Сборник околотолкинутого бреда

Спокойной ночи. Там, где небо касается моря, в последних лучах солнца, куда уходят Прямым Путем белоснежные корабли. Пусть и слабое напоминание о лебедях Древних Дней, вбирают они парусами легкий теплый ветер, напоенный солью и ароматом жасмина. Там, где облака меняют свой цвет от ярко-алых, будто пожар, до густых фиолетовых, цвета стен Чертогов Сплетающего Судьбы. Когда первые звезды касаются бархата небосвода, пронизывая его насквозь, сон влечет тех, что остались в Серых Землях к иным берегам. Где берега сияют жемчугом и радужными переливами, где высятся светлые стены Тириона, где сияет маяк Ингвэ. Мимо затерянного в безвременье Тол Эрессеа, куда еще долетают чайки, к сердцу Благословенной земли. Там звенят легким серебристым шелестом листья, склоняясь над укрытой тенью травой. Там по стеблям рассыпаны капли росы, а цветы так нежны и прозрачны, что кажется, это тоже видение. Там стынут прохладой воды озера. Пусть сон ведет тебя во владения Лориэна. Ведь лишь во сне каждый из нас может снова обрести потерянный дом. Владыка Видений милостив. Легки его руки, чиста и светла его песнь. Ясных снов. И легкой дороги. Напоследок о давних днях, когда деревья были выше, небо ярче, а толкинисты... На Эгладоре, конечно, общались друг с другом не все. Там тоже были свои компании. Наша собиралась у пенька, рядом с дорожкой от оврага до Древа Толкина. Нас было не так много, зато мы были душевные. Был Кайл - потрясающий юноша с совершенно эльфийской внешностью. Он восхитительно играл на гитаре, только мало кто это слышал. Были Фарго и Фени - забавные, мелким бесом кучерявые брат с сестрой. Совершенно волшебно улыбчивые. Были Леннда и Мириэль - наши менестрели с поразительными голосами. Нас было немного. Но рассказывать можно до бесконечности. Был Назгул, строящий из себя Дарта Мола. Был Ветер - добрейший парень, высоченный - любил таскать на руках Мелькора. Был Вервольф. Был Текс, ходивший на учебу, запихивая два меча в джинсы-трубы. Был Рекс, за которым носился весь Фангорн на игре. Были Мари и Дэвид - наша чудо-парочка и первая семья. Мало. Но этого было более чем достаточно. А еще однажды они устроили для нас игру. Нет, не все. Несколько человек. Тогда мало кто из нас ездил на игры. Да и куда нам было ездить - по четырнадцать лет. Это они были старше. Мы шли с нашего пятачка в Нескучнике, по разбитым ступеням и дорожкам, через орочью пещеру, исписанную всеми известными рунами и цитатами, вниз, к набережной. Там часто бывают цивиллы, но по четвергам, стараются все же обходить подальше странных людей в плащах и при оружии. У Андуина, несущего свои воды сквозь Москву, есть фонтан. Все зовут это чудо природы статуей Горлума. А на деле - пловчиха, готовая нырнуть в воду. Заканчивается он водопадом с небольшой галереей. Туда вполне можно подняться, не замочив ноги, но постараться все же приходится. Вверху, в желтом свете столичной типовой подсветки стоял Кайл. И вокруг него все парапеты были заставлены свечками. Мелкими таблетками, но кому это было важно. Он был великим мастером, алхимиком, готовым доверить свою тайну тому из нас, кто разгадает его загадку. Было темно. Было прохладно, мы устали. Но в этот момент перестала существовать Москва. Куда-то исчез вечный шум машин, испарились зеваки. Даже стандартных собачников - и тех было не видно. Мы просто провалились в иное пространство. Где на самом деле парень двадцати с лишним лет был великим магистром. А в каждом из нас горела безумная жажда узнать его секрет. Мы смотрели - и видели что-то свое. Что-то настоящее. И были готовы многое отдать, за пару клочков бумаги, на которых были написаны подсказки. Он подзывал нас к себе по одному и каждому из нас говорил что-то только для него. Что-то свое, и да, давал подсказку. Знаете, говорят, толкинисты верят в Валар, в звезду Эарендила, в Эстель. Для кого-то святы пики Тангородрим. Но самое важное - умение видеть этот другой мир в дурной серой реальности. Как тогда, когда убегая в лес, с клочком бумаги и деревянным ножом, сделанным из ножки табурета, я клялась себе найти и узнать то, что скрыто за его словами.