* * *
Утро для Кэрол наступило после мощного пинка в живот; не дав женщине очухаться, ее вновь подняли на ноги и погнали по коридору, подгоняя в спину прикладами. Пленница стоически переносила унижения, пытаясь отыскать хоть малейшую зацепку для побега, интриги, отмщения —, но ничего важного в ее поле зрения не попадало. Кэрол остановили у одной из многих дверей — из красного дерева, с резной ручкой и сбитой наполовину табличкой «Специалист по финансам…»; один из ее сопровождающих открыл дверь, пропуская внутрь товарища и женщину. В просторной светлой комнате, заставленной шкафами с тяжелыми деревянными дверцами и полками со множеством книг, в бесценном для коллекционера старом мягком кресле за таким же столом сидел мужчина зрелых лет. На вид ему можно было дать лет пятьдесят семь-пятьдесят девять; довольно длинные волнистые черные волосы с обширной проседью были зачесаны назад, открывая высокий лоб, изборожденный глубокими морщинами. Борода и усы были аккуратно и коротко подстрижены, выдавая в их владельце чистоплотного и утонченного человека. Вкус мужчины также был неплохим: серый жилет из крепкого сукна с блестящими пуговицами хорошо сочетался с такими же брюками, темно-синей шелковой рубашкой и ярким шейным платком. Впрочем, впечатление портили заметные мешки под глазами (по-видимому, от частых возлияний) и довольно помятый вид — словно мужчина недавно пришел в себя после глубокого запоя. «Похоже, это и есть их лидер», — решила Кэрол. — «Ну и алкаш! Наверное, поэтому я и пережила спокойно прошлую ночь». — Садись, — ровным уверенным голосом сообщил человек, указывая на свободный стул рядом с собой; Кэрол стало не по себе от строгого изучающего взгляда его серых, с зеленоватым отливом, глаз. Женщина посмотрела на охранника, вставшего с оружием у дверей, и приняла предложение, осторожно присев на краешек стула. Когда незнакомец протянул к ней свои руки с чуть одутловатыми пальцами, Кэрол инстинктивно отдернулась. Только этого не хватало — попасть в лапы старого извращенца! — Сидеть! — рявкнул охранник, передернув затвор автомата. — Эй, я просто хочу тебя осмотреть, женщина, — нахмурился почтенный джентльмен. — Я врач, доктор Уайтхилл. Пододвинься поближе, чтобы я разглядел получше твое лицо. — Так вы не местный лидер? — вымолвила ошеломленная Кэрол. — Я? Лидер? — переспросил док и горько усмехнулся под гогот охранника — молодого мужчины, почти мальчика с банданой на голове. — К сожалению или счастью – нет. Ну-ка, поверни голову набок. Мда, изрядный синяк вскоре у тебя под глазом будет. Когда последний раз голову мыла? — Что? — Кэрол уже совсем запуталась. — Вши есть? Заразные болезни? Сифилис? СПИД? — Уайтхилл продолжал засыпать ее вопросами. — Да нет ничего! — в сердцах воскликнула Кэрол — и поняла, что вот этого точно не следовало сообщать. — Зачем весь этот спектакль? — Здесь до тебя уже двое подхватили заразу, от которой у меня не нашлось лекарства, — мрачно ответил доктор. — Их пришлось пристрелить, и остальные не хотят отправляться за ними. Мужчина осматривал кожу на руках Кэрол, когда в комнату без стука вошел мускулистый бритоголовый вояка с забинтованной рукой. — Док, я на перевязку! — пробасил он с порога, и только потом заметил женщину. — Какого черта? Док, зачем тратишь время на эту суку? Она же старину Билла шлепнула, а ее волосатый дружок мне кровь пустил! — Это приказ Джейкоба. Ты же помнишь правила, так? — неприязненно отозвался Уайтхилл. Крепыш сразу притих, прислонившись к стене у входа и дожидаясь своей очереди. — Все, я закончил, — сообщил пару минут спустя доктор охраннику. — Переломов или болезней нет, можешь забирать ее. — Забирать куда? — спросила Кэрол и затаила дыхание. — К нашему боссу, мистеру Моррисону, — почтительно отозвался конвоир, жестом приказывая женщине двигаться к дверям.* * *
