***
Он идет по улице вместе с рыжей девочкой. С настоящей, живой девочкой, да еще и старшеклассницей, волосы которой будто бы сотканы из осенних листьев, а глаза – темны как ночное небо, когда луна зашла за тучу. С девочкой, от присутствия которой ему хочется растечься по земле или же выпрыгнуть вон из кожи. И эта девочка постарше – не его сестра и не Линди. Флетчер вовсе не поэт, хотя сейчас ему хотелось бы им быть. В руках он несет огромную охапку цветов, что они нарвали на дальнем конце Луговины. У него есть еще и букетик одуванчиков для мамы, но рыжеволосая девочка не проявила интереса к таким обыкновенным цветам. Она предпочла красную аквилегию, голубую живокость, сиреневую лаватеру и особенно – шикарные белые зонтики Кружев Королевы Анны, которые она рвала так сильно, что вытягивала растения вместе с корнями - их она потом обламывала и выбрасывала. Его мама была бы вне себя от того, что кто-то так безалаберно относится к еде. Но, наверное, рыжеволосая девочка просто не знает, что на вкус эти корни не хуже капусты и прекрасно помогают от боли в животе. Мод. Ее зовут Мод. Необычное имя, которое зазвучало для него райскими колоколами, когда она представилась. Оно слишком прекрасно, чтобы запросто к ней так обращаться. Она много говорила о цветах, о том, как она любит все красивое и яркое, а он стоял столбом и пытался припомнить хоть что-то интересное о цветущих растениях, и сознавал, что не помнит ровным счетом ничего. И это было тем более позорно, учитывая, что его родители всю свою жизнь пишут семейную книгу о растениях, а Хоуп знает о лекарственных травах даже больше, чем они. В их доме говорят на эту тему почти что каждый день. Но сейчас он ничегошеньки не в силах вспомнить – остается только стоять и тупо наблюдать за тем, как блестят на солнце её невероятные волосы. Она настолько прелестна, что прежде он себе такого и представить не мог. Так что он просто несет ее цветы и слушает ее рассказы о семье, которая только что переехала в Двенадцатый из другого Дистрикта, и о маме – администраторе на фабрике лекарств, которая собирается убедиться, что фабрика работает эффективно. Он и понятия не имеет, о чем она толкует, и чувствует головокружение от одуряющих ароматов сорванных цветов. Сложно на чем-то сосредоточиться, когда в голове у тебя все смешалось, а в животе порхают бабочки. И когда он вдруг в буквальном смысле сталкивается с Дэйзи, это его совсем не удивляет. Хотя от неожиданности они оба с громким вскриком и летят на землю. Сам он в порядке, но Дэйзи падала вперед спиной и рассадила себе руки о кирпичную мостовую. Флетчер может себе представить, как ей больно, особенно глядя на то, как сильно она кусает губы – от этого щелочка между ее зубами особенно заметна. Его букет из одуванчиков уцелел – он так и зажат в его руке, но остальные цветы рассыпались повсюду. И некоторые даже поломались. Он встает, чтобы помочь Дэйзи, и тут вдруг Мод взрывается. - Ах ты мелкое тупое щербатое отродье, - выплевывает она ядовито и лицо у нее наливается кровью от ярости, - Да ты вообще в своем уме? Обычно Дэйзи никому не позволяет так с собою разговаривать, но сейчас она ничего не говорит, только хватает ртом воздух. Флетчер замечает, как она скрючила травмированные руки и понимает, что, видимо, ей очень больно. Мод все еще рвет и мечет, и ее хорошенькое личико превращается от этого в нечто отвратительное. Она кружит около Дэйзи по тротуару, готовая наброситься на нее как рысь на раненого кролика. - Поглядите на нее, - усмехается она, - Бьюсь об заклад, что ты такая оборванка, что не в состоянии купить себе очки, чтобы толком разглядеть, куда ты прешься. Дэйзи стискивает зубы и сжимает ладони в кулаки. Флетчер никогда не размышлял об этом прежде, но ведь Дэйзи действительно бедна. Она живет со своей бабушкой, старой женщиной, которая несколько лет назад перебралась с ней сюда из Одиннадцатого. Никто и не спрашивал, почему им пришлось переехать. Миссис Тэтчер плетет корзины, она этому прекрасно научилась на бескрайних полях Одиннадцатого, где полно высоких трав. Но люди ведь не покупают корзины каждый день, так что вряд ли она много зарабатывает. На Дэйзи всегда поношеные платья, которые ей малы или же великоваты. Многие из них даже дырявые. Но ведь все дети из семьи Альберт тоже носят дырявую одежду. А так как дети Альберт есть почти что в каждом классе, а их папа – наш мэр – никто из местных на такие мелочи и внимания не обращает. Мод же только что приехала. И она, очевидно, обращает, и даже очень. Она поворачивается к Флетчеру и улыбается ему, и ее лицо делается таким же хорошеньким, как прежде. Улыбка даже мягче и приветливей, чем были ее прочие улыбки, и это заставляет его сердце трепетать от жажды снова их увидеть. Он чувствует себя особенным и важным, и он готов отдаться этому ощущению полностью, но что-то внутри него говорит – делать этого нельзя. - Флетчер, ты не мог бы собрать то, что