В мире морском

      Высокий мужчина раздражённо мерил шагами комнату, время от времени выглядывая в широкое окно. Там, сидя на траве у берега реки, Эдвард флиртовал с Татьяной. Точнее это она так думала, а сам братец продолжал упрямо убеждать себя, что эта вампирша его совершенно не интересует. Джаспер сердито рыкнул и продолжил движение к противоположной стене, чуть не задев угол кровати. Небольшое уютное помещение, объединявшее в себе спальню и гостиную, сейчас казалось ему клеткой. Не потому что он был взаперти или ему не нравилась Аляска. Нет, просто он был уверен: сейчас они должны быть в другом месте. Снова взглянув в окно, вампир сжал кулаки. Руки чесались пойти и вправить мозги названному братишке. У него просто в голове не укладывалось: как можно быть таким мудаком? Так мучать себя и окружающих мог только эгоцентрист — Эдвард. «Ах, он бедный, несчастный!» Мученик, блин, смотреть тошно! А, подумать какого его драгоценной возлюбленной не судьба, да?       Спро́сите: а Джасперу какое дело? А дело в его Даре. Он мог управлять только основными эмоциями окружающих, однако улавливал куда более тонкие оттенки чувств, поэтому переживания окружающих воспринимал в полной мере. Вампир не был тем бесчувственным чурбаном, каким его многие считают. Он искренне переживал за своих близких, любил семью, просто не имел привычки демонстрировать свои чувства. Джаспер привык действовать, искать практический выход из ситуации и невозможность что-то изменить сейчас его изрядно бесила. Нет, на переживания Эдварда, в данном случае ему было плевать, этот придурок сам загнал себя в такое положение и теперь упивался жалостью к себе. Он волновался за Беллу. Незаметно хрупкая смертная стала частью семьи, и Джаспер очень беспокоился за свою маленькую сестрёнку. Этот идиот заставляет её страдать, убеждая себя и окружающих, будто это ей на благо!       Быстрый взгляд в окно и Джаспер решительно направился на улицу, но стоило ему открыть дверь, как в него врезалась Элис.       — Нет, Джас, стой! — она с силой, неестественной для такой малышки, втолкнула его обратно в комнату, заперев дверь.       — Элис…       — Я всё понимаю, но так надо. Мы же это обсуждали! — вампирша сердито посмотрела на супруга, — Это плохо закончится!       — Милая, я так больше не могу! Если бы этот упрямый кретин, не распускал сопли и не изображал обиженного на весь мир ребёнка, а включил мозги или хотя бы чтение мыслей!.. Но нет! Мы гордые и не хотим знать, что об этом думают другие! — прорычал он.       Такой срыв вампир мог позволить себе только наедине с любимой, и сейчас его прорвало.       — Я знаю, — вздохнула Элис, — но и ты пойми. Он отчасти винит тебя, хотя сам себе в этом не признается. Полезешь с нравоучениями — сделаешь только хуже!       Да, Джаспер был виноват. Не перед Эдвардом, перед Беллой, однако она давно его простила, и мнение остальных его больше не интересовало.       — Он к ней вернётся. Не скоро, может через год-два, но вернётся, — продолжала убеждать его любимая.       — Год-два! — повторил он, — А что сейчас? Для смертных это не малый срок! Ты же её подруга, Элис. Как ты можешь так говорить?!       Он тут же пожалел о сказанном. Вампирша сразу поникла, и посмотрела на него глубоко несчастными глазами.       — Спасибо, что напомнил. И я напомню: если на Эдварда надавить, в ход пойдёт его упрямство. И вместо пары лет, он продержится намного дольше!       — Я понял, прости. А почему мы не можем сами её обратить? Время-то идёт!       — Тогда она его не примет.       Из Элис будто выпустили воздух и она без сил опустилась на диванчик. Джаспер пристроился рядом, обнял жену за плечи, поглаживая по голове. Зря он сорвался. Теперь к глубоко несчастным Эдварду и Белле присоединилась Элис. Вообще всем было не весело: Калленам из-за Беллы, а Денальди из-за Калленов. Это давило.       Смеркалось, а они всё так и сидели, вампирам не нужно переживать из-за потраченного зря времени. Элис давно успокоилась, но идти никуда не хотелось. За порогом их ждали только кислые лица родственников и пустые разговоры. Ко всему прочему, Джаспер всё ещё мог сорваться.       Внезапно Элис вздрогнула и рванулась прочь из комнаты, чуть не выбив злосчастную дверь. От неё тянуло болью и страхом, почти ужасом. Справившись с замком, она схватила Джаспера за руку и с бешеной скоростью поволокла куда-то. Коридор, лестница, первый этаж, вылетев из дома через чёрный ход, вампиры помчались в лес, замелькали низкие деревья и кустарник. Даже летом север Аляски не мог похвастаться густой растительностью. Преодолев километров пять, не меньше, Элис резко остановилась. Джаспер чудом не врезался в неё, но девушку подобные неудобства ничуть не волновали. Она смотрела в пространство, видя недоступное для других. Он встал рядом, не вмешиваясь, хотя очень хотелось прервать этот страшный поток из боли, страха, неизбежности. Вампир уже знал: что бы супруга сейчас не увидела, предотвратить это нельзя. Секунда, две, пять… Прошла целая вечность. Наконец Элис заморгала, сфокусировала взгляд на Джаспере, бросилась ему на шею и разрыдалась. Тот, крепко обнял в ответ, уткнулся носом в её волосы, разделяя её горе:       — Тише, тише… — шептал он, — Я здесь.       