* * *
Рик на протяжении всего вечера не сводил глаз с Юджина – ученому он доверял, но сейчас шерифу жизненно требовалась информация насчет дальнейшего маршрута. Граймсу ужасно не нравилось положение подчиненного, в котором он пребывал почти весь последний день; Рика терзал страх того, что без его вмешательства все титанические усилия могут обернуться прахом. Шериф просто не мог позволить какой-либо случайности помешать им добиться успеха – он должен вмешаться в процесс, должен контролировать его. Не ради власти, и даже не ради спасения группы – ради безопасности Карла и себя самого (потому что сыну без него пока не справится, это Рик знал точно); а уж в достижении этой цели Граймс был готов пойти на любые средства. Потому, когда Юджин раньше остальных поднялся из-за стола, пожаловавшись на неважное самочувствие, Рик тоже встал, пообещав вскоре вернуться. Юджина он настиг уже у лестницы в коридоре – и там преградил ученому дальнейший путь. - Мне нужно знать конечный пункт; обещаю, это останется тайной. Назови мне место, Юджин – сейчас же, - решительно промолвил Рик, глядя в блекло-серые глаза мужика. Толстяк только презрительно фыркнул: - Нет. Все ответы – завтра, - и, легко отпихнув плечом Граймса в сторону, он двинулся дальше. Такого пренебрежительного отношения Рик уже не мог стерпеть – распалившись, он вновь обогнал Юджина, схватил его за грудки одной рукой и с неожиданной силой впечатал ученого в стену. - Ответы. Живо, - процедил Граймс, решив выбить признание силой – ставки были слишком высоки. Даже при тусклом ночном освещении было хорошо заметно, как побледнел Юджин – и все-таки ученый не собирался сдаваться. - Нет. Не могу, - выдохнул толстяк, пытаясь сохранить достоинство. – Можешь пристрелить меня, но до утра я ничего не скажу. - Проверим? – угрожающе прошептал Граймс, приставив культю к горлу умника, а правой рукой потянувшись к кобуре. Лоб Юджина покрылся мелкими капельками пота – но рот оставался на замке; нервы обоих были на пределе, когда вдруг кто-то тихо выдохнул: - Рик? Что ты делаешь? Мужчины одновременно повернули головы – и встретились с хмурым взглядом Мишонн, положившей ладонь на рукоять катаны в ножнах; увидев самурайку, Рик криво улыбнулся и отпустил Юджина, который мигом исчез в одной из комнат. Впрочем, формальный мир женщину не удовлетворил – с опаской она приблизилась к Граймсу и негромко сообщила: - Мне кажется, это уже слишком. Рик, что было бы, появись на моем месте Абрахам? - Возможно, ты права, - все еще неровно дыша, молвил Граймс и прикусил губу. - Но я должен был узнать правду, Мишонн – иначе нельзя, от этого зависят наши жизни. - Он так ничего и не сказал, верно? – догадалась женщина, и Рик сокрушенно кивнул. – Значит, придется ждать до утра – сейчас Юджин слишком важен для нас, чтобы выбивать из него правду. - Да, придется, - согласился Граймс. – Но что делать мне? Я же теперь и глаз не сомкну, думая о возможных проблемах, с которыми мы столкнемся завтра… - Побудь немного с Карлом, - предложила Мишонн, ободряюще положив ему руку на плечо. – Я уверена, вам обоим будет полезно: ему не хватает внимания, да и ты немного отвлечешься от планирования. Или тебе обязательно бутылка для этого нужна? - Хах, нет, - улыбнулся Рик, оценив шутку. – Впрочем, ты снова права… Договорить мысль у шерифа не вышло – в столовой послышался скрип отодвигаемых стульев, и вскоре в коридоре появились его товарищи, расходящиеся по комнатам. - Эй, Рик – все нормально? – подмигнул Граймсу Абрахам, сгребший в охапке Розиту. – Как там наш толстый умник? - Все хорошо, я его отблагодарил, и он спать отправился, - чуть улыбнулся Форду шериф. – Доброй ночи, Эйб. - Доброй, Рик. И вам тоже, ребята! – обратился ко всем остальным Абрахам, легко перебросив через плечо смеющуюся Розиту, и зашагал вверх по ступенькам.* * *
Четыре спальни на втором этаже были разделены следующим образом: в две комнаты на правой стороне коридора (апартаментах генерала Ли и его сыновей) получили Абрахам с Розитой и Рик с Карлом, а в опочивальнях на левой стороне обосновались Гленн с Мэгги и Кэрол с Синтией; гостевые комнаты на первом этаже, а также диваны и кресла в парадном зале разделили остальные выжившие. Кэрол, посидев еще несколько минут подле постели Синтии, тихонько двинулась из комнаты – и едва не столкнулась в полумраке лестницы с Дэрилом – к счастью, тот успел тихо ее предупредить. - Уфф, неожиданно, - выдохнула женщина, опершись на перила. - Извини, если напугал, - пробормотал глухо Диксон, стоя на несколько ступенек ниже. - Ну, после всего случившегося меня очень сложно испугать, - грустно усмехнувшись, призналась Кэрол. - Кхм… знаешь… в общем, возьми – надо было сразу вернуть, - замялся вдруг Дерил, протягивая