Темный Лорд Поттер - Становление

Суббота. Ноябрь. Хогвартс. Тайная комната, покои Салазара Слизерина. Гарри сидел в центре Тайной комнаты и тренировался в вызове дементоров и смеркутов. С каждым разом у него получалось все лучше и лучше. Также он понял, что кроме этих способностей есть еще одна, только он не знал, к какой магии она относится, ведь у него так много даров. Кажется, что даже слишком много. «Магия-магия. Мой ты дар и проклятие!» — мысленно выругался он, когда призыв смеркута сорвался, слизав десятую часть из резерва в никуда. Справа от него висел откуда-то принесенный домовиками портрет старого волшебника, в котором угадывался Салазар Слизерин. — Сходи вновь к этим так нелюбимым волшебниками гоблинам, или поглоти еще кусок моего внука, — рассмеялся он. — И ещё: напомни гоблинским отродьям, что они должны твоим предкам. Притом, они сами клялись перед Магией, и самой твоей прабабке клялись в верности, — похохатывая продолжал свой монолог портрет. — Впрочем, если тебе интересно, тебя и самого скоро потянет поглотить часть этого недоучки. Гарри посмотрел на картину. Слишком странно было то, что он знает обо всем, а особенно о разговоре с призраком из-за грани. — И откуда Вы знаете разговор с призраком? — смутившись и отвлекаясь от своего занятия, спросил Поттер. — Меня тут заперли в моем изображении, чтобы я присматривал за тобой. А то там совсем скучно и человек будто бы отрезан от всего мира с его свежими новостями и прочими мелкими радостями. — Что?! — вскрик Гарри повеселил портрет основателя. — Теперь будешь знать, как спорить со старшими…- после этих слов изображенный на портрете Слизерин ушел за край полотна и пропал. — Ах, да, — его голова вернулась на холст — директор следит за тобой через портреты. Только те, что находятся в Тайной комнате, служат моему наследнику. Смех портрета все еще стоял в ушах у Поттера. «Теперь непонятно, какому наследнику: Тому или же мне. Эх… А ещё Дамблдор, чтоб его.» Немного поносившись по комнате в образе тени, Гарри успокоился. Потом еще попрактиковался в некоторых заклинаниях. Убедившись, что все получается так, как он хочет, мальчик направился к себе в комнату. Тот же день. Коридоры в подземельях школы Хогвартс. Свет факелов озарял коридор школы. Гарри был в своей теневой форме, но Карта Мародеров все равно его видела, поэтому близнецы были предупреждены и, мягко говоря, озадачены. Они уже не сильно доверяли Карте, ведь не может показываться там мертвый Питер Петтигрю, равно как не может ходить сквозь стены живой Гарри Поттер. А сейчас, как и много раз за этот и предыдущий год, Гарри исчезал из одной комнаты и появлялся в ближайшей за секунду, будто и не было его в другом месте. — Фред, ты не думаешь, что чары на ней просто начали выветриваться? — задал вопрос брату Джордж. — Возможно, — протянул второй близнец и бросил в сторону ближайшей стены — Гоменум ревелио! Как ни странно, заклинание ничего не показало, но Джордж начал материться, ведь у него из рук только что пропала Карта. — Что такое? — Карта только что пропала, — сказал Джордж. Фред нахмурился и стал разбрасывать везде вокруг заклинание, определяющее присутствие человека. — Никого, — скорее испуганно, чем удивленно или разочарованно, выдохнул Джордж. Фред же угрюмо кивнул. Так, у близнецов Уизли пропал один из козырей. Можно сказать, что они изучили Карту и могли воссоздать её, но для этого нужно время. «А пока, Карта поможет мне и друзьям.» — подумал Гарри. В этот момент он смотрел на Карту, которую сделал отец со своими друзьями. Он знал все нужные слова для активации карты, но еще видел, что в этой карте есть какой-то секрет для носителей крови Поттеров. Он не знал, что его отец был одним из создателей карты, но сейчас это понял, после применения одного из своих навыков — определения структуры строения. Он еще не знал в тот момент, что у него медленно просыпается еще один дар — артефактора. Он не планировал пока что его развивать, но все же дар был довольно сильным даже в