Вне времени

Северная Германия, 1586 год. Съежившаяся, дрожащая от холода блондинка стыдливо прикрывала разорванным подолом платья оголенные ноги. Несмотря на то, что небольшое, пропитанное запахом крови и сырости помещение было погружено в абсолютный мрак, девушка все еще отчаянно пыталась напрячь глаза, стараясь разглядеть хоть что-то. Спина и ноги затекли от долгого пребывания в неудобной позе на голом, покрытом лишь тонким слоем соломы, полу. На секунду почти гробовую тишину тюрьмы нарушил тихий шелест где-то совсем рядом с девушкой. Пытаясь как можно быстрее и дальше отпрянуть от источника звука, блондинка, не устояв, приземляется на уже изодранные колени. Тяжелые кандалы, массивным обручем обхватывая тонкие щиколотки, еще сильнее впились в нежную кожу, оставляя после себя ярко-красные кровавые полосы. Тихий мышиный писк, смешавшийся с торопливым перебором лапок животного по отсыревшей соломе, окончательно доводит заключенную. Больше не в силах сдерживать ужас мучительного ожидания, тонкие разбитые губы приоткрываются, выпуская в помещение громкий, закладывающий уши крик. Худые, с обломанными ногтями пальцы зарылись глубоко в растрепанные, свалявшиеся волосы, ладони рук накрыли ушные раковины, спасая измученный бесконечными допросами организм от собственного убийственного звука. Уже почти месяц мадам Талия находилась в этом отсыревшем и наполненном нечистотами помещении, по доносу оставшегося анонимным гражданина обвиненная в ведовстве и сделке с Дьяволом. Пройдя стандартную процедуру церковного обряда, во время которого была произнесена «молитва во спасение души обвиняемой», блондинку несколько дней допрашивали священники, но, так и не получив «доброго сознания», отправили обратно в это лишенное света помещение. Натаниэлла, всего дважды сумев пробраться на проводимые дознания подруги, пыталась приводить хоть какие-то аргументы, даже называя имена вылеченных Таей от тяжелых болезней людей. Однако никакие уговоры и доказательства не смогли убедить судей в непричастности обвиняемой к дьявольским делам. Напротив, все указанные во время разбирательств лица были подвергнуты многочасовым допросам и пыткам, в итоге сознаваясь, что болезни были вылечены местным врачом, а не знахаркой. Положение блондинки усугубляло и то, что на ее теле было найдено немало родинок, безоговорочно признанных судьями «ведьминскими отметинами», и эти доказательства связи с Дьяволом были добавлены к тяжести других, не менее серьезных обвинений. Единственным утешением и способом хоть ненадолго забыться во сне были светлые образы Наты, согревающие своим теплом и любовью плачущее сердце блондинки. Она обещала молчать, ни при каких условиях не выдавая их запретную, наказуемую обществом связь. И Тая с гордостью проносила все испытания и допросы, охраняя любимую от неминуемой погибели в случае ее слабости. Истеричный, заставляющий мышцы рефлекторно сжиматься крик стих, как только перед глазами блондинки вновь поплыли образы рыжеволосой красавицы, втайне от богатых родителей пробирающейся в ее ветхое, пахнущее травами жилище.. Она не бросит, не предаст.. Не оставит в беде…… И без того короткий момент спокойствия нарушил громкий щелчок открываемого замка и свет от лампы, словно лучами яркого солнца озаривший тюремную камеру. Массивная, немного заплывшая жиром фигура надзирателя наклонилась над скорчившейся пленницей, слегка позвякивая многочисленными ключами, закрепленными на поясе. -Поднимайся. Крепкие руки привычно подхватили тело Таи и, ловко отстегнув от колец кандалов, подняли с сырой соломы. Несколько минут ходьбы на затекших, почти ватных ногах, сопровождаемой истеричными криками других заключенных, и блондинка оказывается в комнате, в центре которой установлена большая бочка с водой. Впервые за долгое время допросов и истязаний ей дозволено было помыться. Уже не обращая внимания на похотливые, жадно изучающие ее тело глаза надзирателя, Тая скидывает оставшиеся лоскуты одежды, когда то бывшие частью ее любимого платья. На радостях почти полностью погружаясь в манящую воду, блондинка с визгом выпрыгивает обратно, с трудом сдерживая дрожь от леденящей кожу жидкости. Понимая, что, возможно, шансов привести