Земля за снегом

      Поезд ехал довольно медленно, правда мне казалось, что он несётся со скоростью кометы. Вот так всегда когда не хочешь чего-то, это наступает довольно быстро. Мимо окон мелькали лесные и луговые пейзажи, но чем ближе мы приближались к северной области, тем скуднее становилась растительность. Вскоре стали попадаться островки снега, а потом снеговой покров плотно окутал землю. Из флоры остались только хвойные деревья и низкорослые кустарники, но далее исчезли и они. Локомотив заметно снизил скорость, еле продвигаясь, расчищая рельсы путеочистителем. Ближе к одиннадцати часам мы прибыли на место назначения.       Я оделся, нахлобучил на уши шапку, нацепил снеговые очки и открыл дверь вагона. Моему взору предстал жалкий безжизненный полустанок, заметённый до половины снегом. Просто не верилось, что на этой пустоте раньше могла находиться целая империя. Осмотревшись, я выгрузил вещи и прошёл к машинисту. — Держи за труд, — и с этими словами протянул ему мешочек с монетами. — Но мистер… — попытался возразить он. — Держи, — оборвал я его, махнув в сторону заснеженной пустоши, — мне они там всё равно не понадобятся.       После подобного заявления он безропотно принял деньги. Я вновь вышел на полустанок и поднял копыто давая зелёный свет. Машинист на прощание погудел, после чего поехал в обратном направлении. Проводив взглядом поезд, я навесил на себя сумки, прикрепил чехол с нагинатой, впрягся в нарты, предварительно уложив на них всё. Затем выставив направление по компасу, не оглядываясь, зашагал в белый сумрак.       Вот теперь стало по настоящему страшно. Вокруг на многие километры ни души, полагаться отныне придётся только на самого себя. Хотя одиночество и раньше было моим спутником, но я знал, вокруг меня есть другие пони, которые могут придти на выручку в трудный момент. Сейчас же я абсолютно один и впредь буду долго наедине со своими проблемами и несчастьями. Может оно и к лучшему, в настоящее время по крайне мере никого не смущаю своей внешностью. Идя и осматриваясь по сторонам, окончательно понял, почему видения не указывали верного курса. Здесь совершенно отсутствовали, какие-либо ориентиры, местность оказалась настолько однообразной, что направление можно было определить только по компасу да по вершинам гор видневшимся вдали.       Всё-таки я подсознательно чувствовал, что оказался отнюдь не в сонном королевстве. Очень скоро это подтвердилось мне стали попадаться на снегу мелкие следы животных, отпечатки копыт, а один раз увидел оттиск большой кошачьей лапы. В синем безоблачном небе изредка пролетали птицы, но к каким видам они принадлежали, на такой высоте определить было невозможно. Кто бы ни говорил, жизнь присутствует и здесь в этом суровом заснеженном крае. Тем временем наступило время обеда, я достал из седельной сумки пару плиток овса и с наслаждением поел. По прикидкам моих запасов должно хватить на десять — пятнадцать дней, при жёсткой экономии и на большее. Правда я рассчитывал найти подножный корм и разнообразить этим своё меню и сберечь провизию, ведь дальше пойдут горы и рассчитывать придётся только на неё.       Я шёл не спеша, сберегая силы, решив, если позволит погода проходить в день около тридцати километров. Одежда полностью себя оправдала и великолепно сохраняла тепло при двадцатиградусном морозе. Температуру приблизительно определил по скрипу снега, ещё дома научился этому, а вообще чем сильнее мороз тем звонче скрип. Особая благодарность Рарити, что так сумела великолепно её сшить. Я прошагал до самого вечера, остановился только тогда, когда из-за горизонта выкатилась луна, озарив всё вокруг мертвенно бледным светом. Остановившись, я разгрузил сани и возвёл над ними снежное убежище. Потом заполз внутрь, засветив рог, достал таблетку сухого горючего, и разогрел на ней в кружке воду. Заварив кофе, пожевал немного сухарей и лёг на нарты в особый спальный мешок сохраняющий тепло при любом холоде.       