(Harry Styles – Don’t Let Me Go) (Louis Tomlinson – Look After You) it-is-the-diary-of-harry.tumblr.com/post/123220810838/harry-styles-dont-let-me-go-louis-tomlinson
Побочное действие любви – боль. Я помню, как однажды ты, Луи, и я лежали на диване в твоей квартире после очередной твоей неудавшейся попытки устроиться на работу. Я тогда еще, к сожалению, не знал, что ты один из тех мерзавцев, что мечтают о смерти. Я обнимал твое хрупкое тело, прижимая его как можно ближе к себе, будто уже тогда догадывался, что ты ускользнешь от меня. Я спрашивал тебя о том, куда ты пытался устроиться и почему тебе снова отказали. На все вопросы ты как всегда отвечал уклончиво и нехотя, и для меня это не было чем-то новым, если быть до конца откровенными. – Я всегда мечтал быть певцом, Гарри, – почему-то тогда разоткровенничался ты. Мы особо сильно никогда не затрагивали тему твоего прошлого, потому что ты тщательно всегда прятал от меня его. Я знал только то, что ты позволял мне узнать, наверное, именно поэтому я не могу объяснить твою эту безграничную любовь к своим не особо ответственным родителям. И да, я был удивлен твоим заявлением, потому что почему-то всегда считал, что ты хотел стать футболистом, ну, или хотя бы футбольным тренером. Я думал, что в твоих мечтах было связать свою жизнь со спортом, но ты всегда умел удивлять. Я тогда молча поднял на тебя свои удивленные глаза, как бы призывая продолжить рассказ. Ты лишь хрипло по-доброму ухмыльнулся, поцеловал меня в макушку и сказал: – Да, знаешь, я хотел стать музыкантом. Иметь что-то вроде своей группы, и прочая фигня. Я даже пару раз пробовался на роль в школьную постановку мюзикла, но ничего не вышло, – ты снова усмехнулся и еще крепче прижал меня к себе. И тогда я задумался. У тебя ведь и вправду был замечательный голос. Он был высокий и необычный. Неповторимо высокий и на удивление особенный. Твой голос был бы украшением любой музыкальной группы. И, наверное, именно благодаря ему, фанаты безоговорочно узнавали бы ваши новые хиты. Но ты не дал мне додумать, продолжая: – И когда я встретил тебя, я понял, почему у меня ничего не получилось с карьерой певца, – я одарил тебя еще одним удивленным взглядом, потому что, откровенно говоря, не понимал, к чему ты вел. – Сцена определенно должна принадлежать только таким, как ты, Стайлс, – и ты увлек совершенно сбитого с толку меня в легкий и теплый поцелуй. Я думаю, что ты тогда был не прав. Я не могу представить себя на сцене в качестве сольного артиста, да и даже в группе представить себя не могу. Чтобы был только я, музыка, а в зале сидела куча моих поклонников? Это что-то уму непостижимое, потому что я не создан для этого. Я не такой человек, который может собрать вокруг себя толпу. Мне нечем удивить людей, потому что я не являюсь чем-то уникальным и особенным. Я не обладаю харизмой артиста или голосом, которым восхищаются. Поэтому я до сих пор вспоминаю тот наш разговор и всё ещё не перестаю не понимать тебя, как бы криво это сейчас не прозвучало. Я всего лишь Гарри Стайлс, а поклонники и музыка – это из другого рассказа. В этом я имею одного тебя в коме и не сказать, что я счастлив, но другого просить и не думаю.(The Pretty Reckless – Under The Water) it-is-the-diary-of-harry.tumblr.com/post/123221127188/the-pretty-reckless-under-the-water