ей руку со сжатым кулаком. Сбитая с толку Кэрол подставила ладонь, и Диксон уронил в нее какую-то вещицу; женщина поднесла находку поближе к себе, не веря своим глазам – у нее в руке лежали наручные часы, которые она потеряла во времена своего плена у бандитов. - В кармане долго носил, все собирался отдать – да и забыл; на днях в рюкзаке нашел, - словно стыдясь своей промашки, сообщил охотник. Кэрол с еще большим удивлением вдруг поняла, что браслет на часах сменен на новый, неповрежденный; все еще задумчиво вертя подарок в руке, женщина растерянно поблагодарила: - Спасибо, Дэрил… - но тот неожиданно куда-то заторопился; напоследок зыркнув на нее глазами, Диксон сбивчиво ответил: - Да ладно, ерунда… кхм… мне на дежурство надо. Ну, пока, - и заспешил вниз по ступенькам, не оглядываясь. Кэрол же молча проводила его взглядом с тем же изумленным видом; потом женщина, еще раз поглядев на часы, закрепила их на запястье левой руки и вдруг заулыбалась – то ли из-за возвращения вещицы, то ли из-за ее починки, то ли из-за поведения Дэрила. А может быть, из-за всего сразу.* * *
Гленн, впервые за долгое время, чувствовал себя неловко наедине с Мэгги – а та, готовя постель для сна, держалась сегодня очень холодно. - Кхм… думаю, нам надо поговорить. О нас, - наконец промолвил Гленн, стоя посреди комнаты. Мэгги даже ухом не повела – лишь после старательного взбивания подушек девушка присела на край кровати и спокойно ответила: - Хорошо, как скажешь – давай поговорим. Решил со мной расстаться – можешь уходить, я тебя не держу. - Что?! – недоуменно выдохнул Гленн, совершенно не готовый к такому удару. - С того момента, как мы покинули церковь, я чувствовала, что между нами что-то не так. Мне кажется, ты влюблен в Розиту – и неудивительно, учитывая, сколько времени вы проводите вместе. Но уже всего тот вечер в баре – как ты мог целовать ее у меня на глазах! - Ох черт… - растерянно пробормотал Гленн, вспоминая подробности того вечера. – И что… как это произошло? Мэгги с трудом встала и, подступив к парню, отвесила тому увесистую пощечину: - Тебе это сейчас важно знать?! Если бы тогда я была в состоянии драться, я бы вас обоих прибила! Гленн от стыда побурел, но все же нашел силы для ответа: - Мэгги, милая, это была всего лишь пьяная выходка мальчишки – не воспринимай это всерьез, прошу! Мы с Розитой просто друзья, но люблю я только тебя! - И как я могу тебе верить после случившегося? – хмурясь, строго ответила девушка. – Думаешь, я не понимаю причину? Конечно, кому нужна калека вроде меня, когда рядом есть замена не хуже! Мы почти перестали общаться, Гленн – почему ты даже сейчас не можешь сказать мне правду о нас?! Или ты уже узнавал мнение Розиты – и вслед за мной убедился, что она верна Абрахаму? Отвечай же, черт тебя дери!!! Гленн спокойно принял все тычки Мэгги, после чего крепко взял ее за плечи, не давая вырваться. - Хорошо, я скажу всю правду, - наконец глухо промолвил юноша. – Сразу после операции доктор Уайтхилл сообщил мне о последствиях твоей раны. Ты навсегда останешься хромой, Мэгги. Полное исцеление никогда не наступит. Гнев на лице девушки стремительно уступил место растерянности и унынию – к новому удару судьбы она оказалась явно неготова. - Я уже задумывалась над этим, но чтобы вот так… - тихо пробормотала она, погрузившись в невеселые думы. - Но я не хочу верить в это, Мэгги, - Гленн очень осторожно коснулся кончиками пальцев подбородка девушки, чтобы их взгляды пересеклись. – И до сих пор не верю. Как только мы закончим, я найду тебе лучшего врача из тех, что остались живы, и он поставит тебя на ноги. Но знаешь что? Даже если вдруг тебе в том бою поотрывало руки и ноги, даже если бы тебя парализовало, даже если вдруг ты бы постарела лет на пятьдесят – я бы все равно остался рядом, потому что я люблю тебя, Мэгги. Люблю тебя такой, какая ты есть – с момента нашей встречи на ферме и до последнего дня своей жизни; и как бы не повернулись наши судьбы, я всегда буду рядом, хочешь ты этого или нет. Если можешь, прости меня за случившееся – а теперь… Мэгги вдруг повернула голову, пряча от супруга выступившие на глазах слезы и с трудом сдерживая рыдания. Гленн, вконец сбитый с толку, уже не знал, куда деваться – но тут девушка сама пришла ему на помощь – в ее взгляде читались раскаяние и изумление: - Это были самые прекрасные слова, что я слышала, - потрясенно прошептала она. – Ты и правда готов на такое ради меня? - Не раздумывая, - на полном серьезе ответил тот. Мэгги робко улыбнулась и обняла парня, шепча ему на ухо скомканные извинения и ответные признания; ободренный Гленн чуть обнял ее, чувствуя, как бьется взволнованное сердце супруги. Нежный продолжительный поцелуй завершил примирение пары, возвращая потерянные было чувства.* * *
