Очередной день

- Не смейте никому звонить, - предупредила Элизабет, снимая кофточку. Она проворно скользнула в спальню, потом в ванную. Гордон неловко топтался возле двери, не зная, что ему теперь делать. Наконец прошел в гостиную и сел в кресло, слушая, как шумит душ. Просторная квартира. В отличие от жилища Мэллоу, она пахла краской и тонким искусственным ароматом. Последняя модель телевизора красовалась на лакированной темного дерева тумбе. На столике лежали женские безделушки: гребешок, флакон духов, пудреница. Почти как у Барбары. Элизабет вышла в халатике с длинными рукавами. Гордон обратил внимание на синяки на запястьях. - Больно? – спросил он. - Терпимо, - ответила Элизабет. Она выглядела спокойной и даже собранной. - Давайте я помогу. - Что? Нет, не нужно. - Я вас не трону, обещаю. - Ах, вы же не по этой части, – усмехнулась Элизабет. Гордона покоробило ее замечание. - Ну почему же, - сказал Гордон. - По этой, только не прямо сейчас. Элизабет принесла ему аптечку из ванной и скинула халатик. Ее тело, все еще влажное после душа, было покрыто странными мелкими многочисленными ссадинами. Конечности не сломаны. Элизабет закусила губу, пока Гордон проводил по синякам и ссадинам ватным тампоном. Кончик зонта, догадался он, это следы от металлического кончика зонта. - Развернитесь, - попросил он чуть хрипло. Кожа Элизабет оказалась нежной, как у пятнадцатилетней девушки. Маленькая аккуратная грудь с розовыми сосочками. Мокрые волосы беспорядочно лежали по плечам, падали завесой на лицо. Угловатые широкие плечи, как у мальчика, но приятные женственно округлые бедра. Маленький животик выпирал над резинкой трусиков. Обычная неидеальная женщина. - Достаточно, - сказала Элизабет. Гордон поспешно поднялся на ноги и подал ей халат. Она улыбнулась ему краешком губ. - Теперь, как честный человек, вы обязаны жениться, - сказала она, кривя губы. - Боюсь, вы мне откажете, мисс Сандерс, - сказал Гордон. – Мне вообще не везет. - Чай, кофе? – спросила она. Гордону ужасно хотелось кофе, но принуждать избитую женщину оказывать ему любезность он не мог. - Нет, спасибо, - сказал он. - Не стесняйтесь, мне не так плохо, как я выгляжу, - сказала Элизабет и пошла на кухню. Гордону пришлось идти за ней. На кухне мисс Сандерс царила идеальная чистота. Чувствовалось, что у хозяйки есть деньги, но нет времени готовить. Плита без единого пятнышка, девственно-чистая дверца холодильника. Одинокая кружка из белого фарфора стояла на краю стола. Мисс Сандерс открыла шкафчик и достала еще одну такую же. Гордон сел на бежевый, в тон кухне, стул, ожидая, пока Элизабет нальет ему густые холодные остатки кофе. Сгодится. - Вы были у Мэллоу в ночь его смерти? – спросил Гордон. - Да, - бесцветным голосом сказала Элизабет. - Вы думаете, что это ваш… друг убил вашего бывшего мужа? - Нет, - сказала Элизабет. Она поставила перед детективом кружку и села напротив. - Я так не думаю. - Почему? У него есть алиби? Где он сейчас находится? Послушайте, мисс Сандерс, в ваших интересах рассказать мне все, что знаете. - Я не знаю, где Мэтью. Ни Пингвин, ни Уэйн Энтерпрайзис не смогли его найти, в этом я уверена. - Были другие враги у мистера Мэллоу? - Разве что он сам, - Элизабет скупо улыбнулась. – Я понимаю к чему вы клоните, детектив, но я не знаю, действительно не знаю, кому Дерек мог помешать. У него не было врагов, как и друзей. - Как и у вас? - Пытаетесь задеть меня? Мм, не то чтобы я не хотела остаться с Дереком. Я не могла. Я любила его, он любил меня, все друг друга любили, весь мир был наш, – она криво усмехнулась, Гордону стало неуютно от ее усмешки. Даже в самую первую встречу ему было трудно представить, что женщина перед ним могла любить, сгорать от страсти, прикасаться с нежностью. Внутри у нее был не просто стрежень – железобетонная свая. Ах, чертов Пингвин, ты ничего не понимаешь в женщинах. - Мэтью для меня просто партнер по сексу, что бы он себе не воображал, - продолжила мисс Сандерс. - После развода с Дереком, он решил, что я непрменно захочу за него замуж. Элизабет постепенно увлеклась рассказом. Ей давно надо было выговориться, а Гордон внимательно слушал, кивал и сочувственно вздыхал в нужных местах. Она рассказала ему все. *** Пингвин откинул голову и звонко чихнул. Во внутреннем кармане лежал платок, не первой свежести, но и функция у платка не декоративная. В больнице работал кондиционер, наверное, это из-за него его пробрал озноб и появился насморк. - Простудились, босс? – участливо спросил Гейб. - Просто чихнул, - ответил Освальд. Утро вышло насыщенным, как всегда полным дел. Обычно пытки приводили его в хорошее настроение, но только когда он добивался желаемого. Сандерс, казалось, лишь посмеялась над ним. Нет, она ничего не скрыла, ответила на все вопросы, какие он смог придумать, но этого оказалось недостаточно. Он