осталось от моих цветов? - говорит она наисладчайшим голосом. Он хотел бы это сделать. Дэйзи всегда была злючкой, все время его толкала, выставляла на посмешище. Она самая ужасная из всех его друзей, если ее вообще можно назвать его другом. Но, гладя на нее, сидящую на тротуаре, на то, как бегут по ее запястьям алые струйки, как сильно она кусает губы, так, что они тоже вот-вот закровоточат, он все равно ужасно страдает. Сладкий голос Мод уже кажется обманкой, как те конфеты с сахарозаменителем, что однажды прислала им Эффи. Предполагалось, что их можно есть и не толстеть, на вкус они были сладкие, но… не настоящие. Фальшивые. Мод улыбается еще нежнее и кладет руку ему на плечо. Фальшиво. - Пойдем, Флетчер. Он от нее отстраняется, не резко, но вполне заметно, и поворачивается к Дэйзи. - Ты как… хм… в порядке? - спрашивает он, немного нервничая от того, что девочка, сидящая на земле, может двинуть ему в челюсть. От такого унижения лицо Мод становится еще отвратительнее, чем было раньше. Она так злится, что прямо вся трясется от ярости. - Ах так! Да я пошла с тобой лишь потому, что знала, что ты все сам мне будешь делать. Да ты же просто жалкая козявка. Могу поспорить - самый мелкий в своем классе! Наклонившись, она собирает цветы в подол и быстро удаляется. Флетчер провожает ее глазами и его обуревают смущение, гнев и печаль, а еще отвращение – все это сразу. Он хотел ей понравиться, наслаждался ее вниманием к себе, и вот – все рухнуло. - Ну разве она не прелесть? - в итоге произносит Дэйзи сквозь стиснутые зубы, - Твоя новая девушка? Флетчер пропускает ее слова мимо ушей. - Прости, что сбил тебя с ног. Ты в порядке? - он протягивает руку, чтобы посмотреть на ее раненые ладони, но Дэйзи их отдергивает и, вставая, поправляет платье. - Я в порядке, булочник, просто дай мне пройти. Флетчер делает большой шаг назад, испытывая облегчение от того, что на сей раз она не вылила на него ни молока, ни чернил. Он все еще сжимает в руке букет из одуванчиков, и без всякой задней мысли вдруг протягивает его Дэйзи прямо под нос. - Вот. Дэйзи поначалу даже толком не может их разглядеть, так близко они к ее глазам, и отстраняется на более приемлемое расстояние. Она смотрит на букетик долгим взглядом, а потом выбивает его у Флетчера из рук. - Не нужны мне твои глупые цветы, - бормочет она, - Можешь ты наконец оставить меня в покое? Флетчер пожимает плечами. - Ты уверена, что все с тобой в порядке? -Убирайся отсюда ПРОЧЬ, - ревет Дэйзи. И он подчиняется.***
- Знаешь, а она ведь подняла их, когда ты убежал, - голос Хоуп позади него возникает как из ниоткуда, и от неожиданности нож выпадает у него из рук. Он помогает маме разделывать белок на заднем дворе, ведь Хоуп наотрез отказывается это делать. Совсем неплохо отбросить подальше все тяжкие мысли и полностью погрузиться в работу, но это же и позволяет Хоуп легко к нему подкрасться. Хотя она умудряется незаметно подкрадываться к кому угодно, даже к маме, но это все равно нервирует. - Что? – он так сбит с толку ее внезапным появлением, что не может сразу уловить смысл того, что она сказала. Хоуп вздыхает, как бы сетуя на его непроходимую тупость. Она постоянно дает ему понять, что гораздо умнее, и это его тоже достает. Не может же она постоянно демонстрировать, что во всем лучше него! Хотя, честно говоря, она начала так себя вести совсем недавно. С тех пор, как Хэймитч… От этой мысли Хоуп кажется вовсе не такой уж доставучей. - Девчонка с щелкой между передними зубами. Она собрала с земли все цветы, как только ты умчался. Я все видела из окна пекарни. Флетчер теперь роняет еще и белку. Хоуп задирает нос и продолжает: - А Мод безобразно обращалась еще и с Линди, после того, как сорвалась на тебе. Я пыталась быть ей другом, но теперь я больше ей не доверяю. Мысль о рыжеволосой девочке, ее хорошеньком личике все еще заставляет его сердце биться сильнее, хоть он теперь и знает о ее гнилой натуре. Ему хочется ее защитить, хотя он на собственном опыте убедился, какой на может быть злобной. Все это очень запутанно. - Послушай, Флетчер, - начинает Хоуп, и в ее голосе слышна скорее забота о нем, чем обычная для нее раздражительность, - В мире целая куча девчонок. И мы все очень непростые создания. И часто всем морочим голову. - В самом деле? – выпаливает он с не очень свойственным ему сарказмом, ведь в этот момент он искренне считает, что в девчонках вообще нет смысла. Хоуп закатывает глаза. - Но я почти уверена, что в этом мире не только девчонки могут заморочить человеку голову. А так как, я смотрю, они уже начали морочить голову тебе, я просто хочу тебе сказать, чтобы ты не велся на первое приятное впечатление. Оно не часто бывает правдивым. Порой нужно копнуть поглубже. Он поднимает на нее глаза и ждет окончания ее речи. Его сестра качает головой, посмеиваясь и досадуя одновременно: - Но у тебя, наверное, уйдет немало лет, чтобы понять, что я имела ввиду. (КОНЕЦ)