Венец для Героя.

Северус сокрушенно покачал головой: Люциус был настолько увлечен Национальным Героем, что все прочее для него уже не имело совершенно никакого значения. Такое состояние у друга он видел лишь однажды: когда родился Драко, он смотрел на него такими же влюбленными, сияющими от счастья глазами, и достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что ему и море по колено, а весь мир может ждать до посинения – ему было явно не до него. Неожиданно взгляд Малфоя выхватил из сгущающейся темноты небольшую фигурку мальчишки, который смотрел на него со вполне взрослой подозрительностью и непониманием. - Ты кто? – не удержался и полюбопытничал аристократ. - Я – Амин. Гарри мой хозяин. А ты ему кто? – в голосе подростка отчетливо ощущалась сталь. Он словно пытался сказать: у нас с тобой вооруженный нейтралитет, пока не докажешь, что ты достоин доверия, что ты на самом деле свой. - Гарри – близкий мне человек, амант. Так что можешь ничего не бояться – я помогу и ему и тебе. Аристократ выглядел таким искренним и открытым, что Северус в который раз за этот долгий день почувствовал себя странно. Видеть такого непривычного и непохожего на себя Люциуса не было никаких сил, и Снейп сделал то, что было проще всего - рыкнул на Малфоя точно так же, как когда-то на бестолкового Лонгботтома, на уроке зельеварения: - Так! Прекращайте это безобразие! Сейчас же! У нас тут гипотетически погоня на хвосте, а вы в романтику ударились! Тоже мне! Время нашли для подобной чуши! Собирайтесь – будем возвращаться обратно. Ждать утра не безопасно для нас всех и для Поттера в первую очередь. Прибудем в Мэнор – я займусь им основательно, а до тех пор пусть пока поспит, я дам ему зелье. Он быстро нашел соответствующий фиал и осторожно влил в бессознательное тело содержимое флакона. Люциус, воодушевленный словами зельевара, подхватился на ноги и осторожно уложил свое сокровище обратно на циновку. Они быстро собрались, и Северус что-то отрывисто прорычал начальнику охраны. Тот недовольно уставился на него, но спорить не посмел – со Снейпом вообще редко кто рисковал спорить и выяснять отношения, такой уж он был человек. Их небольшой караван, неумолимо понукаемый злобным ворчанием зельевара, бодро отправился в обратный путь. Двигаясь в обратную сторону, Люциус, стоически преодолевая собственную усталость, мимолетно подумал: хорошо хоть успели немного полежать и подкрепиться, а то ведь этот неугомонный Снейп и вовсе загонял бы всех нас до смерти! *** Гарри в очередной раз пришел в себя и открыл глаза. Знакомые амурчики по-прежнему кокетливо взирали на него с потолка. Мэнор? Сам у себя поинтересовался Национальный Герой. Нет. Наверное, опять брежу. Чтобы попасть в поместье, нужно было бы прежде увидеться с Малфоем. Хотя… было ведь что-то такое… Смутные воспоминания запутали его окончательно и, философски махнув на все рукой, мальчик-который-выжил-в-очередной-раз окунулся в собственные мысли. В его жизни было множество людей, оказавших влияние на его последующую жизнь и судьбу. Тот же Дамблдор, бывшие друзья, семейство Уизли. А еще был Снейп и Малфои. Стремясь соответствовать ожиданиям друзей, он поступал так, как по зрелому размышлению, возможно, и не стоило бы делать. Слушая все то, что вываливали на него профессор Дамблдор и Уизли, он страстно ненавидел декана Слизерина, враждебно встречал все попытки Драко спокойно поговорить. Нет, конечно, и Северус и оба Малфоя совсем не были подарками небес и пушистыми, добрыми клубкопухами, но и совсем уж законченными злодеями, как потом выяснилось, они тоже не являлись. Гриффиндорец помнил каждую встречу с аристократом и то, как его отношение к мужчине менялось от случая к случаю, когда жизнь открывала все новые и новые грани личности Малфоя. Он разрывался между ненавистью и невольным восхищением, не замечая, как его чувства медленно, но верно