***
В воскресение утром Влада разбудил стон. Не открывая глаз, он попытался нащупать рядом его источник, но привычного (уже привычного) тёплого тела под боком не оказалось. Однако стон явно принадлежал Дэниелу — по голосу, общей протяжённости и явным мученическим ноткам казалось, будто ему снова снились кошмары. Тут же осознав эту мысль, мужчина открыл глаза и зашарил по комнате, но вскоре облегчённо вздохнул и даже захихикал. Пропажа нашлась на другом конце кровати, видимо, Дэниел проснулся раньше его, и как бывало раньше, попытался встать, чтобы не мешать ему, да только не получилось — сил не хватило, так что подросток лежал на самом краю, на животе, лицом в подушке. А «кошмарные», как ему казалось, стоны перемешивались с проклятиями на голову «белобрысого спортивного маньяка». — Дэниел, с тобой всё хорошо? Как ты себя чувствуешь? — откашлявшись, спросил его Влад для проформы. Бурчание в ответ стало чуть громче, но к счастью или к сожалению, не разборчивее. — Я могу тебе чем-нибудь помочь? — продолжил мужчина. Ответ пришлось подождать — проклятья стихли, но отчётливо послышалось кряхтение и скрип, а после, одеяло в районе правой руки красноречиво вспучилось, заставив Влада снова засмеяться: сомнений в том, какой жест ему показывает мученик его педагогических методов, каким пальцем и куда предлагая эти методы засунуть, у него не было. Просто у него не хватило сил, чтобы сделать это более наглядно и красноречиво. — Мальчик мой, не будь таким невоспитанным, ты не умираешь, просто твои мышцы не привыкли к такой нагрузке. Нужно просто их размять и ты придёшь в норму. Из подушки снова раздалось что-то неразборчивое, но что именно, было не разобрать. Главное Влад понял — судя по интонации, это были не проклятья, а нечто усталое и ровное вроде «Делай что хочешь, главное меня не трогай». И если с первой частью блондин был склонен согласиться, то со второй точно нет. Если всё оставить как есть, Дэниел не только сегодня из постели не вылезет, но и после постарается всеми силами от занятий увильнуть, а этого он позволить не мог. — Так, Дэниел, подожди меня здесь, я скоро буду. — Еле ощутимо прогнулся матрас, когда Влад встал с кровати, прошуршали мимо тёплые тапочки, чужие пальцы уже знакомо потрепали волосы, да прошелестел сквозняк шторами — мужчина покинул комнату. Подождав немного, когда он отойдёт подальше, Дэнни с усилием вытащил голову из подушки, кладя гудящую часть тела на простынь. Даже думать было больно, точнее, не думать, а… Ему казалось, он уже достаточно знает о боли. Ага, счас, ни черта подобного! Эта боль ранее ему была знакома, но не в таком количестве — казалось, что всё его тело, с костями и мясом, перекрутили в мясорубке, а после свернули в неряшливые сардельки. Даже череп, казалось, перемололи вместе с мозгами, и сейчас они медленно, лениво вытекают через уши. Ощущение так себе, да ещё и усиливающееся при каждом движении… Вообще ужас. Хотелось просто лежать, никуда не дёргаясь и прикрыв глаза. И чтобы сбоку был Влад, как обычно — чтобы лежал рядом тихо, молча, только еле слышно дыша, чтобы можно было греться о его тепло и самому греть его холодные, вопреки горячим обнимающим рукам, ступни. Чтобы его можно было тоже обнять в ответ, крепко-крепко, так, чтобы кошмары и не думали о том, чтобы снова навестить его, потому что он больше не один, но не спать, а просто лежать и лежать, наслаждаясь ощущением близости, тепла и не-одиночества. Будто услышав его пожелания, тихо щёлкнул замок двери, снова послышались тапочки, а в волосах снова запутались длинные пальцы, массирующие голову. Дэнни замурчал, как кот, потянулся, пытаясь усилить прикосновения, и мурлыкание тут же сменилось мученическим стоном. — Сейчас, подожди немного, вот так… Воздух наполняется запахом приятным смутно знакомым, а после Дэнни ощущает, как сначала исчезает одеяло, а ткань футболки приподнимается