My personal psychologist

— Ну, Найл, ну пожалуйста, — шорох и чьё-то бормотание было первым, что я услышала, проснувшись утром. — Я сказал — нет. Если вы будете давить на неё, то она точно вам ничего не скажет. Ещё не факт, что она вообще заговорит сегодня… — Но ты же психотерапевт! Повлияй на неё! Не могу уловить суть их разговора и открываю глаза, сразу же жмурясь от яркого света. Я лежу в кровати, на мне вчерашняя одежда и тёплый плед, которым кто-то укрыл меня вчера вечером, хотя не сложно догадаться, кто. — Она проснулась! — голос становится громче, и я поворачиваю голову, замечая стоящего ко мне спиной Найла, который держит дверь, кудрявые волосы Гарри и взъерошенную чёлку Луи, выглядывающих в проём. — Роза, сп… Они не успевают крикнуть это, когда блондин хлопком закрывает дверь и поворачивается ко мне. Я не могу ничего вспомнить: ни где я нахожусь, ни что я делала вчера, ни как я вообще здесь оказалась. И так всегда по утрам. Я слишком долго прихожу в сознание после сна, и это волнует меня, потому что Найл подходит и садится на край кровати, с улыбкой смотря на меня. Я смущаюсь и накрываю лицо ладошками, чтобы он не видел моего тупого выражения, но это только больше смешит его. — Уже двенадцать вообще-то, — смеётся Найл, и в животе начинает покалывать от его заливистого смеха. — Ну ты и соня. Я чувствую, как он наваливается на меня и хватает меня за запястья, пытаясь раскрыть моё лицо, но я не поддаюсь. Не поддаюсь хотя бы потому, что мне ужасно стыдно за свои мысли, которые возникают у меня в голове, как только Найл приближается ко мне максимально близко. — Э-э-эй, вставать, — он продолжает смеяться и бороться с моими руками, но последующая его фраза звучит уже шёпотом. — Ты вчера заговорила, помнишь? Мы оба замираем, и я открываю лицо, откидывая спутавшиеся ото сна волосы назад. Теперь я вспомнила, что было вчера. Кажется, это всё только усложняет ситуацию, я не знаю, как мне теперь вести себя: заговорить снова или снова замолчать? — Рози, — снова повторяет он. — Ты смогла заговорить. Я вижу надежду в его глазах. Он хочет, чтобы я сказала что-нибудь, и это происходит. — Точно, — выдавливаю я и поднимаюсь с кровати. Мне до сих пор непривычно слышать свой голос, будто он и не мой вовсе. — Ты куда? — спрашивает Найл, как только я встаю. Я тянусь рукой до доски, но блондин успевает перехватить её. — Давай ты больше не будешь этим пользоваться? — он бросает доску в мусорку, и в его глазах зажигается маленький огонёк радости. Я киваю, прежде чем развернуться и уйти, но мне снова не дают это сделать. — Ты куда? — вопрос повторяется, и я поворачиваюсь, на забыв демонстративно закатить глаза. — В ванную. — Зачем? Его вопрос рассмешил бы меня, но я понимаю, что спрашивает он это не из-за того, что прирождённый юморист, а из-за того, что просто хочет слышать больше слов от меня. — Хочу есть, — я сохраняю невозмутимый вид, а Найл хмурится, перекатываясь на живот. — И причём здесь ванная? — я хочу засмеяться, но всё же мне удаётся сдержать эмоци в себе и заговорить: — Буду есть зубную пасту, как настоящий псих. Ты знал? Мой психотерапевт - ничтожество, он никак не помогает мне. Пока Хоран осознаёт сказанные мною слова, я хихикаю и выбегаю из комнаты, слыша возмущённое «э-э-эй» блондина. Я оказываюсь около ванной, когда Найл выбегает из комнаты и бежит мне навстречу, но не успевает поймать, так как я забегаю внутрь и закрываюсь на замок. — Эта дверь не спасёт тебя, маленькая острячка! Рано или поздно ты выйдешь оттуда! — Уже боюсь, доктор Найл. Тяжёлый вздох, тихое «мелкая», и тяжёлые шаги дают понять о том, что Найл ушёл и можно приступить приводить себя в порядок… В свежей одежде, умытая и причёсанная, я спускаюсь вниз, вспоминая, что сегодня Рождество. Я совсем забыла про это со своими жизненными переменами, и даже Найл не напомнил мне о празднике. Вероятно, у него это тоже вылетело из головы, пока он подбирал методики разговорить