Aurora Borealis

На небе, ясною звездой, Взойдёт ОНО, сияя нежно; И вновь засветит над тобой, Цвета перебирая все прилежно. И бела ночь цветами озариться… Да, прекрасно. что не говори ОНО. И грех бы был ему таиться, Небесному сиянью — aurora borealis… Сделано в Китае, собрано в Подмосковье Когда Альфред проснулся, в доме уже никого не было. В принципе, чего ещё следовало ожидать от могучей и вечно занятой Англии? Пропадать где-то в далёких землях под смешным названием «Европа» было его самым обычным делом. Альфред слез с тёплой постели и неохотно поплёлся готовить себе завтрак. Жизнь научила его во много рассчитывать только на себя: самому убирать в доме, самому готовить и ходить за водой к ближайшей реке. Опекун оставлял его одного с десяти лет, и то — вначале его отсутствие было совсем недолгим, хотя всё равно ужасно неприятным для маленького и впечатлительного Ала. А потом Артур стал уходить чаще, и порою он не появляться месяцами. Альфред отчаянно пытался понять мотивы своего воспитателя, даже спрашивал его напрямую, когда тот наведывался в дом к ребёнку с гостинцами, но Артур не особо стремился раскрывать пасынку свои планы. В конце концов Альфред заключил, что скорее всего в смешной Европе случилась очередная война, и Англия, как страна сильная и влиятельная, обязан был находиться рядом и принимать в этой войне какое-то «особое» участие. Через некоторое время Альфред сварил себе кашу из пшена, собранного своими руками в поле, и насыпал в чан коричневого сахару, которым его периодически снабжал опекун. Сахар добывать Альфред пока не умел. Поставив чан с кашей на стол, Альфред сел на круглый стульчик и принялся за медленное поглощение завтрака. В доме воцарилась уже знакомая ему тишина. Он не отрывал взгляда от чана, из которого плыл прозрачный пар, и продолжал жевать липкую кашу. Как же здесь было тихо. Возникало сильное чувство, словно в этом мире существовал только он… он и этот живой пар. Солнце лениво выкатилось из-за головок елей и небо окрасилось в приятный розовый цвет. Альфред вышел на крыльцо, чтобы по привычке встретить очередной рассвет и почувствовать запах утренней росы. Не то, чтобы персиковые мазки в небе и холодный воздух поражали мальчика своей неописуемо дикой красотой, просто таков был его маленький обряд. Без него новый день не имел права начаться. Постояв немного на деревянных ступенях хуторка и опираясь на корявую палку, Альфред терпеливо ждал, когда золотистые лучи солнца доберутся до его опушки. Когда же момент наступил, мальчик соскочил с крыльца и бодрой походкой отправился к курам. Вслед за ним, громко и визгливо тявкая, к курятнику понеслась разномастная овчарка. Альфред приветственно погладил её по плоской голове, и пёс радостно замахал в ответ хвостом. Мерзкие толстые птицы снова вели себя слишком буйно для милых наседок. Альфреду пришлось пройти через многое, чтобы хоть как-то выжить в этой непосильной войне за свежие куриные яйца. Пока эти комки белых перьев носились возле него, безудержно горланя и хлопая огромными крыльями, парень кое-как собрал урожай в корзину и пустился из курятника наутёк. Никто не знал, как сильно и отчаянно он ненавидел куриц… Всё это время, пока он бежал к дому, прижав к груди плетёную корзинку, возле него неустанно ютился его преданный пёс. — Ладно, Арни, — глубоко дыша, обратился к нему Ал. — Сейчас я отнесу яйца в погреб, а потом мы вместе пойдём в поле, окей? Пёс ответил его предложению восторженным лаем. На поле их дожидался закрытый загон с овцами. Они гуляли по небольшой круглой территории и блеяли друг на друга, словно выражали тем самым глубочайшее недовольство тесноте. Когда Альфред добрался