"Империал". Зигзаги смерти

— Кстати, Босс хотел тебя видеть. — Он что, уже обрёл способность говорить? — облегчённо вздохнула я. Да, мне было жаль его, но всего лишь немного. — Он Белокровый, если ты забыла. А у них всё происходит гораздо быстрее нашего. — Когда я могу идти? — Сейчас у него Энни. Ты после неё. Девушка появилась через десять минут. Всё это время мы с Максом простояли у окна, думая о своём. Глядя на то, как стремительно она ворвалась, я поняла, что разговор с Боссом удался на славу — если можно так выразиться. По всей видимости, Энни не ладила с Боссом точно так же, как я, что только лишний раз подтверждало наше сходство. Оставив разъярённую девушку с Максом, я поспешила из зала. Во-первых, Босс не терпит опозданий, а во-вторых, не хотелось стать свидетелем того, как я выгляжу со стороны в гневе. Меня сейчас ожидает то же самое. Стукнув пару раз в дверь для приличия, я вошла в кабинет. — Хотели видеть меня, Босс? — Добрый день, Мелитта. Проходи, присаживайся, — Босс стоял и смотрел в окно. Я молча прошла и села в кресло. Он сегодня вежливый. Что-то подозрительно. — Кстати, ты можешь называть меня по имени, — повернувшись ко мне, сказал мужчина. Пристально глядя мне в глаза, он стал медленно приближаться, — надеюсь, ты ещё не забыла, как меня зовут? Внезапно на меня навалилась апатия. Тело как-то обмякло, я расслабилась и слегка откинулась на спинку кресла. В голове стало пусто. Ох уж эти Белокровые! Босс тем временем подошёл ко мне очень близко, не мигая, смотря прямо в мои глаза. Положив ладони на подлокотники, Монро слегка присел. Теперь наши лица были на одном уровне. Продолжая смотреть, он повторил вопрос: — Так как меня зовут? Я была словно парализована, он гипнотизировал меня взглядом, словно удав кролика. С трудом разлепив рот, заплетающимся языком отвечаю: — Себастьян. — Что? Громче, детка! — Себастьян! — повторяю я чуть громче. Тело сковано, но разум продолжает отчетливо работать. Внутри всё бушует. Что он себе позволяет? Какая я ему, на хрен, детка? Никто не имеет права вторгаться в чужое подсознание, поэтому мозг бешено работал. Но внешне я была совершенно спокойной, не в силах даже поднять руку или повернуть голову. Взглядом Себастьян сковывал все мои движения. Это очень странно: тело не подчиняется, а разум в полном сознании. — Умничка! — сказал он и улыбнулся. Судя по тому, как Босс едва морщился при разговоре, можно было сделать вывод, что говорить ему всё ещё трудновато. Сам виноват. Не нужно было лезть ко мне. Я отлично могу постоять за себя. Конечно, мне в некотором смысле льстило внимание Себастьяна — такой чертовски горячий и неимоверно привлекательный. Но мне это было всего лишь приятно, не более того. В моей жизни никогда не было романтических отношений, и все эти розовые сопли были чужды моей свободной натуре. Тем временем Босс провёл рукой по моим волосам, коснулся лба, опустился к щеке. Эти прикосновения в буквальном смысле обжигали кожу. Температура тела Белокровых выше температуры обычного человека — даже Первокрового. — Хочешь меня? — прошептал он. Что? С ума сошёл? Еле ворочая языком, отвечаю: — Нет. Себастьян коснулся губами моих. Перспектива целоваться с Боссом меня отнюдь не прельщала, но я ничего не могла поделать. Я была не властна над своим телом. А этот наглец всё продолжал. Он нежно касался моих губ своими, как бы дразня. Потом стал более настойчив — скорей всего, ему надоело лобызать каменную статую. — Ну же, поцелуй меня, детка, — шептал мужчина. Совсем рехнулся? Мой разум кипел от возмущения. Но я покорно приоткрыла губы и стала потихоньку отвечать на его поцелуи. На долгий, глубокий поцелуй Себастьян был не способен — этот попросту