Как заметила Кэрол, из двух ее сопровождающих молодой парнишка был куда более развязным и наглым, чем его старший и более степенный товарищ. Юнец то и дело подгонял женщину тычками, осыпая ее отборным матом (когда только и набраться такого успел?): — Топай нахуй, уебищная старуха — пока пиздюлину не въебал! Давай, бля! Кэрол едва сдерживалась, чтобы не развернуться и напасть на желторотого сопляка (который, может, и женщины-то не познал) — но упертые в спину автоматы заставляли действовать благоразумно. «Я же в матери тебе гожусь — какая я старуха!» — с негодованием подумала про себя Кэрол — и с запозданием сообразила, что, возможно, как раз матери-то у этого ублюдка и не было. Пройдя чуть дальше по коридору, охранники остановились у очередной, ничем не примечательной, двери; мигом присмиревший юнец робко постучал в дверь, потом просунул голову с оттопыренными ушами в щель (Кэрол вдруг захотелось резко захлопнуть дверь, чтобы глупую голову оторвало от туловища): — Сэр, мы привели пленницу. — Введите ее — и оставьте нас наедине, — тихо, но твердо ответил чей-то голос. Под насупленными взглядами охранников Кэрол, сделав глубокий вдох, шагнула в помещение. Там, в отличие от кабинета доктора, царил мягкий полумрак — тяжелые плотные занавески закрывали окна. Комната была обставлена очень просто — единственной достопримечательностью была огромная, на половину стены, картина с библейскими сценами Страшного Суда, выполненная в довольно темных, под стать освещению, красках. Ее-то и изучал местный главарь, сидя в самом дешевом офисном кресле, находясь спиной к женщине. — Подойди ближе, — негромко и безэмоционально промолвил незнакомец. Кэрол повиновалась — больше из интереса, нежели из-за страха наказания. Мужчина наконец прекратил созерцать картину неизвестного художника, медленно повернувшись в кресле. Если бы этот человек затерялся бы среди остальных головорезов, Кэрол никогда бы не признала в нем лидера. В мужчине не было ничего экстраординарного — среднего телосложения, средних (максимум — сорок пять) лет; черные волосы на голове были коротко пострижены, а подбородок — чисто выбрит; на гладкой бледной коже лица не было ни одной морщины или шрама; серая повседневная одежда дополняла невзрачный облик. Женщина вообще засомневалась, что этот человек способен управлять буйным воинством, что взяло ее в плен — пока не увидела его глаза. Почти бесцветные, похожие на льдинки — и настолько же холодные и безжизненные, словно у мертвеца. От взгляда этих глаз, словно подернутых туманной пеленой, у Кэрол пробежал холодок по спине. — Меня зовут Джейкоб Моррисон. Я не стану спрашивать, кто ты и почему здесь оказалась, — равнодушно-спокойно промолвил мужчина. — Меня не волнует, будешь ли ты жить или нет — я просто не хочу, чтобы ты умерла прежде, чем я узнаю необходимую информацию. Возможно, ты сможешь оказаться полезной — и тем самым спасешь свою жизнь. Сердце Кэрол на мгновение отчаянно подпрыгнуло в груди при упоминании спасения, но затем ее рассудок напомнил, что обещания в этом мире просто так не даются. — Мои подчиненные сообщили, как ты пыталась угрожать им, будучи совершенно беспомощной. Полагаю, такая самоуверенность была связана с убежденностью в том, что тебя спасут? — голос лидера по-прежнему звучал тихо. Кэрол побледнела — этот человек будто видел ее насквозь, обладая дьявольской проницательностью. Собрав в кулак все свое самообладание, женщина ответила как можно уверенней: — Нет. Мы путешествовали вдвоем. — Напрасная попытка обмана, женщина, — каменное лицо Джейкоба не показывало никаких эмоций. — Мы оба знаем, что это ложь. Скажи мне, где