Темнота обволакивала худую фигуру, которая лежала на кровати, свернувшись калачиком. Бледные руки обвили накрытые одеялом колени, а тёмные волосы растрепались по подушке. Всем своим существом фигура показывала, как неудобно и неуютно ей в этом доме. Только бордовая комната, казалось, спасала от безумия, творившегося в этих стенах. В полоске тусклого света купалась пыль, а на стенах теперь висели многочисленные фотографии, с которых улыбались четверо мальчиков. На одной из них на больничной койке сидел парнишка. Его ноги, скрывавшиеся под белым одеялом, были завалены шоколадками разных форм и размеров. Рядом с ним, старательно улыбался и трепал по плечу больного парень с волосами цвета вороного крыла. Эти волосы, казалось, не знали что такое расчёска. На этой же фотографии за спинами на стульчике сидел полноватый мальчуган с водянистыми глазками и поедал одну из шоколадок.
Пыльный ковёр с длинным ворсом и прикроватная тумбочка, на которой стояла лампа с тёмным абажуром. У лампы лежали несколько вещиц, которые не были покрыты вековой пылью: небольшое зеркальце и волшебная палочка. Вся комната была погружена в мрачный, но спокойный сон.
В полумраке скрипнула открывающаяся дверь. После этого достаточно раздражающего звука раздался ор, от которого хотелось спрятаться в шкаф или засунуть в уши по подушке.
— Немедленно спускайся, несносный мальчишка! — кричала женщина. Могло показаться, что парень, лежащий на кровати, что-то натворил, но поверьте, это не так.
Как и ожидалось, фигура на кровати разжала руки и выпрямилась. Парень не удивился столь странному возгласу женщины, а только медленно стал выползать из-под одеяла. Как только его босые ноги коснулись коврика у тумбочки, странное существо, скрипнувшее дверью, скрылось в неизвестном направлении, а его место у двери занял мальчик лет одиннадцати с тёмными короткими и немного растрепанными волосами. Мальчишка окинул комнату взором чёрных, точь-в-точь как у брата, глаз.
— Сириус? — тихо позвал он.
Нечленораздельное мычание, скорее всего, означало, что Сириус слушает. Сам же парень зевнул во весь рот.
— Мама собралась в Косой переулок.
— Я тебя очень прошу, Рег, не называй эту женщину настолько неподходящим словом, — уже громче сказал Сириус, пытаясь натянуть на себя футболку.
— Как же мне её называть? Никак? Или как ты: «женщиной»? Она наша мама.
— Она мне не мать. Обычно те, кого называют матерями, любят тех, кого называют детьми. Ну, или интересуются их жизнью. Хоть чуточку. А она что сделала? Она заперла меня в доме, как только трансгрессировала на последнюю ступеньку, а ОН ничего ей не сказал! Он просто наблюдал, как она отправила меня в комнату. Отец, блин. Она отобрала все средства связи! И всё потому, что поссорилась с Дореей! Из-за чего? Да из-за того, что она сама же набитая дура?! — гневно и достаточно громко говорил Сириус. Регулус сморщился на последнем слове и прикрыл дверь, чтобы, не дай бог, мать не услышала тираду старшего.
— Как ты можешь так?! Они же наши родители! — Регулус сел на кровать.
— Ты мог бы давно понять, что они не лучшие люди на земле. Ты просто не видел Джеймса и его родителей. Ты не знаешь, что такое мама…
Дверь снова скрипнула, и Регулус испуганно оглянулся, но это был лишь сквозняк, гуляющий по этажу.
— Она ждёт тебя внизу. Наверное, скажет, что мы уезжаем в переулок. Она говорила вчера за ужином, ты не идешь с нами, — Регулус с сочувствием смотрел на брата. — Почему ты больше не ужинаешь с нами?
— Почему? Да весь ужин сводился бы к тому, что я поганый мальчишка, который смеет ей дерзить и оскверняет наш род недостойным поведением. И не смотри на меня так.