Рик, не добившись ответов от Юджина, так и не смог найти себе покоя – даже прогулка на свежем воздухе не улучшила его состояние. Наверное, Граймс бы всю ночь наматывал круги вокруг дома, но Дерил, чем-то здорово взбудораженный, остановил друга и довольно грубо посоветовал идти спать, пока он сам будет дежурить. Погруженный в размышления, Рик заглянул в свою комнату наверху – Карл уже валялся на двуспальной кровати, но пока что бодрствовал. Ухмыльнувшись сыну, мужчина принялся разматывать грязные бинты на обрубке левой руки, помогая себе зубами – подхватить инфекцию он совсем не собирался. Завидев старания отца, Карл приподнялся на постели и обыденным тоном спросил: - Помочь, пап? Рик улыбнулся, отбрасывая в сторону грязную тряпку: - Ну, не откажусь. Чистые бинты в боковом кармане моего рюкзака. Мальчик проворно соскочил с кровати и быстро нашел необходимое – Рик тем временем намочил свое полотенце и осторожно очищал культю от грязи. Потом шериф присел на кровать, держа в зубах фонарик, а Карл принялся старательно обматывать его искалеченную руку, действуя как можно осторожней. - Не слишком крепко затягивай, сынок – кровообращение должно оставаться прежним, чтобы рука окончательно не усохла. Так Розита сказала, - корректировал действия подростка Рик, проведя ладонью по взъерошенным волосам на голове сына. - Получается, мы уже у цели? – поинтересовался Карл, уходя от неприятной темы – он с трудом привыкал к новому облику родителя. - Выходит, что да. Поаккуратней, пожалуйста, - поморщился Рик, когда Карл неосторожно зацепил плоть на окончании культи, еще не зажившей полностью. - Больно? – грустно спросил мальчик, заметив реакцию отца. - Каждый день ноет. А во сне мне кажется, что все пальцы опять на месте, - признался Граймс-старший. – Но рана в сердце не утихает ни на минуту. Карл тоже сел на кровать, прислонился к отцу сбоку и взял того за руку: - Держись, пап – осталось совсем чуть-чуть. А потом мы, наверное, сможем позволить себе каникулы. - Каникулы? – усмехнулся Рик, повернув к сыну голову. – Тебе в школу надо первым делом вернуться – наверное, совсем грамматику забыл, а? - Может, только немного – но я подтянусь, обещаю! – признался парень. - Старайся, сынок – у тебя впереди целая жизнь, - Рик крепко сжал ладошку сына в своих огрубелых пальцах. – Перед нами раскинулся целый мир – потерпи немного, и я обещаю, что покажу его тебе. - Здесь, в Вашингтоне, наверняка полно классных мест, - мечтательно промолвил Карл. - Точно, - заверил его Рик. – Рано или поздно мы везде тут побываем – а пока что давай немного поспим, восстановим силы. А завтра в путь, верно? - А завтра в путь, - эхом отозвался Карл, напоследок крепко обняв отца.* * *
Жизнь не была похожа на те сказки со счастливым концом, что ей читали в детстве – спасение не приходило, сколь долго бы она его не ждала. Ее отец так и не вернулся, уйдя с парой соседей на вылазку в ближайший магазин за продуктами – наверное, всех их съели; мать пожертвовала собой, дав дочерям шас вырваться из толпы мертвецов. Ее единственным другом оставалась сестра Джил – восемнадцатилетняя студентка медицинского колледжа; вместе они несколько месяцев скитались по штату, побираясь крохами и ночуя вполглаза. Но беда все-таки настигла их. Первая же встреча с группой живых людей обернулась катастрофой – двух усталых и голодных девочек мигом схватили, даже не думая оказывать помощь. На глазах Синтии медленно свалилась на колени Джил, пробитая тремя пулями при попытке выхватить пистолет; над еще живой сестрой тут же надругались – а ее, на прощание обслюнявив языком, запихнул в машину какой-то страшный дядька, крепко связав и набросив мешок на голову. Она тогда думала, что это худший момент в ее жизни – но нет, дальше оказалось еще хуже. Боль от утраты семьи, живые мертвецы и все увиденные девочкой ужасы оказались мелочью по сравнению с тем кошмаром, что устроил ей Господин. Рядом с ним Синтия полностью утрачивала остатки своей храбрости, с отвращением выполняя все его требования – потому что за малейшее неповиновение следовало жестокое наказание. Даже плакать было нельзя – Господин терпеть не мог слез; приходилось терпеть до своей темницы, выслушивая по пути оскорбления и насмешки охранников. Ее хватило на несколько дней, а потом Синтия перерезала себе вены осколком своей тарелки – но смерть не наступила, ее жизнь спас седой доктор, казавшийся чуть лучше остальных. Целую неделю она провела в постели, отдыхая от издевательств и насилия, и почти поверила в свою выдуманную легенду о том, что все ей только приснилось. А потом наступила расплата, и телесные муки стали еще изощренней, а душевное здоровье – еще более искалеченным, чем прежде. Единственным