спящей форме. Потому юноша и понял, что секрет для тех, в ком течет кровь Поттеров, все же в этой карте наличествует. Отложив на будущее поиск возможного секрета, Гарри заспешил в свою спальню. Сегодня его не должны искать. Все же слежка за близнецами Уизли отняла чрезмерно много времени и сил. Теперь нужно помочь младшей Уизли отомстить за плохое отношение к ней братьев. Как думал Гарри, эта Карта поможет его друзьям совершать различные вылазки. Это ему не нужно ею пользоваться, он и так, почему-то, находясь в замке, может найти любого человека, если очень захочет. Однако, как он узнал из дневника, долгое нахождение в теневой форме выматывает и магов смерти, в следствии чего они становятся странными иссушенными трупами, если ступают в мир теней. Но, если маг смерти одновременно с этим ещё и маг тени, то он становится практически неубиваемой машиной смерти, хотя всё равно в форме тени устает довольно быстро. Вот и Гарри, материализовавшись в гостиной своего факультета, почувствовал себя вымотанным. — Нужно найти больше частей Тома и поглотить их, — пробормотал он себе под нос, но неожиданно его обняли чьи-то мягкие руки. — И кого это великий Гарри Поттер собрался поглощать? — ласково спросила Тонкс. — Ты не поверишь, Тонкс, но я скучал. — А я, такая плохая, не подходила, или ты, такой болван, забыл про…- Тонкс не договорила, а села рядом с Гарри и положила голову ему на плечо. — Знаешь, нам пора заводить традицию учиться всем вместе, а то разбежались, и все учат то, что хотят. У меня в этом году вот дополнительные занятия с Флитвиком и МакГонагалл, а еще, я так понимаю, они хотят сделать меня своим помощником, чтобы я иногда вел занятия у первого курса, — сказал, устало вздыхая, Поттер. Он повернул голову и случайно уткнулся носом в макушку Тонкс. Блэк мэнор. Этот же час. Беллатриса задумчиво смотрела на портрет своей тетушки. Рядом с ней стоял Сириус. — Сири, — прости, но мне кажется, что пора кое-что убрать в этом доме, иначе вся защита особняка решит, что мы предатели крови. И ещё. Из-за этой самой защиты у меня нет доступа в библиотеку, а там мне кое-что нужно, или я не смогу продолжить помогать нашему общему маленькому-большому знакомому. — Я тебя понял, Бэль. — кивнул мужчина и направил магию в своё кольцо Лорда — С этого момента разрешаю тебе пользоваться всеми комнатами дома и назначаю тебя со всеми полномочиями хранительницей крови семьи Блэк. Магия приняла его желание, их озарила вспышка и на руке Беллатрисы появилось маленькое колечко. Портрет Вальпурги в то же время стал каким-то странным. Будто из нарисованной матери Сириуса всю ее решимость выпустили, или только что на ее глазах произошло то, чего она не могла перенести. — Да, матушка. — ответствовал перед нею Сириус чуть позже, — Я бесплоден, и, раз уж я не успел обзавестись бастардом, то мой сын по магии — Гарри Поттер. И пока он не решит жениться, охранять род от вымирания будет Беллатриса. Но и она родить никого уже не сможет, хотя, зная ее тягу к черной, ой, прости, Темнейшей магии, я думаю, она сможет сотворить что-то такое, что можно сравнить с чудом. И да, она больше не Лестрейндж. Мы скоро разорвем её брак и получим в компенсацию все активы той семьи, за то, что они сотворили с представителем нашего Рода. — Как низко пал дом Блэков… Такими слабыми мы не были под пять сотен лет. Быть может, ты сможешь найти для нас ещё вассалов, сын? Я просто не знаю как ещё можно удержать Род от ухода за Грань. Всё держится на едином волоске, ты это понимаешь сын? — Понимаю мам, понимаю. Мы уже ищем в нашей библиотеке способы восстановить Род или фертильность Беллы, но пока что я видел лишь один такой способ и он был подписан прадедом Кигнусом со словами «Никогда не применять в нашем Роду. Ни за что.» — Хорошо. Ищите. Беллатриса? — Да, тётушка Валь? — удивилась та, что к ней обратились. — Ты уверена, что выдержишь? Что сможешь не отдаться безумию полностью? Я читала мемуары Плейоны Блэк, бывшей некогда Хранительницей. Это было очень