Век Разрывов

Заместитель полит-главы Острова Ферелден Логейн Мак-Тир торчал в Первом Бастионе уже почти неделю. И если бы он действительно всю неделю честно «инспектировал состояние Бастиона в целом», как отписал здешнему Командору ХСБ перед выездом, так нет же — на второй день грянула Разрывная Вспышка, и командир боевой группы «Серые», отчаянно матерясь и припоминая Логейну прошлые боевые заслуги, поволок его на Воронку вместе со своим отрядом. Через голову Командора, прекрасно зная: тот разве что напыжится и с полчаса поорёт, но не вытворит ни с ним, ни с его «Серыми», ни с Логейном ничего более весомого. А что касалось Первой Чародейки этого Бастиона, так она сама всячески поощряла почти любые нарушения правил, и было даже непонятно, как с таким отношением она, во-первых, оказалась не в «застенках», а очень даже внутри Стены, как прошла обучение в Крепости, как добилась должности... Хотя, как скупо рассказал когда-то глава «Серых», у которого с Первой Чародейкой были наиболее тёплые отношения среди прочих обитателей этого Бастиона, она когда-то и впрямь жила — выживала — в «застенках», годами мечтая вырваться оттуда. А вырвавшись, едва ли не растерялась. Но под руку ей подвернулся тогда ещё будущий Командор Первого, ещё рекрут, хотя и без пяти минут полноценный храмовник, будучи в увольнении, и она вцепилась в него клещом: помогай, или тебе не жить, ибо ведьма я из-за Стены, и законы здешние для меня пусты и непонятны. Все, узнавшие её позднее, не сомневались в истинности её угроз. Рекрут не засомневался тоже и только потому и провёл девчонку в Крепость. Цапаться они начали с первой же секунды знакомства и до сих пор, спустя годы, не прекращали. «Истинное взаимопонимание», — скалил зубы командир «Серых». А у Воронки Логейна приголубил Демон Желания, и так хорошо приголубил, что ни о какой поездке обратно в Город ещё неделю после вылазки и речи быть не могло. Так что зама полит-главы оставили в Бастионе, к нему исправно два раза в день заходила строгая и суровая пожилая чародейка — глава лазарета, которой его спихнули «Серые», а Логейн валялся, скучал, пялился в телевизор и материл всё живое, полуживое и мёртвое. На четвёртый день его бессмысленного существования и морально-физического разложения к нему наконец заявился вышеозначенный командир. Заправив за острые уши рыжие волосы и довольно улыбаясь ртом с неполным комплектом зубов, он уселся к Логейну на койку и дружески похлопал его по плечу: — Киснешь? Их разница в возрасте, опыте и заслугах была достаточно большой, чтобы Логейн считал себя вправе трепать мальчишку Табриса за уши и всячески его распекать, но для самого Табриса в их общении не существовало никаких границ. С первой минуты знакомства он звал его на «ты» и вообще вёл себя, по мнению многих, отвратительно. Но вот Логейна, как ни парадоксально, это подкупало. Ибо никакого подобострастия в адрес своей мало чем примечательной персоны он терпеть не мог. Они оба не любили вспоминать не самую приятную историю пятилетней давности: тогда Логейн в политику Ферелдена старался не лезть, но был вынужден — из-за близких отношений с предыдущим полит-главой Острова, Мэриком, и участия во многих его делах. Пять лет назад в должность того самого главы вступил сын Мэрика Кайлан, и поскольку Ферелден в политически-боевом вопросе всегда держался так, что полит-глава в любом случае был не чужд боевой подготовки, и в случае чего мог принести пользу и в Бастионах, на Стене, то Кайлан рвался к Разрывам, одержимый идеей геройства и великих блестящих сражений, совершенно начхав на иные свои обязанности. Их-то брала на себя дочь Логейна Анора, вышедшая за Кайлана замуж — надо сказать, из искренней любви, основанной на дружбе, нежели из желания стать Первой леди Острова. Первый Бастион в тот период был Четвёртым. Когда разведка и интер-карты хором предупредили