светлым лучиком в ее обезображенной судьбе стали книги: когда находились силы, она брала с полки в комнате томики и вместе с героями историй путешествовала по высоким горам и таинственным лесам, боролась с бушующим океаном и искала выход из запутанных пещер – и на время забывала о том, что происходило с ней в реальности. Кажется, только эти мысли спасли ее сознание от безумия, но сердце было уже не спасти – там навсегда поселились горечь и бессилие, пустота и отчаяние… Даже совершенно неожиданное освобождение из плена не принесло девочке успокоения, потому что оно опоздало почти на полгода – психологическая травма была уже неизлечима. К ней относились с теплотой и пониманием, особенно Кэрол и Мэгги – но никто из них не мог избавить ее от ночных кошмаров, от удушающего чувства вины, от ощущения бессилия и собственной никчемности. И у нее не хватило духу покончить с собой, когда представился такой шанс! Но потом стало чуть лучше – «сломавшись» при попытке суицида, она со слезами обрушила на Кэрол свою историю, и девочке неожиданно полегчало. После того случая связь Синтии с женщиной, установившаяся еще в темнице, только окрепла; их личные беседы стали обычным явлением – Кэрол в основном мудро помалкивала, давая ребенку возможность излить душу, а затем находила мудрые слова, чтобы не дать девочке вновь свалиться в бездну отчаяния. Она не произносила пустых обещаний о том, что все будет хорошо; не говорила, что другим приходится столь же тяжело – Кэрол учила девочку спокойному восприятию событий, осознанию своих проблем и искуству прощения, без которого, как пояснила женщина, было невозможно исцеление. Это стало тяжким испытанием для Синтии: стоило вспомнить о каком-нибудь страшном эпизоде, и юное сердечко сжималось от боли, словно в него вонзали острую иглу; требовались неимоверные внутренние усилия, чтобы встать лицом к лицу со своим прошлым – и победить его, пусть даже и не насовсем. Страх перед будущим остался, неуверенность в своих силах тоже никуда не делась, но девочка упорно цеплялась за жизнь, получив крохотную надежду, и была безмерно благодарна Кэрол за поддержку. Правда, себя и свое тело Синтия по-прежнему втайне презирала. Сегодня ей опять плохо спалось – пробудившись еще до рассвета, девочка тихо выскользнула из спальни, не разбудив Кэрол, и спустилась на первый этаж. Там тоже еще спали; пройдя мимо мирно посапывавшего на диване Габриэля, Синтия прошла в гостиную и в задумчивости встала перед большим зеркалом. Оттуда на нее смотрел хмурый подросток с растрепанными светлыми волосами, в больших голубых глазах которого читалось неизбывное горе. Вот губы того человечка дрогнули, и девочка сама испугалась своего отражения – настолько оно казалось жалким и отвратительным. Синтия отвернулась, не в силах это видеть – и тут заметила на низком столике складной ножик Юджина, забытый им впопыхах вчера. Девочка подобрала оружие и вернулась с ним к зеркалу; несколько мгновений она разглядывала бритвенной остроты лезвие, словно бы собирая волю для следующего шага – сейчас, еще секундочку… Решительно выдохнув, Синтия крепко сжала нож и подняла голову, с неприязнью посмотрев на своего двойника – а потом левой рукой схватила себя сзади за волосы, скрутив их в пучок. А затем она увидела в отражении зеркала Мишонн – женщина, встав в дверном проеме, молча наблюдала за ней. - Хорошая идея – укоротить себе волосы, - спокойно промолвила самурайка застигнутой врасплох девочке. – Но, хочется тебе это или нет, плохие воспоминания не уйдут вместе с ними. - Я знаю, - дрогнувшим голосом ответила Синтия, не шелохнувшись. – Но я не представляю другого способа уйти от прошлого. Оно постоянно напоминает мне об этом, когда я вижу себя в зеркале… может, с короткими волосами это будет случаться реже. - Понимаю, что ты сейчас чувствуешь. К сожалению, сердце не обманешь – с этими воспоминаниями тебе придется жить оставшуюся жизнь, как и всем нам, - нахмурилась Мишонн. – Шрамы, синяки, выбитые зубы – все ничто по сравнению с болью в душе, верно? Синтия прикусила губу и кивнула, глядя на отражение Мишонн в зеркале; женщина понимающе закачала головой и продолжила: - Позволь тогда нам забрать эту боль – мы уже терпели подобное, устоим и сейчас; ты же должна избавиться от тяжкого груза и попытаться начать новую жизнь. Хорошо? - Хорошо. Но это я все равно сделаю, - упрямо заявила девочка, примеряясь ножом к волосам. - Я не имею права тебе помешать, но… возможно, с ними дело пойдет быстрее? – Мишонн неспешно подошла к своему рюкзаку у камина и извлекла из кармана длинные ножницы. – Вот, держи. - Спасибо, - поблагодарила девочка Мишонн, которая сразу после этого направилась к дверям, не желая мешать ребенку. Уже на пороге комнаты самурайка вдруг обернулась и со снисходительной улыбкой посоветовала: - Хоть до плеч волосы оставь, что ли – незачем прической на Юджина походить…* * *