тяжело для неё, а ведь она заняла этот пост в двадцать пять лет, когда уже имела жизненный опыт, но не получила таких тяжелых травм рассудка как у тебя, племянница. Её не коснулось семейное безумие и она была гораздо сильнее тебя в твоём нынешнем состоянии. — Я знаю, тётя, я знаю — читала те дневники, когда отважилась предложить подобное. — Ты очень смелая девушка, Беллатрикс. Я горжусь нашим родством. Бери пример, сын. Хоть ты и Лорд, но Белла куда крепче тебя характером. Пока что… — тяжело вздохнув, она замолчала. Белла смотрела на своего родственника и понимала, что сейчас, когда он принял наследство семьи, что-то в нем незримо изменилось. Он все еще оставался тем же бесшабашным шутником, но теперь искал выгоду для рода. Он действительно становился Лордом, и Вальбурга, хоть и нарисованная, почувствовала это первой. «Теряю хватку» — подумал Белла. — «Если бы не Долг, наверняка бы ощутила раньше!». — Белз, как сможешь, найди в библиотеке заклинание, которое позволит снять контроль защиты дома с портрета и перевесить его на другое существо или на что-нибудь еще. — Конечно, братишка, — чуть заигрывая и немного покачивая бедрами, ответила Белла. Она веселилась, хоть теперь ее путь и лежал в библиотеку. Сириус же пошел куда-то вглубь дома. В этот день нужно было провести очередной ритуал для приношения даров магии. — Постой. — он догнал и ухватил её за руку, разворачивая лицом к себе. — Ты и правда уверена в своём выборе? Судя по вашему с матерью разговору, это будет адски трудно. — Да, уверена, — упрямо заявила она. — А насчет повреждений рассудка? Это… — неуверенно протянул он. -Маенький нефниматейный блатиска тойко заметиль? — детским голоском протянула Беллатрикс, после чего вернулась к нормальному тону, а её «ненормальное» выражение лица сменилось «адекватным». — Почти всё, что ты слышал в Азкабане от других о «бешенной суке Лестрейндж» — правда. Моё подчинение Рудольфусу и Рабастану было настолько сильным, что я не могла ничего противопоставить их приказам. А в самые страшные моменты… Когда я по приказу медленно резала мужчин и женщин на части, вытягивая из них органы и оставляя их в живых при этом… В эти моменты единственным способом не сойти с ума от ненависти к себе было полюбить то, что ты делаешь. И я действительно ловила кайф. Потому что иначе я бы стала овощем!.. — Я не обвиняю тебя… — открестился Сириус. — Но и понять не в состоянии, уж прости. Я больна не только этой черной заразой Долга, но и безумием. Лишь пара якорей не даёт мне отдаться этому хаосу в голове. Один из них ты, братишка. Стал таким якорем, когда единственным из всех обратился прямо ко мне там, в Азкабане. Второй якорь — мой долг перед Родом. И третий… — Какой третий? — встрепенулся тот. — Догадайся сам, маенький блатиска… — хохотнула Белла и рванула вверх по лестнице. Ему оставалось только покачать головой и направиться туда, куда и планировал. — Больше книг по магии крови и души, — протянула Беллатриса, когда вошла в библиотеку. Живой дом. А дома старых семей всегда становились живыми… Хотя нет, не живой, скорее дома обретали сознание и поэтому могли выполнять примитивные желания своих хозяев, либо передавая их домовым эльфам, либо самостоятельно, через магию родового камня. И вот сейчас Библиотека повела Беллатрису к полкам, где находятся самые старые и совсем не самые светлые из разделов магии. Первой книгой, что попалась Белле под руку, был трактат шумерского мага по строению души и о силах магов тени. Она немного подумала и взяла фолиант. «Нужно отправить его Гарри», — решила она и продолжила поиски. В самом конце своего похода между полок, она держала в руках пять книг, что ее заинтересовали. Свалив их на столик и усевшись в кресло, Беллатриса углубилась в их изучение. Но работа была долгой, поэтому обычный магловский карандаш и такой же магловский черный блокнот ей в помощь… Из-под ее руки появлялись выписки и размышления. Например, возможность создать щит от смертельного заклинания, ведь раньше его