— Почему ты ей дерзишь?
— Ох, Рег. Ты поймёшь, что наши родители самые ужасные из всех, когда поедешь в Хогвартс. Тебе уже пришло письмо?
Регулус покачал головой, а Сириус положил руку ему на плечо.
— Не волнуйся. Оно придёт. Оно не может не придти. Всё. Брысь отсюда. Ты не должен со мной разговаривать, забыл? — Сириус потрепал волосы брата. Регулус улыбнулся и тихо ушёл, прикрыв за собой дверь, а Сириус, уже почти одевшийся за время разговора искал второй носок по всей комнате.
Когда Блэк спустился вниз, пройдясь по коридору с головами домовиков и съехав по перилам, отца уже не было дома, а мать стояла в гостиной, заламывая пальцы. Она явно сильно волновалась, но не из-за разговора с сыном. Наорать на первенца было несложно, да и стало серыми буднями. Не то чтобы Сириус, молча, выслушивал претензии. Он, конечно, вставлял резкие фразочки в монолог матери, которыми только подливал масла в огонь.
— А, он уже спустился? — высокая женщина злобно глянула на Сириуса, а тот ответил ей полным безразличия взглядом. Она часто говорила о своём отпрыске в третьем лице, словно он был слишком глуп, чтобы понять, что речь идёт о нём.
Сириус выпрямил спину, будто можно было стоять ровнее, и взирал на мать снизу вверх: он был немного ниже её, но определенно работал над этим.
— Сегодня мы даём ужин, и к нам придёт очень важный человек и ты должен вести себя пристойно. Ты меня понял?
— Да, мадам, — отчеканил Блэк. — Могу ли я узнать, какая недостойная особа почтит нас своим присутствием?
Сириус допустил всего одну ошибку: он стоял слишком близко. Миссис Блэк отвесила сыну пощёчину, звон которой ещё долго стоял у парня в голове. Но Сириус даже виду не подал. Его щека сильно покраснела, но ни один мускул на лице не дрогнул, что ещё больше разозлило женщину. Она тяжело дышала, пытаясь обуздать гнев. Её ноздри раздувались, и она долго молчала.
— Щенок! Лорд Волан-де-морт окажет нам честь своим присутствием, — отчеканила Вальбурга и отвернулась, обдав сына тяжёлым кисловатым ароматом каких-то растений.
Регулус, стоящий в дверях, только пожал плечами, давая понять, что не знал. Сириус воспользовался тем, что мать отвернулась, и провёл рукой по щеке, которая продолжала гореть.
— Ты будешь вести себя достойно, — продолжила Вальбурга, когда совладала с эмоциями.
— Я не собираюсь приветствовать очередного кретина, стоя около отца.
— Ты сделаешь всё, что потребуется, — повысила голос женщина, и в нём стали проскакивать высокие нотки, — или я приму меры, и ты до конца жизни не выйдешь из этого дома.
Размах впечатлял. Вряд ли лорд был очередной министерской шишкой, в честь которых обычно устраивались приемы. Отец тащил в дом заядлых магглоненавистников и блюстителей чистокровности, которые чаще всего были дальними родственниками Блэков. Сириусу даже стало интересно, кто такой этот Волан-де-морт, что мать нервничает и вынимает последние козыри из рукава.
Сириус снова смерил её равнодушным взглядом и вышел из гостиной, направляясь к себе в комнату. Есть не хотелось совершенно. Второй месяц лета, он провёл почти без еды только из-за того, что рядом за столом сидела мать. Раз в день, а то и реже, он выбирался из комнаты и шёл искать еду на кухню. Дверь в комнату уже не закрывалась на ключ, но его убежище оставалось самой приятной комнатой в доме, так что Блэк старался не выбираться из красноватого полумрака. Чем-то парень уже напоминал летучую мышь, только не спал под потолком. Регулус и Кикимер, скрипящий дверью, были единственными посетителями, что полностью устраивало Сириуса.