о возможной Вспышке на тогдашней Воронке, Кайлан обрадовался, как ребёнок, и рванул туда, по пути прихватив Логейна, часть городской полиции (восторженный идиот!) и несколько бастионских групп. Немного групп. Три Вспышки они пригасили вполне успешно. Размах четвёртой представить себе не мог никто. Кучу стихийных демонов, Ужасов, Демонов Желания, призраков, привидений и Кошмаров возглавляло аж пятеро Демонов Гордыни. Логейн взял на себя командование четырьмя из пяти боевых групп Четвёртого. И в какой-то момент сражения отчётливо понял: если сейчас не отступить, рано или поздно эти выходцы из Воронки пробьют Стену, сровняв Четвёртый с землёй. И заполонят весь Остров. И не будет вам больше никакого Ферелдена. До Кайлана с этим он так и не докричался. Просто потому, что слышать об отступлении тот ничего не хотел. Впоследствии Логейн малодушно радовался, что наверняка исхлёстанное электроплётками, обгоревшее, переломанное тело Кайлана с поля уносил не он. Если вообще кто-то уносил. Тот, кто был тогда Командором Четвёртого Бастиона, свершений и мотивов Логейна не оценил. Спасти людей — одно дело. Но в глазах Эамона поступок Мак-Тира делал того ни много ни мало убийцей полит-главы Острова. Личные чувства к племяннику в тот раз оказались для Эамона слишком сильны, намного сильнее, чем тактико-стратегические выкладки. Кайлан был близок и Логейну. Но организовать оборону одного Бастиона с привлечением людей из других, и организовать оборону всего Острова, где хотя бы в одном месте пробита Стена — разные вещи. Первое — сложно. Второе — практически невыполнимо. Логейн предпочёл первое. Эамон не хотел понимать, что в любом другом случае стало бы неизбежным второе. Тогда как раз и вмешался Табрис. Эльфийский сопляк, буквально вчера вышедший из рекрутов, угодивший в разношёрстную со всех сторон группу в Третьем Бастионе (где оказались и будущие Командор с Первой Чародейкой), показав какие-то чудо-результаты на своих Разрывах, к тамошнему Командору влился в доверие в рекордные сроки и, узнав, что творится в Четвёртом, схватился за голову и в числе первых начал орать, что «ну не-об-хо-ди-мо же туда ехать и помочь, вашу мать!». Совершенно деморализованный таким напором новичка Командор Третьего только успел подписать приказ, а Табриса и его группы уже след простыл: ехали к Четвёртому, который в процессе отражения атак, из-за плюющейся Воронки и при прочих происходящих катаклизмах Логейн, взваливший на себя ещё и внутреннее командование Островом при поддержке Аноры, малодушно переквалифицировал в Первый. Табрис явился в не самый удачный момент: Эамон валялся при смерти, сражённый ядом то ли Желания, то ли Ужаса: аномалия набирала обороты, и частенько с вылазок бойцы являлись отравленными, чего не было уже слишком давно, ибо считалось, что демоны травить не умеют. Прочее командование Бастиона, для которых Эамон был человеком своим, а Логейн — не очень, уже в открытую косились на него, строя теории о том, что в объятия демона-отравителя Эамона толкнул он же. «А что, — шептались они, — Кайлана под плётки, Эамона — траванул, всё складывается, ты глянь, всё складывается!..» Табрис начал с того, что наорал на сплетников, игнорируя чины и седины. После, воспользовавшись всеобщим шоком, ухватил Логейна выше локтя и уволок к своей группе, обсуждать тактику. Потом усадил своего снайпера Лелиану за связь с остальными Бастионами, что у Логейна хромало на все ноги. Лелиана внезапно оказалась очень неплохим дипломатом, и боевые группы потянулись по Стене к южному её сектору. Они были первой «чужой» группой, прибывшей на помощь. А когда Эамон, оправившийся от яда не без помощи той самой строгой пожилой чародейки, приехавшей с Табрисом, попытался поставить зарвавшегося эльфика на место, тот даже огрызаться не стал, а чудовищно вежливым тоном, никак ему не идущим, поинтересовался: «Господин