перерастают в симпатию. Во время решающего боя с Волдемортом именно Люциус помог Поттеру – он буквально на какое-то мгновение отвлек внимание Риддла на себя и тем самым позволил одержать окончательную победу мальчику-который-выжил. В этот раз окончательно и бесповоротно. То же самое происходило с отношением Гарри к Северусу. Эмоции и чувства перетекали из крайности в крайность, и он так запутался в них, что уже и сам не понимал что за человек профессор Снейп. Единственным, чего никогда не было, в его отношении к этим двоим – это равнодушия. Так что когда аристократ умыкнул его из клуба для мужчин, Поттер наконец-то смог собраться с силами и признаться себе, что этот человек, интриговавший его столько лет, очень нравится ему и вполне возможно, что даже более чем просто нравится. Ему захотелось узнать его, наконец, поближе, и составить свое собственное, непредвзятое мнение об этом загадочном мужчине. Юноша никогда не был трусом и поэтому пообещал себе, что непременно разберется с этим вопросом и обсудит всё с заинтересованной стороной. А то, что Малфой в нем заинтересован, в свете всего случившегося, даже сомнений не вызывало. Он решил, что даст шанс аристократу и устало прикрыл глаза. Неожиданно где-то рядом послышался шорох, и Гарри едва не подпрыгнул от испуга. Повернув голову в сторону источника шума, он с удивлением увидел лежащего рядом полуодетого Люциуса, который сладко спал. Какая странная фантазия мне привиделась. Подумал гриффиндорец. Хотя… почему странная? Вполне даже логичная. Раз уж мне кажется, что я в Мэноре, то и Малфой – вполне логическое продолжение моей галлюцинации. Он внимательно присмотрелся и заметил следы усталости на лице мужчины. Впечатление было такое, словно он задремал после тяжелой, бессонной ночи. Таким аристократа он видел впервые и внезапно остро пожалел, что не он причина этой усталости. Ему вдруг очень захотелось, чтобы этот невозможный человек когда-нибудь проявил столь сильное беспокойство и о нем. Взгляд юноши упал на тревожно нахмуренные даже во сне брови Люциуса, и ему захотелось разгладить их легкими прикосновениями пальцев, поцеловать морщинку у самых губ, полную тревоги и грусти. И он не удержался. Наклонившись ближе, он ласково коснулся прекрасного лица и поцеловал манящие уста. Прикосновение к теплой коже подарило шок – видения не бывают теплыми и их нельзя пощупать! Метнулась в сознании тревожная мысль. Это что же, я на самом деле нахожусь в Мэноре?!? Но как же так? Поразился Национальный Герой. Между тем спавший аристократ от поцелуя проснулся и открыл глаза. Увидев сидевшего рядом с ним на кровати Поттера, он подхватился, и лицо его просветлело: - Ну как ты, Гарри? – с тревогой и надеждой легко читавшейся на его лице, поинтересовался он. - Тебе уже лучше? Мы с Северусом влили в тебя прорву зелий и этот гад слизеринский обещал мне, что ты будешь в полном порядке! Я ждал – ждал, а ты все не приходил в себя! Я задал парочку совершенно безобидных вопросов, а Снейп раскричался, что ты плохо влияешь на мои умственные способности и умчался к себе в Хогвартс. А я остался подле тебя, ждать, когда же ты очнешься… - он хотел добавить что-то еще, но заметил растерянность на лице Национального Героя и замолчал. - Так это и в самом деле ты? – недоверчиво прошептал гриффиндорец и еще раз бережно провел ладонью по щеке мужчины. - Я не брежу и это реальный ты? О, Мерлин! Не могу в это поверить! Но как я оказался в Мэноре? – спросил молодой человек. Малфой улыбнулся: - Ты не поверишь, это такая странная история, в которую я и сам бы никогда не поверил, но… учитывая, что в нее нас впутал именно ты, то удивляться не приходится. Кстати сказать, я по тебе скучал. Сильно скучал и готов прямо сейчас продемонстрировать, насколько сильно,– и Люциус с весьма провокационной улыбкой придвинулся поближе и тут же начал обещанную демонстрацию.