укрывается твоя группа сейчас — и получишь свободу. — Зачем вам это? — тихо спросила Кэрол, подавленная взглядом собеседника. — Мне кажется, у вас есть все, что нужно для жизни — оружие, убежище, машины… — Людей нужно держать занятыми, — хладнокровно отозвался мужчина. — Насилие, секс и добыча — вот три веревки, что удерживают этих людей от грызни между собой. И ты мне их предоставишь, хочешь ты этого или нет. Расскажи подробно о составе и вооружении своей группы, их сильных и слабых сторонах — и я отпущу тебя на все четыре стороны с машиной и припасами. Кэрол молчала, отводя взор — на такое она не согласилась бы ни при каких обстоятельствах. Джейкоб же продолжал испытывать ее преданность, цинично выдвигая все новые аргументы: — Разве эти люди для тебя что-то значат? Они твои родственники, бывшие клиенты или друзья детства? Чем ты обязана им всем? Да после того, что с тобой случилось, они про тебя уже забыли. Сомнения стали понемногу закрадываться в душу женщины — в самом деле, о катастрофе на дороге Рику и остальным было неоткуда узнать;, а если бы они и узнали, то не нашли бы дороги к ней. После гибели Дэрила Кэрол даже не знала, что ей делать в случае чудесного воссоединения с товарищами. Когда-то она уже пыталась уйти… — Нет, — тихо отвергла предложение женщина. Ни один мускул не дрогнул на лице Джейкоба, только глаза чуть прищурились. — Я бы мог позвать сюда Маркуса с его головорезами, и уже через полчаса ты бы все рассказала и умоляла бы прикончить себя, лишь бы мучения прекратились. Я бы мог устроить тебе страшные пытки — но ты можешь и солгать перед смертью, оставив нас в дураках. Такой результат мне не нужен; будет выгоднее для нас обоих принять условия сделки. Даю время до вечера. А до той поры присмотрись к моим людям, почувствуй их ненависть к тебе, их готовность уничтожить тебя — и прими верное решение. А теперь иди прочь. По дороге в свою «темницу» Кэрол обдумывала слова Джейкоба; конечно, поставленные перед ней условия были неприемлемыми, но угроза быть растерзанной бандой насильников и убийц была слишком серьезной, чтобы так просто отмахнуться от нее. Впервые за последние часы у женщины появился выбор; правда, она никак не могла назвать его простым.* * *
Вернувшись под надзором охраны в свою комнатку, Кэрол в абсолютно подавленном настроении повалилась на кровать лицом в матрас. Теперь, когда первоначальный шок от пленения отступил, решимость женщины погибнуть в роли мученицы несколько ослабла. Включились защитная реакция, животный инстинкт выжить любой ценой, только подстегнутый отношением окружающих ее скотин. Умирать не хотелось. Но и предать товарищей, обменяв свою жизнь на жизни Рика, Мишонн, Андреа, Мерла и Карла, женщина тоже не могла — слишком многое они прошли вместе. «Думай, думай», — внушала она себе, — «должен же быть какой-то выход…» От нежданного чиха (не ее собственного!) Кэрол чуть не подпрыгнула; перекатившись на спину, она обернулась на источник шума, к двери. В углу, сжавшись в комочек и обхватив себя за коленки, сидела светловолосая девочка лет двенадцати в большой, не по размеру, мужской белой рубашке, светло-коричневых бриджах и стареньких тапочках; ее большие голубые глаза с ужасом смотрели на женщину, а губы чуть заметно подрагивали. — Кто ты? — придя в себя, тихо спросила Кэрол, поднимаясь с постели. Девочка отшатнулась, пытаясь вжаться спиной в стену. Словно загнанный в ловушку зверек. — Спокойно, я не причиню тебе вреда, — медленно присев обратно на кровать, промолвила Кэрол, пытаясь успокоить ребенка. — Меня зовут Кэрол, а какое у тебя имя? Дитя не пошевелилось, явно не доверяя незнакомому человеку. — Я женщина, — сообщила Кэрол, в первый раз за многие месяцы проклиная себя за короткую