использовали для успокоения неизлечимых, посредством безболезненного перекрывания токов энергетического поля человека. Через три часа поисков она нашла, как сможет выжить, но кое-кем придется пожертвовать. Вот только… Как убедить всех, что этот путь единственный и правильный? Задача. Связав все книги жгутом вместе со своим блокнотом, она направилась в гостиную, где ее уже ждал порядком уставший Сириус. Он провел сегодня ритуал и настроение у него было не самое радостное. Жертвоприношения всегда его отталкивали, хоть теперь он и понимал их необходимость. — Как прошло? — спросила она. — Сама понимаешь, что мне это не нравится, но продолжаешь спрашивать. Я, конечно, буду продолжать, да только все же моему наследнику придется делать большую часть работы самому. Беллатриса пристально посмотрела на Сириуса, тот, в свою очередь, повернулся в профиль и откинул рубашку. На его спине расползался черный уродливый шрам, что покрывал половину левого плеча и лопатку. — Она стала прогрессировать. Возможно, род избавляется от бесплодного главы, а, возможно, магия берет свою плату за несоблюдение мной ее законов. — Не думаю, что магия наказывает тебя. Скорее, это очень энергоёмкие ритуалы и болезнь поэтому прогрессирует. Но без них никак нельзя. Кузены посмотрели друг на друга и рассмеялись. Хогвартс через час или два. Гарри и Тонкс сидели в гостиной Слизерина и дремали. Драко спал у себя в кровати, а вот младшая Уизли смотрела на то как бывшая Грейнджер, а теперь уже Блэк, смотрит на Гарри и Тонкс из-за угла. Джинни чувствовала что-то странное, происходившее с этой Гермионой. Она то ли жива, то ли мертва… Энергия от нее исходила странная. Девочка отвернулась, чтобы не видеть наблюдающую за Гарри девушку, и ушла к себе в комнату с мыслями, что нужно рассказать об этом Поттеру, ну или хотя бы Малфою с Ноттом. Может, они что-нибудь подскажут. Следующее утро, Хогвартс, гостиная факультета Слизерин. Гарри чувствовал себя каким-то разбитым. Словно его переехала машина. Он попытался пошевелить своей правой рукой, но не смог, так как кто-то ее держал. Он открыл глаз, и копна светлых волос закрыла все его поле зрения. Гарри слегка ошалел от такого. Он начал судорожно вспоминать вчерашний день… А когда он понял, что эта копна волос принадлежит Тонкс, то покраснел ещё больше. — Вы выглядите так, словно кто-то засиделся допоздна, — сказал Драко, явно подтрунивая над ними. Тонкс еще не понимала, что происходит и просто озиралась. Гарри же всем своим видом старался показать, что все так, как и должно было быть. — Мы… тут повторяли, — сказал он, чуть замявшись в начале фразы, чем полностью выдал свое состояние. Старшекурсники с улыбками смотрели на разворачивающуюся в гостиной факультета то ли драму, то ли комедию. Драко подтрунивал над Тонкс, Нотт, улыбаясь, молчал, а Джинни вовсю пыталась в шуточной форме флиртовать с Гарри. За такой возней они и не заметили, как один из портретов на стене смотрел за ними и грустно улыбался. Кабинет Директора Хогвартса около 8 часов утра, этот же день. Дамблдор смотрел на пустую картину, что была у него за занавесью. Он только что закончил наблюдение за Гарри через один из специальных портретов. Он всегда считал себя очень умным человеком, но сейчас не понимал, что же происходит с этим мальчиком. После того излияния тьмы в Литтл-Уингинге, Гарри творит иногда магию Тьмы, хотя, скорее, магию Тени, которую засекают его личные уловители, а вот система оповещения замка, что должна была быть завязана на директора — молчит. Гарри и раньше подавал признаки мага Тени. К великому сожалению Альбуса, он сам сделал его таковым, отправив на воспитание к своей тетке. «Да, старый болван, ты просчитался.» — думал он. — «Не всезнающ и не всеведущ, а так хотелось сделать все правильно! Все ведь так хорошо складывалось.» Как бы то ни было, но Альбус все еще корил себя за смерть Лили и Джеймса так же, как и за смерти многих других, кто умер в этой и прошлой магических войнах. Ведь и тогда, с Геллертом, он