Командор, простите, но чем вы до отравления отличились? Где была боевая поддержка до того, как вы слегли? И где сейчас, когда вы оправились, основные силы демонов?». Эамон смерил взглядом его, потом — противную ярко-ярко-зелёную интер-карту Воронки и сдал Логейну временное командование. Демонов отбрасывали долго. Доходило до того, что их почти легко можно было рассмотреть из окон, выходивших на Воронку. Анора неоднократно писала отцу с просьбами передать ей всё полит-командование, на том же настаивал и Табрис, который с тех самых обсуждений тактики показался Логейну не в пример умным эльфом, и в конце концов Логейн им уступил. В итоге Воронка осталась аномальным Разрывом, чем-то вроде киркволлского Пика, но расстояние между ближней границей C-секторов и Бастионом через три месяца после приезда Табриса и его команды можно было обозначить как «жёлтое, средней опасности». И с тех пор оно уже около пяти лет не «краснело». А иногда и «зеленело». Хотя Бастион так и остался Первым. Они не говорили об этом. Не любили. Никто из них не считал, что один чем-то обязан другому. Эамон с поста Командора на пост лидера боевой группы в другой Бастион перевёлся лично, понизив сам себя в должности. Молодой храмовник Алистер из людей Табриса после пересмотра всех кандидатур оказался наиболее подходящим на командорскую роль. «Остальные, — ворчал Логейн, — ещё хуже». Сам Алистер имел слишком хорошо заметные родственные связи с прошлыми полит-главами — явный сын и брат, нагулянный Мэриком вне брака, не нужный никому: ни отказавшейся от него матери, ни отцу-шишке, и потому с раннего возраста сданный в Крепость — но меньше всего он хотел связывать жизнь с политикой, Бастионы были ему намного ближе, и это казалось Логейну куда как честнее кретинской восторженности Кайлана. А ему самому руководящие должности всю жизнь стояли поперёк горла. Так что он оставался официальным заместителем своей дочери, которая рулила Островом твёрдой рукой, и горя практически не знал. Но вот сейчас он твёрдо понимал, на какую тему Табрис припёрся с ним говорить: разговор этот был у них не первым и точно не будет последним. — Киснешь? — Злюсь, — буркнул Логейн, вырубая телевизор. По экрану секунду назад скакали маги нынешнего Третьего Бастиона: у них на Разрывах явно назревало что-то нехорошее, и журналюги считали своим долгом запугать и без того нервное в последние годы ферелденское население. — На все твои вопросы: нет. Табрис хитро ухмыльнулся, жестом фокусника достал откуда-то сандвич с котлетой из дефицитной на Ферелдене говядины и отгрыз большой кусок: — Ну нет, так нет. Мне больше достанется. Слушай, прекратил бы ты дурака валять. Тебе не-че-го делать у полит-кресла. Иди к нам, у меня как раз бойцов не хватает, бойца, если точнее, Стэн говорит, что он один с автоматом — это трындец, и я с ним согласен. Ну мне что, Алистера с поста к себе тащить? — И тащи, — Логейн сглотнул слюну. — Не откажет. Табрис фыркнул, отломил от бутерброда откушенную часть и протянул Логейну нетронутую: — Держи, пока я добрый. А Алистер, может, и не откажет, но Смотритель мне потом голову с ушами откусит. Ты, во-первых, никогда не согласишься, а во-вторых, не сработаешься с Морриган. Смотритель и Верховный Чародей Ферелдена вообще-то отличались попустительством. То есть «доверием к Командорам и Первым Чародеям». Но если дело касалось перетасовки командования Бастионов вне критических ситуаций, то откусить кому-нибудь голову и правда могли. — Послушай, Тэриан, — Логейн вздохнул, прожевал мясо с хлебом и кашлянул, — я тебе зачем? Вот посмотри на меня сейчас, вспомни, что к этому привело, и ответь себе на вопрос: на кой я тебе в «Серых»? — Случайность, — отмахнулся Табрис. — Бля, Логейн, если бы я каждого из своих отбирал по принципу «никогда не ранили», у меня бы и группы не было. Ты что, забыл, как я тебе год назад