убило бы его. Поэтому он ограничивался лишь короткими поцелуйчиками, что тоже было для него весьма рискованно. А зря — я просто горела желанием прикончить его. Несмотря на то, что зрительный контакт был прерван, я продолжала подчиняться. Перед глазами словно всё ещё стояли глаза Босса. Не понимая, к чему затеяна эта игра, я, тем не менее, делала всё, что он говорил. Наверное, это выглядело очень глупо со стороны. Я злилась. — Да, детка, ты всё правильно делаешь, — отодвинувшись от меня, он распрямился и отошёл на несколько шагов. — Встань! — Я послушно встала. — Раздевайся. Пока мой мозг бурно протестовал, обрушивая на него тонны ругательств, тело продолжало выполнять команды. Я даже ответить ему не могла! На улице было лето, и я надела в этот день обычный льняной сарафан на широких бретелях. В одежде изо льна не жарко, ткань не стесняет движений. Единственный минус — вещь сильно мнётся. Я вообще придерживаюсь всего натурального. Такого плана наряды не по мне, но на сегодня никаких активных действий у меня запланировано не было, так почему бы не побыть немного женственной? Снять сарафан не составило никакого труда, и я предстала перед Себастьяном в одном нижнем белье. — Хорошо, очень хорошо, — Босс оценивающе оглядел меня с ног до головы, — продолжай. Вот чёрт! Я подняла руки к груди и медленным движением расстегнула бюстгальтер спереди. Мужчина вплотную приблизился ко мне, и я почувствовала, как его мужское достоинство упирается в моё бедро. — Так ты хочешь меня? — хрипло прошептал он мне в ухо. — Нет. Тогда Босс взял мою руку и засунул её к себе в штаны, прижимая к своей возбуждённой плоти так, чтобы я обхватила её ладонью. Одновременно с этим он вновь стал целовать меня. Его руки блуждали по моему телу, жарко касаясь моей кожи. Вторая рука проникла ко мне в трусики, нежно поглаживая. — Хочешь меня? Скажи мне, хочешь? — Нет. Несмотря на то, что я была под его влиянием, Себастьян не мог заставить меня почувствовать влечение. Я чувствовала, как сильно колотится в груди его сердце, как шумно он дышит, пытаясь удержать себя в руках. Невероятным усилием воли Босс вытащил мою руку и отошёл. — Чёрт, как же сложно устоять, — сквозь зубы процедил он, прикрыв глаза. Я лишь равнодушно наблюдала за ним. Себастьян щёлкнул пальцами и сказал: — Ты можешь быть свободна. Чувство оцепенения мигом пропало, уступив место дикому стыду. Я вздрогнула, обретя способность самостоятельно двигаться. Быстро повернувшись спиной к Боссу, я стала одеваться. Он мог сделать со мной что угодно — а я даже не в силах была оказать сопротивление. Наоборот, я даже помогала ему — пусть и против воли. Унижение, отвращение, негодование, стыд смешались в душе. Я была в смятении, не зная, что сказать, когда вновь встречусь с его глазами. Чувствуя себя гаже некуда, я заставила себя повернуться к нему. Себастьян стоял спиной ко мне, вновь глядя в окно. — А ты молодец. Выдержала. — Выдержала что? — Испытание. Ты отправляешься на чрезвычайно опасное задание. Враг непредсказуем. Ты должна уметь противостоять любым препятствиям и соблазнам, — Себастьян, наконец, повернулся ко мне. Мне стало неловко от его взгляда, и я опустила глаза. Ещё минуту назад я была готова растерзать этого наглеца, я стояла перед ним в смущении. Меня словно опустошили, выпотрошили изнутри. Я чувствовала себя жутко уставшей. — Нам предстоит ещё потренироваться, для того чтобы ты могла не поддаваться влиянию, — он все так же смотрел на меня, — из вас двоих испытание выдержала только ты. — Ты хочешь сказать, что Энни… Что ты её… — Это не обсуждается, — резко отчеканил Босс, — вы никогда не должны говорить об этом друг с другом. ТЫ не должна. Что-то острое словно