не хотел его смерти. Альбус выводил бой на ничью, хотя он и не уступал своему противнику. Как потом понял Альбус, Грин-де-Вальд пожертвовал собой ради какого-то своего плана. И, как видно, этим планом был юный Том Марволо Реддл. Продолжатель рода Мраксов, потомков Слизерина. Темный род, и темный волшебник, которому Грин-де-Вальд передал все свои знания. Вопрос только: как? Директор задумчиво погладил феникса, который сидел на его плече, тот ущипнул его за палец и показал на шкафчик. Откуда директор, все так же находясь в своих мыслях, достал какую-то странную баночку и налил слабо-розового раствора. — Тебе придётся вечно благодарить Фламеля за его изобретение, — пробормотал Альбус. И вновь погрузился в свои думы, о том, что нужно сделать для того, чтобы уничтожить крестражи Тома. Их явно больше одного, так как в ту самую ночь Дамблдор почувствовал присутствие частички своего бывшего ученика в избранном ребенке пророчества. — И ни один не сможет жить, пока жив другой, — процитировал Сивиллу старик. — как же все странно складывается, раньше первые два курса я точно чувствовал Тома в мальчишке, а теперь будто его и не было. А шрам все так же насыщается силой. Хотя, если Гарри — маг Тени, то может у него есть еще какие-то родовые силы, что пробудились от предков, а что-то перешло по праву сильнейшего, раз он победил своего противника и практически уничтожил? Если бы не хитрость Тома, то от него уже ничего бы не осталось. Директор произнес это вслух, раздумывая над чем-то. Он прошелся по кабинету, раздвинул зеркальные двери, что прятали каменную чашу, испещрённую старинными рунами и заполненную чем-то напоминающим серебряные нити, что извивались и запутывались в неимоверно сложный клубок в чистейшей воде. Директор поднес палочку к виску и вытащил такую нить из него. Стряхнул с кончика палочки к своим товаркам, пробормотал что-то о том, что над этим нужно подумать, закрыл дверцы шкафа и вышел из кабинета. Пора было идти на завтрак. В это утро Дамблдор вновь восседал за столом, на своем кресле-троне, общался с коллегами, обсуждал программу. За столом преподавателей были хорошо видны и слышны студенты школы, так что все самые свежие сплетни были обсуждены, построены новые гипотезы и сделаны выводы. *** Так пролетело несколько недель. Гарри помогал Флитвику с младшими курсами, с Минервой он проходил углубленную трансфигурацию и проверял работы младшекурсников, в чем ему иногда помогала Гермиона. Тонкс тоже обучалась по несколько ускоренной программе. Занятия в Дуэльном клубе все еще вел лже-Златопуст Локонс, но вот, кто это, друзьям так и не удалось узнать, как бы они не пытались. Но это точно было не Оборотное зелье. Ведь под действием данного зелья магическая структура изменяется, но не становится идентичной оригиналу. Гарри не понимал, как магическая структура может быть такой же, как у настоящего Локонса. Время неумолимо летело. Вся школа глубже и глубже погружалась в рутину, никто не замечал течения времени, все спешили на занятия или в Хогсмид по выходным. Декабрь стал вступать в свои права. Погода менялась и Хогвартс укрывало снежными перинами, закрывая тем самым проходимые тропки даже между теплицей и школой. Все команды по квиддичу в такую погоду не могли тренироваться, так как получили кто устное, а кто и письменное разъяснение. Близнецы Уизли отличились тем, что они получили письменный запрет на продолжение тренировок до особого разрешения декана факультета, а все из-за того, что они сломали несколько веток бесценной Гремучей Ивы, а заодно и несколько школьных метел. Тропинки прокладывались, строились снежные замки и устраивались снежные битвы. Гриффиндор и Слизерин временно перестали враждовать в коридорах, перенеся свою вражду в такие вот импровизированные сражения. Когтевран старался скрыться в своей гостиной, все больше напоминая ботаников, хотя, на самом деле, все просто грелись в гостиной у большого камина, так как все коридоры Хогвартса стали в той или иной степени обледенелыми