Лёг и задумался, меня, как никогда охватила дикая тоска по дому. Я вспоминал свою уютную комнату полную книг, мягкую тёплую кровать, подушку, чистые простыни и пушистое одеяло. Отсутствовал там уже несколько месяцев, даже день рождения встретил на чужой земле, похоже и «Канун дня домашнего очага» придётся встретить в дороге. Хотелось увидеть и обнять своих близких, друзей. Как не справедливо! Ну почему выбор пал именно на меня? Чем я так прогневил высшие силы? Любой другой единорог из моего города может сделать тоже, что и я, благо учат этому с детства. Не раз и не два задавал себе этот вопрос и снова не находил ответа. Прав был Зодиак, сказав — никто не может дать на него ответ.       Снова мной овладел страх перед неизвестностью. На эту землю очень долгое время не ступала нога пони, и что меня тут ожидает, не имелось, ни малейшего понятия. Я лежал и вздрагивал, прислушиваясь к каждому шороху снаружи. Меня стали посещать ужасные фантазии поразившие воображение. Казалось из темноты кто-то неведомый, протягивает невидимые щупальца, стараясь впиться в горло. Да, одному жутко, даже тогда в землянке не испытывал подобного чувства ибо со мной находились товарищи. Но можно ли было взять кого-нибудь в спутники? Нет, и я это знал точно. Сам бы не допустил подобного, даже если и напросился бы кто. Это моя ноша и делить её, а тем более перекладывать на других я не имел морального права. Отчасти по этой причине не заводил друзей и близких знакомств. Да и расставание с ними причинило бы немалую душевную боль, ведь не исключал, у моей дороги может и не быть обратного пути. Обуреваемый подобными мыслями я, через долгое время провалился в забытьё.       И снилось мне, будто я выхожу зимой рано утром из нашего дома полюбоваться солнцем, поднимающимся над заснеженными деревьями. Неожиданно дверь распахнулась, и во двор выскочили близнецы. Братья и сестра подбежали ко мне и стали просить сделать им горку и снежный домик. — Пока ещё очень мало снега, — отвечал я, — можно сделать только одно, что выбираете? — Горку!!! — одним голосом отозвались они. — Ну, горку так горку, — согласился я.       Принцип строительства тот же, что и снежного убежища: уплотнение, нарезание, складывание, правда пришлось выравнивать скат. — Всё готово, — удовлетворённо произнёс я, — а теперь берём вёдра и за водой? — Да!!! — получил в ответ весёлый отклик.       Мы, взяли вёдра, и принялись таскать воду из колодца во дворе. Братья и сестра не отставали от меня и левитировали такое же количество воды. Очень быстро залив весь скат и дорожку от него на несколько метров, теперь оставалось только ждать, когда вода замёрзнет. Тем временем мама из окна позвала нас к столу. Я вошёл последним захлопнул за собой дверь… и проснулся. Увы, это был только сон, причём не простой, а воспоминание из моего прошлого. Наверное из-за обстановки забыл применить заклинание, впредь буду более осмотрительным. Перевернувшись на спину, я задумался о своих родителях: почему они так долго не решались завести второго ребёнка? Словно вспышка света озарила мой разум, давая ответ на вопрос — они боялись, просто боялись, что последующие дети родятся с такой же аномалией как у меня. Хвала Селестии этого не произошло.       Просто невероятно всё ещё жив и ничего себе не отморозил. Правда рог и чёлка порылись инеем. Посмотрев на фосфоресцирующий циферблат часов, понял, проспал около трети суток, пора вставать. С великой неохотой выполз из спальника, разогрел банку консервов и поел. Разобрав часть убежища, впрягся в нарты и уже собрался продолжить путь, как вдруг увидел на расчищенном от снега месте кустистый серовато-белый лишайник высотой примерно в одну-треть голени. Я, подобно Пинки, едва не подпрыгнул от счастья, вне всякого сомнения это был ягель. Сорвав одну веточку и попробовав её, ощутил горьковатый привкус, теперь всякие сомнения рассеялись это он. Тщательно собрав лишайник в сумки, я выдвинулся дальше.       