Дикие времена

  ХЛОП!   Дверь распахивается и врезается в соседнюю стену, когда я вхожу. Немного сдвигаюсь в сторону, чтобы разминуться с ней, когда она отскочит и закроется. Топаю в приемную клиники и хиропрактики Ранмы и плюхаюсь на одно из теплых кресел. На этот раз я увижу его. Устраиваюсь так, чтобы легко видеть как выход, так и дверь в заднюю комнату. На этот раз он никоим чертовым образом не сможет ко мне подобраться…   – О, здравствуй. С тобой все в порядке, Сецуна? – раздается прямо позади меня голос.   – ОЙ! – от неожиданности вскрикиваю я, и моя реакция на неожиданное появление Ранмы прямо у меня за спиной оставляет меня вцепившейся в потолок и дрожащей, как наполовину опустошивший коробку Lucky Charms сахарный злодей. – ПРОКЛЯТЬЕ! Каждый раз! Как вы это делаете?!?!   – О боже, – спокойно произносит он, сцепив за спиной обе руки и склонив набок голову, пока рассматривает меня. – Сегодня ты выглядишь довольно напряженно. Как насчет чашки чая и тарелки печенья?   Глубоким вдохом позже я возвращаюсь на пол.   – Вы даже не представляете, насколько странный был сегодня день, – натянуто говорю я ему.   – Принесу шоколадно-мятные вафли, – сочувственно говорит он мне. Шоколадно-мятные вафли. Если и есть во вселенной что-то лучше шоколадно-мятных вафель, то… ну, то ничего. Факт в том, что во вселенной нет ничего лучше шоколадно-мятных вафель.   – Давайте, – говорю я ему в спину, когда он выходит в задние комнаты. Пока его нет, я брожу по клинике. Беглый взгляд на стол в приемной сообщает, что он снова пуст. Черт. Он вновь проходит через это как хладнокровная жертва сквозь паутину.   Ну, некоторые из вас, читателей, быть может гадают про себя «Господи. Да ЧТО ЖЕ здесь происходит?» Другие могут просто выдать «э?» Во всяком случае, позвольте мне быстро перечислить причины, почему я снова оказалась в клинике Ранмы.   Это единственный оставшийся в моей жизни оазис здравомыслия. Вот почему.   Во время первой встречи, когда я рассказала Ранме свою историю, он мне посочувствовал. После хорошего расслабляющего печенного беспредела он продлил приглашение заглядывать, когда мне снова понадобится печенье. Что классно, потому что если бы он сказал, когда мне нужно будет с кем-то поговорить, я бы полностью его проигнорировала. Тем не менее, с предложением еды, мое возвращение было почти гарантированно.   На следующий день, после потасовки между некоторыми из моих возможных партнеров (Аканэ, какой-то склонный к наркотикам парень с Юпитера, еще один парень с Марса, которому нравится делать пиццу), я слиняла и обнаружила, что как бы ни был хорош Ранма в подкрадывании, в излечении он даже лучше. После этого, ну, вполне естественно было заглядывать каждый раз, как что-то происходило. Какой-то соперник с луны Сатурна, или бегство от того, что Аканэ считает приготовленной едой, попытка соблазнения, или просто когда меня выпинывают из дома, прежде чем я успеваю поесть. Всегда есть хороший повод заглянуть.   Да и печеньки классные.   – Что случилось с новым регистратором? Как-там-ее? Вики? – спрашиваю я Ранму, когда он возвращается. Поставив поднос на стол рядом с креслами, он одной рукой указывает на стену позади него. Рядом с «Абсолютно никакого секса» появился новый знак. «Пожалуйста, воздержитесь от соблазнения доктора».   – Снова? – спрашиваю я с толикой благоговения. Удивительно, сколько он сопротивляется, и обескураживающе. Если он так легко отказывается от других, как это влияет на мои шансы? – Сколько уже? Восемь?   – Да, – тихо вздыхает он. – В эти дни так сложно найти хорошего помощника, – продолжает он спокойным тоном, накладывая себе вафли. Глотает чай, когда я засовываю себе в рот сразу пять штук и начинаю жевать. – Итак. Не расскажешь, как прошел твой день?   – Конечно, – бормочу я, звук приглушен выпечкой во рту. – Все было примерно так…   – ХАНЖА! – ревет Аканэ, прежде чем вытащить молот. Знаете, не то чтобы мне нравилось получать молотом, но самое раздражающее во всем этом ритуале это «ханжа». Я, черт возьми, не ханжа. Мне так же нравится секс, как и всем плутонцам. Просто я не хочу заниматься этим с ней, вот и все. Конечно, если я ей об этом скажу, молот будет наименьшей из моих проблем.   – Чертова пацанка! – удается выдать мне, когда я лечу в воздухе. Подо мной Мус поворачивается и кричит Аканэ, что вырубит меня на следующей неделе. Мус родом с Юпитера, из какого-то тамошнего варварского племени. Кажется, я произвела на них хорошее впечатление, когда немного училась там, так что племя помолвило меня с ним. Главная проблема в том, что они никогда не говорили мне об этой договоренности. Так что когда я отбыла, они снарядили целую оперативную группу, включающую моего возможного мужа и его бабушку, сморщенную карлицу по имени Колон, чтобы прибыть и забрать меня. С ними увязалась какая-то влюбленная в этого Муса девчонка по имени Шампу, но ей интереснее убить меня и утащить от меня своего возлюбленного, так что с ней справиться легче.   После долгого полета (не нужно его описывать, в конце концов, услышав об одном, услышишь о них всех) я вновь оказываюсь в городе без еды и без наличных. Хотя мгновение личной жизни и весьма приятно. Вздохнув, поворачиваюсь в сторону дома и отправляюсь в дорогу.   – Путь в тысячу миль начинается с одного шага, – бормочу я под нос. На мне зеленая рубашка в юпитерианском стиле и удобная пара черных брюк. Начинаю напевать, забросив на ходу руки за голову, позволяя локтям качаться из стороны в сторону в такт моим шагам.   Слева от меня куча высоких офисных зданий, маленькие таблички объявляют имена владельцев. Знаки даже не стараются сообщить, чем занимаются в офисах. Полагаю, только заинтересованные в их бизнесе люди должны их искать. Не то чтобы кто-то на импульсе искал юриста или бухгалтера. Справа от меня, на другой стороне улицы, магазины попроще: кафе, аптеки и частные торговцы. Примерно через каждую пару кварталов уличные торговцы устанавливают свои стойки, продавая весьма неплохо пахнущие хот-доги и прочий фаст-фуд. Еще один хороший день. Полагаю, выпинывание на другой конец города не так уж плохо, если…   РРУМ.   Вздыхаю и пораженно наклоняюсь вперед. Я. Просто. Не могу. Победить.   – Эй, леди. Проголодалась? – раздается у меня за спиной голос.   Ворчу:   – Да. И на мели к тому же. – Вдруг до моего носа доносится восхитительный запах. Смотрю сквозь упавшие на глаза волосы и сталкиваюсь с корн-догом. Дальнейшее странствие взгляда обнаруживает одного из этих уличных торговцев, которых я видела продающими закуски.   – Держи. Самое время кому-нибудь сегодня немного помочь, – улыбается парень.   – … Спасибо, – благодарю я его, а затем озаряюсь улыбкой и беру предложенный корн-дог. Двигаюсь дальше, кусая помаленьку, чтобы растянуть подольше.   – Ну, – бормочу я себе под нос полным ртом вкусного перекуса. – Довольно классно. – Я небрежно наклоняю голову набок, чтобы взглянуть на еду с другой стороны, и мой взгляд привлекает вспышка красного. Жуя, поворачиваюсь всмотреться.   ТЬФУ! Какой-то парень рядом со мной вдруг становится довольно отвратительным, когда я выплевываю на него то, что только что жевала. Эта вспышка красного. Волосы. Рыжие волосы, вместе с деловым костюмом и одной из самых провокационных походок, что я когда-либо видела. Ранко.   В двух кварталах справа от меня. Она не смотрит в мою сторону, но это не важно. Я все равно знаю, что это она.   Открываю рот крикнуть ей, привлечь ее внимание, но останавливаюсь. Кто она? Откуда она знает мое имя? Думаю, можно организовать какую-нибудь тайную операцию. Начинаю следить за ней, все время держась в квартале от нее.   Через три минуты и довольно разочаровывающую сцену погони я останавливаюсь в конце квартала и смотрю сквозь витрину, как женщина по имени Ранко садится за столик в летнем кафе. Наблюдаю еще минуту, а затем к ней присоединяется еще одна женщина. Новенькая выше Ранко, но так же грациозна. У нее недлинные волнистые густые черные волосы, что слегка касаются плеч, и она одета в модное черное платье. Она, как и Ранко, невероятно восхитительна. Из них обеих вместе получается довольно элегантная пара. Они обе начинают о чем-то говорить, когда официантка приносит им напитки.   Отступаю от окна, сквозь которое я смотрела, чтобы между нами оказалась стена. Я так далеко, что не остается ничего другого, кроме как последовать за ней. Быстро обогнув район, я приближаюсь к кафе со стороны, куда они не смотрят. Через секунду я в двух столиках от них, сокрытая от взглядов рядом декоративных растений в горшках. Теперь пора подслушать.   – Ты уверена, что она та самая? – приветствует меня фраза, когда я начинаю подслушивать. Это не тот голос, что я помню у Ранко, так что это должна быть другая девчонка. – Насколько я видела, она сильно отличается.   – Да, – отвечает Ранко, и у меня по позвоночнику прокатывается волна тепла. Мне только кажется, или здесь жарковато? Как у кого-то может быть такой сексуальный голос? – Полагаю, это она. Но ты должна помнить, Хо-тян, я никогда не знала ее прежней.   – Да. Да, полагаю, не знала. Прошу прощения, Ран-тян.   – Нет нужды.   Они обе на мгновение умолкают, и до моих ушей доносится звук питья. Сразу после этого я осознаю, что все еще сжимаю полусъеденный корн-дог. Быстрый укус сообщает, что он еще хорош, так что я быстро глотаю.   – Ран-тян… – начинает коротковолосая женщина. Ранко назвала ее Хо-тян, но это мало что говорит о том, каким может быть ее имя.   – Да?   – Я никогда раньше тебя не спрашивала. Правда не считала себя вправе, – начинает женщина, после чего колеблется. Навостряю уши. – Что с тобой будет, когда все закончится?   – Я не знаю, – отвечает Ранко.   – Ран-тян… Знаешь… – медленно начинает женщина. – Я всегда буду тебе рада. Когда все закончится, когда ты это завершишь… Ты можешь остаться со мной.   Челюсть отвисает посреди жевания. Это что, предложение? Вау, выбрала я время, чтобы начать подслушивать! Ничего не могу с собой поделать. Вжимаюсь в столик, чтобы сквозь промежуток в растениях разглядеть двух женщин. «Хо-тян» застенчиво поглядывает сквозь челку на Ранко, играя с краем своей кофейной чашки. Упомянутая рыжая чинно сидит на своем стуле, с безупречной осанкой, хотя и склоненной головой.   – Хотару, – начинает Ранко, после чего останавливается. Рыжая медленно тянется и берет другую женщину за руку. – Я… Ценю твою предложение. Очень ценю. Но я…   Хотару наклоняется к ней, перебивая:   – Знаю, что ты хочешь сказать, Ранко. Не надо. Ее уже нет. Ее уже очень давно нет. Она сейчас просто призрак. Не позволяй призраку уничтожить твое будущее. – Когда женщина, которую Ранко назвала Хотару, говорит, ее голос становится все более и более страстным. К концу тирады она придвигает свой стул вплотную к Ранко. Во взгляде коротковолосой женщины столько силы, что у меня перехватывает дыхание. Вау, здесь жарко.   – Ничего не могу обещать, Хотару. Ты же знаешь, – шепчет рыжая. Я едва ее слышу.   В ответ Хотару лишь еще больше наклоняется и целует Ранко. Их руки остаются перед ними, и они продолжают сидеть, но каким-то образом этот поцелуй кажется мне самым страстным, что я когда-либо в жизни видела. Начинаю краснеть, прежде чем это понимаю. После поцелуя проходит около минуты, и мне становится… неудобно. Оглядевшись по сторонам, я хотя бы понимаю, что смотрю не только я. Вида двух красивых женщин, играющих с языками друг друга, достаточно, чтобы привлечь взгляды всех присутствующих.   Наконец, Хотару прерывает поцелуй. Медленно встав, она подходит ко все еще неподвижной Ранко. У Ранко все так же закрыты глаза. Наклонившись к ней, черноволосая красотка шепчет «Я подожду». И после этого женщина по имени Хотару уходит.   – После этого Ранко ушла, и когда я попробовала проследить за ней, она просто снова исчезла, – заканчиваю я. Быстро глотнув чай, чтобы смочить после рассказа горло, смотрю на Ранму. Ничего. На его лице нет никаких эмоций, голова наклонена, а глаза закрыты челкой. В какой-то момент во время рассказа он спрятал руки в рукава. После пары мгновений тишины мне становится неловко. Так что я убиваю тишину.   – Что думаете? – спрашиваю я и съедаю еще одну печеньку.   Он отвечает:   – Думаю, ты увидела что-то очень, очень личное. Еще я думаю, что тебе больше не стоит подслушивать.   Черт. Если так подумать, он прав. Я и раньше видела, как люди признаются в любви, но все это бледнеет по сравнению с тем, как эта Хотару поцеловала Ранко. Просто зная, что я шпионила за ними, когда это произошло, я чувствую себя довольно паршиво. Что лучше всего сделать в такой ситуации? Притвориться, что это не важно, и сменить тему.   – Интересно, о ком они говорили в самом начале? Они говорили лишь «она».   После еще одного мгновения тишины Ранма отвечает:   – Ты сказала, что эта «Ранко» не знала ее прежней? Но эта «Хотару» знала?   – Ну да. Но они говорили о ней всего секунду, и это было весьма загадочно, – жалуюсь я. Вдруг мне в голову приходит мысль, и я на мгновение напрягаюсь. Может ли такое быть?   Похоже, Ранма это замечает и спрашивает меня:   – Что-то не так, Сецуна?   Я медленно отвечаю:   – Эта «она», о которой они говорили. Как думаете, могли ли они подразумевать меня? – У меня паранойя, или они и в самом деле говорили обо мне?   У Ранмы нет для меня ответа.