до загона, он снял с калитки засов и выпустил овец в открытое зелёное поле. Арни прилежно сидел у ног молодого хозяина и внимательно следил за белоснежными комками блеющей шерсти. — Тридцать семь, тридцать восемь, тридцать девять… — когда овцы кончились, Альфред разочарованно стукнул кулаком по калитке. — Чёрт! Тридцать девять! А должно быть сорок! Почувствовав гнев хозяина, Арни жалобно заскулил. — А знаешь, какой овцы нет? — обратился к нему парень. — Вот именно той самой… самой прыткой! Которая любила перелезать через загон по ночам! Которой свободы не хватало! Наверное она этой ночью и убежала… эх, ну тогда, пусть земля ей будет пухом. Альфред двинулся к ближайшему росшему на поляне дубу и плюхнулся под его огромной тенью. С этого ракурса он любил наблюдать за своими зверушками — они все были как на ладони. Если хоть одно белое пятно исчезало из виду, Альфред это видел. Иногда, конечно, он начинал уставать от наблюдений и от собственных мыслей, тогда он закрывал глаза и придавался короткой дрёме. Альфред улёгся на мокрую траву и невольно представил себя взрослым, умным и чертовски важным, как его опекун. «Возможно, когда-нибудь я стану таким же. И тогда мне больше не придётся пасти овец и воевать с птицами. Этим будет заниматься кто-то другой, но уж точно не я», — Альфред не заметил, как начал клевать носом. Но не прошло и пары минут, как вдруг его щека почувствовала на себе влажный язык. Открыв глаза, Ал увидел обеспокоенную морду собаки. — Что… что такое? Увидев, что хозяин готов его слушать, пёс с диким лаем бросился на окраину поляны. Неуклюже оторвав тело от пригретого местечка, Альфред последовал за ним, хотя в глубине души сильно мечтал наплевать на собаку и прилечь обратно под дуб. С другой стороны, сердце его бешено застучало в груди, а в голове засуетились трусливые догадки о том, что так сильно могло взволновать его Арни. Когда Арни ткнул носом на смятую траву, Альфред остановился возле указанного места и опустился на колени. Внимательный взгляд смог обнаружить на траве белую овечью шерсть и… огромные следы чего-то очень большого. Кто бы это мог быть? Волк? Нет… волки были хоть и сильными созданиями, но их тела не могли оставлять на земле такие глубокие следы. Индейцы? Агрессивный местный народец… К Альфреду они относились, откровенно говоря, плохо. А если уж говорить ещё откровеннее — они его просто терпеть не могли. Они не хотели принимать его в свои племя, сторонились его общества, считали чужаком, каким он, собственно, и являлся. Прежде к ним пытался втереться в доверие Артур Кёркленд, но домой он вскоре вернулся глубоко опечаленной и со стрелой в заду. После несостоявшегося перемирия Англия посоветовал пасынку внимательнее стеречь свои земли. «А если краснолицые гады решатся вдруг залезть в твои стойла, зови взрослых! Мало им было испанских солдат, добавки хотят, убл… кхм, нехорошие люди», — говорил он, пока малыш Альфред пытался сделать красивую повязку на его покрасневшей ягодице. Под «взрослыми» Артур подразумевал другие небольшие английские поселения, которые жили чуть дальше от Альфреда, а точнее говоря — возле моря. Иногда они приходили к Алу в гости и даже порою помогали ему по дому, но Альфред их боялся — эти люди не вызывали в нём ни восторга, ни душевного тепла, ни доверия. Да и на Артура они, если честно, были похожи разве что изысканным говором. Но речь шла не о колониях, а об индейцах. Когда у Альфреда начал пропадать скот, мальчик решился на храбрый и, как он думал, очень взрослый поступок — он лично явился к индейцам в их логово и открыто потребовал вернуть украденное. К несчастью, миссия не увенчалась успехом, ибо местный