Пройдя до восхода луны я, как и вчера, вновь воздвиг убежище и заполз в него. Выпив горячего питья и закусив ягелем, повалился на боковую. Хвала небу по крайне мере в ближайшее время смерть от голода мне не грозила. Впоследствии я не раз находил ягель, правда, в меньшем количестве, а один раз отыскал прошлогодние ягоды морошки, что послужило приятным десертом. Данную ночь провёл лучше, чем предыдущую, поскольку знал, чего меня ожидает. На следующий день после обеда я заметил на горизонте громадную снеговую тучу. Скоро она закрыла всё небо, и повалил мелкий колючий снег, а после задул сильный ветер поднявший метель. По земле белыми змеями вилась позёмка, закручивались небольшие смерчи, скоро стало нельзя ничего рассмотреть даже в шаге от себя. Придётся, сегодня остановиться раньше положенного срока.       Воздвигая очередное снежное убежище, не раз и не два помянул добрым словом Стиллблэйда. Стиллблэйд — из третьих уст я всё-таки узнал его историю, почему он оставил столицу и переехал к нам в далёкий город на севере. Наставник был кадровым офицером ничем не выделявшимся среди других. В очередной выходной он с супругой и детьми решил провести день в лесопарке вне Кантерлота. Прибыв на место и расположившись, они обнаружили, что не взяли ничего из питья. Стиллблэйд вызвался сходить за ним в деревню. Возвращаясь, он внезапно услышал громкий пронизывающий душу крик и сразу понял, кричала его жена. Быстро прискакав на место, он застал страшную картину: древесные волки стояли над растерзанными телами детей и супруги. Обезумев от ярости, Стиллблэйд бросился на них, одними копытами разбив всех на хворост. Не останавливаясь мгновенно применил заклинания огня, спалив их в пепел. После чего подошёл к членам своей семьи и понял, все они были мертвы. Судя по следам, волки сначала всех окружили и только потом набросились, вот почему никому не удалось убежать. Но самое плохое оказалось, то, что они много раз отдыхали в данном месте и ничего подобного не происходило. Как здесь появились волки? Этот вопрос так и остался без ответа. Полковник не смог простить себе такого, узнав, что нашей школе требуется наставник, мгновенно подал рапорт об уходе в отставку. Теперь понятна его строгость к учащимся, он не хотел повторения трагедии своей семьи.       Разобрав стенку рано утром мне по глазам резко до боли ударил белый свет. Вот как бывает, если не надеть снеговые очки. Я быстро закрыл глаза боль постепенно уходила. Мне через некоторое время удалось прозреть и продолжить путь. Прошло несколько дней перехода, горы постепенно приближались становясь всё выше и выше. Местность понемногу перешла в невысокое плоскогорье став трудно преодолимой, приходилось постоянно использовать магию. Однажды во второй половине дня я заметил над вершинами необычное сияние. Поглядев в бинокль, я рассмотрел гало в форме кубка с вложенным в него крестом. Такие небесные явления не были редкостью в нашем крае. Они создавались из мельчайших кристалликов льда поднимающихся в воздух и проходящие сквозь них лучи принимали различные причудливые конфигурации. Но это гало имело одну странность, оно находилось как раз по намеченному мною направлению. Совпадение наверняка не случайное. Может это веха или маяк, указывающий, куда нужно идти? Эта мысль была не хуже и не лучше других, я решил последовать по нему.       Как упоминалось ранее я шёл несколько дней. За данное время моя шкура сильно засалилась и страшно чесалась. До чего хотелось вымыться. Я мечтал о парилке в сауне, о ванной, просто о душе. Ещё сильно стосковался по горячей пище, горючего едва хватало разогреть банку консервов или вскипятить кружку воды для кофе о том, чтоб приготовить суп не могло идти и речи. Естественно её можно было вскипятить с помощью волшебства, но это требовало большого физического напряжения, такого позволить себе просто не мог. Воду добывал дедовским методом, набивал во флягу снега, после чего прятал под одежду где он таял.       