймса, прежде чем он успел решить, расскажет ли друзьям о Лили и как пойдёт к Римусу. Питер подпрыгнул, Сириус резко оглянулся, а его рот расплылся в ухмылке.  — Поттер! Эванс снова тебя отшила? Джеймс пропустил это мимо ушей, встал и подошёл к друзьям, отгоняя навязчивые воспоминания о поцелуе. Вопрос остался без ответа, и Блэк заржал. На лице Питера на мгновение промелькнула отстранённая улыбка, но он быстро исправил её на сочувственную мину и несмело похлопал Поттера по плечу. Джеймс только отмахнулся и полез в портретный проём.  — Сдалась же она тебе, — проговорил Сириус уже не таким отвратным тоном, выбираясь следом. — Честно, любая другая…  — Заткнись, а, — уставшим голосом прервал его Поттер, Блэк ухмыльнулся, но замолчал. Джеймс шёл чуть впереди, стараясь скрыть от друзей горевшие от воспоминаний уши. Конечно, они переглядывались и кривлялись у него за спиной, и он не был против. В голове клубился туман, и ни на секунду Эванс не покидала его воспалённые мысли. Он с трудом заставлял себя прислушиваться к разговору Сириуса и Питера, так что их внезапная веселость была только на руку. Поттер успешно избегал разговоров, и вынырнул из раздумий, только услышав своё имя.  — …Джим, ты не думал о Кэти? Она вроде ничего, — Блэк нагнал его и закинул руку на плечо.  — Та Кэти, которую ты звал в Запретный лес? — поднял бровь Поттер, стараясь звучать непринуждённо. — Ты нормальный? Блэк загоготал, Питер несмело усмехнулся.  — Она хотя бы не динамит.  — Закрыли тему, — небрежно прервал его Поттер. Мародёры спустились по лестнице, и оказались в том самом коридоре, где час с небольшим назад началось дежурство. Джеймс отвернулся от друзей и ускорился, чувствуя, как кровь прилила к лицу. Сириус и Питер увлеклись обсуждением Кэти и только ускорились вслед за другом. Джеймс почти ощущал руку в волосах, слышал её частые вздохи. Ему стоило неимоверных усилий, оставаться с друзьями сейчас. Поттер благодарил судьбу, что и в бессознательном состоянии может добраться куда угодно. Пройдя через Холл мимо Большого Зала, он раскрыл дверь и сбежал по ступеням. Морозный воздух чуть отрезвил его. Трое трусцой преодолели расстояние до Ивы. Питер, как и обычно, уменьшился до размеров упитанной крысы и поспешил к стволу. Блэк и Поттер остались на безопасном расстоянии. Теперь, когда Джеймс привык к прохладному ветру, навязчивые мысли снова вернулись. Предстоящее свидание так волновало, что Блэку пришлось толкнуть его в плечо, призывая лезть в проход между корней. Сириус спустился первым, Джеймс скользнул следом и налетел на друга. Тот чертыхнулся и, бурча, полез вперед. Когда корни выступили настолько, что приходилось пригибать голову, Сириус трансформировался, и Джеймс остался наедине с собой. Даже здесь, когда до Люпина оставалось всего минута ходу, он не мог очистить голову. Её обжигающее дыхание, податливые губы. Он качнул головой и выбрался из прохода. Встав в полный рост, Поттер тяжело вздохнул: у него нет права на ошибку, нужно собраться. Он поспешно подошёл к входной двери на первом этаже, на автомате снял заклинание и распахнул её настежь. Холодный воздух ворвался в затхлое помещение, наверху слышался стук ногтей по деревянному полу и скуление. Джеймс бегом поднялся по лестнице на второй этаж к запертой комнате. Огромный чёрный пес и крыса уже ждали его. Джеймс легко провёл палочкой над замком, он щёлкнул. Поттер отворил дверь, пропуская пса вперед. Блэк стал в проходе, заслоняя его собой и выигрывая время на обращение. Римуса внутри уже не было. Его место занял крупный волк, нетерпеливо слоняющийся от стены к стене. Заметив Бродягу, он застыл и принюхался. Блэк, удостоверившись, что Джеймс обратился, вбежал в комнату и обнюхал Лунатика. Тот, узнав друга и радостно повизгивая, помчался на ним вниз к выходу. Поттеру оставалось только следовать за ними. Бродяга уводил всех в самую глубь леса, на поляну, где начинались все приключения в полнолуние. Когда Блэк остановился, Люпин игриво бросился на него, опрокидывая. Сириус сделал кувырок, встал и поддержал игру. Джеймс быстро нагнал обоих и остановился у одного из деревьев, невидящим взглядом