Closer

Девушка медленно открыла глаза, прищуривая их, прячась от яркого света ламп. Она аккуратно привстает со своего места и осматривается — вокруг та же комната, тот же парень, только волнение струей течет в ее крови, забивая все каналы. Айрис переползает на диван и хватается за голову — вероятно, она сильно ударилась головой, когда падала без сознания на пол. Мысли путаются, ощущение тошноты подступает к горлу, и она бежит в уборную, отделенную от комнаты перегородкой. Полушагом возвращается обратно. Ее внимание привлекает тот парень, что пришел с ней. Она садится возле него и что-то шепчет на ухо — наверное, пытается разбудить его. Но он даже пальцем не шевелит. Боль вперемешку с шоком и истерикой накрывает блондинку. Крик вырывается и тает в уголках комнаты, останавливая мир вокруг нее. Спустя полчаса или час, а может, и два она приходит в себя. Садится на диван рядом с торчащей пружиной и пытается вспомнить события вчерашнего дня. На ум приходит только воспоминание о профессоре (или он был просто ученым — ей не было дано знать это), который встретил их так тепло и нежно. Кто бы мог подумать, что ее место работы — сырая комната, на стенах которой плесень и дохлые пауки. Когда парень приходит в себя и стонет от боли и засухи и в горле, Айрис сразу подбегает к нему. Струей слезы спускаются по щекам, падая на губы парня, пока она целует его в лоб и говорит какие-то приятные слова. Теперь — она уже догадывается об этом — Гарри единственный человек, которого она будет видеть всю оставшуюся жизнь. Или пока не умрет от голода. — Как ты? — она шепчет ему на ухо, потому что боится, что ее кто-то услышит. Она верит, что все это ошибка, поэтому не хочет, чтобы ее узнали, словно она прочитанная книга. Гарри помогает девушке сесть на диван и проделывает то же сам. Он тяжело вздыхает, осознавая, куда они попали вместе с блондинкой. Он уже не пытается привлечь ее внимание — хотя она и смотрит на него, ее мысли витают в другом направлении — она боится. Ребята долго сидят молча, только изредка посматривая друг на друга. Они что-то испытывали, кроме страха? Наверное, нет. Тот ученый, так сильно желавший начать эксперимент, добился своего, вселив волнение в души этих детей.

***

Ученый, спеша записать информацию с камер наблюдения, которые работали всю ночь, быстро садится на место. Он внимательно смотрит в монитор, записывая на диктофон самое важное. Так же за ним внимательно пишет абсолютно все его помощник. Они тратят на просмотр видео около двух часов — когда ребята не подавали признаков жизни, они промотали. Затем ученый обдумывает наставления спонсора и расставляет все сыворотки в нужном для него порядке. — Сначала запусти сыворотку меланхолии. Она самая легкая, так что мы сможем легко посмотреть, как эти двое отреагируют на состав. Помощник быстро делает пометки в планшетнике и убегает в соседнюю комнату. Он настраивает трубы, что ведут в комнату к Айрис и Гарри; внимательно рассматривает их изнутри с помощью камеры — никаких неполадок не может быть. Закончив, записывает состояние труб в отдельную колонку — в состав сывороток входят вещества, которые разъедают металл, из-за чего «проводник» нужно будет менять практически после каждой сыворотки. Парень садится за свой компьютер и проделывает некоторые операции, настраивая дозировку. Он выставляет объем в один литр на каждого и выбирает количество подачи по времени — двадцать минут. Затем кивает ученому, и тот быстро встает со своего места и уходит в сторону комнаты, где находятся подопечные. Он заходит в небольшую каморку, смежную с той, где ребята. Здесь зеркальная стена, так что ученый может преспокойно наблюдать за поведением молодых людей. Мужчина усаживается в кресло напротив стены и кладет на стол бумагу. Включает диктофон, записывая: «День первый. Сыворотка Меланхолии. Доза — по литру на каждого в течение двадцати минут. Состояние пациентов до подачи: парень — еще слаб после снотворного, следовательно, организм примет сыворотку лучше; девушка — уже практически пришла в себя, но активности как таковой не проявляет. Оба объекта получат минимальную дозу уже через три, две, одну…»