стрижку и простую одежду — с кучей синяков на лице ее можно было спутать с мужчиной. — Я не из этих людей. Можешь доверять мне — я ничего им не скажу. — Синтия, — выдавила девочка, приподнимая голову над коленками, - но Господин называет меня Рабыней. Что-то внезапно оборвалось в душе Кэрол, ухнув в бездонную пропасть. — Р-рабыней? — растерянно повторила женщина, сползая с кровати на пол. — Человек с рыбьими глазами. Он наказывает меня, когда я не отзываюсь на это имя. Он… — миловидное лицо девочки внезапно исказила гримаса страха и боли, и она инстинктивно закрыла лицо ладонями. Кэрол, прожившей почти всю жизнь в таком положении, дальнейшие объяснения не требовались; едва сохраняя самообладание, она попыталась отвлечься на другую тему, чтобы не терзать свое и детское сердца. — Все хорошо, теперь его тут нет. Получается, ты была здесь прошлой ночью? — Да, — утирая слезинки, сообщила Синтия. — Я спряталась, потому что думала, что опять пришли за мной… Девочка, заново переживая страшные события, залилась слезами — и по сердцу женщины словно ножом резанули. Одно дело — подвергать насилию женщину, но ребенка… Нет, это было действительно страшно. Своя собственная судьба как-то вдруг отступила на задний план — Кэрол осторожно пододвинулась к рыдающей девочке, чуть приобняв ее, чтобы облегчить страдания Синтии. И хотя Кэрол самой не помешал бы сейчас хороший психолог, она, не колеблясь, отказалась бы от помощи в пользу ребенка. Новый мир был жесток ко всем —, но к детям больше всего. Ликвидация всех служб и органов контроля, утрата выжившими морали и порядочности поставила и без того самых слабых и беззащитных членов общества в еще более отчаянное положение. К сожалению, Синтии не выпал счастливый билет.* * *
Слушая частый стук маленького сердца у своей груди, Кэрол потеряла счет времени. Большую часть времени они просто молчали, но воспоминания унесли женщину в прошлое, и теперь ей казалось, будто бы к ней прижалась подросшая София, которую опять за что-то злобно обругал Эд. Скоро тот уйдет на свою никчемную работу, и они обе смогут немного передохнуть… Реальность вернулась стремительно — ключ в замке повернулся, и на пороге появился ее «старый знакомый» со шрамом в сопровождении троих товарищей. «Маркус», — с неприязнью вспомнила Кэрол, поднимаясь на ноги. — Собирайся, малявка — босс зовет, — злорадно сообщил мужик, сверля Кэрол недобрым взглядом. Девочка мигом спряталась за спиной женщины, что есть силы ухватившись за ее ладонь. — Нет, — решительно ответила Кэрол, делая шаг вперед. — Не позволю! Маркус только усмехнулся, сверкнув вставным зубом: — А тебя кто спрашивал, сука? — и тут же двинул кулаком ей в живот; миг спустя трое его напарников навалились на женщину. Удары прикладами автоматов, расчетливые пинки ногами, болезненные тычки посыпались на женщину градом; какое-то время она пыталась держаться хотя бы на коленках, но после очередного удара в голову растянулась на полу, едва оставаясь в сознании. — Хватит, — лениво остановил избиение Маркус, присев перед истекающей кровью пленницей на корточки. — Усвоила урок, пизда? Ты еще жива лишь потому, что мистер Моррисон так сказал. И если будешь сопротивляться дальше, произошедшее сейчас тебе сказкой покажется. Маркус повернулся к одному из товарищей, схвативших Синтию. — Тащи ее к боссу — да смотри сам не лапай, если жить охота! — скомандовал он, и упирающуюся плачущую девочку увели прочь. Кэрол с разбитым ртом даже не могла протестовать. — А потом настанет твой черед, — добавил урод со шрамом, вновь обратившись к ней. — Может, твоя дырка окажется не такой уродской, как все остальное. — Ты ее в задницу, Маркус, — посоветовал материвший Кэрол утром ушастый юнец. — Тогда не придется