наблюдая, как они перетягивают огромную ветку за концы. Когда Хвост показался из кустов и благополучно забрался на спину Сохатого, все четверо спокойно двинулись вперед. На самом деле, прогулки только казались опасными: ожидать встреч с обитателями Запретного Леса не приходилось. Звери за версту чуяли оборотня и предпочитали не попадаться ему на глаза. Вылазки в полнолуние больше походили на светскую прогулку, и были волнительными всего первые пару раз, когда анимагическая форма ещё не была для них так привычна, и обращения давались с трудом. Теперь же, они просто составляли маршрут по лесу в поисках интересных и красивых мест, куда потом возвращались уже со здравомыслящим Римусом. Пока Сириус с Люпином слонялись по округе, обнюхивая кусты и деревья, Джеймс отстранённо шагал следом, не переставал думать о Лили. Питеру приходилось постукивать хвостом, чтобы он вовремя менял направление или ускорялся. Вся прогулка казалась такой безопасной, что Джеймс и не думал мучиться угрызениями совести. Он предавался мечтам о завтрашнем дне. Когда было решено возвращаться, Поттер поспешил вперед надеясь скорее оказаться в постели за пологом, где Хвост не будет возвращать его в реальность. Сириус с Римусом продолжали игру, пихались, лаяли, следуя за Джеймсом, Питер свернулся калачиком и наблюдал за их шуточным сражением. Задумавшись, Сохатый зацепился рогом за низко склонённую ветку. Недовольно фыркнув, он попятился, стараясь выбраться. В ту же минуту Люпин напрягся, глядя в сторону кустов вдоль тропинки. Поттер тоже замер и прислушался. За шумом леса он расслышал смех пьяной компании. Впервые за ночь его мысли прояснились: он ошибся тропой. Они направлялись к деревне. Лунатик вскинул голову, завыл и бросился к кустам, загораживающим дорогу. Сириус рванул наперерез, он схватил Люпина за шкирку и отбросил так далеко, как смог. Тот заскулил и ощетинился. Поттер в панике пытался выпутаться, обламывая ветви с оглушительным треском. Бродяга истошно лаял на Лунатика, вставая на задние лапы, преграждая ему путь. Сохатый, выбравшись, поспешил на помощь. Римус кинулся навстречу, насаживаясь на рога и заскулил. Раненый, жалобно повизгивая, он метнулся в противоположную сторону, скрываясь за деревьями. Поттер с Блэком помчались следом, но скоро потеряли его из виду. Сириус рычал и кидался от дерева к дереву, Джеймс судорожно вглядывался в темноту леса. Питер, свалившийся со спины, нагнал их не скоро, шумно, что не свойственно такому маленькому зверьку, он пробрался через траву и без сил свалился на землю рядом с Поттером. Джеймс принял свой обычный вид и стал нервно обыскивать карманы.  — И где его искать? — рявкнул Блэк, тоже принимая человеческий вид, с бешеным огнём в глазах смотря на Поттера. Тот молча разворачивал кусок старого пергамента, Сириус только больше разозлился: — Она не покажет лес! Его нет на карте, придурок! Ты привел нас в Хогсмид! Джеймс не отвечал, дрожащими руками раскладывая карту. Питер лежал рядом на спине, с трудом переводя дыхание. Сириус стал раздражённо помогать, видимо тоже узнав окружение. Они почти вышли к замку. Джеймс боялся думать, что могло случиться, если бы Сириус не преградил Римусу путь. И что ещё могло произойти, если вопреки его расчетам, Люпин всё ещё носится по окрестностям. Что сделает мадам Помфри, когда не обнаружит Лунатика в хижине? Воображение рисовало яркую картину: Римус, весь изувеченный лежит ничком в лесу, где его никто не найдёт… — Вот! — пискнул Питер, присевший на корточки рядом с друзьями. Он указывал пальцем на неподвижную точку. Римус почти добежал до Ивы, почти дошёл до теплиц. Что если кто-то видел его? Сириус выругался и опустился на колени. Джеймс даже в темноте видел, что его бьёт крупная дрожь, Питер в спешке сложил карту, чтобы видеть только Римуса, Джеймс осторожно положил руку Сириусу на плечо. Блэк сбросил её, поднялся, грубо отобрал у Петтигрю карту и двинулся в сторону замка, не слишком заботясь о выборе дороги. Питер поджал губы, сочувственно глядя на Поттера. Джеймс не помнил дорогу, её съело чувство вины. Зато в памяти отпечаталась картинка измождённого друга, лежавшего лицом вверх под крупным дубом. Сириус уже сидел около него, осторожно расстёгивая рубашку. На шее остались следы от зубов Блэка, на обнажённой груди — крупные синяки от рогов и след от когтей. — Он в порядке? Сириус не отвечал, он проводил палочкой над Римусом. Раны чуть затянулись, синяки стали светлее, но не пропали. Рука Блэка тряслась от волнения. — Как мы оказались там? — решился спросить Питер. Джеймс предпочёл бы, чтобы тот молчал, зато Блэк подскочил и уставился на них обоих.  — Я расскажу тебе как, — зарычал тот. — Поттер, как полнейший придурок, вывел нас к Хогсмиду! Добавишь что-то ещё?! — перешёл на крик Сириус, бешено размахивая палочкой, его лицо перекосило от гнева: — Что с тобой творится?! Тишину нарушал только скрип деревьев. Джеймсу нечего было ответить, Питер выглядел так, будто уже жалел о заданном вопросе. Блэк резко отвернулся, сел рядом с Римусом и безуспешно попытался залечить его раны. Со злости он швырнул палочку в кусты, и, чертыхаясь, побрёл к хижине. Питер, неуверенно посмотрел на Джеймса, застывшего на месте. Не получив распоряжений, Петтигрю подобрал палочку Сириуса и сунул её в карман. Джеймс вышел из оцепенения и начертил в воздухе носилки. Вдвоём они положили на них Римуса и медленно пошли к дому, левитируя друга перед собой.  — Он просто переживает, — прошептал Питер, когда Сириус со злости захлопнул за собой дверь. Джеймс ничего не ответил. Уже в доме Блэк помог Питеру переложить Римуса на кровать. Джеймс попробовал залечить его раны — безрезультатно. Он винил себя за внезапное воспоминание об Эванс, возникшее перед ним. Она помогла бы: так легко сняла проклятье с Сириуса, что это показалось бы разминкой. Он отогнал эти мысли. Мадам Помфри должна была появиться с минуты на минуту, и трое, скрепя сердце оставили Люпина в комнате и поспешили выбраться наружу. Джеймс не знал, что сказать друзьям. После того, как Римус был найден и перенесён в Визжащую Хижину, Сириус чуть поостыл. Он больше не нуждался в извинениях, а Питер и сам выглядел слишком виноватым. Втроём они вернулись в башню и, без лишних разговоров, разошлись по кроватям. Джеймс понимал, что никто не спит, но не находил нужных слов. Он настойчиво изгонял мысли о Лили, снедаемый виной. Джеймс не думал, что сможет заснуть после всего произошедшего, но усталость взяла своё, и он провалился в тревожный сон. Утром Поттер раскрыл глаза раньше всех. Он не сразу понял, откуда взялось чувство тревоги, как бывало перед важным матчем. Он рассеянно водил пальцем по синяку на предплечье, пытаясь восстановить события прошлой ночи. Перед ним поочередно возникали Лили, Сириус, Римус… Джеймс уставился в одну точку, не зная, радоваться или беспокоиться. Произошедшее с трудом укладывалось в голове: поцелуй, друг, раненный и оставленный ими в хижине, предстоящее свидание. Поттер поморщился, опустил лицо в ладони и просидел несколько минут, удивляясь собственной глупости. Он мельком взглянул на часы. Стало только хуже: завтрак почти закончился, и в больничном крыле Римус уже, наверное, пришёл в себя и сходит с ума от волнения. В животе жалобно заурчало, напоминая, что со вчерашнего обеда, он ничего не ел. Поттер наспех оделся и выскочил из комнаты, на ходу заправляя измятую рубашку. Он спешил в Больничное крыло, решив разбираться с проблемами по порядку. Мадам Помфри, не без борьбы пропустила его внутрь, утверждая, то Римусу нужен покой. Поттер скользнул за ширму и увидел друга. После полнолуний, он всегда выглядел плохо, но этот раз превзошёл предыдущие. Тёмные круги под глазами, осунувшееся, белое как мел лицо, желтоватые тонкие руки, сложенные на груди. Правда, на шее не было видно следов от когтей Блэка, Джеймс был уверен, что синяков на груди и укусов на спине тоже нет. Римус лежал с закрытыми глазами, и Поттер тронул его плечо, садясь на табурет. Люпин вздрогнул.  — Джеймс? Что случилось? Мадам Помфри задавала странные вопросы. Всё в норме? Поттер решил сперва убедить его, что все чувствуют себя хорошо. Рассказ о своей ошибке он оттягивал, как мог, но, в конце концов, выдал Римусу всё без прикрас, исключив только мысли о Лили. Лунатик слушал молча, с каждым новым фактом, его глаза всё больше расширялись, а к концу он взволнованно схватился за голову, уставившись перед собой. Джеймс виновато ёрзал.  — Я мог кого-то покалечить, покусать, — слабо прошептал Люпин, не опуская рук.  — Но не сделал этого, — слабо проговорил Поттер. — Я так виноват, Римус…  — Повезло, но кто знает, что случится в следующий раз? — не обращая внимания на его слова, шептал Римус. Он отклонился к спинке кровати, откуда мог видеть дверь в комнату медсестры. Удостоверившись, что она не вернулась, он понизил голос так, что Джеймсу пришлось склониться: — Больше никаких вылазок. Я не позволю. Римус сверкнул глазами, но Поттер только покачал головой. Люпин тут же откинулся на спинку кровати, запрокинул голову и слабо протянул: — Джеймс…  — Это не тебе решать, — твёрдо произнёс тот, продолжая качать головой. — Мы справились, всё в норме. В следующий раз я такого не допущу. Римус зашикал на него, снова выглядывая из-за ширмы.  — Я донесу на вас!  — Ты не посмеешь! — горячо зашептал Поттер. — И что ты им скажешь?  — Что вы всё знаете, что хотите присутствовать…  — И что мы анимаги? — едва слышно оборвал его Джеймс, тоже оглядываясь. — Это серьёзнее, чем сходить на астрономическую башню ночью. Нас упекут в Азкабан и исключат. Римус прикусил язык и сложил руки на груди. Он выглядел так каждый раз, когда они планировали ночную прогулку или шалость. Джеймс без угрызений совести наблюдал за его страданиями:  — Поступай как знаешь. Но мы не позволим тебе сидеть в запертой комнате, как собаке. Люпин не смог ничего ответить, потому как мадам Помфри вернулась и погнала Джеймса прочь. Растерянный Римус остался за ширмой, а Поттер размышлял, правильно ли поступил, рассказав ему всё? Может, не стоило оставлять его с этими мыслями? Время покажет. А пока, он точно знал, что Люпин в норме и в надёжных руках школьной медсестры. Хотя бы один вопрос был более-менее решен. Перепрыгивая через три ступеньки и огибая неспешно прогуливающихся ребят, Джеймс вбежал в Большой зал, не оставляя надежды позавтракать. Воскресную почту уже принесли, за столами сидело всего с десяток учеников с книгами или газетами. Повезло, что ещё осталось несколько подносов с едой. Джеймс грузно опустился напротив Марлин. Девушка потягивала кофе, уткнувшись в газету. Она поздоровалась, не отвлекаясь от чтения, а он пододвинул к себе тарелку и стал с бешеной скоростью поглощать овсянку. МакКиннон чуть опустила газету и не без удивления наблюдала за ним.  — Выглядишь неважно.  — Угу, — чуть слышно отозвался Джеймс, не настроенный разговаривать.  — Тяжёлое дежурство? — буднично спросила Марлин, приподнимая газету и углубляясь в чтение. Поттер поперхнулся тыквенным соком, который чуть не пошёл носом, и закашлялся. Растерявшись, он не мог придумать, что ответить, а девушка тем временем продолжила: — Эванс всё так же неприступна? МакКиннон пряталась за газетой. Как много она знает? Что ответить? Можно ли отвечать? Джеймс не готов был объясняться ещё и с Марлин, поэтому уткнулся в тарелку и пробормотал: — Всё как всегда. МакКиннон невесело хмыкнула. Поттер надеялся, что тема исчерпана, но подруга вдруг продолжила, нарочито ненавязчиво.  — Если бы ты точно знал, что она согласится на свидание, позвал бы? — Поттер, поднёсший ко рту ложку оцепенел. У него мурашки побежали по спине от таких вопросов. Девушка тем временем, не дожидаясь ответа, продолжила из-за газеты: — Ты вроде бы оставил её в покое, да?  — Вроде того, — неуверенно проговорил Джеймс, совсем сбитый с толку. МакКиннон прятала лицо, но продолжала говорить, будто о домашней работе или погоде.  — Она тебе больше не интересна? — Девушки, сидящие неподалёку, притихли, Джеймс нахмурился. Он никак не мог понять, к чему ведёт подруга, поэтому уставился на неё. Неужели она обо всём знает?  — Зачем тебе это? — резко спросил он, пытаясь унять волнение.  — Ты давно не говоришь о ней. Мне просто интересно, — Джеймс не ответил, Марлин нетерпеливо посмотрела поверх газеты, и вдруг резко положила её на стол. Поттер вздрогнул. — Слушай, я просто не понимаю. Ты волочился за ней, а теперь всё? Вот так резко?  — Может, у меня другая тактика? — понизил голос Поттер, чтобы его могла слышать только Марлин.  — Мой тебе совет, лучше вернись к старой, — живо отозвалась МакКиннон, и многозначительно посмотрела на него, снова скрываясь за страницами. Поттер удивлённо наблюдал за тем, как старательно Марлин делает вид, что читает. Он допил сок, с громким стуком ставя кубок на стол. МакКиннон уже было расслабилась, но он выхватил из её рук газету и положил рядом с собой.  — Выкладывай, — чуть слышно произнёс он, смотря ей в глаза.  — Я сказала всё, что могла! — горячо прошептала Марлин, выразительно смотря на него, словно пыталась навести на мысль. Отлично! Она сказала всё, что могла, но он всё ещё ничего не понял! Закралось подозрение, что Джеймс сделал что-то не так, и Лили прислала Марлин сказать об этом. Почему тогда не сказать прямо? Вероятно, всё это отразилось на его лице, потому как МакКиннон закатила глаза, поднялась и, с выражением безумной усталости, вышла из Большого Зала, оставляя Джеймса в смятении. Придя в себя, он схватил булочку с подноса и поспешил следом, в надежде найти МакКиннон и вытянуть из неё информацию. Он так и догнал её по дороге в башню, зато в гостиной сидели Мэри и Алиса. Он махнул им рукой и скрылся на лестнице в спальню, гадая, как много все они знают. Взбежав по витой лестнице, он вошёл в комнату, где никто и не думал вставать. На обеих кроватях были задёрнуты пологи, с чем в первую очередь и разобрался Джеймс. К его огромному удивлению, Сириус сидел по-турецки и смотрел в пустоту перед собой, Питер же лежал на животе, накрывшись с головой.  — Римус в порядке, — сообщил Джеймс.  — Что он сказал? — прохрипел Сириус, поворачивая к нему голову. Выглядел Блэк так, будто вчера перепил.  — Что сдаст нас, — отмахнулся Поттер.  — Ожидаемо, — Сириус усмехнулся. Он наклонился к комоду и достал из него первые попавшиеся брюки. — Ты сказал, что нам плевать? Поттер кивнул. Он не боялся, что друзья станут обвинять его в оплошности, даже Римус не стал. Джеймс просто пытался выбросить из головы возможные последствия и сосредоточиться на одном — пережить сегодняшний день. Он натянул поверх рубашки джемпер, чтобы выглядеть более-менее опрятно, набросил мантию и в смешанных чувствах последовал за друзьями к воротам. Поесть Сириус и Питер собрались уже в Хогсмиде, и направлялись прямиком в «Три Метлы», обсуждая, что именно закажут. Джеймс отстранённо шёл рядом. Даже в таком полубессознательном состоянии Джеймс не мог не оценить погоду. Стало заметно теплее и солнечнее, ветра почти не было. От небольших проталин вдоль дороги пахло землёй. Единственным минусом был тающий снег: повсюду лились ручейки, и переполненная влагой земля не справлялась с их потоком. В низинах собирались лужи, и, если хоть на шаг сойти с дороги, можно было провалиться в грязь по щиколотку. Уловив в монологе Блэка слово «квиддич», Джеймс задумался о погоде на матче в следующую субботу. Это отвлекло его, но ненадолго. Сириус пустился в путанные размышления о завтраке, потом о МакКиннон, после чего Поттер перестал его слушать. Он оглядывался в поисках компании девушек и в то же время боялся встретить их. Все мысли снова вернулись к вчерашнему вечеру, и он уже не мог отделаться от них. Её кивок — он потерян. Воспоминания почти стёрлись, остались только ощущения: трясущиеся руки, нежные губы, мягкая прохладная ладонь на его щеке, горячая бархатная кожа, как она вздрогнула. При свете дня было сложнее скрывать порозовевшее лицо, но он ничего не мог поделать. Где они встретятся? Что она скажет?..  — Да что с тобой? — разозлился Сириус и толкнул его в плечо, когда Поттер не ответил на вопрос третий раз подряд.  — Плохо спал, — Блэк недовольно закатил глаза и первым вошёл в паб. У барной стойки Питер и Сириус заказали себе полноценный завтрак, или уже обед, Джеймс ограничился сливочным пивом. Живот крутило, воротило от одного вида еды. Он отпил из бутылки, и приятное тепло чуть расслабило его, но каждый раз, как кто-то открывал дверь, по спине пробегали мурашки. Неужели то, чего он так долго ждал, вот-вот произойдёт? Это не укладывалось в воспалённом мозгу. Он подозвал хорошенькую барменшу и заказал ещё две бутылки. Питер испачкался в соусе, как раз, когда она подошла предложить кофе. Джеймс отказался и попытался улыбнуться. Дверь раскрылась снова, он резко обернулся, как делал уже не раз. Но в этот раз мурашки не ошиблись. Четыре девушки негромко переговариваясь протискивались к большому столу у окна. Лили села лицом к окну, МакКиннон активно вещала полушёпотом. От этого стало ещё хуже. Говорит ли она о нём? Или это только его паранойя? Что же ему делать? Как подойти? В его мечтах, с этим не было сложностей, но теперь. Он встал, пользуясь паузой в разговоре друзей, и на негнущихся ногах поплелся к столу. Марлин быстро заметила его и махнула рукой, подзывая к себе. Джеймс нацепил улыбку, надеясь, что выходило не слишком плохо, и подошёл, остановившись за спиной Лили.  — Пойдёте с нами в Сладкое Королевство. Там сегодня дегустация котелков, — затараторила МакКиннон, хитро улыбаясь Поттеру. Вероятно, это должен был быть намек, но он никак не мог разобраться.  — Может, позже. Ребята собирались в Зонко, — пожал плечами Джеймс, изо всех сил стараясь не смотреть на рыжую макушку перед собой. Лили вдруг сняла сумочку со спинки стула и полезла в неё. — Мне срочно нужно в Писарро. Я забыла забрать заказ. Встретимся позже, ладно? — быстро проговорила она, набрасывая на плечи мантию. Эванс поднялась и наткнулась на него. Джеймс стоял в проходе и завороженно смотрел на неё сверху вниз. Девушка же бегло подняла на него глаза и едва заметно… кивнула? — Позволишь? Джеймс растерянно подвинулся, пропуская её. Он улыбнулся девушкам, не без удивления наблюдающим, как их подруга выскочила на улицу, натягивая шапку. Марлин закатила глаза и недовольно отпила из бутылки, а Джеймс в полнейшем смятении стоял рядом со столиком. Она кивнула? Он вдруг вышел из оцепенения и, пообещав прийти в Сладкое Королевство, поспешил к барной стойке. Сириус с Питером ждали тарелку с крендельками и кофе.  — Она ещё злится на меня? — бросил Блэк, кивая в сторону девчонок.  — Что? — не понял было Поттер, снимая со стула мантию. До него не сразу дошло, что Сириус говорит о Марлин. — Кажется, нет. Звала в Сладкое королевство. Хороший знак. — Нас не подождёшь? — поднял брови Блэк, наблюдая, за тем, как Джеймс застёгивает верхнюю пуговицу.  — Нет сил ждать, пока вы набьёте животы. Зайду в Писарро, Пит сжёг моё перо, — удивляясь звуку своего голоса, Джеймс неспешно вышел на улицу и, убедившись, что из окон его не видно, ускорился. В груди нещадно колотилось сердце. Он не мог поверить, что всё происходит на самом деле. Как назло, по пути встретилось много знакомых: Барни — загонщик их команды, уточнял время следующей тренировки и мелочи стратегии. Пока Джеймс пытался отделаться, подошла Кристи — второй загонщик, и ситуация только усугубилась. Отвечая невпопад, он отбился от них, обещая разобрать всё на тренировке. Знакомые когтевранцы у Зонко желали удачи на матче, а перед самым Писарро, Хлоя Росс остановила его с расспросами о Сириусе и Марлин.  — Спроси у них, ладно? — не выдержал Поттер, резко прервав её беглую речь. Он взбежал по лесенке и остановился перед дверью, не решаясь зайти внутрь. Сердце вырывалось из груди, а из головы вдруг исчезли все мысли. Он вошёл внутрь, где в приглушённом свете были выставлены чернила всевозможных цветов, связки перьев, сотни пергаментных свитков, осторожно сложенных на стеллажах, достающих до потолка. На витрине перед прилавком были выложены инкрустированные драгоценными камнями чернильницы и ножи для бумаги. Но Джеймс не видел ничего, кроме девушки, с которой столкнулся. Лили подняла на него глаза.  — Привет, — неровно выдохнула она, заливаясь краской.  — Привет. Джеймс не мог сдвинуться с места. Её глаза, усыпанное веснушками лицо, дурацкая шапка. В ней она выглядела так нелепо и мило. Он собирался сказать об этом, но растерял все слова.  — Молодые люди, закройте дверь! — послышался гнусавый голос из глубины магазина. Высокий тощий мужчина с красным от насморка носом, недовольно уставился на обоих. Лили шагнула вперед и закрыла за собой дверь, сбивчиво извиняясь, то ли перед продавцом, то ли перед Джеймсом. На улице лучше не стало. Куда идти? Что они будут делать? Можно ли поцеловать её прямо здесь? Он боролся с яростным желанием схватить её в охапку и прижать к себе.  — Нужно поговорить, — несмело выговорила Эванс, спустившись со ступеней. Поттер кивнул. — Мы могли бы присесть где-нибудь, но твои многолетние «Эй, Эванс!» за завтраком… Поттер не понимал, злится она или шутит. Он не мог отвести от неё глаз, поэтому фыркнул и прежде чем сумел остановиться, проговорил:  — Если бы ты хоть раз согласилась.  — Если бы ты не орал на весь Большой Зал, — Лили сложила руки на груди и сощурила глаза. Он терялся в догадках, что это могло значить, как ему реагировать. Джеймс машинально поднял руку к волосам и взъерошил их.  — Может, отойдём куда-нибудь? Мне кажется, все смотрят, — прошептала она, оглядываясь. Эванс обхватила себя руками и свернула в переулок, где было намного тише. Поттер последовал за ней, девушка сворачивала наугад, не произнося ни слова.  — Лили, — позвал он, стараясь не отставать ни на шаг. — Постой, пожалуйста. Лили. Эванс не оборачивалась, поэтому он ускорил шаг и дотронулся до её плеча. Никакой реакции. Поттер настойчиво взял её за руку и потянул на себя.  — Ты можешь остановиться хоть на минуту?  — Чтобы нас заметили? — сердце сжалось в комок, но Джеймс постарался не подать виду.  — Что страшного случится, если нас заметят? — Эванс молчала, опустив глаза. Джеймс отпустил её и чуть отшатнулся. Накинутый на голову капюшон, плутание по лабиринту улочек — всё это чтобы спрятаться?  — Мы можем поговорить не здесь? — прошептала она, не поднимая глаз. Всё шло наперекосяк. Все его планы уже шли коту под хвост. Почему не позволить ей сделать, что хочется? Он кивнул и протиснулся мимо неё, свернул налево, направо, снова направо. Оба молчали, только шорох мантии и стук ботинок по брусчатке. Поттер был слишком расстроен, чтобы пытаться наладить ситуацию. Он вышел на крайнюю улицу, за которой начинался лес. Джеймс сердито шагнул на разлезшуюся от талого снега тропинку и провалился в грязь с противным хлюпающим звуком. Лили остановилась в нерешительности.  — Там никто точно не увидит, — бросил назад Джеймс, пытаясь скрыть горечь в голосе. Эванс последовала за ним, каждый их шаг сопровождался неприятным звуком. Оба быстро оказались в тени деревьев, но он и не подумал сбавить темп. Здесь было не так мокро, и идти стало легче.  — Мне кажется, уже достаточно, — послышался робкий голос из-за спины, когда темнота под кронами сосен стала сгущаться. Деревня осталась далеко позади, и никто точно не мог видеть их через стволы и кусты.  — Уверена? — поднял брови Джеймс, стараясь унять раздражение. Он не ожидал, что она бросится ему на шею, но уж точно не рассчитывал, что всё будет так. Даже не может пройти с ним по улице? В деревне, где никому нет до них дела! Он резко остановился, достал палочку и взмахнул ею, рисуя в воздухе фигуры. Лили молча наблюдала за его манипуляциями, сжимая в руках сумочку. Скоро рядом с ней появились два стула с ровными спинками и угловатый стол. Джеймс отодвинул стул и сердито бросил: — Позволь мне.  — Это смешно, — буркнула она, садясь.  — Очень, — уверил её Поттер, садясь напротив. — Моё лучшее свидание. Оба замолчали. Джеймс смотрел в сторону, рассерженный её желанием скрыться ото всех. Неужели он так плох, что стыдно показаться с ним на людях? Он не говорил о друзьях, которые подняли бы шум, но скрываться в подворотне, чтобы никто не заметил? Это уже слишком. Он не мог остановить мысли, каждая была хуже предыдущей, и ни одна не могла внятно объяснить вчерашних событий. Увязать их и сегодняшний день. Он сложил руки на груди. Воображение подсовывало картинки вчерашнего вечера. Он боялся посмотреть на неё, боялся, что она пришла поглумиться или…  — Зачем ты согласилась? — наконец спросил он, решив хотя бы получить ответы. — Я не заставлял тебя. Лили молчала, Джеймс шумно выдохнул и, наконец, повернулся к ней. Девушка с опаской смотрела на него, вжимаясь в стул. Она пробормотала что-то невнятное и стянула шапку. Взлохмаченные волосы рассыпались по её плечам. Эванс осторожно сложила её перед собой, сжимая, как спасительную соломинку.  — Поиздеваться надо мной? — Джеймс слышал свой голос словно издалека. В нём не было той обиды, которую он ощущал всего минуту назад. Опять он попался. Смотрел на неё, не в силах отвести взгляд, не видя ничего больше.  — Нет, — мягко начала она, ерзая. — Я не хочу тебя обидеть.  — Лили, пожалуйста, — выдохнул Джеймс. Он снял очки и положил их на стол, второй рукой потирая глаза. Не смогла отказаться из вежливости. Что ж, это можно было понять. — Мне не нужна жалость. Если хочешь, можешь уйти. Всё нормально.  — Я не хочу. — Твёрдо ответила девушка, и Джеймс поспешил нацепить очки обратно на нос. Теперь Лили выглядела решительно. — Просто послушай, ладно? Представь на минуту, что случится, если в замке узнают о нас. Джеймс замолчал, пытаясь справиться с поступающей информацией. Лили Эванс пришла к нему на свидание. Она не собирается уходить, но они в лесу по колено в грязи, потому что… Он вдруг понял. Это пришло так резко, и было таким очевидным, что он тихонько застонал. Он увивался за этой девушкой несколько лет, орал в Большом зале каждый день, пытаясь пригласить её на свидание, не давал прохода в коридорах и на занятиях. Он понимал, что для друзей это станет большой новостью, но что целый замок будет говорить об этом месяцами, не подумал.  — …не хочу внимания, взглядов на себе, слушать гнусные сплетни, которые поползут, как только хоть кто-то узнает… — водя пальцем по узорам на шапке — Я… От её слов заколотилось сердце. Эта девчонка сведёт его с ума. Джеймс склонился к столу и накрыл её руки своими. Ему стоило больших усилий сказать то, что он собирался. Узнать наверняка, не оставить себе ни шанса.  — Просто ответь: я тебе нравлюсь? Хоть чуточку? Совсем капельку? Несколько секунд молчания. Холодные руки, сжимавшие шапку, дрогнули. Она потупила взгляд и густо покраснела. Ему не нужно было больше, он всё понял, и не мог сдержаться. Губы расплылись в улыбке.  — Но это ничего не значит!  — Лили Эванс! Ты не можешь так говорить! Не после всего! — горячо воскликнул Джеймс, откидываясь на спинку стула. Эйфория, как и вчера вечером накрыла его с головой.  — Я не уверена, — шептала она. — Мы поспешили.  — Просто будем проводить время вместе, болтать. Позволь мне ухаживать, о большем и не прошу, — разгорячился он. Эванс молчала, и это сводило с ума. Если бы он мог узнать, что творится в её голове, что ещё он может сказать, чтобы развеять сомнения.  — Но никто не узнает, пока мы не поймём… — Джеймс ждал, пока она закончит предложение, но Лили прервалась. Она быстро глянула на него, и снова отвернулась. — Пока что.  — Пока ты не выйдешь за меня? — Он не смог сдержаться, и, ещё не закончив фразу, пожалел о сказанном.  — Поттер! — вспыхнула Эванс, отшатнувшись.  — Шутка! Это всего лишь шутка! — бегло проговорил он, снова откидываясь на спинку. Она согласна. Она не уйдёт. Плевать, как сложно будет скрываться от всех, плевать, каких усилий это потребует. Он не мог думать ни о чём, кроме разве что… Джеймс достал из складок мантии две бутылки сливочного пива, прихваченные в Трёх Мётлах, и едва заметным движением палочки откупорил обе.  — Очень предусмотрительно, — улыбнулась девушка, потянувшись за одной.  — Тебе придётся привыкнуть. Я очень предусмотрительный и невероятно очаровательный. Она усмехнулась. Усмехнулась его шутке. Он не сможет привыкнуть к этому, никогда не сможет поверить в это.  — Не смотри на меня так, пожалуйста, — после продолжительного молчания, сказала Лили, поставив пустую бутылку на стол. — Тебе стоит порепетировать это перед зеркалом. Он рассмеялся. Как они добрались до деревни? Как отчистили грязь с мантий и ботинок? Как добрались до Сладкого Королевства и как объяснили своё отсутствие друзьям? Он не помнил. Не помнил дорогу к Хогвартсу в этой большой компании, нагруженной котелками с дегустации и другими сладостями. Не помнил тяжести пакета из Зонко, который Сириус вручил ему. Он не знал, что ел на ужин, забыл дорогу в башню, но отметил одно: она обернулась, уходя в спальню. Обернулась и улыбнулась. Только ему.