Аномалия Дельта

На следующий день в медколледже Звездного Флота начальник медицинской службы, доктор Чарльз Гриффин, приказал лучшим своим кадетам, включая Леонарда МакКоя, ассистировать ему в полной диагностике состояния здоровья кадета Гейлы. Несмотря на то, что полиция Сан-Франциско уже приняла участие в расследовании, допросила кадетов Кирка и Браксима и сдала по этому поводу официальный отчет, происшествие было признано предметом разбирательств Звездного Флота и переведено под военную юрисдикцию. Орионка после нападения потеряла сознание и, очнувшись, абсолютно ничего не помнила о случившемся. Она была совершенно невредима, если не считать появившегося затяжного сухого кашля. На самом деле, у нее даже своеобразно улучшилось настроение: она живо интересовалась молодыми врачами, особенно МакКоем. — Пожалуйста, не шевелитесь, пока доктор проводит сканирование, — уже в третий раз произнес МакКой. Гейла с интересом огляделась по сторонам маленькой комнатушки. — Ты сейчас про какого доктора? — растерянно уточнила она. МакКой мрачно помахал сканирующей частью своего медицинского трикодера. — Про себя! — гневно фыркнул он в ответ. — Вот оно как. А что, доктора всегда говорят о себе в третьем лице? — Без понятия. Сядьте смирно. Он включил сканер и медленно провел им перед корпусом Гейлы, чтобы снять первичные данные и анализы. — Мне сложно усидеть на месте, — прошептала Гейла. — Почему? Где-то болит? — Нет, — ответила орионка. МакКой нахмурился, читая показания трикодера: — Тогда в чем проблема, девушка? Гейла немного поерзала по столу. — Эта больничная накидка — на ней сидеть как на наждаке. — Так снимите ее. Гейла распахнула глаза, а доктор ткнул пару кнопок на приборе и принялся снимать повторное сканирование. Когда он на секундочку отвлекся, Гейла искоса глянула на него. — Это ведь седьмой пункт медицинского устава, правда, доктор? — пропела она, стягивая ночнушку с плеч. Но МакКой всего лишь снова уставился на свой прибор. Проводя сканером вверх, он обратил внимание на странное пятно под подбородком девушки. Доктор протянул палец и провел им по шее орионки. Гейла вздрогнула от нахлынувших ощущений. — Ммм, а это даже мило. — Кадет, когда вы последний раз принимали душ? — спросил МакКой, разглядывая свой палец. — Вчера. — Вы уверены? — Уверена, — немного недовольно ответила Гейла, натягивая ночнушку обратно, видимо, осознавая, что попытка соблазнения провалилась, — и с удовольствием приняла бы его с утра, если бы не проснулась в интенсивной терапии, вся обмотанная трубками. МакКой показал ей подушечку пальца. Она была запачкана чем-то черным. Гейла растерялась: — Это еще что? МакКой шагнул к ближайшей консоли, нажал на кнопку и принялся надиктовывать отчет: — Предварительный осмотр показывает наличие остатков мелкого черного налета на коже кадета Гейлы. Медицинский трикодер также показывает внутренние микроскопические остатки неизвестного контаминанта, основной областью распространения которого являются два внутренних органа… — он прервался и затем добавил: — один из которых является уникальным для орионок. Теперь настал черед Гейлы хмуриться. — Доктор МакКой, речь идет об инфекции? — Возможно. Возможно, это была какая-то внедренная субстанция. Анализ трикодера не говорит ничего определенного, что очень странно, — он снова всмотрелся в экранчик устройства, — крайне странно. Гейла разволновалась: — Думаешь, этот парень меня чем-то заразил? Но чем? МакКой смягчил тон: — Сложно сказать. Но я бы вашем месте не переживал, кадет. Жизненные показатели у вас в норме, токсинов сканирование не выявило, равно как и прочих инвазивных показателей. Вы полностью здоровы. А ваши друзья, слава богу, смогли остановить его до того, как он успел причинить вам вред. Гейла потянулась к своей шее, но МакКой быстро перехватил ее руку. — Простите, мне понадобятся еще образцы для анализа. Гейла мрачно кивнула. — А дальше что? МакКой сменил перчатки на стерильные, открыл