Он раскрыл дверь в свою обитель и сразу же услышал истошный ор, который доносился с прикроватной тумбы. Узнав голос, Сириус улыбнулся и не спеша подошёл к небольшому зеркальцу.
— Дружище, зачем так орать? — Сириус откинулся на спинку кровати и выставил перед собой руку.
— Я тут кричу уже минут десять! Где ты ходишь?! — ворчало в ответ зеркальце. — Что со щекой?
— Маман, — ответил Блэк, грустно улыбнувшись.
— Что на этот раз?
Из зеркала на Сириуса смотрел его лучший друг. Он поправил съехавшие очки и взъерошил, и без того стоящие торчком, волосы.
— Какой-то лорд хочет пожаловать к нам на ужин.
— Не Волан-де-морт, случайно? — осведомился парнишка в зеркале, а между бровей у него появилась неглубокая морщинка.
— Он самый. Ты что-то знаешь?
— На самом деле ничего конкретного. Отец пару раз сказал, что он псих. Вроде хочет истребить магглорожденных и захватить власть над миром, — Джеймс усмехнулся. — У аврората на него ничего нет. Только странные идеи и взгляды, но за такое не сажают. Так что умалишенный разгуливает на свободе.
— И это придёт к нам сегодня?! Пожелай мне удачи, — Сириус скривил губы и невесело усмехнулся.
— Удачи.
— Как там Рем и Пит?
— Недавно было полнолуние, но Рем уже писал, что всё в порядке и он идёт на поправку. Пит вроде тоже в порядке. Пишет, что чем-то занят. Наверное, миссис Петтигрю снова утащила его куда-нибудь, — Поттер хмыкнул. — Рем обещал приехать. Тебе уже пришло письмо? Они подписали разрешение?
У Сириуса внутри словно что-то оборвалось. Третий год в Хогвартсе значил походы в Хогсмид на выходных, а у него не будет возможности посмотреть на домики с высокими крышами и лавку «Зонко». «Зонко», конечно, решающее. И всё потому, что мать ни за что не подпишет бумажку.
— Не расстраивайся. Подделаем почерк или найдём другой способ привести тебя в деревню… — начал было успокаивать друга Джеймс, но заметив искорки в глазах Блэка, замолк.
— Она подпишет бумагу, — Сириус хитро улыбнулся, а Джеймс с интересом уставился на друга, который не спешил посвятить его. — Мне пора идти. Передавай привет ребятам.
С этими словами Сириус положил зеркальце на тумбочку и пулей вылетел из комнаты, не обращая внимания на какие-то обрывки фраз, доносившиеся из перевернутого зеркальца. Оказавшись на лестнице, он снова скатился по перилам и понёсся в гостиную, где мать потягивала кофе, а Регулус примерял новую мантию. Вальбурга приподняла одну бровь, забыв на секунду о полном ненависти взгляде, которым обычно одаривала первенца.
— У меня есть условие. Вы подписываете бумагу, что мне можно посещать Хогсмит, — Сириус приподнял конверт, который захватил по дороге, — а я веду себя так, как вы хотите.
Глаза Регулуса загорелись нетерпением и радостью. Мать явно не сказала, что пришли письма из школы. Мальчик готов был соскочить со стульчика, вокруг которого крутился низенький малоприятный волшебник, закалывающий булавками мантию, и пуститься в пляс, но удержался и остался стоять столбом. Вальбурга оглянулась и вперилась взглядом в сына.
— Я подпишу после ужина, — ответила она и снова отвернулась к приземистому человечку, который теперь стоял около Регулуса, ожидая приговора.