смотреть на ее рожу. — Зато она меня не увидит — что ж ее удовольствия лишать? — ответил мужик, и вся шайка заржала. Кэрол невольно содрогнулась — при всем своем неприглядном нынешнем облике, она заслуживала лучшей участи, чем быть изнасилованной скопищем этих подонков. Что делать теперь, женщина не представляла. — Но до утра в таком состоянии ты не доживешь, — с явной досадой продолжил Маркус, повернувшись к напарникам. — Хватайте эту дрянь и оттащите ее к доку, пусть подлатает. И скажите ему, что эта сука обязана протянуть еще хотя бы сутки, или я сам с него шкуру спущу!* * *
От полученных ударов Кэрол не могла самостоятельно идти, и мужчины волокли ее по коридору, подхватив за плечи. Женщина безучастно смотрела на пол, окропляемый каплями ее же крови, а в голове тупо и монотонно била единственная мысль: «Не смогла. Не защитила. Опять». Увидев женщину, доктор Уайтхилл только ахнул, чуть не свалившись с кресла. С помощью охранников усадив в него женщину, он сразу же погнал их прочь (один, что постарше, все же остался, ссылаясь на полученные приказы) и принялся колдовать над пленницей с помощью инструментов. — Что же ты натворила в этот раз, женщина? — в сердцах промолвил он, останавливая ручеек крови из рассеченной брови. — Девочка, — тихо выдохнула Кэрол, чувствуя языком, как шатается один из передних зубов. — Зачем? — тихо (чтобы не услышал охранник) спросил вдруг доктор, тампоном очищая кожу вокруг ранки. — Так надо, — не думая отозвалась Кэрол, глядя в потолок. — Это неправильно. Уайтхилл вдруг остановился, о чем-то задумавшись; прервав осмотр женщины, он полез в ящик стола, извлек оттуда небольшую коробочку и подошел к хмурившемуся охраннику. — Выйди наружу — мне нужно, чтобы пациент разделся. — У меня приказ, — буркнул мужик, не тронувшись с места. Доктор сунул охраннику в карман коробочку: — Это морфий, можешь ширнуться им вечером. Теперь мы договорились? — Да, — кивнул тот, принимая взятку. — Но смотри за бабой — не хочу отвечать, если она перегрызет тебе глотку. — Не перегрызет, — спокойно ответил док. – Иди. Когда дверь за охранником закрылась, доктор на негнущихся ногах подошел к столу, заваленному медикаментами и инструментами, пододвинул к себе простой стул и уселся, наклонившись и запустив пальцы в волосы. — Значит, ты сделала то, что не смог я, — наконец глухо вымолвил он и потянулся к карману брюк, достав небольшую фляжку. — Будешь? Кажется, тебе сейчас это не повредит? — спросил док, отхлебнув из емкости. Кэрол, сидевшая совсем близко, протянула дрожащую руку и приняла подношение; все еще пребывающая в собственных кошмарах, она опрокинула в себя едва ли не половину содержимого — и закашлялась от обжигающего горло ядреного виски. Глаза заслезились, но на сердце почти сразу полегчало. — Так тебе предложили сделку, верно? — тихо спросил мужчина, забирая фляжку с напитком. — Иначе ты уже была бы мертва. Кэрол кивнула. — Почему же ты не согласилась сразу? — доктор продолжал расспросы. — Я не могу предать товарищей. Даже после такого. Уайтхилл понурил голову, а потом еще раз отпил из фляжки, словно чем-то пристыженный. — Не ожидал такой силы духа от тебя, когда увидел утром. Много зла пришлось стерпеть в жизни, да? — предположил мужчина. — Да. Доктор нахмурился, стиснув ладонью лоб, а потом поднял на женщину внезапно потеплевший взгляд уставшего человека: — Роберт Уайтхилл. Прости, что так вел себя. — Кэрол Пелетье, — ответила пленница, все еще не доверяя мужчине. Собравшись с духом, мужчина начал свой грустный рассказ — похоже, ему давно хотелось открыть душу кому-то, кто хоть немного отличался от подонков вокруг. — Врач с тридцатилетним стажем. Из семьи никого не осталось. Группу, в которой я был, атаковали