меня. Как только я захожу на кухню, все разговоры замолкают, и на меня уставляются любопытные взоры. Я замираю в дверном проёме, понимая, что все они ждут от меня одного — голоса. — С…ср…в, — мои ладони влажные, потому что волнение захлёстывает меня огромной волной, и язык заплетается, из-за чего я не могу внятно вымолвить слово. — Ребят, дайте ей привыкнуть, — я хочу расцеловать своего психолога, потому что именно он помогает мне справиться волнением, встаёт из-за стола, подходит ко мне и, придерживая за плечи, усаживает на свободное место, рядом с собой. Комната погружается в молчание. Я вижу, как всем неловко соблюдать эту тишину, и как неловко они ковыряются вилками в своих тарелках. Сегодня праздник, все должны поздравлять друг друга, но вместо этого все сохраняют молчание, дабы не давить на меня. И я снова чувствую вину. И может в моей голове происходит немыслимый ураган, и может меня уже тошнит от напряжения, но я беру себя в руки, только чтобы не испортить праздник. — Я… Я хотела сказать, — со второй попытки у меня получается сказать целое предложение, и ребята замирают, слушая мои следующие слова. — С Рождеством. Одна фраза, которая кажется мне неимоверно глупой, заставляет мои щеки покраснеть. Я смущаюсь и опускаю голову, дожидаясь, пока хоть кто-нибудь из ребят ответит мне. — Ну, наконец-то. Я думал, мы уже и не выпьем сегодня, — раздаётся звонкий голос Гарри, и в следующее мгновение из-под стола вылетает бутылка шампанского. Я буквально вижу, как с плеч присутствующих спадает огромный камень и все свободно выдыхают. Комнату оглушает звонкий смех, и я чувствую как радость переполняет меня. Мне хочется взлететь, и я вскакиваю с места, направляясь на чердак. Там Элисон разрешила оставить мне подарок, который я сделала для Найла. Я беру огромную картину и несусь вниз, чтобы подарить её. Я прерываю оживленный разговор, когда залетаю в кухню с огромной доской, прикрытой полотном. — Я не хочу ждать, чтобы подарить её тебе. — Рози, мы же договаривались, — Найл тут же возражает и пытается встать из-за стола. — Я не могла договариваться с тобой, потому что не разговаривала, так что лучше молчи, — я резко затыкаю доктора, так что он садится обратно, а мне приходиться сново нацепить улыбочку и продолжить свою речь. — Помните, как Лу разбила вазу дома у доктора Найла? — я запиналась на некоторых словах, потому что мой язык всё ещё заплетался на сложных сочетаниях букв, и волнение всё еще проскальзывало в моих жестах, но то, с каким интересом слушали меня окружающие, помогало говорить. — Я видела, как ты расстроился, доктор Найл. И поэтому, когда ты попросил меня выбросить осколки, я не послушала тебя, а забрала осколки себе. В общем… вот. Одним движением я сдёрнула ткань, предоставляя картину на общее обозрение. — Я знаю, рисунок не очень интересный, но что ещё можно было сделать из зелёных осколков, — сказала я, не доверяя восхищённым возгласам ребят. — Твоя интуиция не подвела тебя, — Элисон усмехнулась, дотрагиваясь рукой до блестящего рисунка. Я не поняла смысла этой ухмылочки. На моей картине был изображен большой клевер из светло-зелёного на фоне тёмно-зелёного стекла. Это был слишком простой рисунок, однако он красиво переливался на цвету, а деревянная рамка из тёмного дерева помогала преобразить композицию. — Это о-о-очень круто, — Найл подошёл ко мне и, взяв моё лицо в свои руки, оставил два поцелуя на моих щеках. Я видела его довольную улыбку. Мне всегда нравилось, когда Найл улыбался, но сейчас его улыбка была просто невероятной. — Как ты узнала, что я ирландец? — воскликнул он, забирая картину в свои руки. Удивление внутри, ликование снаружи. Я, правда, не знала об этом, но, вероятно, для него это много значит, раз он так обрадовался простому листочку клевера. — Я не знала. — Пять очков тебе за угадку. Думаю, вы уже догадались, что это Рождество было самым лучшим в моей жизни. Никогда в жизни улыбка на моём лице