Мои родители приехали утром пятого августа, хотя мой психиатр связался с ними первого числа того же месяца. Я точно уверен, что они просто не захотели оставлять свою работу только из-за того, что их единственный сын попытался покончить с собой. Во всяком случае, самоубийство первенца - не такой уж и большой повод срываться с места, правда? Так вот, я думал, что с их появлением всё станет только хуже, но я, по-видимому, стал забывать, кто есть мои родители и на каком месте в их жизни стою я. Я считал, что, узнав о моей попытке суицида, они увезут меня из этого города и на века вечные запрут где-нибудь в каком-нибудь замке на Бали, но… они, как и ты, умеют удивлять. Когда родители узнали, что я попытался покончить с собой, единственный вопрос, который они мне задали, был: "Эдвард, зачем? Тебе не хватает денег?". Никогда не любил своё среднее имя только потому, что родители всегда называли меня им. Да что, так трудно запомнить, что я – Гарри? Эдвард – просто чёртово дополнение, совершенно пустое и необязательное. Меня зовут Гарри. Гарри. Г-а-р-р-и. Неужели тяжело меня просто называть моим личным именем? Не сказать, что они начали меня бесить с первого же их появления в этом городе, но, да… так оно на самом деле и было. Чему не учат в школе, так это что делать, если твои родители эгоистичные циники с синдромом Бога. Я, конечно, понимаю, что им в принципе всегда не было до меня ровно никакого дела, но я вроде как хотел покончить с собой? И неужели кто-то может покончить с собой из-за денег? Хотя да, возможно, бывали и такие случаи, но разве за двадцать лет моего существования мои родители так и не научились видеть во мне хоть что-то помимо избалованного ребенка? Да, Господи, я даже таковым никогда не являлся! В смысле, да, я никогда ни в чем не нуждался в материальном плане, но это никогда бы не смогло стать причиной моего суицида. На их абсурдную фразу я лишь громко и истерично усмехнулся, а после отвернулся к стенке, не желая говорить им и слова. Проще было вообще притвориться тупым или мертвым, нежели вообще пытаться объяснить этим людям, что в мире есть что-то поважнее денег. До того момента, как они заговорили, я даже было подумал, что соскучился по ним. Как только мама показалась у двери нашей комнаты, я тут же поднял голову и столкнулся с ней взглядами. К слову, она совсем не изменилась. Даже не знаю, сколько лет уже не видел её? Поначалу она даже улыбнулась мне, и я почти поверил в то, что теперь-то я не один, но потом следом за неё зашел разговаривающий по телефону отец. Собственно, они не изменились, да. Их всё так же интересуют прибыльные вложения, курс евро и выгодные операции на фондовой бирже. Не то чтобы я расстроился, просто хотелось увидеть хоть в чьих-то глазах родственную поддержку. Многого прошу, да? Когда родители узнали, что у меня есть парень, единственным, что они сказали, было: "Эдвард, молодость – это время ошибок ". Хотелось кричать. И, собственно, не только из-за того, что они постоянно называли меня не моим именем. В принципе, мои родители никогда не отличались особым пониманием, а наши отношения всегда были далеки от идеальных, но… их реакцию нельзя приписать ни к положительной, ни к отрицательной. У них почему-то всегда всё было "недо". Недолюбили, недосмотрели, недопоняли. Почему-то когда дело касалось меня, они всегда не доводили начатое до конца. Как и сейчас. Они вновь недосказали и недодумали. Иногда их чрезмерная глупость доводит меня до истерического смеха, как ты это уже успел заметить. Впрочем, зачем я жалуюсь? Мои родители хотя бы теперь знают, что со мной, в отличие от твоих, Луи. И совсем не важно, как они отнеслись ко всему этому. Они проявили хоть какой-то интерес, пусть хотя бы и напускной. На это их "меткое" замечание я лишь безучастно раскинул руками. Когда родители узнали, что мой парень в коме, единственное, что они предложили мне, это: "Мы можем нанять ему лучших специалистов, Эдвард". И тут я уже даже плюнул на это чертово имя, потому что это были единственные нужные слова от них. Я даже подскочил с кровати и крепко обнял этих двоих. И я никогда не