Глупое сердце

Я видел сны. Много разноцветных снов. В них мелькали смутно знакомые лица, вспомнить которые я не мог. Мне снились родители, мое счастливое спокойное детство, когда можно было в объятьях матери укрыться от всех проблем. Наверное, я плакал, потому что кто-то ласково и заботливо вытирал мои щеки и что-то тихо нашептывал. Этот шепот успокаивал и расслаблял, и хотелось просто улыбаться, ощущая теплые пальцы на своем лбу. Порой мне снились кошмары, наполненные страданиями и отчаяньем, где я не мог спастись от кровожадных монстров, которые пытались разорвать меня на части. Я кричал. Надсадно, до хрипа, словно только это и могло меня спасти. И снова появлялось легкие и едва ощутимые прикосновения, которые выдергивали меня из этих ужасов. В какой-то момент все сны исчезли, осталась лишь бархатная тьма, в объятиях которой мне хотелось остаться вечность. Когда я очнулся, мне понадобилось некоторое время, чтобы осознать, где я. Рядом слышалось тихое попискивание — единственный звук, нарушающий тишину. — Саша? Я с трудом разлепил глаза, сразу же зажмуриваясь от яркого света. — Где я? Это был первый вопрос, который возник в моей голове. Свой голос я не узнал, настолько хриплым и глухим он стал. — В больнице. Открыв повторно глаза, я смог оглядеться — и правда, небольшая палата с белым потолком и бежевыми стенами. Через окно в комнату попадал солнечный свет, отчего все вокруг становилось каким-то нереальным, словно я попал явно не в больницу, а в гостиничный номер. — Егор? Мой взгляд наконец-то наткнулся на сидевшего в кресле рядом с моей кроватью парня. — Что ты тут делаешь? — За тобой присматриваю, дурак, — Егор вымученно улыбнулся. Выглядел он весьма скверно, словно не спал как минимум несколько ночей подряд. — Я не дурак, — говорить было сложно — грудь спирало от тянущей боли. — Тихо, не напрягайся. Я снова ощутил теплое прикосновение ко лбу, затем пальцы Егора зарылись в мои волосы, нежно перебирая пряди. Мне было так приятно, что я прикрыл глаза, снова погружаясь в сон, на этот раз без сновидений. Череда дней превратилась в моей памяти в одно серое пятно, ведь различий между ними не было. Единственным развлечением стал Егор, который отвлекал меня от всего своими глупыми анекдотами и историями из жизни. Нет, смешно мне не было, я даже не улавливал смысл сказанного, но вежливо улыбался, бессмысленно глядя куда-то сквозь него. Все мои мысли словно кто-то очень тщательно стер, не оставив и следа – в голове царил полнейший вакуум, и я находил в этом какую-то странную прелесть, ведь исчезла необходимость вообще напрягать извилины. Просто лежать овощем, абстрагировавшись от всего происходящего, было даже приятно. Я словно умер изнутри, потеряв окончательно веру в то, что где-то там, в конце тоннеля, как говорят многие, есть свет. Для меня жизнь превратилась в один непроглядный мрак, безо всякого смысла и цели. А что у меня было? Ни своего жилья, ни друзей, ни родных. Пустое место. Одно интересовало – почему Егор так печется обо мне, и почему так хорошо становится, когда он касается меня. Хотя организм и восстановился, синяки сошли, и я стал походить на живого человека, возвращаться в реальность из того полутранса, в который я впал, не хотелось. Егор забрал меня к себе, когда исчезла потребность оставаться в больнице. Гипс на правой руке не позволял мне заниматься чем-то серьезнее щелканья мышкой и бессмысленного брожения по страницам Интернета. Наверное, Егор мне обещал, что больше не даст в обиду, казалось, он что-то говорил, что убьет Олега, если он попытается меня найти, а еще говорил, что не бросит. Ночью мне привычно снились кошмары, и так же привычно Егор прижимал к себе и гладил по волосам, чтобы унять дрожь моего тела, когда я вскидывался в холодном поту. Мне снилось, что я вновь в ванне Олега, а сам он стоит надо мной с ножом, затем лишь боль и отчаянье, из которого вырваться казалось невозможно. Егор плохо спал из-за меня, старался не покидать надолго одного, кормил и заботился, словно я, и правда, что-то для него значил. Как-то отстраненно я