End of Deponia

Руфус с трудом вдохнул и выдохнул, и после этого открыл глаза. Грудную клетку сильно сдавило, но он уже приходил в себя, вжатый в кресло капсулы, которое в последний момент катапультировалось от нажатия им кнопки наугад. Руфус понемногу восстановил дыхание, выбрался из дымящегося кресла и огляделся. На каменистой почве валялись огромные обломки камней, но это были не просто камни, некоторые их края были фигурно обработаны. Похоже, кресло спланировало в какую-то большую каменную статую или композицию, и разнесло ее. И еще, под обломками кто-то стонал. — Мама Тони! — воскликнул Руфус, когда понял, что может нормально дышать и говорить, — Мама Тони, это вы? Я сейчас освобожу вас, потерпите! Он помнил, что прижал женщину к себе прежде, чем нажать кнопку в капсуле, но видимо, она все-таки слетела с его колена от удара. Обо всех остальных Руфус, конечно, тоже помнил, но сейчас главное было освободить из-под обломков маму Тони. — Вот хлам! — Руфус почесал в затылке, разглядывая камни, — Как же я сдвину их с места? Они такие большие! Интересно, чья это была статуя… Стоны из-под завала стали совсем уж жалобными, и это добавило Руфусу решительности: — Спокойно, мама Тони! — проговорил он, — Я вас обязательно вытащу! Он поплевал на ладони и схватился за камень, который показался ему меньше остальных, и с удивлением понял, что этот камень — легче пушинки. — Ах, ну да, — сказал Руфус сам себе, — зоолог же объяснил мне, что это все мутация. А еще, что я скоро умру без лекарства… Он горестно вздохнул и продолжил разбирать завал. Камни летели за спину, Руфус бросал их не глядя, и через какое-то время они кончились, открылась широкая щель в земле, из которой торчала чья-то голова с большой шишкой. Но это была не мама Тони. — Гермес! — в удивлении воскликнул Руфус, — Отец и создатель, это вы? Но вы же умерли! Или нет… Что тогда это за место? Гермес, между тем, подобрал края своей робы и выбрался из щели. Руфус, пошатнувшись, снова опустился в кресло и уставился на него. — Я знал, что так просто от тебя не отделаюсь, — сказал Гермес, потирая лоб, — Ты уничтожил одну из моих лучших статуй и чуть не угробил меня даже после смерти! Но, чего еще от тебя ожидать, мое самое беспокойное творение… — Как такое может быть?! — воскликнул Руфус, — Если я вижу вас и говорю с вами, значит я тоже умер? Не успел получить лекарство, да? — истерически завопил он, — И теперь я застряну в каком-то потустороннем мире с лысым стариком в робе, а Гоал я больше никогда не увижу, не пересплю с ней и не попаду на Утопию? Гермес усмехнулся. — Руфус, ты же сам знаешь, ты не идеален. Элизиум, Утопия, и сама Гоал — все это слишком хорошо для тебя. Ты всего этого не достоин. — Но я старался стать лучше! — в отчаянии воскликнул Руфус, — Я правда пытался, вы же знаете, отец! — Знаю, — ответил Гермес, — ты всегда был способен и на хорошие поступки, не только на плохие. Как, например, сейчас, ты разрушил мою статую, но из ее обломков создал новую, даже не понимая этого. Взгляни. Руфус обернулся и увидел, что обломки камней, которые он не раздумывая бросал через плечо, оказались сложены в очень большую и довольно красивую статую Гоал. Он присвистнул. — Да, неплохо получилось. А я даже не заметил, как это сделал. Гермес кивнул. — Плохие поступки ты тоже совершал не специально, — сказал он, — Но чаши твоих весов так и не достигли равновесия, если можно так выразиться, — добавил он, — Так что, Утопии ты не заслужил. Но не отчаивайся. Место, куда ты попал, называется АнтиУтопия, — пояснил Гермес, — Оно как раз по тебе, и оно не так уж