пробирку для образцов и достал оттуда ватную палочку, которой принялся собирать образцы с шеи Гейлы. — Доктор Гриффин, начальник медслужбы колледжа, проследит за проведением полного исследования вашего организма. Мы возьмем пробы жидкостей — крови, слюны, мочи, — и отправим их в лабораторию на анализы. Просто чтобы убедиться, что с вами все в порядке. — МакКой ободряюще улыбнулся. Гейла кивнула. — Я бы хотела вспомнить, что же все-таки случилось прошлой ночью. МакКой перестал улыбаться и снова посерьезнел лицом. — Барышня, Марина-Дистрикт, хоть и выглядит достаточно презентабельно, это все-таки городской район. С тактической точкой точки зрения весьма неразумно шататься там по ночам в одиночку. Особенно в вашем состоянии. — Доктор, вы что, хотите сказать, что я напрашивалась на то, чтобы на меня напали? — поинтересовалась Гейла, гневно раздувая ноздри. — Нет, конечно нет! — МакКой откашлялся. — Но все же… — Послушайте-ка, доктор, — низким голосом прорычала Гейла. МакКой явно занервничал: — Да, кадет? Гейла склонилась ближе к его лицу: — Вы, конечно, красавчик, но над вашей манерой разговора с пациентами еще работать и работать, — она сокрушенно покачала головой, — она просто ужасна. *** Все знали, что самое жесткое соперничество происходит на курсе Командования. Именно на этом курсе происходило обучение и отбор будущих капитанов кораблей и команды мостика из самых умных и подающих надежды кадетов Академии. Тех, кому нужных качеств не хватало, быстро удаляли с курса. Теория естественного отбора в действии. Это было самое любимое место кампуса у Джеймса Ти Кирка. За исключением, пожалуй, сегодняшнего дня. Сегодня ему при всем честном народе надирали зад. И делал это не кто иной, как его вечный соперник, кадет Виктор Тихонов. Хуже того, церемониальное надирание зада происходило на любимом предмете Кирка — на Продвинутом курсе тактической подготовки, для краткости, ПКТП. Хорошо подготовленные тактические группы, они же группы высадки, были основной причиной успеха миссий Звездного Флота. Кроме отличной физической подготовки, они могли похвастаться умением принимать сложные тактические решения в экстремальных ситуациях — именно такие качества стремился развить в своих лидерах Звездный Флот. На курс ПКТП приглашались только студенты, набирающие высшие баллы по основным предметам, а к окончанию курса их оставалось меньше половины. Группу делили на пятерки и прогоняли через шесть месяцев интенсивных тренировок и непрекращающихся соревнований. Две лучшие пятерки допускались до трех финальных тактических испытаний, каждое из которых было посвящено одному из трех основных типов высадки: охранного, исследовательского и посвященного Первому Контакту. «Первый Контакт» — это официальное флотское название процедуры встречи новой расы и установления первичного дипломатического контакта. Двумя оставшимися группами оказались Альфа и Дельта. Каждой группе на время финальных экзаменов предлагалось избрать лидера: Дельту возглавил Кирк, Альфу — Тихонов. Ректорат уже отметил решительность и инициативность Джима, а его сокомандники любили и уважали своего капитана. Двумя неделями ранее Кирк привел свою команду к максимальному количеству баллов в истории за задание типа «Первый Контакт». Но соперник Кирка, Тихонов, был тоже не лыком шит. Он был настолько же хорош, насколько и заносчив. А он был крайне заносчив. Теперь капитан Альфы возглавлял торжественный разнос команды Джима. *** Упражнение, назначенное на понедельник, являлось финалом миссии типа «охрана» и называлось «Заброшенный Каир». Две команды, вооруженные фазерами, заблокированными в режиме «легкой парализации», одновременно забрасывались в разные грузовые ангары нижней, цилиндрической части корпуса «Каира». Задачей каждой команды было добраться по соединительному пилону на одиннадцатую палубу основной, дискообразной части корпуса. Далее, задачей команды было занять основной мостик «Каира» и удерживать там свою