замечал, что он очень устает и с каждым днем все больше походит на ходячий труп, и даже где-то внутри что-то шевелилось. Что-то, похожее на благодарность и чувство вины. — Саш, ты как? – он задавал мне этот вопрос каждый день по несколько раз, и обычно я ничего не отвечал. — Прости… — Что? – не знаю, что на меня нашло, но я впервые заглянул ему в глаза с момента, как приполз в полумертвом состоянии к нему на порог. И на этот раз я смотрел уже не сквозь него, а видел теплые глаза оливкового цвета, видел заботу и тревогу в них, искреннюю и ненаигранную. А еще там застыло удивление и какая-то странная радость. — Прости, — хрипло повторил я, едва ворочая языком. – Ты выглядишь уставшим. Не стоит носиться так со мной, о себе лучше подумай. — Слушай, ты почти месяц со мной не разговаривал, и вместо благодарности ты меня упрекаешь? – закатав глаза, Егор вдруг резко сгреб меня в охапку и прижал к себе. – Парень, ты даже не представляешь, как я рад, что ты заговорил. Я готов убить этого твоего Олега. Знаешь, я попросил снять все побои. Так что у тебя есть все шансы отправить его за решетку. Я поморщился, услышав имя Олега, – меньше всего я хотел вспоминать, что случилось. — Не хочу. — Очень зря, — он наконец-то разжал объятья и заглянул мне в глаза. – Саш, не уходи больше в себя. — Почему? — нахмурился я, вздрогнув под пронзительным взглядом. — Что почему? — Почему ты мне помогаешь? — Господи, Саш, - тяжело вздохнул Егор, прикрыв глаза. – Я понимаю, что тебе по жизни чертовски не повезло, но это ведь не значит, что все вокруг такие же мудаки, как твой бойфренд. - Какой альтруизм. За моим тихим смешком Егор, видимо, услышал куда больше, чем мне хотелось бы. — Эй, возьми себя в руки. Жизнь не закончилась, она только начинается. Кроме того, ты мне должен. — И чего же ты от меня хочешь? Мою задницу поиметь? Что, приглянулась так, что ты даже нянькой решил прикинуться? Я не понимал, что несу, просто говорил первое, что приходило в голову. — Нет, Саша. Нужна была бы твоя задница, я бы давно уже тебя трахнул. Прости, друг, но меня девушки привлекают куда больше в этом плане. — И кому ты лапшу вешаешь? Добродетель хренов. Да если бы ты не вмешался, он бы не сделал этого. Понимаешь? В груди все скрутилось в тугой комок от боли и гнева, которые словно лавиной обрушились на меня. — Саш… — Это из-за тебя! Ты думаешь, что можешь вот так вот врываться в чужую жизнь? Думаешь, помог мне? Думаешь, что теперь все наладиться? Ты ничерта не знаешь обо мне! Голос сорвался, превратившись в жалкий хрип, который перешел в тяжелый кашель. Егор так и сидел, побледнев от услышанного, но его мне жаль не было. Я просто видел перед собой того, кого мог обвинить во всех своих бедах. И плевать было на то, что этот человек вытянул меня из того света. — Саш… — Пошел на хуй. Отвернувшись, я запустил пальцы левой руки в свои волосы и с силой сжал их, надеясь, что Егору хватит мозгов уйти. Но он не ушел. — Саш, послушай меня, пожалуйста, — мягко коснувшись моего плеча, он прижался со спины, затем все же обнял за талию. — Может ты и прав, может мне не стоило лезть в ваши отношения. Но когда я тебя подобрал, больного, несчастного, забитого до такой степени, что даже взгляд стал, как у побитой собаки, я понял, что не могу просто остаться в стороне. Знаешь, родители учили меня помогать слабым. А ты не в состоянии защититься, понимаешь? И у тебя нет никого, кто бы мог тебе помочь. Считай это подарком судьбы, потому что совесть мне не позволила закрыть глаза и притвориться, что ничего я не видел. Мне жаль, что так вышло, и я готов помочь тебе всем, чем смогу. И единственное, что я от тебя хочу – увидеть твою радостную улыбку. Этого будет достаточно. — Ты сам себя слышишь? Что за чушь? — хоть я и слушал очень внимательно, буквально физически ощущая, как эти слова проникали в саму душу, воскрешая надежду на тот самый пресловутый свет в конце тоннеля, однако я был бы самым непроходимым идиотом, если бы снова кому-то поверил, а тем более человеку, которого почти не знал. — Я все равно буду тебе помогать. Огрызайся, сколько