***
Дайки слонялся по комнате, не выпуская из рук телефон, где уже сотый раз женский голос твердил одну и ту же фразу: "Абонент временно недоступен, пожалуйста, перезвоните позднее". Аомине сел на кровать, прижимая телефон к губам, его взгляд был сосредоточен на стоящей напротив идеально заправленной кровати. В темную комнату зашел отец, его вид говорил сам за себя. Ночные смены изнуряли родителя. - Кей не отвечает, - отчетался сын перед отцом. Лишь тяжёлый вздох вырвался из, без того, сдавленной тисками груди. Комната вновь наполнилась мраком. Шторы изредка колошились от ветра, хоть какие-то посторонние звуки наполняли это помещение. В голове брата возникали различные мысли, а ведь скоро игра против своего собрата - Мурасакибары Ацуши. Аомине швырнул телефон на противоположную кровать, зарывая руки в собственных волосах. Ведь он обещал ей ТОГДА, что больше никогда не оставит, всегда будет рядом. Но кто же знал, что Кей вырастет настоящим призраком, чье появление так же неожиданно как и исчезновение. И каждый раз сердце готово разорвать трудную клетку. Слишком он ей дорожит. Аомине на публике эгоистичный, самодовольный и беспощадный с вечной ухмылкой лицемерия, но стоит Кей появиться у него в радиусе, как все меняется, поведение, улыбка, взгляд. Вся эта лживая маска куда-то исчезает. Баскетболист до сих пор не может разгадать секрет собственного разоблачения. Старшая сестра - единственный во всем мире человек, который знает истинного «Баскетбольного монстра». Вдруг неожиданно телефон завибрировал, тяжёлый форвард чуть не выронил аппарат из рук. - Дайки! Где тебя носит?! Все учителя про тебя спрашивают, снова на крыше ошиваешься! - ложная тревога, это всего лишь Сацуки. Голова гудела от её писклявых воплей, Аомине сейчас далеко не до школы. Поэтому лучшее решение - это завершить разговор. Глухой скрип входной двери заставил встрепенуться юного аса. - Кей, слава богу, - послышался тихий всхлип матери. Дайки резко открыл дверь и вылетел в прихожую, где с порога глядел на него два синих глаза, полных слез. Снова... Девушка приняла объятия матери, но приходило время отстраниться. Отец поджал губы и выпрямился, показывая свое настроение. Брови сводилась к переносице. Аомине сняла обувь, подошла к своему могучему родителю и заглянула прямо в душу, которая была давно растерзана и разбита. Ведь ничто не сравнится с отцовской любовь. Юдзиро открыл свои распростёртые объятия и прижал к себе свое дитя. - Папа, - прохрипела синеволосая, охватывая широкую спину главы семьи. Наконец вся семья Аомине в сборе.***
- Знаешь, Дайки, - голос Кей разорвал давящую тишину комнаты. Баскетболист повернулся в сторону девушки, чьи глаза уперлись в потолок. - Я снова хочу играть.