и горячие, скользкие от масла ладони ложатся на его спину. Первое время они неловко пытаются втереть масло так, чтобы причинить как можно меньше боли, однако, приноровившись, мужчина ускорил движения. Узкие изящные ладони с усилием проводят по спине, разминая мышцы, согревая кожу, заставляя её покраснеть от притока крови. Пальцы пролетают по рёбрам, опускаясь от самой шеи, через плечи и лопатки к пояснице, задерживаются на миг, надавливая на впадинки у копчика и круговыми движениями возвращаясь вверх. И от каждого из них по коже пробегала волна тепла, переплавляющая ноющую боль в тягучее, неспешное как эти руки, удовольствие. Матрас продавливается, когда Влад перекидывает свою ногу через бёдра Дэниела, зато делать массаж становится удобнее. Мужчина немного наклонился, чтобы усилить нажим, и Дэнни ощутил, как горячее дыхание ерошит волосы на затылке. Плечи тоже получили свою порцию «лечения», однако большая часть досталась спине… и шее. С шеей, как Дэнни казалось, происходило нечто вообще немыслимое: пальцы следовали до самой линии роста волос, надавливая, проводя, разминая и просто поглаживая её так, будто играли на каком-то фантастическом инструменте. И ощущения… ох… Хватило совсем немного, чтобы Дэнни действительно стал, подобно инструменту, издавать звуки — вздыхать, постанывать, мурлыкать, ерзая по кровати, выгибаясь, желая хоть как-то продлить прикосновения. Тепло чужих рук, проникая под кожу тоненькими ручейками, стекалось внутрь, соединяясь в единый жаркий ком внизу живота. Казалось, лёгкие расплавятся, настолько горячим ощущался воздух. Но отчего-то тем сильнее была дрожь, когда наклонившийся ещё ниже, так что кончик переброшенного вперёд хвоста защекотал лопатки, Влад шёпотом произнёс на ухо: — Со спиной я закончил, ноги и спереди справишься сам, масло на тумбочке. — А? Что? Нет! Однако, когда Дэнни повернулся, дверь за спиной Влада уже закрылась, оставляя его в комнате наедине с ослабляющей негой и набирающим силу возбуждением. На тумбочке действительно оказалось масло — вытянутый стеклянный флакончик, казалось, светился изнутри ехидством. Тихо зарычав, парень ударил подушку и потянулся за флаконом, откидываясь на спину. Что ж, придётся ему действительно «справляться самому». И не только с перенапряжёнными мышцами… А почему это произошло, и что это вообще такое, он подумает после. Прислонившийся к двери с другой стороны Влад не мог всего этого наблюдать, как и читать мысли, однако ему было довольно своих. Некоторое время он ещё вглядывался в свои подрагивающие ладони, а после, выдохнув, закрыл ими лицо, шепча про себя: — Поздравляю, Владимир, ты окончательно спятил! И запах масла, все ещё остававшийся на его ладонях, только усиливал его сумасшествие.***
Экзамены он всё-таки сдал успешно — не в последнюю очередь благодаря Владу, точнее его «занятиям». Схема действительно была эффективной — во время спарринга мозги работали куда чётче и лучше, поэтому ответы легко вспоминались. А то, что он не смог ответить сразу, вспоминалось после, во время упражнений. Если не вспоминалось, то Влад напоминал, однако это означало, что урок не был усвоен полностью и его следует повторить… А ещё Дэнни к своему удивлению узнал, что он очень везучий — при борьбе в прямом контакте оказалось, что не такой уж Влад и слабак, и способен на многое, даже находясь в призрачной форме. Просто он… катастрофически невезуч, но если речь не идёт о завоевании мира, а бой ведётся не в условиях полёта и городских крыш, мужчина был сильным соперником. Хотя он и так был далеко не подарком. Впрочем, Дэнни уже привык к нему. Привык не вздрагивать, когда его называют «Дэнни Мастерс», привык к лабиринту коридоров замка, привык… жить заново, почти не ощущая боли. Почти. Хотя кое к чему привыкнуть так и не удалось. Например, к тому, что мужчине каждый раз удавалось удивлять его очередным вывертом сложного характера.***