писал, что Винн после одной из вылазок едва донесли-довезли, и потом она ещё в коме сколько времени провалялась? Да, после этого мы с Алистером и Морри её со скандалом в лазарет отправили, а я себе Сурану нашёл, но лет нашей Винн сколько ещё тогда было? И вот только попробуй сейчас вякнуть, что тебе не намного меньше! Намного! Я читал досье!.. Беседуя с ним, Тэриан крайне редко кричал и заводился. Похоже, эти разговоры, почти не менявшиеся из раза в раз, ему очень надоели. И Логейн даже заподозрил, что эльфик от него не отстанет, пока не добьётся хотя бы обещания подумать. — Вот ответь мне, дурья башка, почему ты отказываешься? Тебе политика давно в зубах навязла, я-то знаю! У тебя руки по автомату соскучились, и тело — по адреналину! С какой целью ты дурака валяешь? Логейн открыл рот и тут же его закрыл. Он мог бы сказать об Аноре, о том, что если с ней что случится, быстро оказать ей поддержку, будучи членом боевой группы, он не сможет, но Табрис разнесёт эту аргументацию в пух и прах. Причём теми же словами, какие мог сказать себе сам Логейн: Анора найдёт поддержку и у кого-нибудь, кроме отца, и в принципе не пропадёт, и не оставит политику Острова на произвол судьбы, и наверняка предусмотрит подобный вариант, если уже не предусмотрела. В принципе, ему не мешало согласиться на предложение Тэриана практически ничего. Кроме одного дурного червяка, точившего его немолодые мозги: а не поздновато ли ему уже? Табрис со свистом выдохнул: — Ладно. Подумай, а? — Подумаю, — вдруг сорвалось с языка у Логейна. Он хотел было тут же выругать себя последними словами, но спохватился. В самом деле, он глупил. А глупить — ненавидел. Тэриан широко ухмыльнулся, сверкнув дыркой на месте уж несколько лет как выбитого нижнего зуба. Логейн поморщился. Вставил бы давно, так нет же: «уже без зуба — полбеды, а поломанный имплант — лютый пиздец!»... — Вот и ладушки. Надумаешь — поговори со мной и Алистером. Кстати, ты б уже ходить начал по-человечески, а? Винн тебе запрещает, я в курсе, но у тебя рёбра не в порядке, а ноги — в полном! И исчез. Очень быстро и безо всякой магии. Логейн устало прикрыл глаза. Тэри была не чужда некая боевая романтика, включающая в себя понятия «тряхнуть стариной» и «триста двадцать пятый шанс». Хвала Создателю — в той боевой романтике, коей увлекался Табрис, не было ничего от той, которая приводила в щенячий восторг Кайлана. Пожалуй, с таким командиром Логейн даже нашёл бы общий язык. Да он, в общем-то, уже нашёл. *** — Зачем тебе это?! Логейн вздохнул и прислонился к стене. В кабинете Командора Алистера ругались собственно Командор Алистер, Первая Чародейка Морриган и командир группы «Серые» Тэриан Табрис. Заходить и прерывать их ругань — а точнее, неизбежно к ней присоединяться — малодушно не хотелось. В ситуации со взбесившейся Воронкой Алистер был больше на стороне Эамона, и Табрис потом с огромным трудом сумел убедить товарища хотя бы в том, что там не было чьей-то истинной и тем более объективной правды. Поэтому с Логейном Алистер, несмотря на прошедшие годы, до сих пор общался сквозь зубы. Так что появление Мак-Тира сейчас только вызовет очередную вспышку, а никак не поможет Табрису уладить конфликт. — Алистер, — вкрадчиво говорил Тэриан, — насколько велико твоё желание, чтобы мы все рано или поздно полегли на фиг? Я давал тебе полный отчёт. Мы с Зевраном — у каждого по два бластера. Из магов у нас Амелл, которая хороша в бою, но вышла из стен Крепости без году неделя, и Сурана, который целитель, и который на целительство кинул едва ли не все мозговые и внутренние ресурсы, а на боевую магию остался пшик. У Лелианы — скрытность там, поиск слабых мест... что хорошо при вылазках, скажем, к Осколку, но на Воронке от этого толку мало. Плюс она, конечно, снайпер, но больше засадный, чем ходовой, так что сам понимаешь. Из автоматчиков у нас один