Венец для Героя.

Люциус, довольно улыбаясь, подхватил мужа под руку и спешно последовал его примеру. Ему совершенно не хотелось видеть, как Гарри будет общаться с бывшими друзьями и соратниками. Да и неизвестно, что они могли бы ему наговорить. А в состоянии мужа лишние волнения совершенно не на пользу его здоровью! Напомнил себе аристократ и, достигнув зоны аппарации, быстро отправился обратно в Мэнор, сжимая любимого в объятиях. Оказавшись в родных стенах, аристократ тут же вызвал каминной сетью семейного колдомедика, невзирая на протесты гриффиндорца и заверения, что с ним все в порядке. Колдомедик появился традиционно быстро и, поприветствовав молодую чету, поинтересовался, чем может быть полезен. Сердитый и обиженный тем, что муж не внял его протестам, Поттер промолчал, предоставляя супругу возможность объясниться с доктором самому. Люциус только улыбнулся: ему и без посторонних подсказок было ясно, что любимый пережил сегодня огромный стресс, и теперь ему было необходимо как-то сбросить его последствия. Так что демонстративно поджатые губы и недовольный вид Национального Героя вполне можно и даже нужно пережить. Главное, чтобы с мальчиком и их ребенком все было хорошо, решил аристократ. Мужчина жестом предложил целителю сесть и объяснил причины вызова: - У Гарри сегодня был очень тяжелый день, и я тревожусь все ли с ним в порядке? Последствия стресса ведь могут отразиться не только на нем, но и на нашем ребенке! – он с легкой укоризной взглянул на мужа и увидел, как лед в его глазах медленно тает и легкий румянец смущения появляется на щеках. - Я был бы очень благодарен вам, если бы вы потрудились осмотреть моего супруга и огласить нам ваше компетентное мнение по поводу его состояния, - попросил колдомедика он. Мэтр Лавуазье тут же принялся за диагностику гриффиндорца и спустя несколько минут с улыбкой повернулся к Малфою: - Могу вас обрадовать! – довольно улыбаясь, заявил он. - С мистером Поттером и в самом деле все хорошо, а самое главное, что малыш совсем не пострадал! Но я бы рекомендовал вам устроить супруга поудобнее в кровати и напоить его успокаивающим зельем и зельем сна без сновидений. Лишние стрессы юноше не на пользу! – нравоучительно говорит он Гарри и тот с готовностью кивает, подтверждая, что будет послушным и выпьет всё назначенное врачом. - Что ж, - изрекает колдомедик. - Наверное, вы и так очень устали, так что не стану читать вам лекции и нотации. Отдыхайте, набирайтесь сил и при необходимости не стесняйтесь вызывать меня. Очень интересный случай, должен вам признаться. Мужские беременности нынче большая редкость и мы обязаны постараться изо всех сил, чтобы она завершилась счастливым рождением малыша! Доктор прощается и покидает Мэнор, а Люциус в полном соответствии с его указаниями тут же укладывает любимого и принимается кормить принесенными по его приказу блюдами. Легкая и вкусная пища поможет Гарри набраться сил и мужчина намерен проследить за тем, чтобы его мальчик не сачковал, выполняя предписания врача. Он ожидал от супруга очередной волны недовольства и упреков, но гриффиндорец удивил его. Молча, с видом нашкодившего ребенка, он послушно ел все, что подавал ему Малфой и без единого звука принял все положенные зелья, а потом вдруг уткнулся ему в плечо и тихо прошептал: - Прости меня. Я был не прав. Не подумал даже о нашем малыше… Люциус не дал ему договорить. Покрепче обняв его, он вместе с Гарри улегся в постель и, не выпуская его из объятий, тихо сказал: - Успокойся, всё хорошо. Я совершенно не сержусь. Ты пережил сегодня сильный стресс и это просто чудо, что он не отразился на твоем здоровье. Однако есть нечто, что я должен с тобой обсудить не откладывая. Это неприятный разговор и ты наверняка расстроишься, но ты уже принял успокаивающее средство и я надеюсь, что это поможет тебе. Гарри ощутимо напрягся. Неприятности – это то, что вечно преследовало его с самого детства и, судя по тону мужа, очередные уже на подходе. - Говори, - выдавил Поттер несчастным голосом. - Я постараюсь не слишком огорчаться. - Я знаю, как ты любишь свою работу, - осторожно начал аристократ. - Но тебе придется оставить ее. Ты больше не можешь вернуться на свое прежнее место в Аврорате. Ты взрослый человек и понимаешь, что если на тебя открыли охоту, то уже не остановятся ни перед чем. Тебя уже пытались подставить по службе и не один раз. Сегодня тебя попытались оболгать и отправить в Мунго, а могут банально похитить и отдать тому же Забини. Это тяжело и больно для тебя, но ты должен помнить, что теперь ты отвечаешь не только за себя, но и за малыша, который растет в твоем теле. Прости меня, если сможешь, но я уже отослал совой прошение об отставке от твоего имени, Гарри. Поттер вздрогнул и отодвинулся подальше от супруга. Ему хотелось кричать и скандалить, но трезвомыслящая часть его «я» понимала, что это оптимальный вариант и Малфой просто обязан был так поступить, чтобы защитить его и ребенка. Но понимание того, что кто-то снова решил его судьбу за него, просто сводило с ума. Гриффиндорец сполз с кровати и забрался с ногами на подоконник, бездумным взглядом уставившись на капли дождя, стекавшие по стеклу. Как-то незаметно на улице начался дождь, словно отражение его душевных метаний и тревог. Теплая ладонь прошлась по его волосам и тихий голос мужа с тревогой спросил: - Ты сердишься на меня? Гарри лишь покачал головой и честно признался: - Нет. Но очень хочется. Всю жизнь все и всё решали за меня, и теперь вот ты… Умом я все понимаю, - искренне признался он. - Но сердиться от этого меньше не стану. Оставь меня. Мне нужно побыть одному. Однако вместо того, чтобы обидеться и уйти, Люциус подхватил его на руки и перенес на кровать. Изящные пальцы пощекотали его, а улыбающийся муж, провокационно проворчал: - А вот и нетушки! Не хочу я тебя оставлять! Лучше я тебя пощекочу! Хочу, чтобы ты рассмеялся! Да и вообще, настоящие Малфои смеются всем бедам назло! - Но ведь я не Малфой! – удивился гриффиндорец. - Почему это?!? – притворно обиделся аристократ. - Ты теперь – Поттер – Малфой, а еще внутри тебя – мой ребенок! Он тоже частично Малфой. А значит ты – почти полностью Малфой! – торжественно закончил он. Поттер согласно кивнул и попытался вывернуться из объятий супруга, но потерпел поражение, а ловкие руки стали щекотать, поглаживать, пока он не засмеялся, а потом Малфой улыбнулся и обнял его. - Не хочу, чтобы ты огорчался и страдал. У тебя есть я. Я всегда поддержу тебя и буду защищать. Жизнь и люди жестоко обошлись с тобой, мой мальчик, но я буду делать всё, чтобы ты об этом поскорее забыл. Гарри заглянул в серые, полные любви и нежности глаза, и почувствовал искренность мужчины. Теплые объятия согрели его исстрадавшуюся душу, и он незаметно для себя уснул. Спокойным и безмятежным сном в объятиях любимого человека. *** Утром, сразу после завтрака, Люциус куда-то ушел, туманно намекнув на какие-то важные дела и попросив никуда за пределы поместья не выходить. Гарри пообещал и вот теперь, выбравшись в парк, стал прогуливаться по дорожкам, с удовольствием разглядывая любовно выпестованный сад. Ему хотелось побыть в одиночестве и подумать об очередном крутом повороте в своей жизни. Беременность, свадьба и судебное заседание стали очередными неожиданностями и теперь он хотел обдумать, как все это может отразиться на его дальнейшей судьбе. Однако не успел он вдоволь побродить по саду, как откуда ни возьмись к нему спикировала серая сова, в которой он узнал птицу семейства Уизли. Сев к нему на плечо сова важно протянула лапку, с привязанным к ней письмом и Поттеру не оставалось ничего иного, как освободить птицу от ее ноши. Едва он это сделал, как сова тут же вспорхнула в воздух и быстро исчезла с глаз.