В день последнего экзамена половина учеников прильнула к окнам, когда во двор Каспер Нарт въехала последняя модель Lamborghini — великолепная Aventador снежно-белого цвета — и остановилась под окнами его класса. Дэнни заметил это только тогда, когда привлечённый возгласом Дэша учитель сам замер, любуясь её красотой. Половина учеников тут же забыла про тест, начиная обсуждать, кому же принадлежит автомобиль, а вот Дэнни даже не гадал — он знал только одного любителя сверхдорогих машин и белого цвета. Быстренько дописав тест (благо, это была информатика, к которой его приучил ещё Таккер, за что он до сих пор был ему благодарен), подросток выскочил из класса, на ходу размышляя о том, что он скажет опекуну-пижону. Сказать не получилось — едва он открыл дверь в салон, как перед его носом оказался конверт с билетами, а Влад поздравил его с успешным окончанием экзаменов и началом его туристического вояжа. Мужчина таким образом хотел сгладить то напряжение, что невольно возникло между ними после начала занятий в тренировочном зале, и как-нибудь побудить воспитанника к дальнейшему обучению, однако вместо благодарности получил от читающего даты и места отправления самолётов Дэниела взрыв хохота. — Спасибо, конечно, дядя Влад, — так парень называл его только когда был весел или хотел подколоть, так что мужчина слышал это обращение к себе едва ли не впервые со дня их совместного проживания, — но боюсь билеты пропадут даром… — Почему? У тебя уже есть планы на лето? — Удивился он, выруливая на дорогу. Машина не зря была одной из самых дорогих в мире, ход был плавным, незаметным, слушалась она великолепно, особого присмотра на дорогу не требовала, а дополнительно поставленное оборудование позволяло ей вообще обходиться без водителя. Владу нравилось самому находиться за рулём — это успокаивало и помогало сконцентрироваться. — У меня — нет, у школьной администрации — да. — Фыркнул мальчишка, пристегнувшись. — По распоряжению директора наш и ещё некоторые классы обязаны провести две недели на природе в летнем лагере под присмотром учителей, так сказать, для получения первичных навыков выживания и всего такого. И вряд ли попивание коктейлей на пляжах в Ницце можно будет назвать увлекательным лесным походом. — Это быть может и нет, а вот, например, мотоциклетный тур по самой протяжённому скоростному шоссе на континенте… — Попытался предложить ещё один вариант мужчина, но Дэнни только помотал головой. — Нет, спасибо, но не надо. Мне… — Парень прикусил губу, подбирая слова. — Мне самому хочется туда поехать, действительно хочется. Хочется побыть с классом, хочется поспать на скрипучей верхней койке после того, как полночи травили байки, хочется жарить зефир на общем костре, хочется… пожить как обычный мальчишка. Понимаешь? Влад кивнул, хотя совсем не понимал в чём здесь прелесть. Первый его поход в лес был только в университете, и закончился на второй день, когда принявший за призрака выбредшего из леса на запах мясных консервов медведя Джек Фэнтон кинул что-то из своих изобретений в костёр. Прибор, как и медведь, такого не выдержал, взорвался, а зверь умер от испуга. Самому Джеку повезло, он кинулся на медведя, и осколки его не задели, а вот Влад, которого назначили следить за кашей, оказался в самом эпицентре. На память от этого случая у него и осталась белая полоса в тёмно-каштановых волосах и густые, выросшие взамен спалённых напрочь, брови. Однако если Дэниел так хочет съездить в этот лагерь… Он не будет ему мешать. Школьное мероприятие всё-таки, но… Как там называется этот лагерь? Ага, Скрещённых костей и Черепа. Что ж, ясно. И раз Дэниел собирается на природу, то почему бы и ему не посетить его скромный охотничий домик, по чистой случайности оказавшийся на другом берегу того же озера, что и школьный лагерь? По крайней мере, ему не кажется это плохой идеей…