не продвинулся ни на йоту. Гордон обещал помочь, но Пингвин не слишком верил в успех того, кто больше полагается на пистолет и спонтанные решения, чем на тонкий расчет. Гордон… Мысли о детективе заставили Кобблпота поежиться. Не надо было его целовать. Глупая затея. Его отношения с детективом не прояснились, только больше запутались. И он подставил Гордона под удар. Что, если он разом лишится и матери, и человека, которого лю... ему небезразличен? Зачем он это сделал? Зачем?! Потому что хотел. Потому что желание целовать Гордона, прикасаться к Гордону переполняло его. Потому что Освальд хотел, чтобы все, все видели, что Гордон – его. Они целовались, делили постель, занимались пьяным неловким болезненным сексом. Освальд думал, что будет счастлив, получив Гордона хотя бы раз. Он ошибался. Он хотел еще. Он хотел, чтобы Гордон хотел его тоже. А Гордон просто ему подыграл. И в департаменте, и в кафе вел себя так, чтобы выманить возможного убийцу. Подставлялся, шутил и терзал сердце Освальда. Не надо было его целовать! Все стало только хуже! Но Освальд хотел. Кобблпот усилием воли постарался вернуть мысли в нужное русло. Слишком много дел требовали внимания. Последняя зацепка – Мэтью – оборвалась. Неуловимый Мэтью исчез с радаров Готэма буквально накануне смерти Дерека Мэллоу. Сандерс искренне переживала из-за смерти бывшего мужа, так что покрывать возможного убийцу бы не стала. В Уэйн Энтерпрайзис он не появился, а о судьбе пропавших образцов никто не знал. Ни компании-конкуренты, готовые купить их за любые деньги, ни Энтерпрайзис, стремящиеся не допустить утечки результатов секретных исследований. Освальд тянул за ниточку Мэтью, пока не вытянул труп в заброшенном городском бассейне. Мужчина всего лишь задолжал местной банде, пытался скрыться, но неудачно. Либо Уэйн Энтерпрайзис постарались представить дело подобным образом. С крупной компанией Освальд бодаться бы не стал, не пришло еще время. К тому же, покушение на Гертруду произошло уже после смерти Мэтью. Ни возможности. Ни мотива. Ни исполнителя. Тупик. Нигма, странный очкарик, сказал, что разгадка у Освальда под носом, и мистеру Кобблпоту следовало бы чаще бывать дома. Освальд едва не подверг его тому же, что и мисс Сандерс. Но Нигма один из друзей Гордона. Гордон мастер заводить неприятных Освальду друзей. - Гейб, кто-нибудь навещал маму, пока меня не было? - спросил Освальд. Посещения запрещены, но знакомые Гертруды могли принести цветы и открытки с пожеланиями здоровья. - Вы почти все время здесь, босс, - ответил Гейб. - Верно, - Освальд снова задумался. – Неужели никто не справлялся об ее самочувствии за все это время? - Не видел. Могу узнать у медсестры. Может, кто-нибудь приходил не в мою смену, - пожал плечами Гейб. - Но вам бы доложили. Я велел, чтобы докладывали. - Все верно, Гейб. Но все же ступай, уточни. Чаще бывать дома… Мама самый дорогой человек для Освальда, но настоящая жизнь находится вне родных стен. Та жизнь, где можно добиться денег, власти, уважения, где каждый шаг оправдан. Да люди на пути Кобблпота страдают, некоторые умирают, но это же Готэм. Что он может поделать? Он часть Готэма, его будущее. Лишь бы с мамой все было хорошо. Что, в сущности, происходит, когда его нет дома? Чем занимается его мать? Что он вообще о ней знает? Освальд любит информацию, но даже о покойном Марони он знает больше, чем о собственной матери. - Некая миссис, - сказал Гейб, едва вернувшись, - звонила от имени готэмского церковного благотворительного общества. - Мама каждое воскресение ходит в церковь, - сказал Освальд. - Да, очень важно заботиться о спасении своей души, - кивнул Гейб с серьезной миной. Освальд секунду смотрел на него. - Что босс? - Нет, ничего. Скажи, Габриэль, ты думаешь, что попадешь в рай? - Не знаю, босс. Я планирую однажды оставить то, чем занимаюсь сейчас, жениться и вести праведную жизнь. Тогда да, может быть, и попаду. А вы, босс, не верите в отпущение грехов? Я думал, вы католик. Вы похожи на католика. - Я… нет, не бери в голову. Та женщина назвала себя? - Да, некая миссис Магда Коул. - Коул? Магда Коул… - Освальд нахмурился и потеребил рукоять зонтика. - Никогда о ней не слышал. *** - Последний вопрос, мисс Сандерс… Элизабет подняла брови. Она говорила и говорила последние полчаса. Гордон, как исповедник в церкви, не осуждал и принимал ее откровения. Никого ближе не было ей в тот момент. - Вы часто приходили к мистеру Мэллоу поливать его цветок? - Я не поливала его цветы, - удивленно ответила Элизабет. - Еще не хватало! - Я так и думал. Гордон поднялся, отодвинул кружку с остатками кофе. - Я.., - произнес он, - спасибо, вы очень помогли мне. И… мисс Сандерс, если у вас будут проблемы, какие бы то ни было проблемы, позвоните мне. Мисс Сандерс не ответила. Она проводила Гордона до прихожей и молча закрыла за ним дверь.