вождь — огромный темнокожий детина с важным морщинистым лицом — крайне небрежно объяснил мальчику, что его народ никогда в жизни не возьмёт чужое, особенно, если оно принадлежало бледнолицему варвару. Альфред не долго пробыл в гостях у недружелюбного племени, но за то короткое время ему удалось немного изучить уклад местных аборигенов: например, их странные песни, смешной говор и их расписную одежду из кожи и листьев. Они не были похожи на воров, хотя и мыли голову раз в сто лет, а о чистке зубов, скорее всего, даже не догадывались. Так что, вариант с индейцами отчасти отпадал. Альфред постоял возле следа ещё какое-то время, задумчиво постукивая палкой по ноге. — Медведь, — заключил он, закусив нижнюю губу. — Ну, ладно, косолапый, сам напросился. Не избежать тебе моего праведного гнева! Сказав это вслух, он тотчас побежал домой, забрался в пыльный чулан и вытащил оттуда давний подарок опекуна — огромное ружьё с настоящими патронами. Альфред ещё никогда не пользовался таким серьёзным оружием и, честно говоря, немного волновался. «Ну, ничего, когда-то нужно же начинать! — вскоре заверил он себя. — Когда-нибудь я решусь построить первый город на своей земле и я не хочу, чтобы по ней сновали дикие животные!» Да, насчёт этого у Альфреда было множество шикарных идей, которые он хотел как можно скорее воплотить в жизнь. Но когда Артур узнал о его планах, его гневу почему-то не было предела. «Что за вздор! Ты ещё слишком мал для этого! И вообще — города не строятся где попало. Для этого нужно хорошенько всё подсчитать и измерить… И название! Ты название-то уже придумал своему будущему городу? Нет? Ну, тогда больше не поднимай эту тему!» «Слишком мал, значит? — обижено подумал мальчик. — Сейчас вот и выясним — мал я или нет!» Альфред решительно напичкал оружие патронами и, зарядив его громким щелчком, двинулся на улицу, где его смиренно ожидал Арни. Он вернулся обратно на поляну, где паслись беспечные овцы. Со стороны густого леса веяло влагой и тьмой, а по извилистым и вздутым кореньям блуждали жутковатые тени. Но отступать уже не было смысла. Альфред подавил в себе панику и вошёл в тёмную еловую чащу, где уже не пахло росой, а блеяние овец казалось не таким громким и отчётливым. Арни неуверенно следовал за своим хозяином, то и дело поджимая свой пушистый хвост. Трава здесь практически не росла, землю покрывал тонким слоем влажный хворост, который цеплялся за ботинки и звонко хрустел. Иногда Альфреду казалось, что мощные стволы деревьев движутся вместе с ним на корешках, преследуют, будто злые хищники. Он трусливо сглотнул. Вдруг за спиной послышался скрип. Альфред подскочил на месте, затем, вытянув вперёд ружьё, повернулся в сторону звука. В следующий же миг что-то ударило его по лицу и забарахталось, раздирая кожу мелкими когтями. Это была не на шутку перепуганная серая птичка. Кое-как отмахнувшись от комка перьев, Альфред тяжело упал на землю и погладил расцарапанное лицо. Птичка улетела, громко вереща и хлопая крохотными крыльями. Арни подошёл к парню и уткнулся влажным носом ему в лицо, как бы успокаивая, и Альфред принял эти успокоения мягкой улыбкой. Несмотря на то, что его сердце продолжало отдавать трусливую чечетку, компания верной собаки немножко помогала ему побороться с испугом. После небольшой передышки он встал на ноги и, подобрав с земли ружьё, пошёл дальше. Шёл он очень долго и через какой-то промежуток времени начал разочаровываться в своём плане по поимке медведя. Он бы с радостью собрался в обратный путь, если бы не Арни. В какой-то момент его пёс вдруг неожиданно начал лаять и крутиться на месте бешеным волчком, точно животное чувствовало что-то