и по ним гуляли сквозняки. Филч патрулировал коридоры более усердно, стараясь найти парочки в нишах, что скрывались в них от других людей и ночного холода. Но больше всего усердствовал, или лютовал, декан Слизерина. Будто в эту погоду он что-то чувствовал, хотя, скорее наоборот — он помнил и вспоминал. Глубокой ночью с 13 на 14 декабря он стоял на самой высокой башне Хогвартса. Все небо было затянуто тучами и шел крупный снег. Его мантия развевалась на ветру. Его губы что-то шептали. Но через несколько секунд Снегг будто бы одернул сам себя и повернулся к двери в стене. Там стояла неизвестная молодая темноволосая девушка. Хотя если приглядеться, то можно было в этой девушке узнать молодую версию Беллатрисы Лестрейндж. — Твоего кузена оправдали, если верить новостям, гуляющим в Лондоне, — сказал Снегг, стараясь перекрыть своим голосом шум начинающейся бури. — О, мой дорогой Северус, это не так важно, — сказала девушка, голосом больше похожим на Гермионин. — Мне не так долго осталось, но помоги Гарри Поттеру получить некоторые вещицы, что сейчас ищет Альбус. Твой друг и, по совместительству, отец твоего крестника — полный болван. Он подставил дело Темного лорда, но если эти вещицы найдет первым Поттер-Блэк, то… Она прервалась и постаралась закутаться в шарф, что сорвал с нее порыв ветра. — Ты знаешь, что мне осталось недолго. Я нашла выход, но он не подходит без участия нашего хозяина. А пока Поттер не получит то, о чем я говорила, — девушка вновь вздрогнула и пошатнулась. Северус рывком подошел к ней и прижал к себе. Юное тело Гермионы исходило жаром, но ее пробирал озноб. — Передай ему несколько книг, Северус, — сказала она. — Поттер поймет, какие из них нужно взять для ритуала. Эта девчонка долго не выдержит моего присутствия. Хотя, она тоже умирает из-за нарушения клятв. Как иронична судьба. Мы с ней такие разные, но так похожи… Каждая умирает за свои идеалы. — Какие книги, и где они, — лаконично спросил зельевар. — В кармане, в пространственном кошеле розового цвета, — чуть кашлянув, сказала Беллатриса. У Гермионы из носа выкатилась крупная капля крови. — И почему же ты не попросила Люциуса передать это ему? — спросил Северус, промакивая нос девочки белоснежным носовым платком. Платок постепенно напитывался кровью и на его краешке выступили две вензельные буквы «СС». — Наследник рода Принц, ты знаешь, что кое-кто оплошал, да и я ему не доверяю. А теперь, мне кажется, это тело нужно отнести в лазарет, или же ты сам займешься ею? — чуть наигранно спросила Белла. Она одновременно издевалась над ним и над собой, ведь практически она существовала за счет этой девчонки. — Ты знаешь, что сейчас ты уподобилась своему повелителю, — сказал Снегг. — Нашему, — прошипела Белла. — Хорошо, нашему. Северус донес бессознательное тело Гермионы в лазарет и стал наносить диагностические чары, когда подошла Поппи. — Ты знаешь, что с ней? — спросила она. — На первый взгляд истощение, на второй тоже, но тут сказывается еще то, что она не выполняет данные обеты. Это убивает ее быстрее. Снегг быстрым движением обыскал карманы девушки и переложил себе розовый кошель. Мадам Помфри тоже наложила диагностические чары и стала осматривать пациентку. Возились они с ней до утра. Когда девушка проснулась, то ничего не помнила с вечера прошлого дня. Гарри сидел рядом с ней и болтал ногами, перелистывая какую-то новую книгу, Тонкс стояла у окна и смотрела в окно. Драко и Нотт сидели за столиком и играли в шахматы, а Джинни… Она была слегка подавлена, тем, что ощущала, но, сидя в углу, все равно наблюдала за всеми. — В это Рождество, нас всех пригласил к себе мой крестный, — сказал Гарри, когда понял, что Гермиона может его слышать. — Надеюсь, ты не против. — Нет. — И передай крестной, что я получил ее послание. Интересные книги. Тонкс посмотрела на них странно. — Темные, — фыркнула она. — Так же, как и все тут собравшиеся, — ответил ей Нотт. — Ведь ты же знала, что твой дар метаморфа — темный. Точнее, его считают