Гленна разбудили утренние лучи солнца, бившие ему прямо в глаза. Кое-как парень нашарил на прикроватной тумбочки свои большие часы и сверился по времени – до подъема оставалось всего около получаса. Нужно было подниматься – Гленн знал, что заснуть снова у него не получится. Мэгги еще спала, поэтому корейцу пришлось действовать как можно тише, чтобы ее не разбудить; одеваясь на ходу, Гленн подступил к окну, чтобы задернуть шторы – и обомлел от увиденного зрелища. Забыв об остальных делах, Гленн стремглав сбежал по лестнице на первый этаж, напоследок перемахнув через перила, и выскочил на парадное крыльцо. Отсюда открывался великолепный вид на окрестности: вокруг подножия холма, куда бы ни глянул Гленн, простирались бесчисленные ряды мраморных плиты, а еще дальше, за широким мостом через реку, раскинулся огромный город, переливающийся всеми цветами радуги под лучами восходящего над ним солнца. Вчера в сумерках парень и понятия не имел, как близко они подобрались к сердцу Вашингтона (а это, несомненно, был именно он – Гленн узнал вдалеке купол ротонды Капитолия), и сейчас кореец шокировано обозревал столицу, прекрасную даже в своем запустении. - Вау… - только и выдохнул потрясенный Гленн. Тут из-за белого мраморного саркофага перед крыльцом высунулась голова Андреа – женщина улыбнулась ему и негромко спросила: - Тоже рано встал? Тогда усаживайся рядом – когда еще такое увидим. Гленна не пришлось долго уговаривать – обогнув флагшток, который погода лишила своего звездно-полосатого полотнища, парень присел на траву рядом с блондинкой, наблюдая за восходом солнца. - А это чья могила? – спросил между делом Гленн, указав рукой на каменный саркофаг за их спинами. - Архитектор Вашингтона, - ответила Андреа, не отрывая восхищенного взора от города за рекой. - Пьер Шарль… Ле’нфант, кажется? Сложные у французов имена, хех. - Никогда не думал, что получу от нашего путешествия подобное удовольствие, - признался Гленн. – Бывала здесь раньше? - Нет – со своим сумасшедшим графиком работы все никак не удавалось сюда выбраться, а жаль, - грустно улыбнулась Андреа. – Но тут куча потрясающих мест, Гленн – особенно там, сразу за рекой. Центральная аллея, или Молл, является главным парком столицы… Их тихую беседу прервали голоса сзади – Рик с Дэрилом показались из-за угла особняка, и похоже, что сосредоточенный шериф холодно растолковывал другу план действий на сегодня: - … мне необходимо, чтобы вы с Гленном были особенно внимательны. Повторение вчерашней ситуации недопустимо, мы не можем вновь полагаться лишь на свою удачу. Лучше пройти меньше, но без серьезных происшествий, понимаешь? - Да понял я уже, Рик – хватит на мозг капать, и так почти не спал сегодня! – недовольно проворчал Диксон. - Нет, это очень важно, Дэрил, и я… Эй, привет – что делаете, ребята? – Рик наконец заметил товарищей, приветственно помахав им рукой. - Смотрим, - отозвалась блондинка. – Хотите присоединиться? Дерил только фыркнул, неодобрительно покачав головой, и направился к дверям – но Рик вдруг хмыкнул и присоединился к товарищам, тоже усаживаясь на траву рядом: - Похоже, вы оба встали с той ноги. Я пропустил что-то хорошее? - Пока что нет, мужик, - улыбнулся Гленн. – Может, это прозвучит немного безумно, но я буду честен – мне уже начинает здесь нравиться, несмотря на толпы мертвецов в округе. Посмотри сам, друг – это место прекрасно. Рик тоже не смог удержаться от улыбки, разглядывая округу: - И правда, есть тут что-то особенное. Я даже узнаю некоторые места – скажем, готов поспорить, что видел это белое здание с колоннами на пятидолларовой купюре. - Ты еще помнишь, как выглядят доллары? – пошутил Гленн. - А ведь Рик прав, - согласилась с Граймсом блондинка. – Мемориал Линкольна и правда печатали на оборотной стороне купюры – правда, изобразили его так себе… - А, точно – Линкольн! – с видом знатока подтвердил Рик, указывая рукой в сторону памятника. – Отменил рабство в стране, верно? Президент Эндрю Линкольн… Тут Гленн расхохотался, схватившись за бока, а едва сдерживавшая смех Андреа поправила озадаченного шерифа: - Абрахам. Абрахам Линкольн, Рик. Тебе бы экскурсия по этим местам точно не помешала. Мужчина раздосадованно мотнул головой, но потом все же поддался общему веселью и тоже засмеялся. - Хорошо, ваша взяла – историк из меня так себе, - наконец признался он. – А что еще тут есть, знатоки? - Вот тот здоровенный сверкающий шпиль, облицованный мрамором – монумент Вашингтона, - ткнул пальцем за реку Гленн. – А вон там огромный купол – Капитолий, где раньше заседал Конгресс. - А между ними куча музеев и картинных галерей, - добавила Андреа. – Окажись я тут на пару лет раньше, непременно бы заглянула туда. - Может, когда-нибудь окажемся и там, - вздохнул Рик, тоже думая о таком варианте. - Если к мертвецам на обед раньше не попадем, - пошутил Гленн. - Не попадем, не волнуйся, - усмехнулся Граймс, глядя на стрелки часов на запястье. – Ну, восемь утра – пора будить остальных. Пошли? - Идем, - согласилась Андреа, и троица вместе направилась к дверям под аккомпанемент классической музыки, вдруг донесшейся из дома.* * *
