Невинный.

      Винсент Майка заебал. Заебал до пиздижа. Заебал его этими плавными и страстными движениями. Заебал его до невыносимости, зная, что у Шмидта не было секса четыре месяца, но он, ёбаный говнюк, продолжает. Продолжает заёбывать его пошлыми намёками прямо на работе, прямо при сотрудниках, которые к своему счастью, не замечают этого. Ёбаный мелкий сучара. Но такой милый и сексуальный. — Ну пиздец теперь, — процедил сквозь зубы голубоглазый, смотря на нагнувшегося Бишопа в ванной комнате, пытаясь что-то достать со стиральной машинки.       Отличный зад, поверх любимых узких джинс младшего, плавные движения тазом и чуть дрожащие ноги. — Майки-и, — сладко-пьянящим голосом обращается Винсент.—Помоги мне достать тряпку, она случайно упала и прямо под машинку.       Опять этот милый уёбок просит его, нет, умоляет что-то сделать. Опять он аккуратно прогибается в спине, что даже в чёрной футболке видно изгиб позвоночника, по которой Шмидт хочет провести пальцами, дотронуться до позвоноков, сломать хребет. Майк чувствует что уже на пределе злости, и готов просто уебать младшего об стиральную машинку. — Л-Ладно, помогу, — внутренний голос противно скрипит и раздражает своей писклявостью, говоря, нет, просто крича: «Нахуя?!».       Брюнет опирается одной рукой об машинку и нагибается, пытаясь что-то рассмотреть за узкой линией. —Вот там, — Бишоп прижавшись грудью об стиральную машинку, показывает пальцами на тускло-жёлтую ткань. Далеко.       Шмидт пытается достать тряпку, едва касаясь спины Винсента. Какого хуя он вообще не ушёл? И вдруг, Фиол отстранился назад, прижимаясь задом об пах стоящего. И младший чувствует что, что-то упирается в него. Это колбаса? Джедайский меч? Фонарик?       И вот Майк понимает что настал реальный пиздец.       Слишком хрупкий, слишком худой. Шмидт обдавал горячим дыханием Бишопа с пермаментным запахом крепких и дешёвых сигарет. — М-Майки…       Младший едва слышно шепчет, цепляясь изящными тонкими пальцами с выпирающими косточками за край машинки. Шмидт в прямом смысле умиляется от одного вида беспомощного Винсента, такого возбужденного и невинного. Мысли все отключились, в воздухе так и повисла тишина, терпеливо дожидаясь, когда он в конце концов, хоть что-то сделает. И Шмидт решил. Решил нахуй откинуть всё что творится в доме и остаться вдвоём с этим мелким гадёнышём.       Парень сверху легко и невесомо, нежно и открыто прикасается своими узкими губами к шёлковой шее Винсента. Паренёк вздрагивает и его окидывает волна мурашек. Резко перевернув младшего на спину, Майк стягивает чёрную футболку, оголяя до изнеможения тонкую кожу Бишопа. Холодный палец охранника выводит плавную линию вниз по телу, едва касаясь плоского животика Фиола. Стоящий поцелуями спускается по возбуждённой коже, уделяя внимание соскам, которые своим видом притягивают к себе похотливые иссохшие губы.       Винсент едва слышно стонет, извивается подобный змее, прижимая Майка ногами к себе.       Голубоглазый стягивает чёрные джинсы с худых ног младшего и бросает их бесформенной тряпкой в угол ванны. И Винсент чувствует как его сжатая мышца растягивается от проходящего в него члена. У Фиолетового здвёздочки из глаз, когда Шмидт входит в него одним резким, наотмаш движением- без подготовки, без смазки, без нихуя. Винни почти хнычет, плачет от проступившей ноющей боли, но продолжает втягивать пропитавшейся сигаретами и одеколоном воздух, стараясь не потерять сознание.       Майк трахает младшего быстро, размашисто, чувствуя как паренёк сжимает его плоть, продолжая задавать грубые толчки всё быстрее и быстрее, заставляя выльется из члена только что проступившую каплю смазки. Заебал, как-никак. Майк злой-и это возбуждает Винсента больше, чем его умелые ласкания. Бишоп молчит, пытаясь шумно дышать, и не подавать никаких поводов для большей жестокости. Шмидт дерёт спину Фиола до красных выпирающих линий на фарфоровой спине, сжимая его хрупкие запястья. Синяки точно останутся. Они двигаются ритмично и в унисон движения расшатывают машинку в дребезги. С каждым новым, власным проникновением голос Винни усиливается и он сильнее насаживает брюнета на себя. Майк трахает умело, с накопившемся удовольствием, отлично зная, где сжать, где ускориться, где укусить.       Винсенту от этого хорошо и плохо одновременно. Но он уже стонет громко, разрывая тишину утробными хрипами, вырывающимися с пухлого ротика. Голубоглазый еле держится, пытается не кончить сразу, ведь младший очень узкий, его мыщца влажным и плотным кольцом обхватывает разъярённую плоть Шмидта. Фиолетик картинно стонет намного лучше десяти порно-актрисс;       Мазохист.       И с каждым новым толчком брюнет чувствует накатывающую волну эйфории и оба окунаются в оргазм, изливаясь белым семенем на себе. Белая, вязкая жидкость мутно вытекает с ануса Бишопа младшего оставляя после себя влажную пустоту, скатываясь и засыхая ниточками на белой заднице.       Майк наваливается на Пёрпла, прижимая его к машинке. Пот липнет к телам, засыхая солеными дорожками на теле; фиолетовый прижимает ногами голубоглазого к себе, тонким указательным пальцем завивая чёрный локон волос и судорожно пытается отдышаться. — Ну ахуеть теперь.