Невинный.

      Скотт с ухмылкой на лице, что больше походила на лисий оскал, и с глазами, которые так и говорят — что сейчас будет реальный пиздец, проводит кончиком пальцев по чёрным чулкам, медленно спускается вниз, сперва обхватывает коленную чашечку Винса ладонью, а потом поднимается вверх, заползая под короткую юбку.       Юбку как у японской школьницы. Та, которая снимается в порнофильмах.       Родители Бишопа, дав большой, жёсткий и сильный пендаль под зад, что так и хочется сказать «с любовью», выгнали того на улицу, объяснив это тем, что в люди идти надо, ты и пиздуй. Фиолетовый встал и попиздовал, как и сказали. Пошёл и допиздовал до людей.       А сейчас он сидит в салоне машины Каутона в мини юбке и в чёрных облегающих чулках.       Телефонный заползает под голубую юбку с бардовыми линиями и тянется к трусам, оттягивая их, чуть спуская вниз. Прикрывает глаза, приближается к шее Пурпурного проводя ледяным кончиком носа по бледной, чуть дрожащей от возбуждения и трепета шее, а у парня мурашки по коже бегут, хаотично рассыпаясь по телу словно бисер вслед за прикосновениями водителя. — Кишка тонка, — ехидно раздаётся в голове Фиола эти фразы Шмидта, каждый раз, когда Каутон приподнимает лазурную блузку. — Ты ведь не собираешься в таком виде идти в торговый центр? — сарказм. Блядский и постыдный сарказм.       «Я что на педика похож?» — А-ах, Ско-отт, — сипло прошептал младший, приподнимая свою голову, поддаваясь ласкам; до белеющих костяшек сжимает плечи Телефониста, раздвигает ноги, терясь пахом об бёдра.       Не пидорас, а пидорасище.       В машине пахнет ванилью. Сладкой, пьянящей, вязкой и оставляющей послевкусие горячего шоколада на языке от каждого вздоха.       Это пахнет Винсент.       Вроде бы взрослый, а вроде бы нет.       И вот, сейчас, именно тогда, когда Каутон выкинул трусы Фиола на заднее сиденье, предварительно расстегнув свою ширинку и надев презерватив, Бишоп решает, что должен быстро и резко перейти с режима «тупой овощ» на режим «ой, пиздец как надо быстро действовать». — П-подожди…       Мелкий не успевает договорит как в него уже входят. Грубо, почти нежно, вообще, хуй пойми.       Телефонный, прикусив губу, вбивается в хрупкие широкие бёдра, едва пыхтя; со свистом вдыхает воздух, сквозь зубы стонет, чуть прикрывая глаза, сдвигая брови к переносице; рубашка прилипла к спине, словно приклеилась, воздух вокруг стал значительно теплее, даже горячее, и машина заполнилась тем самым запахом секса. С ванилью.       Подхватывает парня за талию, заставляя прогнутся в спине и отодвинуть голову, вжимаясь щекой в сиденье водителя, в то время когда его почти онемевшие и дрожащие ноги обвивают обильно двигающийся таз Скотта; у Фиолетового вспышки под веками, что залились свинцом и приторный вкус металла во рту.       Стоны выходят невнятными, почти хриплыми и уставшими. Крашенные волосы Винсента прядями прилипли к лицу, что так мешали, а изящные пальчики скребли кожаное сиденье машины.       Он даже боится кончить в дорогую машину Каутона.       Скотт, расслабившись, вздыхает рьяным стоном, позволяя излиться мелкому в содрогающем оргазме наслаждения. И этого достаточно.       «Я что на педика похож?»       В действительности.