напишу здесь, что из моих глаз покатились чертовы слезы. Я не считаю, что это ужасно эгоистично с моей стороны думать только о своей выгоде, потому что я не о себе думаю. В первую очередь я делаю это ради тебя. И даже если со стороны это выглядит ужасно жалко и низко, я готов на это. Я готов терпеть имя Эдвард и жить вечность с тем, что я обязан своим родителям. Я думаю, что нет… мне даже не придется делать этого, потому что в наших отношениях с родителями обе стороны ведут себя не так как должны. Я считаю, что должен воспользоваться хоть раз тем, что мои родители меркантильны. Потому что я могу смело заявить о том, что они никогда не проявляли ко мне особо трепетных чувств. Они никогда не заботились обо мне так, как должны были. Они просто-напросто наплевательски относились к тому, кто вообще-то их кровный родственник. И, блять, будь я трижды сожжен на костре в адском пламени, но я считаю, что я просто обязан получить своё вознаграждение за жизнь в семье, где деньги всегда были важнее, чем "нерушимые" родственные узы.(Poets of the Fall – Roses) it-is-the-diary-of-harry.tumblr.com/post/123221240978/poets-of-the-fall-roses
Кстати, я вспомнил, почему ты так люто недолюбливал няню Сары. Это, к слову, абсолютно смешная, на мой взгляд, история, потому что серьезно, как это вообще могло случиться? Ты ревновал меня к ней. Прости, но это абсурдно смешно. То есть ты реально тогда подумал, что я могу променять тебя на неё? Серьезно? Она просто однажды попросила мой номер телефона, пока ты стоял в стороне от нас с Сарой на руках. Я даже не думаю, что она таким образом попыталась флиртовать со мной. Ты тогда просто озверел, в прямом смысле слова. И… погоди, дай я остановлю рвущийся наружу смех, чтобы продолжить писать. – Серьезно, Гарри? Ты обменялся с ней номерами? В чём твоя проблема, чувак, я не понимаю? Я уже не устраиваю тебя? Или, возможно, ты решил заделаться в натуралы? Или тебя резко стали привлекать намалеванные стервы с ватой вместо сисек? Объясни мне, что это, блять, было! – ты просто возмущенно и определенно зло накинулся на меня со своей гневной тирадой, пока я стоял и в недоумении смотрел на тебя. – Стайлс, не молчи! Может мне стоит уступить этой курице место? И вот тогда я понял, что ты ревнуешь. Я просто глупо заулыбался, глядя на разъяренного тебя, а после, пытаясь остановить твой бесконечный гнев, крепко обнял вырывающегося тебя и тихо прошептал тебе на ухо: – Я люблю тебя. Не то чтобы ты сразу после этого успокоился, на самом деле, вообще нет, поэтому мне пришлось еще очень долго убеждать тебя в том, что я не давал ей своего телефона, а просто тактично намекнул на то, что я в этом не заинтересован. Потом мне даже пришлось перестать контактировать с этой девушкой, а тебе пообещать, что я даже в её сторону смотреть не буду. Ты был жутким собственником, Томлинсон, и мне это чертовски нравилось. Не знаю, были ли эти частые для того времени вспышки гнева связанны с тем, что ты перестал употреблять наркотики или нет, но иногда это всё заходило слишком далеко. Да, ты и сам уже видишь. Просто смешно, что ты мог подумать о том, что гей может однажды заинтересоваться женской частью населения. Это как кричать на вегетарианца за то, что он оказался в одном помещении с мясом. Это также абсурдно, как запрещать кошке нюхать кого-то, кроме котов. Ну, серьезно, посуди сам, выглядит это, на самом деле, смехотворно. Не знаю, чем ты тогда думал. У каждого здесь своя собственная кома, помнишь? Каждое новое поколение, которое появляется на этой земле, так или иначе подвергнуто критике со стороны предыдущего. Какими бы идеальными не становились люди с каждым десятилетием, всё равно они будут не устраивать тех, кто старше. Будто