***
Сириус стоял у двери в ту самую гостиную, которую теперь по периметру обставили столиками с разнообразными закусками. Под ногами шныряли низенькие существа с длинными ушами, предлагающие шампанское и что-то ещё. Накрахмаленный воротник не давал нормально осмотреться, а последнюю пуговицу белоснежной рубашки так и хотелось расстегнуть. Исчерна-синяя мантия тихо шуршала при каждом движении, а выглаженные стрелки на чёрных брюках сильно раздражали. Хотелось вернуться в свою поношенную футболку и немного протёртые джинсы. Сесть на кровать и поболтать с Джеймсом о квиддиче или обсудить новые шалости, но сейчас он должен оставаться здесь. Именно в этих дверях, чтобы натянуто улыбаться толпам полноватых тётушек, несносных сестриц, холёных министерских рабочих и ещё куче людей, которых он видит впервые.
Он взглянул на мать. Она выглядела очень напряженной, а точнее её лицо ничего не выражало. «Аристократы», — с отвращением подумал Сириус, отвернулся, и провёл рукой по прилизанным волосам. «Вот какому нормальному человеку в голову придёт, вылить на себя ведро геля?» — снова скривился Сириус, помотав головой. Обычно его чуть достающие до подбородка волосы при таком движении мягко скользили по скулам, а теперь локоны были в клейких оковах, зализанные назад.
Возле Сириуса остановился Регулус, который улыбался людям, проходившим в дверь. Младший Блэк был низковат для своего возраста, так что еле доставал до подбородка брата макушкой.
— Должна приехать Андромеда. Слышал, как мама говорила, что не хочет, чтобы она притащила с собой Тэда. Удивляюсь, что её вообще пригласили, после того, как она стала с ним общаться, — прошептал Регулус, а его губы почти не двигались скованные в улыбке.
— Скажи ещё, что ты тоже перестанешь общаться с Меди из-за Тэда. Андромеда и он единственные люди, которым я улыбнусь искренне, — процедил Сириус, так же как брат, почти не шевеля губами. — Меди не настолько глупа, чтобы привести с собой Тэда. Могу спорить: она будет одна.
Младший промолчал, широко улыбаясь бледной старушке, пропахшей шалфеем. Он предложил ей свою руку, а она положила на неё ладонь в чёрной бархатной перчатке, которая резко контрастировала с кожей. Рег повёл тётушку куда-то в толпу, а Сириус закатил глаза. Как Регулус был не похож на родителей. Его горящие любовью и искренностью глаза, миловидное лицо, освещенное улыбкой. Он был так похож на отца до замужества. Дядя Альфард рассказывал, что знал его мальчишкой. Говорил, что он был весёлым добрым парнем, но потом… Как сказал дядя, любовь меняет людей, а замужество делает их бесчувственными. Возможно, именно поэтому Альфард Блэк так и не женился. Похоже, он был прав, так как отец изменился до неузнаваемости. Он больше не улыбался. Он стал безразличен ко всему, кроме работы. Вальбургу устраивает такое положение вещей, а отец чахнет, словно растение в тёмной душной комнате.
Сириус снова взглянул на него. Испещренный морщинами лоб, впалые глаза и огромные синяки под ними. Блэк хотел бы задержать взгляд на отце, но человек, стоящий рядом с ним привлек его внимание. Он настолько контрастировал со всеми, кто находился в комнате, что это казалось даже неприличным. Статный молодой человек с правильными чертами лица. Он был очень красив. Каждый, кто смотрел на него, невольно любовался слегка заостренными скулами. Но, как только люди осмеливались заглянуть юноше в глаза, они застывали от завораживающей и пугающей красоты. Серые, холодные глаза словно пропитали ненавистью и пренебрежением. Если присмотреться, можно было заметить красноватый дьявольский оттенок зрачков, но никто не осмеливался на такое долгое время поднять на него глаза. Юноша смотрел прямо на мистера Блэка и изучал каждую черту осунувшегося лица.
— Эй, Сириус! Ты меня слышишь?