Вскоре произошёл один случай потрясший моё сознание, да и сам я едва не погиб. Вот что случилось. Я совершал переход по плоскогорью, как неожиданно услышал грозный рык и внезапно передо мной в нескольких шагах из-за уступа выскочил представитель семейства кошачьих: длиной около двух метров, с белым мехом, чёрными кольцевыми пятнами, длинными клыками выпирающими из пасти. Грозно зарычав, зверь припал к земле, начав медленно ко мне приближаться. Быстро распрягшись, я выхватил из чехла нагинату, мгновенно её собрав, встал в боевую стойку. Хищник замешкался, наверняка подобная дичь ему не попадалась. Я подумал, может он пойдёт своей дорогой и оставит меня в покое, но стоило уловить мощный запах голода исходящий из его глотки, понял — упование на подобный исход бесполезно. Я принял решение атаковать первым. Ринувшись на зверя резко взмахнул нагинатой намереваясь рассечь ему голову, то совершил грациозный скачок в сторону и прыгнул ко мне рассчитывая вцепиться в спину. Я откатился в сторону, но недостаточно быстро и он задел меня когтями раскроив левую сторону крупа, исполосовав одежду. Дико заржав от боли, быстро поднялся на ноги, почувствовав прилив адреналина. Хищник вновь присел, изготавливаясь к прыжку. В этот раз я дал ему наброситься на меня, затем телепортировавшись, нанёс рубящий удар по шее. Должно быть мне удалось перерезать яремную вену, в воздух брызнула мощная струя, орошая снег и мех животного. Зверь зарычал, но скоро рык перешёл в судорожный хрип. Обливаясь кровью, он кинулся на меня, однако жизнь уже покидала его. Движения становились всё медленнее, ноги подкашивались, скоро он повалился на снег, судорожно забив лапами в предсмертной агонии. Затем хищник вытянулся, полные ненависти уставленные на меня глаза стали затухать и вскоре застекленели.       Меня начала бить крупная дрожь и отнюдь не от холода, в голове непрерывно стучала мысль: я пролил кровь, я пролил кровь, я пролил… Никогда бы не подумал, что это настолько ужасно даже когда уничтожал древесных волков и повергал подменышей, не испытывал такого потрясения. Хотя знал, у меня есть все оправдания и перед собой, и перед другими, и перед высшими силами. Не сделай этого, точно превратился бы в пони-кебаб. Но всё равно легче пока не становилось. Очень не кстати на ум пришла одна цитата из книги по выживанию: «в ситуации когда нечего есть, допускается питание плотью». Я пока не был доведён до такой крайности, чтоб так опускаться.       Немного придя в себя, достал аптечку, снял брюки и осмотрел резаную рану, представлявшую собой три неглубоких, но длинных параллельных пореза прямо на кьютимарке. Тщательно отерев поражённое место спиртом я обработал раны мазью из того самого мха собираемого мной в пещерах. Нужно было остаться на месте, по крайне мере, до завтра, дабы всё зажило, но я просто не мог находиться рядом с мёртвым телом. Я воткнул несколько раз в снег лезвие нагинаты, очищая его от крови, потом развинтил и убрал в чехол. Впрягшись, пересиливая боль, (анальгирующее волшебство при движении применять бесполезно, оно срабатывает только в состоянии полного покоя) зашагал прочь от этого места, и только отойдя на приличное расстояние, остановился соорудив пристанище. Кое-как магией залатал и просушил штаны пропитанные кровью, одел их и отправился спать. Тревожно засыпая, воздал светлую память тому единорогу придумавшему заклинание спокойного сна — лучшего средства от ночных кошмаров.       