себя в относительный порядок у нее больше не будет, она уже осторожно, постепенно погружаясь, залезает обратно, давая телу привыкнуть к некомфортной для него температуре. Ни привычного куска ароматного травяного мыла, ни чистых тряпок, служивших подобием мочалок, около бочки не оказалось. Тяжело вздохнув и заставляя себя радоваться хотя бы относительно чистой воде, Талия сильно растирает ладонями тело, стараясь не только смыть грязь и запах тюрьмы, но и разогнать сбежавшиеся мурашки, мелким бисером покрывающие белоснежную кожу. Несколько минут хаотичных движений руками, и блондинка вылезает обратно из мучительно неприятных ледяных объятий, оглядываясь по сторонам в поисках полотенца. Довольно усмехаясь на реакцию пленницы, надзиратель протягивает ей лишь когда – то белую, сейчас же серовато желтую длинную рубаху, едва ли скрывающую изодранные колени. Наспех натянутая на влажное тело ткань тут же промокает, прилипая к напрягшейся от холода груди и очерчивая округлые бедра. Талия старательно натягивает рубаху еще ниже, пытаясь скрыть как можно больше поверхности поврежденных ног, однако эти попытки оказываются безрезультатны. Доходя едва ли до середины бедра и не желая двигаться дальше, намокшая ткань лишь сильнее обтягивает выступающие, просвечивающиеся на грязно-белом фоне вершины грудей, саднящими от прикосновений грубой материи. -Пошли! Дотолкав девушку до переполненной кричащими в бесконечных спорах людьми комнаты, надзиратель, надежно закрепив узницу в металлическом кресле, больно сжав браслетами и без того израненные щиколотки и запястья, поспешно удалился. -Еще одно проклятое ведьминское отродье.. Громкий, но довольно писклявый голос священника, к которому Тая уже успела привыкнуть за многочасовые допросы. - Назови тех, кто вместе с тобой предавался греховным утехам с Дьяволом, дабы мы могли спасти его душу и вернуть в чертоги света Божьего! Ставшее привычным за этот месяц отрицательное мотание головой, безмолвным жестом отвечающее на надоевший вопрос. Устало улыбаясь возникшей возможности продолжить пытки, седовласый мужчина в белоснежном одеянии продолжил: - Суд Божий дает тебе еще один шанс признаться в еретичестве ведовском своем.. Почти одновременно с произнесенной речью в помещение зашли еще два священника, занося хоть и не большую, но довольно тяжелую металлическую конструкцию. Ловко отстегнув и высоко задирая стройную ногу блондинки вверх, дабы «непристало служителям Господа пред ведьминскими отродьями кланяться», один из мужчин надежно закрепляет орудие пытки на голени Таи, резко завинчивая массивные винты. Блондинка едва сдержала стон боли, когда металлические обручи, и без того сильно сдавливающие всю ногу от колена до щиколотки, еще сильнее впились в белоснежную кожу. -Назови имена блудниц, которые вместе с тобой изменяли с Дьяволом в вере своей! И снова отрицательное покачивание головой.. Стараясь скрыть от судей готовый сорваться стон, девушка почти до крови закусывает нижнюю губу, когда очередной поворот винта сильнее сдавливает закрепленные пластины. Помутневшие от боли и непролитых слез зеленые, с фисташковым отливом глаза встречаются с напряженным, заплаканным взглядом подруги, пробравшейся в зал суда. Всегда яркие, рыжие локоны были неряшливо собраны в косу и почти полностью срыты под плотной тканью накидки. Дорогие наряды сменило простенькое, не притягивающее взгляды платье, впрочем, так и не сумевшее скрыть точеную талию и высокую грудь девушки. Негромко застонав от пронизывающей ногу боли, вызванной очередным поворотом винта, блондинка не сдерживает первую, робко сбегающую по щеке слезу, с надеждой вглядываясь в глаза Натаниэллы. Словно растворяясь в бесконечной синеве неба, все больше погружаясь в манящий омут чувств и надежды. - У тебя последняя возможность признаться! Последнее, немного резкое движение головой, старательно сохраняющий этот безмолвный контакт влюбленных, заплаканных глаз, и повисшую вдруг тишину нарушает резкий, до конца закрывший металлический капкан поворот винта. Не только чувствуя, но и почти слыша хруст собственной надломанной кости, блондинка без сознания откидывается на спинку стула, окончательно теряя связь с окружающим миром.