Стэн, потому что Огрен, как ты помнишь, благополучно свалил в Город строить семейное счастье, скотина. Помнишь, он с полгода как получил тяжкое ранение при вылазке? Я его тогда пожалел. И не стал писать в отчёте, что очень похоже, будто он под это ранение подставился. Отвоевался, мудло бородат... — Не расточай себя на эмоции подобного толка, — ядовито пропела Морриган. Табрис кратко выругался. — Ну да. Так вот, Алистер: из автоматчиков у нас один Стэн, и он на этом за-ши-ва-ет-ся. А Шейлу всё чаще и чаще в последнее время приходится чинить, и я боюсь, она очень скоро выйдет из строя. Только Эрри не говори, что я так думаю, лады? Мне нужен Логейн! — Но почему именно Логейн? — простодушно и предсказуемо среагировал Алистер. Мак-Тир тихо фыркнул в воротник временно выданной ему бастионской формы. Помнится, они полушутливо-полугорько обзывали её «домашней». Табрис из-за двери снова выматерился, да так, что Морриган досадливо рассмеялась: — Какая грубость!.. — Уши заткни, — проворчал Тэриан в адрес бывшей соратницы, так, по-видимому, и не простив ей выход из «Серых» и построение карьеры. — Алистер, назови мне хоть одну более достойную кандидатуру. И только вякни мне про Кристоффа: Нэйт и Элисса его никогда не отдадут. Логейн прикрыл глаза. Кажется, спор затягивался. И Тэри был прав: командир группы «Синие» Элисса Кусланд и её заместитель Натаниэль Хоу действительно ценили каждого из своих. И не то что переводы — даже помощь другим группам, если не доверяли им, крайне не одобряли. А с паранойей Хоу и жёсткостью Кусланд не доверяли они практически никому. — Но... но... — Алистер беспомощно пытался выдумать хоть какой-то контраргумент, но Табрис снова его осадил: — И опять же, вякни мне ещё про возраст. Против Винн ты никогда не возражал. И Морриган тоже. Морриган прохладно рассмеялась, видимо, желая высказать, из-за чего же именно она не возражала против Винн, но почему-то промолчала. В тягостной тишине прошло несколько секунд. — А где твои гарантии, — прокашлялся Алистер, — что и Логейн не подставится под ранение? Как твой Огрен? Щенка-Командора захотелось схватить за шкирку и с силой приложить мордой об стол. Настолько, что Логейн даже дёрнулся к двери, но в ту же секунду из-за неё раздался яростный вопль: — Да ты охуел?! Алистер, блядь! Мы о деле с тобой говорим сейчас, о — де-ле! И твоё личное отношение к тому или иному представителю разумных рас — вопрос десятый! И если даже подставится, а он не подставится, это будут МОИ проблемы! Слово «мои» он проорал так, что у Логейна даже в ушах немного зазвенело. Он подавил вздох. Не любил он, когда его кто-то так или иначе защищал. Однако ворвись он сейчас и начни защищать себя сам, ничего хорошего из этого бы не вышло. — Ладно, ладно, — вдруг спокойным голосом отозвался Алистер. — Прости. Ты прав, а я опять идиот, да? «Да», — не удержался Логейн от мысленного ответа. — И ещё какой, — ворчливо пробормотал Тэриан. — А я тебе лет пять уже о том твержу, — с удовольствием напомнила Морриган. — Больше, — буркнул Алистер. — О, велика ли разница в годах, коль суть явления осталась неизменной? — Верлибр в сторону, — вздохнул Табрис. — Значит, если он в итоге надумает, я его сюда, к тебе, позову. И... Алистер, пожалуйста, я тебя очень прошу: постарайся быть если не добрым, то хотя бы вежливым, а? Логейн едва не зашипел сквозь зубы. Чего-чего, а доброты ему не надо. — А я что, злой хам? — возмутился Алистер. — Нет, ты просто... — ...болван с извилиной от шлема, — хмыкнула Морриган. — ...