люди Джейкоба — и я по глупости пытался помочь раненым пленникам. И меня тут же отделили от остальных, ведь хороший доктор после конца света — это редкостная удача. Мне дали возможность выбора — и я вместо смерти выбрал свою профессию. Многие несчастные погибли в этих стенах, а я лишь запирался в своем кабинете и пил, чтобы заглушить голос совести. И не сказал ни слова, даже когда Джейкоб завел себе эту несчастную девочку для утех… Роберт прикрыл веки, заново переживая стыд; он потянулся было к фляжке, но та уже опустела; помолчав, он дал совет: — Соглашайся на его условия и спаси свою жизнь. Другого пути нет — выходы постоянно охраняются, мышь не проскочит. Я сам здесь на положении заложника, но у тебя еще есть шанс. Никому не пожелаю оказаться во власти этих людей, особенно Джейкоба. — Кто он такой? — острожев лицом, спросила Кэрол. — Как я слышал, он был одним из младших боссов криминальной группировки в штате, что занималась перепродажей оружия. Когда мертвые восстали, он устроил переворот, убив прежнего главу, и стал заводить собственные порядки. В дни всеобщего хаоса он со своими бойцами захватил городскую ратушу, создав здесь базу. К нему перешла часть военных, что еще держались в пригороде, и всякие отщепенцы; вскоре он создал свое государство, опирающееся на насилие и беспрекословное подчинение лидеру. — Почему он, а не Маркус? — удивилась женщина, подавшись вперед; от ее неловкого взмаха рукой поднос с инструментами упал на пол, и им обоим пришлось собирать рассыпавшиеся вещи. Потом Уйатхилл сообщил: — Маркус — всего лишь исполнитель. Джейкоб хладнокровен и жесток, несмотря на первое обманчивое впечатление. Он чрезвычайно проницателен и умен, всегда добивается своего. Джейкоба нельзя недооценивать — кое-кто пытался сместить его с места лидера, и поплатился за это жизнью. Мерзавцы боготворят своего вождя. — Нет, лучше смерть, — обдумав слова доктора, наконец ответила Кэрол. — Тогда она не будет легкой, — Роберт опустил голову, явно расстроенный. — Ты еще пожалеешь, когда вспомнишь мои слова за миг до конца. Теперь уходи, охранник ждет за дверью.* * *
Оказавшись в тесной комнате, Кэрол присела на кровать и стала ждать возвращения Синтии; когда та наконец вступила на порог, с красными от слез глазами и свежей царапиной на щеке, женщина молча притянула ее к себе, гладя по длинным волосам. Теперь даже смерть виделась Кэрол не самым худшим для нее исходом — засвидетельствовать этот кошмар было еще более ужасной пыткой, с которой не могли сравниться телесные муки. Спустя какое-то время женщина поймала себя на том, что почему-то называет девочку Софией, а не Синтией. В голову Кэрол вдруг пришла отчаянная идея; аккуратно поднявшись, чтобы поменьше беспокоить наконец затихшего ребенка, она подошла к двери и громко постучалась; глядя в глаза нахмурившемуся охраннику, пленница решительно сообщила: — Я хочу увидеть мистера Моррисона. Я согласна на сделку.* * *
Вся в синяках, царапинах и кровоподтеках, Кэрол тем не менее старалась держать спину прямо и шагать уверенно, словно победитель. Джейкобу, похоже, уже сообщили о ее решении — он стоял посредине комнаты на фоне картины с тем же безразличным выражением лица. Кэрол, освободившись от опеки, шагнула к мужчине: — Я согласна сообщить все, что знаю. У меня лишь одно встречное предложение. Джейкоб продолжал невозмутимо взирать на ее. — Вы отпустите эту девочку со мной, — набравшись смелости, закончила Кэрол. Лидер какое-то время пристально изучал пленницу, а потом чуть кивнул: — Хорошо. Она мне наскучила в последнее время. Я отпущу вас, после того как мои люди проследуют в указанном тобою направлении и вернутся назад с добычей. На следующий день вы обе получите свободу. Кэрол была