предыдущее поколение не понимает, что они сами когда-то были такими же. Что их также критиковали и недолюбливали их предки. Что они также когда-то учились на собственных же ошибках, под гневные взгляды старшего поколения. Будто становясь старше, люди забывают о том, что критика – не то, что нужно молодым. Не знаю, буду ли я когда-то осуждать своих преемников, но я постараюсь не делать этого. Потому что какой бы ни был у тебя возраст, не нужно забывать свое прошлое. Память – это не то, чем можно раскидываться. Итак, тебя снова положили в больницу. Всё в ту же, где ты и был до этого и где ты лечился от наркотической зависимости. Смешно, правда? Сначала лечился, а потом слег туда же помирать. Жаль, что никто здесь не оценит моего черного юмора. Жаль. Жаль. Жаль. Так вот, всё осталось почти по-прежнему, сменили только твоего лечащего врача. Ох, как давно же я этого ждал. Наконец-таки я больше не буду терпеть того старого толстого и противного старика, что "лечил" тебя до этого. К слову, новый врач вполне себе приятный и даже какой-то чересчур добрый. Кстати, да, я давно заметил, что чем больше люди получают, тем доброжелательнее они становятся. Меркантильность – болезнь всего человечества, зря я грешу на своих родителей. Так вот, твой новый врач – женщина. Стал бы ты меня ревновать к ней, если бы узнал, что она взяла мой номер телефона? Не хочу скандалов (если ты всё такой же ревнивый, как и был раньше), но она и правда это сделала. Погода сегодня – умеренный гнев и поиск ответов, потому что мои родители снова уехали. Наверное, сегодня твоё бедро пострадает от самого сильного пореза. Они оставили самого лучшего диагноста для тебя. Новую квартиру для меня. И пустоту. Собственно, чего я хотел еще? Это же мои родители, а не великодушные соискатели любви для своего единственного ребенка. Твой новый лечащий врач сказала, что предыдущий человек, который лечил тебя, – придурок (правда, употребила она медицинский термин, который я уже забыл, но смысл остается тот же). Она также сказала, что твое состояние совершенно точно ухудшилось только из-за того, что тебя не лечили. И даже не пытались. Мне сказали, что всё это чертово время ты просто лежал и дышал, и никто даже не предпринял попытки вывести тебя из комы. Можно сказать, что мы зря потратили с тобой гребанных двести шестьдесят дней. Господи, да за что? Что не так со мной? За что я заслужил эти муки, блять? Двести шестьдесят дней ты пробыл в коме просто так, по приколу. Твой старый лечащий врач будет личной шлюхой Сатаны, я клянусь всеми остатками своей нервной системы. И да, я очень верю в то, что эта женщина, что занимается тобой сейчас, сможет вернуть тебя к жизни. Не знаю, готов ли я к этому, на самом-то деле, но я этого, безусловно, хочу больше всего на свете. Она говорила мне что-то по поводу какого-то нового экспериментального метода лечения коматозников, который сейчас находится на этапе разработки. Я, если честно, не особо её слушал в этот момент… думаю, если бы это было что-то действительно стоящее внимания, она говорила бы более разборчиво. Надеюсь, что теперь я буду считать дни действительно к твоей жизни, а не просто так. По приколу, блять. Вместо пожеланий на будущее попрошу сегодня у своего психиатра снотворное посильнее, потому что уснуть в новой квартире мне явно не удастся. Кстати, мой психиатр искренне удивлен тому, что я вновь заговорил. Он даже вздумал было пошутить о том, что он думал, что я немой, но промолчал. Он сказал, что ему давно следовало бы пригласить моих родителей для прогресса в "лечении". А я хотел было сказать, что это далеко не их заслуга, но промолчал.Я хоть и начал разговаривать с остальными, но по-прежнему остаюсь только твоим – Г.