себя вести не умеешь, — огрызнулся Табрис. — И эмоции у тебя выше дела. Вот помни об этом, когда будем разговаривать. Морри, ты-то не против? И вполне понятно было, что Алистера он уламывал добрых десять минут, а Морриган задал один-единственный вопрос. Их Первая Чародейка всегда была разумнее и рассудительнее, чем Командор ХСБ. — С чего я возражать должна? — с прохладцей выговорила та. — Не маг же он, а значит, вторична здесь ответственность моя. — Ну, начинается, — Логейну очень живо представилось, как Тэриан закатил глаза на этих словах. — Первична, вторична... Вы — Первое Командование, вас я и должен обо всём таком спрашивать. Обоих. Ну так что, будете ждать? Мак-Тир подумал, что вот как раз сейчас его появление будет вполне уместным. Поэтому он шагнул ближе к двери, уже почти нажал на открывающую кнопку — Алистер отчего-то решил, что запирать дверь сейчас ему незачем, и сенсор добродушно сиял зелёным — но всё-таки позвонил и только потом заставил створку с тихим шуршанием уйти в стену: — Можете и не ждать, — пробурчал он, входя в кабинет. Оказаться ближе к Тэриану его тянуло почти сознательно, но всё-таки он остановился «по форме», у правого края командорского стола. — Тэриан, я искал тебя, чтобы сообщить о своём согласии. От этих казённых слов прочно осталось ощущение навязшего между зубов песка. Логейн поморщился. Табрис смерил его одобрительно-нахальным взглядом и кивнул: — Тогда ты нашёл меня вовремя и в нужном месте. — Садитесь, Логейн, — Алистер, попытавшись успокоиться, даже выдавил из себя подобие официальной улыбки. — Садитесь. И мы всё обсудим. Если бы не изнывавшие от безделья кости, Логейн бы прямо сейчас послал Командора куда подальше — пусть Тэри и продолжал бы разговор. Но лучше, много лучше и разумнее было не чинить препятствий. Табрис ухмылялся уголком рта, и Логейну отчего-то подумалось, что бастионская жизнь будет не такой уж плохой. *** После всех разговоров, препирательств (без них, конечно, не обошлось) и обсуждений, на которые ушло добрых два часа, Тэриан, не желая слушать никаких возражений, уволок Логейна в ближайший бастионский кафетерий: комнатушку в глубинах первого этажа на три столика и хлипкую барную стойку. Основными достопримечательностями комнатушки были старенькая, но рабочая кофеварка, вытертый ковёр — по слухам, вытащенный кем-то аж из дозатенённого Денерима, во что, конечно, мало кто верил — и небольшое окно во внутренний двор. — Ты б меня ещё туда потащил, — Логейн кивнул за окно, вертя в руке картонный стаканчик кислой дряни: кофе-то машина варить пыталась, но с поставками зерна у Бастиона именно сейчас были проблемы. И молока тоже. — Воздухом подышать. Табрис сдул с глаз чёлку и лихо, залпом, заглотнул из пластиковой рюмки какую-то отливавшую малиновым настойку: — Не. Там скоро Лелиана образуется. А от её радости тебя щас лучше изолировать. Обниматься она, конечно, не кинется, но никаких восторгов ты сейчас не выдержишь. — Вот уж воистину, — Логейн, не считая должным скрывать, насколько у него сварливое настроение, огляделся. В углу сидели маг и стрелок из кусландской группы, Веланна и Сигрун, и совершенно по-девчоночьи над чем-то хихикали. Столик у двери пустовал, за стойкой, скучающе улыбаясь, протирала решётку кофемашины Сорча, заведующая кафетерием. Табрис оперся локтями о стол и подмигнул Логейну: — Может, плюнешь на врачебные предписания и всё-таки отметишь, а? — Благодарю покорно, — вызверился Мак-Тир. — Но тебе, кажется, была нужна здоровая и боеспособная единица. В самое ближайшее время. Алкоголь в сочетании с тем, чем пичкает меня мадам целитель, замедлит заживление раза в два. — Ну, я полгода ждал полного комплекта этих единиц, — хохотнул Тэриан, но глаза у него были невесёлые. — Могу и ещё четыре дня подождать, мне что, жалко? — И по всем законам подлости именно в эти четыре дня вас отправят на Воронку, которая наконец-то взбесится, вы поляжете минимум половиной отряда, и мне придётся его возглавлять, — Логейн и сам не знал, зло шутил он сейчас, или такой исход и впрямь казался ему вероятным. — Спасибо, не хочется. К слабому его облегчению (он и не переживал почти, что мог кого-то задеть), Табрис рассмеялся. На этот раз совершенно