позицию непрерывно в течение двух часов: в пилотскую консоль перед командным креслом был встроен большой таймер, в подлокотники самого кресла — две кнопки, красная для «Дельты» и синяя для «Альфы». Их мог нажать любой участник команды, начиная отсчет времени. Если таймер отсчитывал два часа — команда одерживала победу, если соперник нажимал свою — отсчет сбрасывался до нуля. Так что этот сценарий мог длиться очень долго. Печально известная схватка 2249 года продлилась двое полных суток. Задача осложнялась отсутствием искусственной гравитации и низким содержанием кислорода в атмосфере корабля. Кадетам приходилось носить ребриферы постоянного действия, которые сильно сужали поле зрения, и отталкиваться от стен и прочих препятствий для передвижения по палубам и между ними. Тем утром Тихонов был бодр, полон сил и ужасно эффективен. Он был лидером Академии по физической подготовке и отлично подходил для задачи по удержанию обесточенного корабля. Его команда захватила мостик в рекордные сроки. Теперь Кирк безуспешно пытался собрать свою команду. — Мистер Глорак, — прошипел он в коммуникатор, проплывая по серебристой трубе воздуховода, — вы меня слышите, прием? Мимо Кирка, едва не задев, пролетел разряд фазера. В паническом рывке Кирк выбил решетку, находившуюся прямо перед ним, протиснулся в лаз и оказался в сумеречной комнате, уставленной диванами. — Глорак? Кто-нибудь? Есть там кто, прием? Голос Глорака пробился сквозь помехи. — Капитан Кирк, — он хрюкнул, — я потерял отряд, прием. — Что? — Отряд, капитан! — Глорак звучал как-то очень напряженно. — Всех. Мистер Рейнор и мистер Маркус оба в отключке, и… да, кажется они захватили Симмонса в плен. Кирк не мог поверить своим ушам: — Да ты прикалываешься, что ли? Воздух прорезало еще несколько разрядов. Кирк успел заметить два силуэта в синем. Соперники, значит, — у «Дельты» были красные костюмы. Джим быстро пристегнулся к ближайшему поручню, чтобы не выплыть на открытое пространство, и оценил сложившуюся ситуацию. Кирк рассчитывал на то, что Тихонов воспользуется своей превосходящей физической подготовкой и быстро доберется до мостика по вентиляционным шахтам, оставив остальную группу прикрывать его проход. Так что Кирк решил отзеркалить эту тактику: отправил всю свою команду под руководством Глорака по самому очевидному прямому пути до основной части корпуса — каналам выхлопа торпед. Таким образом, они бы смогли перехватить и связать боем команду «Альфа». Тем временем сам Джим намеревался двинуться окольным путем — по передним обзорным палубам, системе вентиляции до лазарета и наверх, через пять жилых палуб до стыковочного шлюза прямо позади мостика. Там Кирк планировал внезапно напасть на Тихонова, возможно, сразить его в классической схватке один на один и удерживать мостик. В одиночку. Кирку почему-то казалось, что это отличный план. В теории. Сейчас до него доходило, что исполнить его оказалось не так-то просто. — Меня тут хорошо обложили, капитан, — донесся до него голос Глорака, — где вы? — Без понятия, — прошипел Кирк, — похоже на зону отдыха. Кажется, я не туда свернул. — Мило, — сказал Глорак. — А ты-то как потерял столько народу, а? — Кирк немного повысил голос. — Засада, — отозвался Глорак, — мистер Тихонов положил Рейнора и Маркуса, прячась в торпедной шахте. Потрясающая меткость, я должен сказать. — Тихонов там? Тогда кто же на мостике? — Не знаю, капитан… но я не могу… Кирк посмотрел на коммуникатор. — Глорак? — Нет, мистер Кирк, — донесся до него знакомый русский акцент, — это не Глорак. Это голос твоего унизительного поражения. — А, привет, Виктор, — как можно безразличнее отозвался Джим. — Мы положили всю твою команду, друг мой. — Кроме меня. — Да, кроме тебя. — Тогда, я так понимаю, ты попался в мою ловушку. Виктор гоготнул в ответ: — Когда-нибудь вы будете отличным третьим офицером на моем мостике, мистер Кирк. — Кстати о мостике — увидимся там, Вик. Тащи всех своих, хочу честной