такое, чего объяснить не могло. — Арни! Что с тобой? — обхватывая могучую шею пса, спросил Альфред. Пёс вырвался из его рук и рванул в объятия чащи. — Стой! Арни, вернись! До смерти напуганный Альфред побежал следом за псом. Ветви ударяли его по лицу, цеплялись за рукава, за жилетку и портки. Он с трудом перебирался через поваленные сырые деревья, падал в ямы и проворно взбирался обратно, вслушиваясь в хриплый собачий лай. Он не хотел терять из виду Арни, даже несмотря на то, что грудная клетка вся разрывалась на куски от усталости и боли. Альфред, конечно, имел очень неплохую спортивную фигуру и достойную выносливость, но догнать испуганную собаку ему было явно не по зубам. — Арни! Арни… — через несколько минут слепой беготни по теням он был вынужден сбавить скорость. Светлое пятно от овчарки начало расплываться в его глазах. — Арни, чтоб тебя! Глупая собака! Не беги так быстро! Я сейчас… сейчас… — колени устало подогнулись, и парень шумно втянул ртом воздух. В голове неприятно шумело. Отдышавшись, Альфред выпрямил спину и осмотрел то место, куда загнала его судьба или, вернее говоря, дурацкая собака. Лес казался ему странным… более мрачным, еловым и совершенно точно нелюдимым. Ели были настолько пушистыми, что их ветви закрывали собой голубое небо. Воздух кругом казался невероятно холодным, и когда Альфред его втягивал через приоткрытый рот, его грудь начинала мёрзнуть. Пройдя больше километра, мальчик заметил, что земля в новом районе была накрыта тоненькой корочкой льда, которая звонко хрустела под его весом, будто печенье. Холод проникал под одежду, обнимал его худое и стройное тело, вынуждая кожу покрываться мурашками. Вскоре Альфред окончательно понял, что совсем не желает драться с медведем, а хочет вернуться на свою тёплую полянку к безмозглым овцам. Да, они тупые, да, им плевать, кто их хозяин и когда их сожрёт очередное чудовище из леса, но рядом с ними не становилось на душе так зябко. «Хватит с меня охоты! Сейчас я найду Арни и мы вместе уйдём отсюда!» — но Арни нигде не было видно. Сколько Альфред не свистел и не звал своего пса — лес отвечал ему пугающей тишиной. Он не заметил, как вышел на окраину леса, к горам, откуда дул морозный ветер. В один момент руки Альфреда побелели и потеряли свою чувствительность. Тогда, он спрятал их в рукава, а ружьё оставил подмышкой. Перед ним возвышались две заснеженные горы, а за их кривыми горбами виднелся какой-то свет, и это точно было не солнце. «Что это?» — прищурившись, подумал Альфред. Но сколько он не приглядывался — это нечто оставалось для него большой загадкой, манящей и в каком-то смысле даже красивой. Хоть страх всё ещё будоражил юное тело, желание увидеть этот таинственный свет было сильнее и упрямее. Через мгновение Альфред уже направлялся к скалам, проворно отмахиваясь от высокой травы. От искушения в горле быстро пересохло. Он забыл обо всём — и о медведе, и об Арни… обо всём на свете. Красивые лучики непонятно откуда взявшегося света тянули к нему свои крохотные лапки, они звали его, манили. Альфред забрался на один камень, ухватился за другой и начал руками поднимать своё маленькое и худое тело. Ружьё выпало из подмышки и со стуком укатилось в траву. Альфред спохватился — он обронил подарок своего опекуна! Нужно было вернуться и забрать его во что бы то ни стало! Мальчик скатился вниз и, приземлившись на твёрдую землю, принялся боязливо шарить руками по земле. К несчастью, громкое рычание заставило его забыть о ружье и застыть на месте. Перед ним, подобно мощной глыбе, вырос огромный белый медведь. Удивительно, как Альфред прежде не заметил этой детины — когда монстр поднялся на задние лапы, мальчик