плохо, раз уж я выбрал его для своих статуй. И еще, тебя здесь ждет АнтиГоал — это та самая девушка, которую ты заслуживаешь. — АнтиУтопия? — поморгав, переспросил Руфус, — АнтиГоал? Но… Из-за статуи вышла девушка, похожая на Гоал, как две капли воды, но вместо белого комбинезона и сапожек на ней были черные. Цвет волос и глаз тоже отличался, но во всем остальном различий не было. — Руфус, — она подошла и взяла его за руку, — Наконец-то. Гермес обещал мне, что рано или поздно ты здесь появишься, но ждать пришлось долго. — АнтиГоал…, — в потрясении повторил Руфус, — Отец, это вы ее создали? — Я и тебя создал, — напомнил Гермес, — И вроде ты не жаловался на результат. — У меня просто голова кругом от всего этого, — простонал Руфус, — Что же мне делать теперь? — То, чего ты давно хотел, — АнтиГоал улыбнулась страстно-соблазнительной улыбкой и расстегнула молнию своего комбинезона на груди, а потом приложила к ней ладонь Руфуса. — Я хотел этого с настоящей Гоал, — ответил Руфус, — И она не сделала бы так. Это я ее все время добивался. Но так и не добился… — Потому что она слишком хороша для тебя, — повторила АнтиГоал слова Гермеса, — А я — это почти она. «Почти» настолько, насколько не хватает тебе положительных качеств, чтобы получить ее. Но это совсем не значит, что я хуже. — Ты не хуже, — ответил Руфус, невольно сжимая ладонь на упругой груди девушки, — Ты просто не она. — Но я существую для тебя, — сказала АнтиГоал, — Смирись, Руфус. АнтиУтопия и я на ней — единственный для тебя вариант. Она обняла его за шею и погладила волосы. — Успокойся… Просто расслабься. — Ладно, — Руфус притянул ее к себе за талию, — ты обнимаешь меня совсем, как она, и от тебя также приятно пахнет… Он зарылся лицом в ее темно-каштановые волосы и посмотрел сквозь них на Гермеса. — Но не глазах же у этого развратного старика мы будем заниматься… этим? — Конечно, нет, — ответила АнтиГоал, — Мы спустимся в расщелину. Там тепло, есть свет от лавы, плещущейся внизу, и мы сможем любить там друг друга сколько угодно. — Как утконосы? — пробормотал Руфус, целуя шею и грудь девушки. — Да, как они, — рассмеялась АнтиГоал, выгибаясь под его поцелуями. — Минуточку! — Руфус вдруг отстранился от нее, словно что-то вспомнив, — А как же мама Тони, зоолог и прочие пассажиры капсулы? Я даже не знаю, что с ними, а ведь капсула потерпела крушение на этой АнтиУтопии из-за меня! — Не беспокойся об этом, — ответил ему Гермес, — Каждый из них попал в то место, которое заслуживает. — Они все умерли? — похолодел Руфус, — Я убил всех пассажиров капсулы? — Смерть — это продолжение жизни, — сказал Гермес, — Ведь я же стою здесь и разговариваю с тобой. И ты сам… более, чем жив, — он красноречиво посмотрел на возбужденного Руфуса, который обнимал девушку, — Не переживай, мой мальчик, все в порядке. Не нужно винить себя ни в чем. — Как же так…, — Руфус огорченно покачал головой, но АнтиГоал тут же снова обняла его. — Ты не виноват, — сказала она, гладя его по волосам, — Ты же слышал, что сказал Гермес. А он наш создатель и не может ошибаться. — Еще как он ошибался, глупый старик! — отчаянно воскликнул Руфус. — Успокойся, — АнтиГоал продолжала утешать его, — Все это больше не имеет значения, никакого. Главное, что я ждала тебя и дождалась. Мы спустимся в расщелину и на этой АнтиУтопии ты познаешь рай, я тебе обещаю. Она поцеловала его, и Руфус не смог не ответить на поцелуй, и по ощущениям он мог поклясться, что целует Гоал, настоящую Гоал. А затем он спустился с девушкой в расщелину и там, в свете лавы увидел и прижал к себе обнаженное тело любимой.