А она всё рыдала и рыдала. Тогда Джаспер начал осторожно забирать её боль, заменяя на спокойствие и равнодушие. Это было не просто, он сам был на взводе, да и Элис не любила, когда он применял к ней свой дар, но так было надо. Наконец вампирша начала успокаиваться, истерика сменилась тихими всхлипами, а на смену жгучей боли пришла тоска. Не сильно лучше, но сойдёт, чтоб объясниться.       Джаспер слегка отстранился, осторожно коснулся пальцами её подбородка, приподнял заплаканное лицо и заглянул в глаза.       — Элис, — пауза. — Что произошло? — спокойно и твердо. Он — опора и не может позволить себе слабину.       — Б… — всхлип — Белла… Она… — и снова тихий плач.       Сердце вампира сжалось. Он всё понял: Белла мертва. Или скоро умрёт, но они уже никак не смогут помочь. Всё напрасно, не смогли, не защитили… Как же горько!       — Элис! Джаспер! Что случилось?! — взволнованный голос Карлайла ножом прорезал тишину.       Джаспер поднял голову, огляделся, принюхался. Карлайл и Эсми, больше, к счастью, никого. Но как им сказать? Для них Белла была дочерью, по-настоящему родной и любимой, они в ней души не чаяли. Вампир знал, как тяжело им было уезжать, бросить беспомощное дитя на произвол судьбы. Эсми до последнего порывалась остаться, боялась, что что-то случиться. Для Джаспера было загадкой, как Карлайл уговорил её уехать, учитывая, что сам был не согласен с этим. Но Элис права по-другому было нельзя. А сейчас они стояли рядом бледные, встревоженные и ждали его ответа.       — Белла мертва. — вот так, без прелюдий. Тянуть — делать только хуже.       Смысл страшных слов дошёл не сразу. Первым осознал отец: тёплые золотые глаза потухли, лицо осунулось, он как будто постарел на глазах. Мама, широко распахнув глаза, непроизвольно шагнула назад, не веря, смотря на Джаспера. Постепенно неверие сменил шок, а затем ужас. Стоявший рядом Карлайл притянул её к себе, а она тихо плакала, уткнувшись ему в плечо.       Отчаяние и боль, ставшие почти осязаемыми, повисли в воздухе многотонным грузом давя на плечи Джасперу. Тяжело. Очень тяжело ощущать не только своё горе, но и боль близких и осознавать, что не способен ничего изменить.       Наконец Элис немного пришла в себя, и все смотрели, на неё, ожидая объяснений.       — Белла мертва, — медленно повторила она. Было видно, как тяжело ей даются слова. — Произошедшее… подействовало на неё сильнее, чем мы ожидали. Она бросилась в море. Со скалы. В шторм. Больше я её не вижу.       Все вздрогнули, с ужасом смотря на Элис, которая лишь молча спрятала лицо на груди супруга. К прочим эмоциям прибавилась вина. Белле не хватило сил справиться с их… с их предательством. Да, с её точки зрения это выглядело именно так. Хуже всех было Эсми, она перед обращением тоже пыталась покончить с собой и понимала, что пережила Белла. Страшная смерть. Бедная девочка.       — Простите, — ни то всхлипнула, ни то прошептала Элис. Все с удивлением посмотрели на неё, — Я… Я должна… Должна была увидеть… Это… Это я… во всём…       Пара секунд потребовалось, чтобы осмыслить сказанное. Мгновение, и Элис оказалась в тёплых объятиях Эсми:       — Что ты, дорогая, — ласково зашептала мама. — Не говори такую глупость! Ты ни в чём не виновата, ты не можешь знать всё, и твой дар — не повод брать на себя ответственность за происходящее.       Через некоторое время, когда первый шок прошел, вампиры смогли здраво осмыслить произошедшее. Как ни странно, быстрее это получилось у женщин, возможно потому, что они выплакали часть горя, а мужчины стремились задавить его в себе…       — Нужно решить, что сказать Эдварду, — первой заговорила Эсми.       Да уж, задачка. И как прикажите это сделать? Все задумались.       — Я… Я думаю, что пока не стоит этого делать, — робко начала Элис. — Я не уверена, как лучше… Знаю только, что если сказать сейчас, спасти его уже не получится.       — И что ты предлагаешь? Ждать?       — Хуже точно не станет. А там, может, найдётся выход.       — Я согласен с Элис, — серьёзно сказал Карлайл. — Но я не представляю себе, как это можно сделать. С его Даром, тайна не продержится и получаса.       — Не всё так сложно. За нас с Элис можно не беспокоиться. Эдвард последнее время старается не читать наши мысли, а внешне мы можем себя контролировать. Он ничего не заподозрит.       — Да, но Эсми, да и я тоже… Он сразу поймёт, что что-то случилось. Нужно время на то, чтобы принять это.       — Я хочу съездить в Форкс, — неожиданно заявила Эсми. — Я… У меня такое чувство… Не знаю, как объяснить, я просто хочу увидеть это место.       — Думаешь, это хорошая идея? — с сомнением спросил Карлайл.       Он хотел добавить что-то ещё, но Элис его перебила:       — Идея не плохая. Мы скажем, что вы решили отдохнуть от всех и уехали, к примеру, в Лондон, — она на миг задумалась. — Да, это никого не смутит.       — А Эдвард?       — Завешусь мыслью: «Эдвард, ты — идиот». Он сразу отключится.       — Хорошо, — согласился Карлайл. — Мне надо забрать документы из дома.       — Это не проблема, — сразу ответила Элис. — Там сейчас никого: Эммет с Розали и Денальди уехали на охоту, а Эдвард не вернётся в дом в ближайшие сутки.       Теперь, когда план действий на ближайшее время был разработан, ничто больше не могло отвлечь Калленов от их потери. Они медленно побрели к дому сквозь редколесье.