почувствовал себя бесполезной мошкой в его тени. Из пушистых больших лап начали просвечиваться длинные чёрные когти — ещё секунда, и Альфред будет порублен на кусочки! Парень в страхе забился в прохладной скале, понимая в какую он вляпался историю. Бежать некуда. Оружие лежит где-то под ногами, да и если бы была возможность поднять его, Альфред всё равно не имел понятия, как им стрелять. Это был конец. Альфред зажмурил глаза, готовясь к расправе, но почему-то не почувствовал боли. Если таковой была реальная смерть, то он был даже счастлив её приходу. Но затем его уши уловили знакомый лай… Открыв один глаз, Альфред увидел небольшое пятно, спрыгнувшее со скалы на мохнатую спину медведя. Не ожидавший такого хода событий, зверь угрожающе взвыл и замотал огромной головой. Арни был в три раза меньше этой белой туши, однако дрался он превосходно и даже отчаянно. Его острые клыки жадно впивались в толстую шею медведя, оставляя на этом месте небольшие кровавые следы. Медведь довольно долго терпел побои от пса, но вскоре терпение его лопнуло: он со всего маху ударил собаку по голове, и Арни с писком скатился с волосатой спины врага. Альфред хотел было побежать на выручку, но никак не мог придти в себя от оцепенения. Арни же, похоже, не испытывал боли — поднявшись на тонкие лапки, пёс повернулся всем телом к медведю и оскалил белые клыки. Он был чертовски зол, но больше старался не нападать. — Хороший мальчик! — крикнул Альфред, подобравшись на ватных ногах к собаке и беря её за поводок. Пёс ответил ему предупредительным рыком. — Хорошая собака… Пошли отсюда, пошли. Перед тем, как убежать за деревья, Альфред обернулся и увидел, что медведь остался стоять на задних лапах возле скалы, провожая глупым чёрным взглядом свою неудачную добычу. Возле него ютилось какое-то тёмное пятнышко… неужели человек? Альфред не мог ошибиться — это был реальный человек. Такой же маленький, щуплый, бледнолицый с копной пушистых, будто перья, светлых волос. Совсем ребёнок, как и он. Альфред вбежал в глухую чащу, а когда опасность миновала, резко затормозил. Снова обернулся и с сомнением посмотрел на мощные ветви чёрных елей, за которыми мозаикой просвечивались горы. Мысли о неизвестном мальчике не давали ему покоя. Не позволяли забыть об увиденном и со спокойной душой вернуться домой. — Боже! — выкрикнул он вслух. — Нужно вернуться и спасти этого дурачка! Медведь же сожрёт его и даже ухом не поведёт! Когда же Альфред вернулся обратно на поляну, медведя и мальчишки уже и след простыл. Чёрный и непроницаемый лик небес наблюдал за изумлённым Алом, следил за ним и словно изучал. А горы как будто скалились в белоснежной и надменной улыбке. — Как же так! — глаза Альфреда с удивлением и испугом изучали пустынную местность. — Я видел его! Видел! Мне не показалось! Ну, что за напасть?

***

К порту медленно подплывал корабль с английскими парусами. У него был очень величественный вид, на носу, загадочно ухмыляясь и подмигивая синим волнам, сидела обнажённая русалка. Сбросив с судна якорь, матросы спустились на биржу, где их в толпе колонистов ждал Альфред. Увидев среди своры высоких и старых моряков своего отчима, мальчик радостно заулыбался. — Ну, привет, малыш, — обняв его, сказал Кёркленд. Выглядел он бодро — на щеках пылал розовый румянец, зелёные глаза блестели, словно несметные камни. — Хм, что это с твоим лицом? Поцарапался? — мужчина взял парня за подбородок и повернул его голову сначала влево, потом вправо, пока Альфред не отошёл от него на шаг. Артур удивлённо посмотрел на пасынка, потому что прежде Альфред никогда не отстранялся от него, да ещё так резко. Но вслух говорить ничего не стал.