хочешь, — продолжил Егор, уложив голову на моем плече. — Ты мне нравишься. Такой уютный, домашний. Такой добрый и мягкий. Я не понимаю, как можно так обращаться с таким человеком, как ты. Малыш, ну вот и где ты выцепил этого урода? — Он меня любил, — я долго думал, прежде чем глухо ответить, но смысла что-то скрывать так и не нашел. — У нас все было нормально. — Мне сложно в это поверить… — Мне уже тоже, словно и не со мной было. У самого уха послышался тихий вздох. — Ты слишком мягкий, вот тебе и залезли на голову. На этот раз я промолчал, хотя мне внезапно очень сильно захотелось уткнуться в плечо Егора и просто излить ему все, что копилось во мне годами. Мне всегда говорили, что я сопливая, ранимая девка, и, видимо, были правы. — Наверное, — тихо ответил я, когда пауза затянулась. — Попробуй начать сначала. Найди новую работу, заведи друзей, подбери себе нормальное жилье, или оставайся у меня. Ты же можешь, Саш, — звучало убедительно и настолько правильно, что мне очень захотелось поверить в эти слова. – Олег не стоит того, чтобы гробить из-за него свою жизнь. Вздохнув, Егор отстранился и взъерошил мои волосы. — Подумай над моими словами, — сказал он, затем вышел из комнаты, оставив меня одного с собственными мыслями, которые начали множиться в геометрической прогрессии, хотя еще недавно в голове было поразительно пусто. Бурное воображение сразу нарисовало мне возможное будущее я самых ярких цветах — там не было ни боли, ни проблем, ни сомнений. Лишь легкость и свобода, от которой я по глупости отказался. И мне, как последнему наивному романтику, очень хотелось, чтобы это стало явью. Я спрашивал себя – почему бы и не попробовать, вот только гадкий внутренний голос мне подсказывал, что ничего не выйдет. Хотя и терять мне было нечего. И я попробовал. Надо сказать, Егор действительно ни разу не покусился на мою задницу, даже намеков не было, что я его привлекаю, как сексуальный партнер, так что я невольно убедился, что он действительно только по девушкам. Жить с ним оказалось очень легко. Постепенно мы узнавали друг друга получше, но это вовсе не портило наши отношения, вопреки моим ожиданиям, а даже наоборот – сближало нас еще больше. Я мог с уверенностью сказать, что у меня появился друг. Как только гипс сняли, я начал поиски работы, которую тоже на удивление быстро нашел, хотя без помощи Егора не обошлось. Когда я отрекся от своего прошлого, мне стало легче думать о будущем, заботить о себе, строить планы, желать чего-то для себя. Сначала это казалось диким, но с каждой новой зарплатой я понимал, что могу купить себе плеер, или новый лэптоп, или обновить гардероб чем-то ярким и вызывающим. На новом рабочем месте мне нравилось все — от моих обязанностей финансового аналитика, и до коллег которые меня окружали. В их глазах я не видел сочувствия, лишь интерес к моей личности, и я старался на этот раз произвести на всех хорошее впечатление. Конечно же, мне было очень тяжело, ведь зачеркнуть страницы своей жизни не так просто, как хотелось бы. Я впадал в уныние, терял веру в себя, снова поддавался слабостям и опускал руки. И, словно в какой-то сказке, появлялся Егор и давал мне пинков, встряхивая и заставляя снова собраться, за что я был ему благодарен всей душой. Где-то я боялся, что он меня предаст, в какой-то момент выгонит или просто изменит отношение, но он оставался по-прежнему добродушным и заботливым, так что, в конце концов, я просто расслабился и позволил себе наслаждаться тем, что мне предлагала судьба. Казалось бы, что все шло как по маслу, но через несколько месяцев моей новой жизни в душе зародилось чувство тревоги. Кошмары вернулись, я снова перестал высыпаться, чем вызвал немало беспокойства у Егора, который не мог понять, что со мной происходит. Да я и сам не знал, однако это гадкое чувство покидать меня не хотело. Хотя нет, я подозревал, что это связано с Олегом, просто не хотел верить в то, что мой карточный домик рухнет так скоро. А ведь я действительно поверил, что смогу изменить свою жизнь… Однажды после работы я поехал не к Егору.