***

Айрис, уже полностью растворившись в безысходности своего положения, просто сидит на диване, не обращая внимания на действия парня. Он же в свою очередь измеряет комнату быстрыми шагами, что-то говорит под нос и ругается отборным матом, придумывая месть для ученого. Но Гарри еще не догадывается, что свершить эту месть ему не удастся. — Зачем ты ходишь кругами? Ты и так на ногах еле держишься, — девушка, запинаясь и громко сглатывая, смотрит на Стайлса. Он неодобрительно смотрит на нее, выдумывая в голове какую-нибудь колкость. — Если ты не будешь ничего предпринимать, то сдохнешь в этой клетке, а твой папочка даже не обратит внимания на то, что его «золотая, дорогая» дочь исчезла в какой-то лаборатории! — он выплевывает ядовитые для девушки слова и разворачивается к ней спиной. Это заставляет Айрис нахохлиться, словно боевой петух, и вскочить со своего места. Она одергивает Гарри за локоть, но останавливается в паре миллиметров от его лица. Девушка принюхивается, осматривается по сторонам и начинает метаться по комнате. — Ты слышишь этот запах? — они вдвоем начинают искать источник этого ужасного запаха, но не успевают понять, что это из вентиляции, как действие сыворотки поглощает их темной дымкой. Блондинка тяжело вздыхает и обессилено приземляется на пол. Она подгибает колени к груди и утыкается в них носом, громко всхлипывая и кашляя. Что-то сильно давит на нее, превращая в объект наблюдения для ученого. Одурманивающее вещество уничтожает все хорошее из ее сердца, вселяя туда депрессию. Юная леди, обиженная словами напарника, вскакивает с пола и лениво подбредает к нему, тыча пальцем ему в грудь. — Ты ведь прав! — захлебываясь собственными слезами, выкрикивает она, отворачиваясь спиной к парню, на которого еще не подействовала сыворотка. — Он никогда не гордился моими достижениями, если они были не области медицины! Я для него всегда была лишь продолжателем собственного дела, но никак не дочерью! Он уничтожил во мне личность, превратив в золотую куколку, которая выполняет прихоти «папочки», — Айрис делает в воздухе кавычки и падает на колени перед парнем, хватаясь за его ноги. Ангедония* накрывает девушку с головой. Она лепечет себе что-то о безысходности и утраченном детстве. Хитчел совершенно не обращает внимания на окружающее — она угнетена собственными мыслями, которые раньше только накапливались в ней. Гарри медленно перехватывает эмоции грусти у напарницы и уходит в дальний угол комнаты. Все всплыло — несбывшиеся мечты, провалы с девушками, неуверенность в университете, насмешки друзей, детские обиды — и теперь быстро пожирает его, разрушая грудную клетку, которая от учащенного сердцебиения и так быстро вздымается и расслабляется. Мысли о суициде закрывают остальные, и парень в бешенстве от идеи лихорадочно роется в полках. Ему нужно что-то острое, но помощник ученого знал, что так будет, поэтому вытащил из комнаты какие-либо предметы, которые могли бы послужить острием. Жуткая истерика накрывает Гарри, и он кричит, бьет себя кулаками, но все-таки переключается на Айрис, которая лежит на полу, обняв плечи, и просто шевелит ртом. Он аккуратно подбирается к ней и тычет пальцем в спину, проверяя, жива ли она. Когда блондинка поднимает голову, парень страшно смеется. — Да мы никому не нужны! Нас просто оставили умирать здесь, ведь так? Ты же понимаешь что-то в медицине! Что происходит? — невозможность спокойно мыслить о чем-нибудь хорошем добивает юношу. Шатен перебирается на диванчик. Он замечает, что ложится прямо на пружину, выглядывающую из набивки. Боль заглушена чувством угнетения. А социальная агнозия** теперь властвует в сердцах Айрис и Гарри. Они раздавлены и задушены собственными мыслями о плохой жизни, которая все сильнее и сильнее сдавливает легкие.