кольнуло в сердце. Неужели Себастьян её…, а Энни… Перед глазами предстала картина: вот открывается дверь Конференц-зала, и в неё буквально влетает разъярённая Энн. Нетрудно предположить, Что произошло между ней и Боссом. Я почувствовала подступившую тошноту. Но почему я отказываюсь верить в то, что услужливо подсовывает мне моё воображение? Что это? Ревность? Никогда ранее я не испытывала ничего подобного. Да, я фригидна, но такие люди не чувствуют лишь полового влечения, и только. Мы можем любить, ревновать, испытывать симпатии. Закрыв глаза, я непроизвольно сделала шаг назад и вздохнула. Ну почему меня так не вовремя начинает тошнить? Почему меня вообще тошнит? — Тебе плохо? — обеспокоенно спросил Себастьян, подходя поближе и осторожно беря за плечи. Я отрицательно помотала головой и открыла глаза. Ещё не хватало, чтобы он узнал о моём состоянии. Тогда прощай задание, прощай любимая работа. — Я скажу Максу, чтобы отвёз вас домой. Проводив Мел и сдав её на руки Максу, Себастьян вернулся в кабинет и сел в кресло. Эта проверка вымотала не только девушек. Ему было нужно проверить их обеих. Такие одинаковые снаружи, Энни и Мелитта были очень разными изнутри. Энни не могла себя контролировать, она просто набросилась на Себастьяна, стоило ему спросить, хочет ли она его. Пришлось немного урезонить так резко вышедшую из себя девушку. С Мелиттой было посложнее. Опытный агент и сильный духом боец, она могла держать себя в руках. Он видел, что внутри неё шла борьба, но девушка ещё не была готова к психологической атаке. И всё же, Мел большая молодец. Она держалась, как могла. Двумя пальцами Себастьян устало потёр переносицу. Он хотел Мелитту. Очень сильно хотел. Последний раз близость у него была именно с ней — в ту ночь, когда она чуть не убила его. Её смертельная капсула до сих пор находилась в его организме. При воспоминании о том, что тогда произошло, мужчину накрыла нарастающая волна возбуждения. Так сильно он ещё не хотел никого. Неудивительно, ведь она — Первокровая. А наиболее сильное влечение происходит между Белокровыми и людьми первой крови. Издав глубокий вздох, Себастьян устремил взгляд в потолок, пытаясь отвлечься от этих мыслей. Макс доставил нас домой. Первым делом я направилась в ванную, опередив Энни. Ледяная вода сделала своё дело, и я вышла из ванной взбодрённой. Мысли немного пришли в порядок. Остаток дня мы с Энн тщательно старались избегать разговоров о том, что же произошло, но было видно, что ей это тоже интересно. Начиная со следующего дня нас разделили. Энни тренировалась на полигоне, а меня взял под своё руководство Босс. Он больше не предпринимал попыток раздеть меня или ещё что-то сделать. Себастьян учил меня блокировать мысли — так, чтобы моими действиями было невозможно управлять. Эти тренировки сильно изматывали меня психологически. Каждый вечер я буквально вползала на порог своего дома. Никогда не думала, что можно так сильно уставать, напрягая лишь ум. Начиная со второй недели занятий меня стали говорить ещё и внешне. Пришлось позагорать в солярии, чтобы моя кожа стала более смуглой. Кроме того, мои волосы перекрасили, и теперь я была платиновой блондинкой. Вдобавок их еще и нарастили. Босс распорядился, чтобы на этот раз обошлись без париков. Я должна привыкать к новому образу. Волосы категорически запрещалось собирать в хвост или убирать назад. Жутко неудобно. И ещё заставили учиться ходить на высоченных каблуках. Я смотрела на себя и думала: «Неужели сестра Ирмы именно такая?». Меня ведь делали похожей на неё. Новая маска также была готова. Не терпелось взглянуть на неё. Я чувствовала себя готовой к заданию. Знаю, я могла не выжить, но это — моя работа. И я люблю её.