Долгий путь к себе

Гарри не отводил немигающих глаз от Дадли, Дадли в свою очередь завороженно уставился на губы брата. Они могли бы долго играть в гляделки, прокручивая в голове одинаково безумные идеи. Но Гарри не выдержал первым. Он склонился и поцеловал кузена. Дадли замер, потрясенный нахлынувшими ощущениями. Губы брата были мягкие, нежные и умелые. Они легко касались, поглаживая его рот. Прихватывали, дразнили, едва не доводя Дадли до обморока. Когда Гарри прошелся языком по нижней губе Дадли, тот вдруг очнулся. Он испуганно дернулся и ошарашено уставился на кузена. Гарри изучающе глазел на него. — Зачем ты это сделал? — заикаясь, спросил Дадли. — Потому что ты этого хотел, — ответил Гарри и, чуть помедлив, добавил: — И потому, что я сам тоже хотел. Дадли озадаченно смотрел на него, не в силах привести в порядок скачущие мысли. Его губы все еще жгли поцелуи Гарри. Он инстинктивно прикоснулся к ним пальцами. И только хотел что-то сказать, как Гарри перебил его: — Ладно, Дадли, не парься. Подумаешь, — пожал он плечами, — поцелуй. Делов-то! Все, забыли, — и Гарри снова лег на траву, блаженно зажмурившись и вздохнув. Как ни в чем не бывало! Но Дадли не хотел забывать! Он хотел поговорить… может, повторить… только из любопытства, конечно! Просто, все то, что он почувствовал при довольно целомудренном поцелуе с Гарри, не походило ни на что, испытанное раньше. В этом невинном поступке было столько чувственности и эротизма, сколько Дадли не ощущал за всю свою жизнь. Нет! Повторить, определенно, стоило! Вот только приведет мысли в порядок, придумает, с какой стороны теперь подступиться к Гарри. — Ты долго будешь так меня разглядывать? — спросил Поттер, не открывая глаз. — Откуда ты знаешь, что я смотрю именно на тебя? — Твой взгляд едва дыру во мне не просверлил, — Гарри открыл глаза. — Дад, давай забудем все, хорошо? С кем не бывает, — от его равнодушного тона хотелось завыть в голос. — Со мной не бывало, — не думая, ответил Дадли. — Ну, тогда с почином тебя, братик, — ухмыльнулся Поттер, и Дадли взъярился. — Тебе обязательно быть такой холодной сволочью? Натворил дел и в кусты? Ненавижу! — Дадли не хотел замечать, как при этих словах, словно от удара, дернулся Поттер; зеленые глаза холодно прищурились. — Что ты на меня уставился, идиот? Ты и теперь будешь делать вид, что ничего не случилось? А не получится! Это, — сделал упор на слове Дадли, — случилось! А ты строишь из себя равнодушного ублюдка! Да что с тобой произошло, Поттер? Когда ты успел стать такой заносчивой задницей? Гарри вскочил. Его руки сжались в кулаки. Следом за ним поднялся Дадли, и они стояли друг напротив друга, тяжело дыша и прожигая нетерпимыми взглядами. Казалось, еще немного — и они подерутся. Дадли смотрел в сверкающие гневом глаза кузена и понимал, что не может противиться им. Даже вот такой взгляд — холодный и почти презрительный — превращал его волю в желе. И он решился. Будь что будет! Последствиям он будет ужасаться после. Дадли схватил Гарри за затылок и резко дернул его к себе. Поттер охнул, но его возглас заглушили губы Дадли. Он целовал ошеломленного кузена с неумелой страстью, грубовато, но требовательно, так, словно давно имел на это право. И чувство эйфории охватило его еще сильнее, когда Поттер ответил, перехватывая инициативу. Он сразу дал понять, кто тут главный. Хотя это было довольно сложно: Гарри был ниже брата на полголовы. Яростные поцелуи, почти укусы снесли крышу обоим. Они глухо стонали, ворчали, стукались зубами, гладили лица и сминали плечи друг друга в грубых объятиях без следа нежности. Дадли рванул волосы Гарри назад, открывая для себя доступ к шее, и хищно впился в нее зубами. Он, не задумываясь, прикусывал кожу, зализывал свои укусы, вызывая у Поттера рычащие стоны и дрожь. Руки блуждали по телу, мяли, трогали, исследовали, с силой прижимали к себе, заставляя Гарри прогибаться и приглушенно ахать. Нетерпеливо Дадли потянулся рукой к члену кузена и дерзко сжал твердую упругую плоть. Поттер всхлипнул и вцепился в его плечи ногтями, оставляя крохотные наливающиеся кровью царапины. Это еще больше завело Дадли, он снова впился в губы кузена и повалил на траву. Но Поттер извернулся, и сам оказался сверху. Прижал руки Дадли к земле и издевательски едва касался его губ. Не в силах более терпеть, Дадли зарычал и дернулся навстречу, снова завладевая его ртом. Но Гарри, похоже, поклялся свести его с ума. Он нацелился на шею Дадли, прикусывая, дразня языком, заставляя извиваться от нетерпения. Их бедра терлись друг о друга. Поттер протолкнул свою ногу между бедер Дадли и чуть нажал, усиливая давление на возбужденный член кузена. Тот застонал, подаваясь навстречу, потираясь и прижимаясь к бедру Гарри. А брат тем временем уже целовал его грудь, щекоча языком соски. Не успел Дадли осознать, как это приятно, как влажный язык Поттера уже скользнул ниже. Дадли потрясенно втянул носом воздух, когда рот брата накрыл его член. Умело и быстро Гарри подталкивал его к оргазму, заставляя умирать и возрождаться с каждым новым движением головы. Дадли дышал тяжело, судорожно цепляясь за волосы Гарри, ненамеренно причиняя тому боль, но все его существо было слишком далеко, чтобы что-то осознавать. Мир сжался до ощущения горячего скользкого рта на его члене. Последнее движение языком подтолкнуло Дадли в пропасть, и он, сдавленно замычав, кончил. Судороги оргазма били все сильнее, когда Гарри языком собирал его сперму. Опустошенный и обмякший, Дадли лежал на траве и медленно приходил в себя. Поттер был рядом и, довольный, щурился на солнце. Дадли повернул голову и долго изучал его профиль. Наконец, Гарри тоже взглянул на него. Они лежали и просто смотрели друг другу в глаза. Потом Дадли не выдержал и прикоснулся к щеке кузена, погладил и улыбнулся. Невозможно быть рядом с Поттером и не касаться его. Гарри смотрел на него непроницаемым взглядом, казалось, он взвешивал все плюсы и минусы в сложившейся ситуации. Дадли не знал, что и думать, но вдруг его взяли за руку и погладили ладонь. Радость от осознания, что Гарри не считает случившееся ошибкой, стерла всю неловкость. — А как же ты? — спросил он Гарри. — Я в норме, — чуть усмехнулся тот. Возможно, они еще долго пролежали бы на поляне, но их желудки решили вмешаться в идиллическую картину. Дадли одевался, смеясь и подтрунивая над ними обоими. Гарри ждал, обернувшись псом. Он удовлетворенно вывалил язык и щурился, изредка взлаивая, когда Дадли слишком уж усердствовал в подколках.