Венец для Героя.

Невозможный человек! Совершенно невозможный! Возмущался, по прошествии некоторого времени, Национальный Герой. Вот как так можно? Спас, можно сказать, вырвал из объятий мучительной смерти и тут же полез целоваться – демонстрировать, как скучал! Ну… не совсем тут же, любезно присоединился к дискуссии внутренний голос. И не только целоваться! Сперва он тебя вернул домой, в смысле в Англию, а еще вылечил и привел в порядок. А уже потом, дождавшись, когда ты отдохнешь, и придешь в себя, стал целовать. И ведь как целуется стервец! Восхищенно промурлыкал внутренний голос. Вот именно, что он на этом не остановился! Фыркнул Гарри в ответ. Как начал целовать, сначала в губы, потом перебрался на шею, затем на грудь… От воспоминаний и горячих сцен, всплывавших в воображении, гриффиндорца бросило в жар и уши предательски заалели. Короче говоря, сплошная порнография какая-то! Решительно закончил он ностальгическую пятиминутку. Так что о том, что было дальше, я даже вспоминать не хочу! Ядовито добавил он. Да и не надо! Самодовольно отозвалось второе «я» в лучших традициях профессора Снейпа. Лучше повторить, да не единожды, чтобы крепче запоминалось. Поттер закрыл глаза, мученически застонал и перевернулся. Нос уткнулся во что-то теплое и приятно, а главное знакомо пахнувшее. Открыв глаза, он обнаружил, что уткнулся в плечо старшего Малфоя, который сладко дремал рядом. Даже во сне он тут же подгреб опешившего Поттера поближе к себе и собственнически прижал к груди. И эти объятия были такими уютными, надежными и… РОДНЫМИ? Удивленно подумал гриффиндорец, а сердце его замерло на миг и забилось пойманной птицей. Так это и есть ЛЮБОВЬ? Он даже представления не имел, кому задал этот вопрос, но судя по всему, ответ ему уже был совершенно не нужен. Черт! Какой же он красивый! Восхищенно присвистнул внутренний голос. Это точно! Восторженно согласился Национальный Герой. Красив как Бог! Смотрел бы и смотрел! В этот момент хозяин Мэнора открыл глаза и, заметив восхищенный взгляд, направленный на него, улыбнулся улыбкой демона – искусителя и промурлыкал: - Отдохнул, Малыш? Если да, то может быть, проверим выносливость национального достояния – продолжим то, чем занимались? А? Гарри страдальчески возвел глаза к потолку и наткнулся взглядом на похотливо подмигивавших ему амурчиков, резвящихся в нарисованных облаках. - У тебя что, все мысли только о сексе? – укоризненным тоном осведомился он. - Ну что ты ворчишь с утра пораньше, словно старина Снейп? – насмешливо поинтересовался Малфой. - Любовь – это молодость души! Пока ты способен любить и заниматься сексом, ты никогда не постареешь! А ты в свои юные годы ведешь себя как старый дед! Прекращай хандрить, и давай займемся чем-нибудь приятным! - А давай для начала просто поговорим! – смущенно улыбнувшись, предложил гриффиндорец. - Я уже сообразил, что вы с профессором спасли меня. Так что спасибо вам за это, хотя я до сих пор так и не понял, как вы меня нашли. Но есть вопрос, который сейчас меня волнует куда больше – это мы с тобой. Я вижу, как ты ко мне относишься – твоя заботливость и нежность говорят куда выразительнее любых слов. Ты защищаешь меня и помогаешь выпутаться из неприятностей. Почему? Мы ведь никогда не ладили с тобой… - голос Поттера становился все тише, пока окончательно не затих. - Верно, - спокойно подтвердил Малфой. Он вдруг стал предельно серьезен и собран, и Национальному Герою стало понятно, что этого разговора он ждал, чтобы объясниться и дать их отношениям шанс. - Не сказать, что я влюбился в тебя с первого взгляда, - тяжело вздохнул аристократ. - Просто… Когда я увидел тебя впервые, то подумал, что ты выглядел бы куда более привлекательно сними с тебя кто-нибудь эти обноски, которые ты тогда носил. - Пошляк, - засмеялся Гарри. - Я не в этом смысле! – строго одернул его Люциус, лукаво улыбаясь при этом уголком губ, как некогда профессор Снейп. - И все же, ты сразу