Проснулся я очень рано, повозившись с боку на бок, понял, больше не засну. За ночь моё душевное равновесие частично восстановилось, но всё равно остался неприятный осадок от этого вынужденного убийства. Впредь нужно быть начеку, смотреть в оба, наверняка подобных зверей тут не мало. Раны полностью зажили не стесняя больше движений. Чем дальше я продвигался, тем больше во мне нарастала тревога. Как идти дальше по горам и леднику? У меня не было ни ошипованной обуви, ни ледоруба, ни альпенштока, ни другого снаряжения для горнолазанья. В детстве я с родителями до рождения близнецов, ходил в поход в горы, (именно в то время научился взбираться по канату без магии), но мы ходили летом исхоженными туристическими маршрутами, так что опыт, полученный тогда сейчас вряд ли пригодиться. Скорее всего, придётся импровизировать. Беспокоило не только это, запас провизии начал подходить к концу, эта была убыль, которую в дальнейшем восполнить было невозможно. И всё же мне дважды улыбнулась удача, словно судьба хотела вознаградить меня за то пережитое потрясение.       Я проходил по едва прикрытой снегом поверхности земли и вдруг почувствовал под ногами знакомое ощущение. Опустив голову, сдул тонкий слой снега, и… моё сердце радостно ёкнуло, на поверхность выходил пласт каменного угля. Я не мог ошибиться, дома в зиму мы всегда топили камин углём. Достав топор, начал потихоньку разрабатывать обнаруженное месторождение, после нескольких часов упорного труда, сильно иззубрив инструмент, мне удалось добыть достаточное количество. Решив остановиться на весь день тут я разжёг из угля костёр, таблетки горючего правда не хватило на розжиг, пришлось пустить вход магию, но оно того стоило. Растопив в котелке снег, сварил суп, израсходовав на его приготовление две банки консервов. Наконец после многих дней проведённых на сухомятке удалось поесть горячей еды. Я взял с собой столько, сколько уместилось в мешок, положенный поверх сумок.       Подойдя ближе к подножию гор, обнаружил, здесь имелось не так много снега. Из него выпирали зелёные стебли необычайно жёсткой травы с ярко-синим колоском наверху. Меня посетил закономерный интерес: а можно ли её есть? Ответ пришёл весьма неожиданно, я услышал громкий рёв, пройдя немного в ту сторону, увидел вдалеке каких-то громадных животных. Случай с длинноклыком, как я назвал хищника напавшего на меня, научил осторожности и решил не приближаться к ним. Направив в ту сторону бинокль, не поверил своим глазам, я увидел стадо шерстистых носорогов с несколькими детёнышами. Взрослые особи жевали ту самую траву попавшуюся мне. Теперь всякие сомнения отпали, её можно есть. Немного повернув бинокль в сторону, обнаружил большерогих оленей и ещё каких-то животных пасущихся вдали. Теперь становилось ясно, на кого охотятся в этих краях хищные звери.       Но вернёмся к предмету моего сомнения, а именно к траве. Попробовав её, обнаружил, сам колосок оказался довольно приятен с маслянисто-сладким привкусом, должно быть масло сохраняло семена от мороза. Стебли были жёсткими словно медная проволока, правда скоро я научился употреблять в пищу и их, измельчая ножом в мелкую кашицу. Однако позже выяснилось, подобной мульчей злоупотреблять не стоило, так как она вызывала хронические запоры. Найдя вертикальный выступ скалы защищающий от ветра, соорудил возле него укрытие, огонь рядом с ним должен был отпугивать зверей. Перед восхождением решил отдохнуть два дня и запастись данным растением впрок, поскольку овсяные плитки и сухари уже вышли.       И вот начался подъём. Самый трудный и сложный участок пути. Беспрерывно дул ветер трепавший гриву и хвост, затрудняя дыхание. Постоянно приходилось преодолевать пропасти и ущелья, обходить каменные завалы. Не знаю, что бы делал без рога, только магия меня спасала из казалось бы безвыходных положений. Затем путь преградил ледник, мои опасения подтвердились, идти без надлежащего снаряжения по нему оказалось очень сложно. Ноги постоянно скользили, потом мне пришла идея натирать подошвы копыт углём, это помогало, правда на два-три часа, но всё лучше чем ничего. Три дня я шёл по льду, замерзая на ветру, ожидая, когда прекратятся мои мучения. Стужа пробирала до костей,  я постоянно рисковал пополнить собой список реликтовых ископаемых. Спасало лишь отменное здоровье, да кофе выпиваемый на привалах.       