Тревожная музыка звучала не во сне, а наяву – Кэрол поняла это, как только открыла глаза. Женщина, спавшая сегодня в одежде, повернула к себе руку, чтобы узнать по часам время – было уже восемь утра, пора для подъема и завтрака. С легкой досадой оторвавшись от мягкой перины (давно так не отдыхала!), Кэрол обернулась, чтобы разбудить Синтию – и не обнаружила ребенка в комнате. Сразу тысяча тревожных мыслей замелькали в ее голове, но раздумывать было некогда – сунув ноги в стоявшие у кровати сапожки, женщина мигом выскочила в коридор. Там она едва не столкнулась с полуодетой Мэгги, выглядевшей не менее растерянной. - Ты тоже это слышала? – спросила девушка, указывая на лестницу вниз. - Да, - кивнула Кэрол. – Извини, мне нужно идти. - Постой, Кэрол! – вдруг попросила Мэгги. – Ты не могла бы… помочь мне сойти вниз, а? Кэрол не смогла вынести жалобный взгляд девушки и протянула той руку помощи; вместе они спустились по ступенькам и двинулись в зал, откуда неслась грустная музыка. Когда они ступили за порог комнаты, там был уже полный аншлаг: Абрахам с Розитой, Мишонн в кресле-качалке, Карл и Габриэль, даже сидевший в углу Дэрил – все молча слушали игру Синтии (длинные волосы которой были грубо острижены до плеч) на старинном пианино. Надо сказать, мелодию девочка исполняла превосходно, с каждым ударом по клавишам выдавая новые звуки, печальные и берущие за душу – собравшиеся в зале боялись дохнуть, завороженные мотивом. А Синтия продолжала играть свою партию, полностью отдавшись искусству и не обращая внимания ни на кого вокруг. Даже приход Рика, Гленна и Андреа остался для прочих без внимания – да и сама троица тоже мигом позабыла обо всем на свете, словно попав на сеанс гипноза. - Игра Гленна на гитаре в сравнении с этим – полная чушь, - с улыбкой шепнула Мэгги напарнице и вдруг побледнела. – Кэрол, ты плачешь? - Прости, - женщина торопливо вытерла слезинки, пока ее не увидел никто другой. – Я же ее совсем не знаю, Мэгги – как я могу заменить девочке родителей? Что еще хуже, в моем сознании вместо Синтии постоянно встает образ Софии – но ведь они совершенно разные, а я не в силах поделить свое сердце… - Шшш! Ты справишься, Кэрол – точно лучше, чем кто-либо из нас, - Мэгги чуть приобняла женщину, чтобы поднять ее настроение. – За пару недель у тебя было не так уж много возможностей для разговора; у вас все еще впереди, поверь. Наконец Синтия, ударив по клавишам всеми пальцами, завершила композицию – и миг спустя зрители взорвались восторженными овациями, наперебой нахваливая игру девочки (правда, та даже не улыбнулась, скромно опустив взгляд в пол); повеселевший Абрахам выпрямился во весь рост и с ухмылкой провозгласил: - Ну, ребята – после такого концерта мне никакие мертвецы не страшны! Айда завтракать, и покончим с этим делом!* * *
Настроение у собравшейся в столовой группы было еще лучше, чем вчера – даже несмотря на скудный рацион из засохшего овсяного печенья, несладкого чая и нескольких яблок, оставшихся от «добычи» Гленна. - А Юджин где? – наконец поинтересовался Рик, опорожнив свою кружку. - Я стучалась к нему в комнату, но он ответил, что пропустит завтрак, - ответила Розита, догрызая половинку яблока. - Отлично, тогда одно из его печений принадлежит мне, - хмыкнул Абрахам, мигом отправляя в рот небольшой кругляшок. - Тревожно, - еле шепнула шепнула Рику Мишонн, будто бы глядя в окно, чтобы другие не заметила – Граймс чуть кивнул в ответ. - Так какой маршрут? – поинтересовался Дэрил, слизывая с пальцев крошки. - Все скажу, как только соберемся на крыльце, - не моргнув глазом соврал Рик. – Гленн, не забудь позвать Юджина. Выходим через пять минут. Спустя указанное время выжившие собрались снаружи, в ожидании цели похода осматривая окрестности или просто развалившись на траве. Все ждали Юджина – но когда ученый наконец появился, его вид только вызвал тревогу у остальных. Похоже, бедняга всю ночь не сомкнул глаз – его веки покраснели, лицо побледнело, жирные волосы свалялись в какое-то гнездо на голове, а пальцы на руках заметно дрожали. - Господи, ты не болен? – бросилась было к нему Розита, но Юджин остановил ее повелительным жестом руки. - Что с тобой, мужик? – с тревогой спросил