схватки. Тихонов снова расхохотался: — Ты мне нравишься, Кирк. Сейчас я отзову своих ребят из офицерской, чтобы ты смог сдаться достойно. — А я сейчас в офицерской? — Кирк огляделся. — Именно, мистер Кирк. — А. Тут же обстрел прекратился. Кирк осторожно высунулся из-за консоли. В комнате не было никого, ни следа синей униформы. — Спасибочки большое, Виктор. — Желаешь обсудить условия капитуляции? — поинтересовался Тихонов. Кирк ухмыльнулся и вырубил коммуникатор, пробурчав себе под нос «Конец связи». Отстегнул трикодер, вывел на экран схему воздуховодов «Каира» и спланировал путь до мостика с отметками поворотов — надо было, конечно, подумать об этом раньше, — с удивлением выяснив, что находится на палубе С, всего на две палубы ниже мостика. Кирк отстегнул пояс и оттолкнулся от консоли, направляясь к открытому лазу в вентиляцию. — Ну что ж, должно быть весело. *** МакКой просто не поверил своим глазам и нервно застучал по сенсорам квантового микроскопа, подстраивая фокус и характеристики сканирования. — Ну вот, видишь, я же говорил, — радостно заговорил человек в белом лабораторном халате, восторженно глядя МакКою через плечо, — а ты говоришь, рехнулся. МакКой снова сощурился в окуляр микроскопа, еще немного подрегулировал настройки. Потом поднял голову. — Они шевелятся. — И даже больше чем «шевелятся», доктор МакКой! — Вот уж действительно. Человеком в лабораторном халате был не кто иной, как доктор Наамба Рейджик, директор лаборатории клинических исследований медицинского колледжа. Когда он улыбался, белизна начищенных зубов всегда ярко выделялась на фоне темной кожи. Он довольно хлопнул МакКоя по спине. — Это совершенно точно Первый Контакт! — распинался Рейджик, потрясая в воздухе указательным пальцем. — Раньше у нас не происходило ничего даже близко похожего, друг мой. В базе данных Звездного Флота нет ничего подобного этому. Поверь мне, я лично проверял. Два часа проверял. Все мои сотрудники проверяли. Подобного прецедента нет ни в медицинской, ни в научной литературе. МакКой кивнул. Он тоже ощущал это чувство причастности. И тут осознание накрыло его с головой, словно ударная волна от близкого взрыва. — Да черт же побери, мой пациент! МакКой пулей выбежал из лаборатории, чуть не снеся группу интернов на выходе, пронесся по длинному коридору до пустынного турболифта, нырнул в него, треснул кулаком по кнопке нужного этажа, направляясь в палату диагностики. На нужном этаже он пролетел мимо двух взволнованных сестричек на посту и вломился в палату. Гейла забылась беспокойным сном. МакКой кинулся к ней, рухнул на колени рядом с кроватью и легко потряс за плечо, чтобы разбудить. Она торопливо очнулась, села в кровати… и принялась неистово чесать живот. — Доктор МакКой, — сонно промурчала она, улыбаясь, — вы пришли, потому что мне снился сон именно о вас? МакКой видел, что Гейла несколько секунд остервенело чесала под ребрами, потом остановилась и удивленно посмотрела на свои руки. — Ух ты, — она потыкала в свой живот пальцем, — прекратился. — Что прекратилось? — Зуд изнутри. Раз, и все. Хм, думаю, это все-таки был сон. — Расскажите мне о своем сне, — МакКой потянулся за трикодером на стойке около кровати и активировал сканирующее устройство. Неправильно поняв подоплеку вопроса, Гейла поправила прическу и одернула больничную накидку. — Это было в высшей степени странно, Леонард, — томно вздохнула она. МакКоя передернуло от звуков его имени, но перебивать он Гейлу не стал. — Я шла по городской улице, среди густого тумана. Туман был тяжелый, но не влажный, скорее даже наоборот, сухой и шершавый. Он лип ко мне, лез в глаза… — тут она помахала рукой перед лицом для усиления эффекта, — очень неприятно, знаешь ли. — Посидите смирно, пожалуйста. — МакКой принялся снова сканировать Гейлу, начав со ступней. — Так что произошло дальше, кадет? — Пожалуйста, зови меня Гейлой, — орионка похлопала ресницами и улыбнулась. — Я предпочту обращение «кадет». В данный