На четвёртый день ледник сузился и пошёл между высокими скалами. Я посматривал на компас иду пока в верном направлении, возможно, расселина сквозистая и выведет меня к цели. Во всяком случае, идти по ней было гораздо приятнее, чем по склону открытому всем ветрам. К концу пятого дня она закончилась, открывшись широким зёвом тёмной пещеры. Подойдя к нему, я принюхался вроде не похоже на логово хищника или тем более дракона, да и вряд ли они могли оказаться здесь в ледяном тартаре, где совершенно отсутствовала какая-либо дичь. Но последние дни заставляли подозрительно относиться ко всему. Я долго прислушивался, не было ни звука, после чего принял решение заночевать здесь. Впервые за то время когда моя нога ступила на территорию тундры, не стал возводить снежного убежища. Разведя огонь около входа и разогрев воду, обратил внимание на одну вещь, язычки пламени постоянно колебались и наклонялись к выходу из пещеры, а значит она сквозная. Возможно, если пойти по ней, то удастся преодолеть горный хребет отделяющий Гиперборею от остального мира. С этими мыслями я заснул.       Утром я принял окончательное решение идти в пещеру. Передо мной встала одна небольшая проблема: как поступить с нартами? Можно конечно разрубить их на дрова, но что если я ошибаюсь? Тогда они могли пригодиться, и решил оставить из здесь у входа. Распределив вещи по сумкам я, применив заклинание света, двинулся в глубину пещеры. Она оказалась довольно просторной, гораздо больше всех видимых мною ранее, имевшая абсолютно произвольную форму. Становилось ясно, здесь работала только природа без всякого исскуственного вмешательства. Подобное наблюдение настораживало, ведь если беженцы проходили именно этим проходом, то должны были оставить хоть какие-нибудь следы. Но пока всё оставалось чисто и ничто не говорило о пребывании здесь кого-либо. Разумеется, за такое долгое время следы могли исчезнуть, правда, верилось в подобное с трудом.       Пройдя около шести часов, я решил сделать привал. Осмотрев оставшиеся запасы провизии, впал в некоторое уныние: консервов оставалось только семь банок, несколько килограммов колосьев того растения собранного мной, правда кофе и сахара имелось хоть отбавляй — единственное чего взял в избытке. Когда еда кончится вынужден буду положить зубы на полку. Немного поев, я сделал маленький глоток из фляги. Раньше приходилось экономить пищу, сейчас нужно беречь и воду. Неизвестно есть ли источники в этой пещере. Я шёл сколько мог и только когда сильно устал, решил сделать перерыв на сон. Высыпав последнюю горсть угля, развёл костёр, разогрев на нём консервы. Уголь тоже растягивал до последней крайности, дальше буду использовать свечи и сухое горючее, правда всего этого тоже оставалось весьма немного, но тут относительно сносная температура. Растянувшись в спальнике на холодном неровном полу, понял, чего потерял когда оставил нарты. От дерева исходило тепло, а ровная поверхность позволяла спать хоть и жёстко, но относительно удобно. Теперь лишился и того немногого.       Путь под горой протекал довольно однообразно, он состоял в основном больших и малых гротов и переходов. По-прежнему не было никаких признаков того, что здесь когда-то проходили. Я всё больше склонялся к мнению; все следы если они и были, то давно исчезли. Один раз попалась вертикальная шахта природного происхождения, через неё нанесло довольно много снега. Данная находка позволила пополнить запасы воды. После трёх дней перехода впотьмах спереди наконец забрезжил свет.       Я вошёл в расселину подобно той, откуда начал свой путь под горой. Передо мной густой туман, под копытами острые камни, лёд. Иду словно слепец, нащупывая ногами поверхность перед собой. Пробирает сырость и холод, зубы стучат того и гляди язык откушу, плотнее запахиваюсь в одежду, прохожу дальше под ногами мелкий гравий, песок. Стоп! А куда же лёд делся? Неожиданно туман стал редеть и через несколько минут закончился. Я остановился поражённый, протёр глаза, нет, не мерещится. Так вот ты какая, ЗЕМЛЯ ЗА СНЕГОМ.