не держалась столь долго, как в тот вечер. Мы много танцевали, смеялись и это помогло мне стать более раскрепощённой с людьми. Найл весь вечер ходил за мной по пятам, при любой возможности напоминая ребятам, чтобы они не давили на меня. Это казалось мне смешным, потому что, замечая любой блик смятения на моём лице, блондин брал меня за руку, отводил в сторону и предлагал стакан воды. Ребята много чудили в тот вечер. Например, Гарри уронил ёлку. Ему показалось, что звезда, которую я повесила, стоит неровно, и её нужно обязательно поправить. В итоге он свалил дерево, перебил большую часть игрушек и поцарапался сам. Луи весь вечер бегал за мной с диктофоном и спрашивал самые дурацкие вопросы, объясняя это тем, что в один прекрасный момент Найл накосячит, и я снова замолчу, но мой голос останется ему как память. Девчонки много танцевали в эту ночь. Их танцы выглядели настолько дикими, что мне казалось, что скоро их головы оторвутся вместе с руками, в которых они держали алкоголь. Алкоголь — единственный минус этого праздника. Мне было неуютно находится там в окружении пьяных людей. Алкоголь сыграл немалую роль в моей жизни, я боялась, что все вдруг слетят с катушек и причинят мне боль, как это делают в моём доме. Единственный человек, который понимал мой страх, — Найл. Я не знаю, хотелось ли ему выпить, но он не выпил ни грамма спиртного. Была бы у меня возможность, я бы вручила ему золотую медаль. С утра, пока все отходили от бурной ночи, я попросила Найла отвезти меня домой, и он согласился. — Ты не пожалела, что провела это Рождество с нами? — спросил он меня в дороге. — Конечно, нет, — я потёрла глаза и откинулась на спинку сиденья. Я очень устала за эти дни, меня клонило в сон, но рядом с Найлом я всё равно находила в себе силы на улыбку. — А будешь ли ты, эм… — улыбка исчезла с лица парня, и воздух в миг пропитался напряжением. — Буду что? Разговаривать дома? Не знаю. — Ты можешь повременить с этим. Если чувствуешь, что не готова, то не стоит рисковать. — Почему ты так переживаешь за это? — я перевернулась набок, смотря на парня немного туманным взглядом. — Я думала в твоих интересах, чтобы я быстрее начала со всеми беседовать. — Да, — он крепче сжал руль, внимательно следя за дорогой, — Но я бы не хотел прощаться с тобой так быстро.

***

«Не хотел бы прощаться с тобой», — слова Найла оставили приятный осадок в моей душе, но, когда я ступила на порог дома, все приятные моменты забылись в один момент. Я боялась зайти внутрь. Боялась, что снова увижу пьяного Майрона и маму. Боялась, что они заметили моё отсутствие. Тишина. Первое, что привело меня в изумление это отсутствие криков пьяных людей. Второе — дома было чистота. Бесшумно я прошла мимо гостиной, ещё раз удивляясь порядку в доме. Никаких бутылок и окруков — это просто сказка какая-то. Я подумала, что все спят и решила сходить на кухню. Ступая, как мышка, маленькими шажочками, я открыла кухонную дверь, но тут моё сердце подскочило. Крик чуть не вырвался из моего рта, но я сдержалась. За столом сидела мама и смотрела на меня отсутствующим взглядом. Она сидела тут, словно мумия, словно не вставала с этого места целые сутки. — Я ждала тебя, — прошептала она. Мой взгляд упал на стол, накрытый на двух человек. И это был не просто стол, нет. Это был праздничный стол со свечками и разными вкусностями. И ещё больше меня удивило то, что угощения были нетронутые, а посуда чистая. — Ты думаешь я не заметила, что тебя не было два дня? _________ В общем, я ничтожество. Ушла на столь долгое время. Сначала я готовилась к экзаменам, а потом у меня на целый месяц сломался интернет. Нооо, не зря я готовилась, теперь у меня (как и у беты, кстати) красный аттестат, который понадобится в двух случаях: для «рассказать об этом читателям» и для поступления. Надеюсь, что хоть кто-то остался со мной. Я немного потеряла навык в написании фанфов, так что можно сказать, что я начинаю всё заново:)