Портера Абрахам, но тот словно воды в рот набрал. - Да говори уже! – буркнул Дэрил, устав ждать – а Рик только внимательно смотрел на ученого, скрывая пока что от других свои подозрения. - Можете возвращаться в дом, сегодня мы никуда не идем, - наконец пробормотал Юджин, глядя на собравшихся вокруг товарищей с рюкзаками за плечами. - Это еще почему? А как же наша работа на правительство? – попыталась опротестовать это решение Андреа. - Потому что… потому что правительства уже полтора года как нет, - тихо прошептал Юджин. – И я вам соврал. Эта новость, сообщенная чрезвычайно слабым голосом, буквально оглушила всех стоящих рядом. Абрахам схватился за волосы, отказываясь поверить в услышанное – но все же первым задал вопрос дрожащим от гнева голосом: - Что именно ты нам соврал? Кто ты на самом деле, черт подери? - Я не ученый, а школьный учитель. Я понятия не имею, как излечить этот мир; ложь про правительство была придумана мной, чтобы получить защиту от внешних угроз, - глухо признался Юджин. - А раньше не мог сказать нам правду? – холодно спросила его Мишонн. – Какой смысл это имеет теперь, когда мы посреди города мертвецов? - Вы разве не видите? – толстяк поднял глаза на товарищей. – Дом на кладбище – это превосходное убежище, отлично сохранившееся и готовое к холодам; если где-то объявятся остатки правительства и армии, нас обнаружат одними из первых, так близко мы от Капитолия. Осталось только укрепить это место и сделать запасы – и все, дом станет настоящей крепостью! - Так ты вел нас ради этого особняка? – нахмурился Рик. – С самого начала ты думал об этом месте? - Нет, конечно же нет, - торопливо ответил Юджин. – Я много времени провел, изучая карты и читая информацию о Вашингтоне на случай, если мы не найдем ничего подходящего в пути. Арлингтон был всего лишь одним из многих вариантов – но после вчерашнего сражения я не вижу смысла дальше рисковать жизнями и проверять другие укрытия. Прошу, позвольте мне остаться с вами – я готов выполнять любую работу, лишь бы не оказаться на улице в одиночку! Я ведь тоже многое делал ради общего блага – мои действия были вынужденными, ложью во спасение! Но, несмотря на мольбы, вокруг Юджина словно выросла стена недоверия и презрения; толстяк отчаянно взирал на бывших товарищей, но встречал лишь холодный отказ в их глазах. А потом вперед выступил Абрахам – багровый от ярости, казавшийся сейчас еще выше и шире, чем обычно; Юджин облегченно выдохнул и улыбнулся старому другу, надеясь на прощение – но в следующий миг Эйб сжал кулаки и что было мочи врезал по одутловатой физиономии Портера. - Ложь во спасение? – взревел Абрахам, ударив Юджина еще раз. – Трусливое ссыкло, ты нас на смерть сюда привел, учитель ебаный! После третьего удара толстяк рухнул на колени и пополз прочь от схватки, пытаясь обрести защиту под чье-либо опекой – но все в испуге сторонились его, словно прокаженного. Гленн попытался остановить Абрахама, но тот отшвырнул его прочь, словно котенка, поглощенный исключительно местью. Юджин тем временем добрался до Диксона и вцепился тому в ногу: - Прошу, Дэрил – помоги… - с окровавленным ртом пролепетал Портер, но взбешенный немногим меньше Форда охотник не снизошел до просьбы, молча врезав ногой «ученому» под дых. Плача от боли и страха, Юджин пополз дальше, чувствуя приближение своей гибели; Абрахам неторопливо шел следом, уже схватившись пальцами за нож на поясе – но тут на пути у громилы встал Рик. - Ни шагу, блядь, дальше – или я пущу тебе пулю в лоб, - хладнокровно сообщил шериф, наставив «Глок» между глаз солдата. У Абрахама хватило ума остановиться, но гнев мужика еще не утих: - Отойди в сторону, Рик. Это мое личное дело. - Нет, теперь это наше общее дело. Я не позволю тебе убить Юджина, что бы тот ни совершил, - спокойно ответил Граймс. – В обойме семнадцать пуль – хватит на тебя и всех остальных, кто попробует его тронуть! Дэрил, стоявший чуть позади, недовольно засопел, тоже не разделяя позиции шерифа; Рик же прилагал титанические усилия, чтобы перетянуть общественное мнение на свою сторону: - Мы не убиваем своих. Точка. Если переступим это правило, то уже не остановимся. Я сейчас чувствую тот же гнев, что и вы все – но знаю, что так делать нельзя. - Знаешь, на что мне пришлось идти ради этого куска дерьма?! – угрожающе процедил Абрахам. - Мать твою, Рик – из-за этого же мудака твоя дочь погибла! – вскипел вдруг Дэрил, но остался на месте, встретившись с дулом пистолета Граймса. - В смерти Джудит не было вины Юджина – только моя, - проскрежетал Рик, на миг прикрыв глаза. – Что бы ни случилось ранее, сейчас речь идет о нашем текущем положении. Юджин останется с нами, и никто – никто! – не будет его унижать и преследовать, ясно? Только так мы