момент я врач, а не ваш знакомый. Гейла закатила глаза. — Ну и ладно, — тон ее голоса сменился на более деловой. — Потом у меня зачесалось все тело, ощущение было такое, будто бы этот туман забился в рот, в нос, в уши и даже проник под кожу. Но потом я закричала, и все изменилось. МакКой нажал на какую-то кнопку на приборе. — Как так? — Я точно не знаю, — Гейла нахмурилась, — я помню, что терла глаза, а руки потом стали черные. — Черные? — Ага. МакКой аккуратно, двумя пальцами, приподнял подбородок Гейлы и осмотрел ее шею. — Кадет, мы же просили вас пока не принимать душ. — Я и не принимала. На шее девушки не было ни следа черной копоти. МакКой воззрился на показания трикодера: — Да будь я проклят. Вдруг дверь в палату распахнулась, явив в проеме доктора Рейджика. Он кивнул Гейле и повернулся к МакКою. — Оно исчезло, не так ли, доктор МакКой? МакКой в ответ только приподнял бровь: — Как вы узнали? Рейджик распахнул глаза: — Потому что… субстанция прямо сейчас пытается покинуть контейнер с квантовым полем. Я наблюдал за ее попытками несколько минут, это очень увлекательно. Но поскольку субстанция явно крупнее субатомных частиц поля, пока ей это не удалось. — Бог мой, — МакКой ошарашенно покачал головой. Гейла испуганно переводила взгляд с одного врача на второго: — Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? МакКой показал ей экранчик трикодера: — Согласно его показаниям, микроскопический контаминант, чем он ни был, покинул ваш организм. Бесследно. — И куда же он направился? МакКой и Рейджик обменялись хмурыми взглядами. МакКой пожал плечами: — Полагаю, домой. *** Пять парней из команды «Альфа», возглавляемые Виктором Тихоновым, должны были скоро пересечься на основном мостике ЮСС «Каир». Кирк, мрачно болтающийся в шахте лифта у мостика, обозрел ситуацию — все было просто отвратительно. После путешествия по воздуховодам Кирк пробрался на пустынный мостик. Видимо, те разведчики в синем, которых он встретил в офицерской, уже побывали здесь — кнопка команды Альфа была нажата, но их самих нигде не было видно. Кирк, конечно же, немедленно нажал красную кнопку своей команды, нашел в ящике с инструментами монтировку и заблокировал внешнюю дверь турболифта в полураскрытом состоянии — непростая задача в невесомости. Затем, пробравшись в шахту лифта, он заблокировал ее тремя этажами ниже сломанной кабиной. Теперь ему всего лишь оставалось удержать мостик на протяжении двух часов против команды из семерых человек. Кирк не верил в безвыходные ситуации, но был реалистом и понимал, что в этом случае у него было крайне мало шансов на победу. Он мог хотя бы вынести Тихонова и еще пару человек. Тогда бы он все равно продул, но хотя бы вышел из положения с честью. Так что Кирк терпеливо ждал. И внимательно прислушивался. И все, что он слышал, это мучительно громкая тишина на протяжении шестидесяти восьми минут. «Чем же там занят Виктор?» — думалось ему. Все это время Кирк удерживал фазер нацеленным на главный воздуховод мостика, потому что был твердо уверен в том, что Альфа, используя свое численное преимущество, нападет именно оттуда. Ну и конечно же, на шестьдесят седьмой минуте с потолка донеслось громыхание. Кирк успокоил дыхание и прицелился. Из воздуховода ударили залпом фазерного огня. Кирк не стрелял, потому что видел, что Альфа ведет огонь вслепую. Яркие лучи фазерного огня неслись во все стороны, рикошетом отражаясь от консолей и кресел. «Ведут заградительный огонь», — подумалось Кирку, пока он целился сквозь полураскрытые двери лифтовой шахты, готовый атаковать. Шум и яркие вспышки сильно сбивали внимание. Отвлекали настолько, что Кирк не обратил внимание на повышение температуры вокруг, пока не стало слишком поздно. Последним, что он услышал, перед тем как отключиться, был скрежет металла, с которым Виктор Тихонов и второй кадет из Альфы отгибали расплавленные края крыши турболифта прямо под ним. Последней мыслью Джима было: «Как же меня нагнули».