Он невольно дернулся и обернулся. Его губы расплылись в лёгкой улыбке. Перед ним стояла девушка с аккуратно собранными шоколадными волосами и карими глазами с золотистыми вкраплениями, которые слегка насмешливо, но нежно и с любовью осматривали кузена. Её тёмно-синее платье сидело идеально, а небольшой сапфир на тоненькой цепочке сверкал в подрагивающем свете люстр.
— Думал, ты уже не появишься, — девушка взяла Сириуса под руку, и он повёл её по залу, чтобы ни одна из тётушек не заняла его разговором. — Где Тэд? Как он выпустил такую красоту одну?
Девушка невесело усмехнулась.
— Мы решили, что ему лучше здесь не появляться. Лорд Волан-де-морт. Ты слышал, что о нём говорят? — Сириус кивнул в ответ. — Если честно, не хотела ехать вообще. Но ты знаешь моего дорогого папочку. Он скорее придушит меня, чем позволит кому-то думать, что у нас «разногласия».
Меди снова выдавила из себя подобие улыбки.
— Разногласия? Ты же вроде сбежала, — Блэк усмехнулся, а девушка наклонила голову и сощурила глаза. — Ладно-ладно. Ты же знаешь, что я всегда помогу.
— Я пишу тебе письма уже неделю и не получила ни одного в ответ, — девушка не смогла скрыть в голосе обиду, а Сириус рассказал о своей временной оторванности от мира.
Парочка медленно пробиралась сквозь толпу и скоро Сириусу пришлось оставить Андромеду одну: её сестры, наконец, появились в зале и, судя по всему, решили отыскать её. Он совершенно не хотел встречаться с Беллой. Ничего против Нарциссы он не имел, ведь девушка была спокойная и достаточно приятная, а вот её будущий муженек… В общем, Сириус снова поспешил стать у дверного проёма, где его скоро заметили.
Молодой человек с холодными глазами обернулся в его сторону, и парень почувствовал тяжёлый взгляд на своем затылке. Сириус поднял глаза и с вызовом уставился на юношу, губы которого тронула лёгкая улыбка, больше похожая на оскал.
— Это ваш сын? — доносились до Блэка обрывки разговора.
Отец вместе с юношей двинулся к Сириусу, который ни на секунду не отвёл своего презрительного взгляда от этих красноватых глаз.
— Знакомьтесь, мой старший сын — Сириус, — произнёс Орион Блэк, с опаской поглядывая на сына, боясь, что тот скажет что-то не то.
— Здравствуй, Сириус. Я Лорд Волан-де-морт, — он осматривал Блэка каким-то хищным взглядом, словно уже варил его в котле, помешивая огромной деревянной ложкой.
— Не могу сказать, что мне приятно с вами познакомиться, — отчеканил Сириус.
Юноша снова ухмыльнулся, а отец пытался уничтожить сына взглядом.
— Он именно такой, как вы говорили, мистер Блэк, — ухмылочка ни на секунду не сползала с его губ, а взгляд уже с большим интересом скользил по лицу. — Ты считаешь, что я недостоин твоего внимания.
— Так и есть.
***
— Ты с ума сошёл! Как ты мог! — слабо произносила женщина, сидящая в кресле, положив руку на глаза. Весь поток ругани уже был низвергнут на Сириуса, но она всё ещё продолжала восклицать.
— Я не собираюсь пресмыкаться перед этим лордом, как это делает отец! У меня есть чувство собственного достоинства, которое вы выгрызли из головы моего дорогого папаши!
— Пошел вон, щенок! Убирайся! Сиди в своей поганой комнате! — визжала женщина, а её лицо стало серым от гнева. Она подняла с журнального столика какую-то статуэтку и запустила её в сына. Тот успешно увернулся, и ни в чём не повинное фарфоровое изваяние разбилось на миллионы кусочков, собирать которые никто не спешил.