можем остаться в живых – вместе! Розита, осмотри беднягу. Мексиканка, схватив сумку с медикаментами, тут же бросилась на помощь Юджину, останавливая тампонами кровь и промывая раны; Рик тем временем продолжал «обработку» товарищей: - Поймите, мы не можем позволить себе мщение, особенно сейчас. Помните, как мы казнили каннибалов? И что, кому-то стало легче после их смерти? Нет же! Смерть Юджина не даст нам спокойствия, она лишь вырвет еще один кусочек от наших сердец. И сколько это будет продолжаться, пока мы окончательно не превратимся в диких зверей? Юджин в итоге сообщил нам истину, теперь мы все знаем. Но еще не поздно принять взвешенное решение о том, куда двигаться дальше! И Юджин, несмотря на бесполезность в бою, еще сумеет принести выгоду всем нам. Вы все – вы сейчас растеряны и напуганы; но спросите себя – желаете ли вы вновь слышать предсмертные хрипы, когда Абрахам перережет Юджину глотку? Давайте, устроим голосование! Кто разделяет мое мнение – встаньте рядом! Один за другим плечом к плечу к Рику встали Мишонн, Андреа, Гленн и Мэгги, Кэрол и Габриэль, Синтия и Карл; Розита также подала свой голос в защиту Юджина. Дэрил долго медлил, устроив визуальную «дуэль» с Кэрол – но в итоге тоже сдался, с понуренной головой шагнув на сторону большинства. - Принято, - хладнокровно подвел итог Граймс, глядя на оставшегося в одиночестве Абрахама. – А сейчас объявляю перерыв, чтобы все собрались с мыслями насчет наших дальнейших действий. Свободны.* * *
Рик, качая головой, расхаживал между рассевшихся вокруг на траве товарищей – у всех на лице читались отчаяние, растерянность и безысходность. В самом деле, на что им теперь Вашингтон, раз дело Юджина оказалось фикцией? Рик понимал, что обратного пути до машин им не выдержать – даже без мертвецов дорога таила в себе немало лишений и опасности. Оставаться в доме тоже было нельзя – перерыв не мог отвлечь людей от тяжелых дум; это уже случилось в церкви, и Граймс не собирался повторять старых ошибок. Но же делать в таком случае? Рик подошел к сидевшему у мраморного саркофага Абрахаму, который спрятал лицо в широки ладонях и мелко трясся то ли от гнева, то ли от отчаяния – даже Розита не решалась сейчас к нему приблизится. - Мне очень жаль, Абрахам, - тихо промолвил Рик, опускаясь на корточки перед другом. – Я знаю, это было для тебя делом жизни, и все оказалось обманом. Мне очень нужно, чтобы ты скоро взял себя в руки – твоя помощь мне пригодится. - Рик, - с надрывом ответил Эйб, - ты представляешь, что мы вдвоем с Юджином прошли, пока не встретили Розиту и вас? Это был настоящий пиздец, и я еще хладнокровно жертвовал жизнями других людей ради этого труса. Господи, мужик – сколько же дерьма этот засранец нам принес… - А еще он спас тебя от гибели и дал нам цель, ради которой мы шли вперед, - твердо возразил Рик, стиснув плечо Форда. – Все это было не зря, вот увидишь. - У тебя есть план? – прямо спросил Абрахам, возвращая себе бравый облик - Возможно, - уклончиво ответил Граймс, поднимаясь на ноги и оглядывая остальных. Рик подошел к флагштоку и крепко вцепился в него рукой, после чего громко обратился к соратникам: - Друзья, вот мы и на пороге Вашингтона! К сожалению, он уже не является нашей целью – но это еще не конец нашего пути. Жизнь продолжается, несмотря на все неудачи и смерти… - Значит, это было напрасно! – перебил Граймса недовольный Дэрил, подступив к другу вплотную. – Мы в шаге от зубов ходячих, и надежды нет – все кончено. Рик, чувствуя направленные на него взгляды, взялся за запястье Диксона и спокойно возразил: - Нет, пока мы остаемся вместе, - промолвил Граймс, глядя в прищуренные глаза друга. – Завтра мы решим, стоит ли оставаться в Арлингтоне. - А сегодня? – напомнила ему Кэрол. Рик пристальным взглядом обвел всех товарищей (Абрахам уже окончательно пришел в себя и теперь стоял рядом с ним и Дэрилом), после чего чуть усмехнулся и сообщил: - Я не боюсь мертвецов Вашингтона; но пусть и они узнают обо мне, когда я появлюсь на развалинах Капитолия! - Что ты предлагаешь, Рик? – недоумевая, переспросила Мишонн, поднимаясь на ноги. - Как я узнал, рядом с Капитолием на том берегу полно музеев и памятников – я собираюсь посмотреть их сам и показать своему сыну, - смело заявил однорукий шериф. – Я предлагаю вам сегодня отправиться туда вместе со мной, черт подери! Рик внезапно почувствовал, как ответил крепким рукопожатием Дэрил, в глазах которого загорелись азартные огоньки; увидел, как согласно кивнул ему насупленный Абрахам; заметил, как просветлели лица Карла, Гленна и Андреа; разглядел робкие улыбки у Кэрол, Мэгги и Розиты – все они сейчас были на его стороне, и это единство радовало сердце Рика сейчас больше всего. Они все-таки идут в Вашингтон.