ошеломлена столь быстрым согласием мужчины; выдохнув, она чуть дрожащим голосом ответила, едва сдерживая бурю эмоций в душе: — Спасибо. Здесь указано точное место убежища… — женщина запустила руку в вырез кофты, как будто собираясь извлечь из бюстгальтера послание — но вместо клочка бумаги с каракулями в ее ладони оказался зажат медицинский скальпель, нацеленный в горло Джейкобу. Тот стоял меньше чем в футе от нее – но, отреагировав поразительно быстро, сумел уклониться от разящего удара (острое лезвие лишь слегка оцарапало его подбородок); миг спустя (Кэрол даже опомниться не успела) оружие было выбито из рук женщины, а она сама вновь оказалась на полу после легкой, как показалось поначалу, пощечины. Когда Кэрол наконец подняла свой оторопелый взгляд на Джейкоба, то ужаснулась до глубины души. С его очей словно спала постоянная до этого момента пелена, и теперь безжизненные глаза прожигали ее насквозь; чуть усмехнувшись уголками рта, будто бы покушение было для него обычной забавой, Джейкоб промолвил самым обыденным тоном: — Завтра утром ты умрешь.* * *
Она потерпела неудачу. Полную. На всех направлениях. Кэрол лежала в темноте, обнимая заснувшую Синтию, и с грустью смотрела на кусочек неба с луной, видимый из окошка. Завтра все закончится; уже не встретить ей рождение нового месяца, не увидеть потерянных друзей, не приласкать эту бедную девочку. Рик и остальные, вероятно, так и не узнают, на какую жертву ей пришлось пойти ради их спасения. Пускай — к славе Кэрол никогда не стремилась. Слезы сами навернулись ей на глаза, и опустошенная женщина наконец дала себе слабину; сейчас она хотела одного — чтобы Синтия пережила этот кошмар и однажды вырвалась на свободу. Синтия вдруг дернулась во сне, что-то неразборчиво пробормотав — и Кэрол тихо (чтобы не услышал охранник за дверью) зашептала нечто вроде колыбельной, своей любовью заклиная девочку от грядущих несчастий: Словно птица на проводах, Словно пьяная в ночных хорах — Я свободу искала для себя… ** * *
Когда сон сморил ее, Кэрол не помнила; проснулась она от действий доктора, тормошившего его что было сил. — Что? — апатично отозвалась женщина, смирившись с концом. Роберт Уайтхилл, с воспаленными от бессонницы глазами, без лишних объяснений вложил ей в ладонь небольшой пакетик. — Это таблетки, смертельная доза. Прими их сейчас же, и через три минуты у тебя остановится сердце, — впившись в женщину отчаянным взглядом, взмолился док. Кэрол встала, переваривая услышанную информацию, и нахмурилась: — Нет. Тебе следовало передать их Синтии давным-давно, — она кивнула на спящую девочку. — Ты не понимаешь, — доктор, опечалившись, уронил голову. — Они уже идут сюда. На тебя набросится с десяток голодных до секса и крови ублюдков. Еще не поздно уйти спокойно, обманув их ожидания. — Не надо, — тихо возразила Кэрол, вернув пакетик в карман жилета Роберта. — Они узнают, что это были вы — и тоже убьют. Прошу об одном — не дайте сойти с ума Синтии. Сделайте все, чтобы вытащить ее отсюда. — Обещаю, — Роберт опустил ладонь, крепко сжав толстыми пальцами плечо Кэрол. — Спасибо вам, доктор, — тихо промолвила Кэрол. — Просто… спасибо. Отчаявшись переубедить женщину, которая напомнила ему о собственном достоинстве, Уайтхилл дал последний совет (топот многих ног уже отчетливо слышался в коридоре): — Кэрол, — прошептал он, — оставь им свое тело и уходи. Тогда все закончится быстрее, и они получат меньше удовольствия. — Я им покажу удовольствие, — прошипела женщина в ответ, настраиваясь на последнюю схватку. Роберт торопливо зашептал: — Уйди внутрь, и пусть они делают, что хотят. Думай о товарищах, что останутся живы. Думай о своем прежнем доме, счастливом ужине на День Благодарения, думай о горах и