искренне: — Может, и так, Логейн. Может, и так. — Тэри, к вам можно? Логейн вскинул голову на женский — даже девичий — голос. Перед их столиком остановились коротко стриженная светловолосая девушка и худющий эльф с длинными чёрными волосами, на полголовы её ниже. Оба в бастионской форме, оба с посохами за плечами. «Амелл, — вспомнил Логейн. — И Сурана. Их... наши, чтоб их, маги». По вылазке, завершившейся лично для него довольно быстро и печально, он их почти и не запомнил. — Да чего ты спрашиваешь! — Табрис вскочил, резким движением подвинул Амелл свой стул, схватил от пустующего стола ещё один и кивком указал Суране, чтобы тот сделал то же самое. — Только Логейна вы не тыкайте, у него травма. — Прекрати, — зашипел Логейн. Пусть травма действительно была, пусть маги явно о ней знали, но слышать напоминание о ней (тем более, что рёбра и так ныли) было выше его сил. Табрис тяжело вздохнул, поставил стул так, чтобы оказаться между ним и Сураной, и взглянул Мак-Тиру в лицо — коротко и чуть виновато: — Прости. Но лучше ж так, чем если бы... — Не лучше, — отрубил Логейн. — Хватит. Тэриан только вздохнул, неловко поёжился и обратил, наконец, внимание на двух других своих подчинённых: — Вы с тренировки такие красивые? — Красивые? — Амелл хмыкнула, покосилась на стойку, но Сорчу отчего-то не позвала. Пристально наблюдавший за напарницей Сурана негромко вздохнул, помахал рукой, попросил два стакана воды и снова затих. — Ну, вырядились как для вылазки, — Тэри тоскливо взглянул на стаканчик, который Логейн продолжал вертеть. Тот мрачно фыркнул и подвинул к нему пародию на кофе, взятую им почти в бреду. Не собирался Мак-Тир это пить. Отхлебнул глоток, чтобы прийти в себя после встречи с Алистером — и хватит. Пусть эльфик резвится. — С тренировки, — кивнул Сурана, не давая Амелл открыть рот. — Стэн нас замучил. Говорит, что, мол, после такой неудачи он с нас по три шкуры сдерёт, и тебе-то надо мозги прочистить за то, что ты нас не гоняешь, и что я за хилер вообще такой... В общем, Солона его атаковала, а я ставил барьеры. А потом он позвал Зева, и мы отрабатывали связки. А потом Стэн атаковал Солону, и я её уже лечил... — Эрривен, говори короче: это! был! мрак! — подытожила, слегка стукнув кулачком по столу, Солона. — Тэри, ты бы это, действительно нами сам занялся? Или кого другого на роль замкома назначил, а то мы боимся, что у нашего коссита в голове древний Кун, вон, имя-то какое... — С тем же успехом он мог бы назваться Аришоком, это уже никакого значения не имеет, — отмахнулся Табрис. — Ладно. Со Стэном я поговорю, расписание тренировок через пару дней составлю, опять же, будет, чем Алистера порадовать, а насчёт заместителя... Логейн уже открыл было рот, чтобы рявкнуть весомое «нет» и привести к нему побольше аргументов, но к удивлению его, Табрис выговорил: — ...надо ещё подумать и прикинуть. Я понимаю, что вы на это место Зеврана хотите, но... мы сейчас тут сидим половиной группы, а такие вещи надо всем вместе решать. Амелл уставилась на Логейна. Сурана — тоже, хотя и не так явно. — Тэээриан? — с подозрением и невнятным восторгом произнесла Солона. Табрис усмехнулся: — Да, да. Я его, цитируя вас, всё-таки уломал. Но обсуждать это прямо здесь и прямо сейчас мы не будем, ладушки? Давайте лучше булочек возьмём. Они на витрине прям на изумление прилично выглядят. Эрривен добродушно улыбнулся Логейну, безо всяких понуканий поднялся и пошёл к стойке. Амелл отпила воды, которую им принесли минуту назад, и довольно хмыкнула. На белом пластике стакана отпечаталась кроваво-алая помада. Стол поблескивал и пестрел подстаканными кругами, которые — Логейн хорошо знал — никогда не пытались оттереть начисто. Табрис тянул кофе и о чём-то очень серьёзно молчал. Логейн откинулся на спинку стула, позволяя себе расслабиться. Предстоящее безумие начало всерьёз его привлекать.