темным. Он, как и все дары, нейтрален, даже если это дар полностью специализирован на темной или даже магии смерти, то все равно сам по себе он нейтрален, так как это просто умение. Тонкс пожала плечами. — Ты же читала книги, что я давал, — посмотрел на нее Драко. Тонкс слегка изменила цвет волос с темного на какой-то темно-синий. — Да, — сказала она. — Но все равно ты попробуй исключить все то, что в тебя вбивали с рождения. Это тебе хорошо, ты читал всю возможную и доступную литературу, да и Гарри с Гермионой. У первого дары как я не знаю, у Мерлина, да и силы не меньше, вторую принял в род человек, что изгнал нас с матерью. — У тебя бы не проявилось родового дара, если бы тебя изгнали из рода, — сказала Джинни, выходя из угла и подходя к Тонкс. — Гермиона, мы, наверное, пойдем, — сказал Гарри, — проведали тебя и хватит. Мадам Помфри сказала, что тебя сильно расстраивать не нужно. Пойдёмте, продолжим нашу беседу в другом месте. Все, кроме Гермионы, вышли из палат лазарета и направились в сторону гостиной Гриффиндора, чтобы проводить Тонкс. Гарри что-то почувствовал на седьмом этаже. Что-то родное и отвергнутое, что-то сильное и слабое. В его мыслях проскользнуло, что осталось всего три предмета. Кольцо, диадема и змея, не считая, собственно, самого последнего кусочка, что был личностью Тома Реддла. Тонкс обняла его на прощание, и они всей слизеринской компанией двинулись в сторону подземелий. Когда они практически были в своей гостиной, Джинни спросила: — А я такой глупой не выгляжу? Ведь мне тоже много чего постоянно рассказывала мама с папой и говорят постоянно, что я в плохой компании. Им не нравится мой выбор факультета» — Успокойся, — сказал Гарри. — Ни ты, ни Тонкс не выглядите смешно. Да и с родителями твоими, если что, можно всегда поговорить. — Угу, точно, — подтвердил Драко, — А еще скоро свершится твоя месть. У тебя будет поединок с одним из близнецов. А у меня с другим. — Я бы хотела их наказать не только на дуэли, но и так… просто в качестве профилактики. — Мы над этим подумаем, — сказал Гарри и остальные ребята его поддержали. — Кажется, нам в этом поможет одна замечательная комната. Твои братья, скорее всего, о ней знают, но, возможно, не используют постоянно, так что мы сможем их слегка проучить. Дети зашли в гостиную, дверь за ними закрылась с тихим шелестом. Их декан стоял в одной из ниш и думал. Рядом с Поттером у него всегда болела Метка, она словно ныла и призывала подчиняться. И, как и раньше, пролезть в его голову было невозможно. Совершенно сплошная стена. Такой не было на первом курсе. Что-то происходит, что-то меняется. Даже замок стал хуже подчиняться директору. Деканы это точно заметили, да и некоторые преподаватели. А эта афера с лже-Златопустом съедает много сил на свою реализацию. Снегг покачал головой, и, убедившись, что все вошли в свои комнаты, направился дальше патрулировать коридоры. Гарри же наблюдал за ним из Тени. Больше тренировок — больше опыта. У него даже практически получилось материализовать Смеркута. — А теперь в путь, за тем кусочком души Тома, что хранится тут. — И, с этими словами, Гарри врезался в силовую стену, так что материализовался в коридоре около Выручай-комнаты. — Вот зараза, — пробурчал Поттер. Он, конечно, «помнил», как попадал в комнату Темный Лорд, но не помнил, как именно Том прятал этот крестраж. — Теперь нужно ходить, — возмущался дальше Гарри. — Хорошая защита была сотворена, а это значит, что Основатели знали о магах Тени. Гарри пытался по памяти понять, попал он куда нужно или нет. Все же он нашел в этот вечер комнату с завалами разных вещей, но крестраж так и не нашел. Он летал в сумеречной форме, бродил в человеческой, искал статую с диадемой на голове, но она была слишком далеко и завалена таким количеством мусора, что даже не скажешь, что там что-то было, так как ее закрывал сломанный Исчезательный шкаф. Гарри обернутой в белую тряпицу рукой взял диадему. По тряпице прошли полосы черноты, пока вся она не стала черного