морях, что ты видела. Думай о мужчине, которого когда-то любила… По щеке Кэрол скатилась слеза, но ответить она уже не успела — дверь распахнулась, и на пороге в окружении товарищей показался недобро ухмыляющийся Маркус. Отшвырнув доктора в сторону, к Кэрол потянулось сразу несколько мужиков; кто-то тут же отскочил, взвыв от удара в пах, но остальные скрутили женщину, подхватив на руки. Закричала в ужасе пробудившаяся Синтия; док, кряхтя, с трудом поднимался с пола, держась за бок. — Тащи! — скомандовал Маркус, и Кэрол поволокли по коридору, словно пойманную на охоте лань. Скоро путешествие подошло к концу — женщину зашвырнули в одну из пустых комнат, но дверь в этот раз не захлопнулась. Кэрол решила дорого продать свою честь и жизнь — поднявшись, она ткнула оттопыренными пальцами в глаза одному из молодчиков, и остальные на секунду отшатнулись, пораженные бесстрашием отчаявшейся пленницы. — Страшней тебя бабы я не видал, — заявил озлобленный Маркус, — но не думай, что тебя нельзя сделать еще страшнее. Хочешь нос, как у меня? Будешь драться — получишь такой же. Двух глаз тебе тоже многовато. Если заорешь, я вырву один и скормлю его тебе, а потом и зубы повыдергаю, один за другим. — Сделай это, Маркус, — заверещал юный сопляк. — Без зубов она станет совсем как моя старая училка по химии, а я всегда хотел поиметь старушку в задницу. — Кто заарканит эту суку — будет первым, — глядя с усмешкой в глаза Кэрол, заявил урод. — Взять ее! На нее навалились разом. Кэрол пыталась сражаться в этом клубке тел, но тщетно — силы были слишком неравны. Ее оттащили к столу и согнули пополам, прижав лицом к столешнице; увидев в дюймах от себя чью-то мокрую от пота руку, она с отчаяния вцепилась в нее зубами. За это ее так приложили головой об стол, что звезды в голове кругом пошли. Кто-то грубо рванул за блузку, другой уже расстегивал ремень на ее штанах. Третий едко отозвался о заднице Кэрол, и остальные дружно заржали. Кэрол прикрыла глаза, жалея, что не приняла прощальный подарок доктора… Внезапно грохнул одиночный выстрел, а за ним еще и еще, длинные автоматные очереди и глухие пистолетные хлопки. Все мгновенно замерли, прислушиваясь к шуму снаружи, а потом по коридору пронесся тревожный крик: — На нас напали! Маркус побагровел от гнева: — К бою! Всем в оружейную — и надеть жилеты! Перебьем этих уебков! — А как же она? — недовольно оскалился молодой парень, показывая на распятую Кэрол. — Потом, никуда не денется! А если ты еще слово вякнешь, то я сам тут же отстрелю твой короткий тонкий член! Вперед, бля! Маркус пинками погнал банду вон и тоже вышел, повернув за собой ключ в двери. Кэрол, получившая неожиданную передышку, сползла на пол, чуть дыша. Стыд от испытанного унижения и почти полная беспомощность сказались немедленно — женщина разрыдалась горькими слезами, проклиная весь мир. Нет, ничего героического не было в такой смерти, что она себе выбрала. И когда мучители вернутся… Все мысли женщины внезапно переключились на этих ублюдков — сейчас она ненавидела их каждой клеточкой своего тела. — Нет, это еще не конец, — стиснув зубы, зло прошептала Кэрол, поднимаясь на ноги и поправляя порванную и спущенную одежду. Кто бы ни напал столь неожиданно на убежище бандитов, они дали ей попытку. Возможность. Шанс. И она им воспользуется, вырвавшись за эту легкую дверь — ведь торопившийся Маркус лишь раз повернул ключ! И тогда… тогда ей лучше не попадаться на пути — она перегрызет глотку любому из этих сволочей. Все остальное в жизни Кэрол внезапно потеряло для нее всякий смысл. Она убьет их всех… за исключением Синтии и Роберта Уайтхилла.Released Unleashed The beast within berserker rage is Released Unleashed A storm a force unbreakable warmachine! **