Почти живой.

А время идёт. Моё ожидание близится к концу. Восход солнца особенно прекрасен, по-своему великолепен. Забавно. За тобой приятно наблюдать… каждую минуту я наслаждался этим наблюдением, тобой, каждым твоим движением и вздохом. Солнечные лучи освещают твою (или мою?) комнату и падают тебе на лицо, озаряя каждый сантиметр. Надоело ждать. Ты так мило спишь, свернувшись в комочек, обнимая одеяло. Я бы хотел тебя пригреть, но увы… по моим венам вот уже не первый месяц не бежит кровь. Я бессилен. Минуты моего ожидания истекают. Ну и что я собираюсь сказать? «Хей, привет, я — твой мертвый кузен-рок звезда, который наблюдал за тобой месяцами, давай дружить?» — не лучшая идея.  Тик. Остались считанные минуты. Мысли путаются. - Боже, Кобра, соберись! Нервничаешь, как школьница, - я в очередной раз корил себя.  Так. А нервы дают сбой. Сердце, что не билось несколько лет, казалось, вот-вот вырвется из груди. Дыхание сбито. Как же долго я ждал.  Тик. Эти треклятые часы. Сколько можно уже. Как же я хочу кричать, вопить и психовать… Ликовать… Вот-вот. Еще немного.  Так. Режущий слух звон разносится по комнате, озаренной лучами солнца… и его сонной улыбкой. Он не видит? Не замечает? Или еще не понял? - Доброе утро, Билли… - пробормотал Спенс спросонья. - Доброе утречко, кузен, — а я едва не пропел эту фразу. - ничего не заметил? - И что же я должен был заме… - поняв, наконец, в чём дело, он резко приподнялся с кровати и выпучил глаза. - Что з… - глупыш чуть не сорвался на крик. Ну теперь-то он понял, что же изменилось. Хах, забавно. Он смотрел со страхом и сочувствием, недоумением и болью. Ему больно вспоминать о моей смерти… мы не знали многого, но много значили друг для друга. И в один момент… меня просто нет. Что же я наделал. Я ощущаю, как по моим ледяным рукам покатились его горячие слезы. Я не могу многого. Одно объятие, это самое объятие сейчас всё изменит. И вот мы стоим у кровати - плачущий мальчик и горюющий мертвец. Как же мне этого не хватало. Прости. Прошу, прости за всю причинённую боль. Будет сложно объяснить ему всё… но он-то поймет. Я знаю это. А пока… - Прости, Спенс, — по щеке покатилась слеза с голубым отблеском, - за то, что бросил. - Прощаю, — единственное, что я разобрал в его всхлипах. Он прощает. Спасибо.