обратил на себя мое внимание и когда позже Драко раз за разом все разговоры о школе сводил к твоей весьма неоднозначной персоне, я стал все пристальнее следить за тобой. Не скажу, что пришел в восторг от того, что увидел, но ты заинтриговал меня своей непредсказуемостью и заворожил совсем не детской смелостью. Но возле тебя постоянно крутились младший Уизли и эта девчонка… - он на мгновение замолкает. - Грейнджер. Верно? – он вопросительно смотрит на собеседника и после утвердительного кивка продолжил. - Так вот, глядя, как к тебе липнут Уизли, особенно эта приставучая Джинни, я с трудом держал себя в руках. Правда, однажды не удержался, - сокрушенно признался Малфой. - Ее бесцеремонность и навязчивые попытки показать всем, что ты принадлежишь ей, настолько вывели меня из себя, что я не удержался и подсунул ей дневник Риддла. Но что ты хочешь? Я ведь тоже живой человек! – поспешил оправдать свое поведение аристократ. - А уж когда узнал, что вы собираетесь пожениться, то у меня просто в глазах помутилось от ярости. От меня в те дни все шарахались – боялись непростительное заработать. Теперь-то даже вспоминать смешно – куда бы ни шел, хватало одного взгляда, чтобы все разбегались кто куда. Слава Мерлину, что никого тогда не покалечил и не убил. А ведь был совсем на грани. Потом пьянствовал с неделю. Нарси пыталась справиться своими силами, но не преуспела и вызвала «тяжелую артиллерию» – Снейпа. Вот уж кто в силах справиться со мною в любом состоянии! – со смущенной улыбкой признал Люциус. Взгляд его упал на шею любимого, и от неожиданности он растерянно произнес: - Ой! Твой Венец пропал! Поттер недоверчиво протянул руку и пощупал шею. И верно: загадочного артефакта уже не было на нем. - И, правда, исчез! – так же растерянно подтвердил он. Не сговариваясь, они бросились на поиски Венца Венеры, когда из-под кровати выбрался Амин и покачал в воздухе рукой, с зажатым в нем украшением: - Вот эта дьявольская цацка! – провозгласил он, пытаясь казаться как можно более величественным и важным. - Когда вы тут постельными утехами наслаждались, она упала под кровать. Почти прямо мне в руки! - А ты кто такой? – тут же вцепился в подростка аристократ. - И как ты вообще оказался под нашей кроватью? Мальчишка высокомерно вздернул нос в лучших традициях Малфоев и хóлодно ответил: - Я – Амин! Гарри - мой хозяин! У тебя, видимо, старческий склероз, я ведь говорил тебе об этом вчера, когда ты ругался со своим черноволосым другом, чтобы он помог моему хозяину, помнишь? Хотя… ты был так увлечен Гарри, что до всего прочего тебе и дела не было! Верно? В одно ухо влетело – в другое вылетело. Зато твой мудрый друг оказался не столь легкомысленным как ты – он забрал меня с собой в этот дворец и Мэнор принял меня, когда ты признал моего хозяина своим мужчиной. Впервые в своей жизни гриффиндорец увидел, как Люциус смутился. Это было так мило и непривычно, что он улыбнулся и, заметив эту улыбку, старший Малфой тут же взял себя в руки и надел маску невозмутимости на лицо. - Этого я, конечно, не говорил, - в голосе Люциуса явно слышался вопрос. - Но я действительно принял Гарри, как своего мужчину и партнера. Но ты-то, откуда об этом узнал? - Я инкуб, - огорошил его нежданный гость. - Магия дýхов – моя стихия. Поэтому Мэнор позволил мне появиться возле своего хозяина в тот же миг, как ты признал его своим партнером. В этот момент вмешался Национальный Герой: - Погоди. Но как получилось, что этот проклятый Венец оказался под кроватью? Вот чего я никак не пойму! - А чего тут непонятного? – в свою очередь озадачился Амин. - Венец Венеры, кроме того, кто его надел, может снять только искренне любящий человек. А этот надутый павлин и в самом деле питает к тебе весьма горячие и искренние чувства. Вы занялись любовью, а эта штука расстегнулась и свалилась с тебя на постель, а так как вы возились на ней, как два взбесившихся докси, то он соскользнул на пол – под кровать.