Volens nolens

Написано на фест однострочников по заявке: "Ольгерд, Геральт, Гюнтер О’Дим. Финал Каменных сердец. Геральт спасает Ольгерда. После того, как Ольгерд порезал руку о саблю, которую подарил ведьмаку, его рана сразу же затянулась. А+" _____________________________________________________________________ Вопрос вышел слегка двусмысленным, но на это ведьмак и рассчитывал: — Что ты чувствуешь? Ольгерд плотно сжал губы, стал еще хмурее и серьезнее. — Я не знаю. Если ты ждешь, что я начну раскаиваться за все содеянное, то я могу только послать тебя. Пришло время Геральту жать губы и хмуриться. Ольгерд поднялся, наступил на сочно-красные цветки камнеломки, нещадно растоптал, как будто и не заметил. — Мы победили, только стоило это того? — Голос фон Эверека был таким же унылым, полным тоски и одиночества, как вой ветра в ущелье. — Моя жизнь разрушена. Ведьмак смолчал. У него не осталось даже крупиц жалости к этому человеку. Но презрение тоже иссякло. — В любом случае, спасибо, ведьмак. Я благодарен тебе. Ты кое-что заслужил за свои старания. — Тонкое, как лист, лезвие рассекло в воздухе и жалобно засвистело, словно устало лить кровь и убивать. За работу принято платить, и схватка с Господином Зеркало тоже была работой. Геральт не собирался разыгрывать из себя патетичную скромность, но отказался от сабли не поэтому – просто не нужна была ему. — Окажи мне честь, — настаивал Ольгерд. — Для меня это будет знак начала новой жизни. Пусть она верно тебе служит. Не осталось ничего другого, как неловко поблагодарить и принять плату за свои труды. Геральт взялся за рукоять у самой гарды и резко хватанул карабелу из протянутых рук Ольгерда. Пожалуй, ему было любопытно, какой от этого будет эффект. Фон Эверек даже не ойкнул, с какой-то настороженностью воззрился на окровавленную ладонь. Алая капля скатилась с нее, упала и затерялась за поясом в складках кунтуша. Губы раны затянулись во мгновение, и Геральту почудилось, будто все естество похолодело, хоть это было невозможно. Потом показалось, что откуда-то из глубин древних руин донесся скрежущий хохот демона, и это тоже было невозможно. — Как же это, Геральт? — В глазах Ольгерда не было страха или отчаяния, смирения или ужаса, они были мертвенно-холодные, и это подтолкнуло ответ. — Лед еще можно растопить, но чтобы сломать в сердце камень, нужно разбить и само сердце. Ты не думал, что не каменное сердце побочный эффект бессмертия, а наоборот? Что если бессмертие побочный эффект каменного сердца? Ты стал таким же непробиваемым снаружи, как и внутри. Ольгерд кивнул, поморщился и сжал руку в кулак. — В моем сердце всегда был камень, и я по глупости допустил, чтобы он разросся. — В рассветных лучах его лицо озарилось проблеском осознания и впервые приняло выражение сожаления… Может, не все потеряно, и раскаяние еще может сточить камень с сердца?