Ненавижу.

      Разные вещи со звуком падали на грязный пол. Некоторые кончики чёрных плит были разломлены. Настенные часы давно замерли. Телефонный с гневом кидал различные бумаги, ручки, карандаши. Вот полетела лампа в низ. Та с грохотом упала на поцарапанную плитку. Лампочка разбилась на множество осколков. Наверное комната была похож на пост «психиатрии». В кладовке была угнетённая атмосфера. Множество пыли подымалось вверх, закрывая обзор Скотта и заставляя заслезиться глаза. — Отвалите от меня!!! — со злостью орал Каутон, размахивая вазой.       Каждый день проходил именно так. Без таблеток ФонГай о сне даже мечтать не смел. Голова от криков разрывалась. Было страшно. Всё тело Убийцы дрожало. Да не уж то испугался? В потных ладонях была крепко сжата поломанная лампа. Парень, размахивая ею, не переставал ругаться. Может из-за снотворного или недосыпа у него галлюцинации? Вряд ли. Такой неуравновешенный в себе человек, да ещё и психопат. Чёрное сердце Каутона билось чаще, эхом отдаваясь в ушах. Обыденная красная маска была вся поцарапана и попахивала странными лекарствами. На белоснежной рубашке Убийцы виднелись засохшие капельки крови. От стресса и гнева шея и руки чесались до крови. С первого взгляда можно подумать, что «хороший» работник пиццерии - суицидник. Может и так.       Из-за страха и усталости в маске было тяжело дышать. И тот со свистом втягивал пыльный воздух. Лампа была уже погнута и выскальзывала из потных рук. Слишком страшно.       Кажется традиция приходить пьяным домой уже стала официальной для Каутона. Парень просто заходил в дешевый бар и напивался до усрачки. Для чего? Не уж то совесть загрызла? Если она конечно есть. И каждый грёбанный день Телефонный заходил в тёмный переулок и садился на асфальт, который пах мочой и кровью. Но ему было всё равно. Маска пропахла алкоголем и не давала пройти другим противным запахам. Каждый раз, как марионетка, выполняющая пьесу кукловода, всё время продолжала спектакль. Для чего это он делает? Что бы забыться? Сколько раз холодные и дрожащие руки от холода тянулись к шприцу, и эта вытянутая, холодная иголка впивалась в вены парня, давая проходить наркотики прямо в кровь. Глаза краснели, капилляры лопались. Иногда были смешки и разговоры с воображающим собеседником. Сколько он уже зарплаты потратил, что-бы купить очередной укол кайфа? Сколько раз он воровал деньги у Бишопа, а тот кричал, бил, угрожал, но всё равно Убийца не слушал его. Он вообще никого не слушает.       Каждый день Телефонный приходил домой к Винсенту и заваливался на него. А его маленькое хрупкое тельце несло такого монстра в себе кровать. Если за дверью не было слышно разговоров о заднице Фиолетового, то Пёрпл явно волновался. Как много лжи в мире. Почему все не могут жить в правде?       Вам не было интересно, если бы мы жили в мире без чувств? Довольно-таки весело, не находите? Мы не можем любить, радоваться, веселиться, смеяться. Скучно? Ну тогда мы бы не могли плакать, чувствовать боль и разочарование, скукоту, ревность, алчность. Жили бы как животные. Тупо трахались и продолжали род, чтобы не сдохнуть. Для многих это Рай, а не Ад.       Сколько раз этот Убийца врывался в дом Винсента, приставал, обнимал, бывало что даже бил его. Но тот как маленький ребёнок верил, что он исправится. Зря. В его белоснежных глазах, которые так полюбил Каутон, была надежда. Сколько раз Бишоп разрывал свои голосовые связки, чтобы достучаться до него. Что плохо пить, плохо курить, плохо принимать наркотики. Но кому это надо?       Сколько раз Бишоп просто наваливался на Убийцу, и со слезами на глазах пытался вырвать кровавую бритву с его рук. А зачем?       В захудалом помещении раздавался скрежет и детский смех. Минутные стрелки часов показывали час ночи. Раздался телефонный звонок. Сколько раз он уже ему звонил? В глазах темнело, голова раскалывалась, в глотке был привкус алкоголя. Телефонный наизусть помнит как холодный металл проникал в дрожащую, бледную, невинную кожу. Как хрустальные алые капельки крови стекали тоненькими лентами по плачущему лицу ребёнка. Как их мягкие волосы держали жёсткие руки, а на их фарфоровой коже виднелись синяки и ссадины. По комнате были разбросаны вещи. Их лица были искажены страхом и болью. Они так желанно хотели жить и радоваться жизнью. Но всё изменилось. Веди, кукловод-Убийца.       Каутон проснулся в ярко освещённой комнате. Руки просто горели. парень сидел на койке в травмпункте. Из-за алкоголя память отшибло и нельзя было хоть что-то вспомнить. Рядом стоял Винсент и перевязывал раны своего коллеги. Одно резкое движение и тело просто разрывалось в ноющей боли, которая сквозь вены проходила по всему бренному телу. Уж слишком больно. — Сколько раз я тебе говорил завязывай с алкоголем.- озабоченно протараторил Бишоп, сжимая бинты на руках. — Винси, успокойся.- как будто и ничего не было, мило сказал Каутон, пытаясь встать. — Рано или поздно мы все умрём.- с ничего начинал Пёрпл, с жалостью смотря на Убийцу.       Маска телефона скрывала непонимание на лице Скотта. Тот не понимал «любящие» намёки от него. Телефонный ,пытаясь не обмякнуть, не выражал свои истинные чувства о своих похождениях. Пурпур думал, что Убийца не врёт ему. Но все лгут. Каутон не рассказывал ему о своих шлюхах, которые находятся привязанные в подвале. — Я тебя никогда не брошу.- хрипло прошептал Винсент прижимаясь к Телефонном. Его острый носик проходил по тёплой шее Убийцы. Дрожащие, худые ручки обвивали грудь Каутона. Запах аппетитной черники пробивал алкоголь.

Но никто не знает что человек которому мы доверяем, может обмануть нас.