цвета, и от нее не повалил дымок. Гарри ничего не оставалось, как убрать ее в расширенную сумку. Так, диадема не соприкасалась ни с чем в пустом пространстве. — На каникулах посмотрю, — решил Поттер и переместился через Тень в свою спальню. Его ждало ещё одно дело: неприятное, но важное и срочное. Была проблема, которую он не мог разрешить ни магией, ни как-либо ещё. Её нужно было обдумать и принять решение. Дело было вот в чем: он взрослел душой с каждой поглощенной частью Волдеморта. Душа утягивала за собой ввысь разум, заставляя смотреть на друзей как на детей, коими они, технически и были. Впрочем, потерпеть этих детишек, пока они не вырастут, а попутно навязать им свои идеалы и виденье мира — это очень ценный бонус. Хуже было другое, и хуже настолько, что пугало юношу практически до седых волос. Принцип «Разум превыше материи», которым автор одного темномагического трактата описывал изменения в маге после поглощения части души иного смертного был мало понятен Поттеру, пока не начал действовать. Разум, повзрослев, при помощи магии начал подтягивать до своего уровня и тело. И ладно бы только поллюции и утренняя эрекция — вполне нормальное явление. Однако, пять дней назад он увидел профессора Синистру без иллюзии, которую она обычно держала на своём лице, как раз против таких вот молодых людей. Она была совершенно не похожа на свой образ под иллюзией: бледная белая кожа с едва заметным оливковым отливом; аккуратный прямой нос; высокие скулы; пухлые розовые губы; длинная шея с тонкой синей венкой… Мечта обуреваемого гормонами подростка, одним словом, на которую Гарри и засмотрелся. Впрочем ему повезло и профессор не заметила его интереса. А двумя днями позже он засмотрелся на пышногрудую когтевранку-старшекурсницу с осиной талией и невероятными голубыми глазами. В голове всплыли разные воспоминания из жизни Тома о том, что именно можно сделать с этой красоткой, а в штанах резко стало тесно и горячо. Повезло, что девушка попалась то ли понимающая, то ли с чувством юмора, но она сама подошла к нему и едва слышно сказала: — Твой откровенный раздевающий взгляд я посчитаю за комплимент, но ничего больше. Хоть ты и национальный герой, но подожди хотя бы пару лет и если будет так невтерпёж, напиши мне письмо на имя Элизабет Олсэн. — она подмигнула ему и ушла, покачивая бедрами. В общем, проблема была нешуточная. Решалась она, конечно, усилением ментального самоконтроля, но это полумера. Учитывая то, что в последние дни он почувствовал тягу даже к милой Тонкс, решать эту проблему надо было жестко и очень срочно. Край — на зимних каникулах. «Да. Так и сделаю. По приезде надо поговорить с Сириусом об этом — всё равно в замке этого не решить, а терпеть его подколы даже пару часов — увольте.» — подумал Гарри, устраиваясь на кровати поудобней. Несколько раз повторив мысленно детали этого бесхитростного плана, он быстро уснул. Столь знаменательное для Гарри событие — нахождение диадемы, а не решение вопроса половой жизни, конечно же — произошло ночью накануне последнего дня учебы и заодно финала поединков Дуэльного клуба. *** Вся школа шумела — последней парой должен был быть Дуэльный клуб. Джинни улыбалась. Гарри немного сомневался в придуманном им с Драко и Джинни плане. Тонкс и Нотт заметно нервничали, но всё равно поддерживали своих друзей. Сестры Гринграсс старались скрыться подальше от этой сумасшедшей компашки, так как они случайно подслушали план мести Близнецам Уизли. Локонс вновь занял свое место в Дуэльном зале, а рядом с ним стоял Дамблдор. — Ученики, сегодня у нас эпическое сражение. Сегодня мы увидим много новых дуэлей между нашими факультетами. — Спасибо, директор, — подхватил Локонс. — Участники, выйдите к помосту. К нему двинулись Близнецы Уизли, Гермиона, Джинни, Драко и сам Гарри Поттер. Чуть позднее подошел Джимми Керт с Гриффиндора и ещё несколько учеников со старших курсов. — Поистине, битва титанов. Гриффиндор против Слизерина. — Продолжал заливаться соловьем лже-Златопуст.