Бар сук и конченых предателей

Влад -26w- Макс отошел только ближе к вечеру следующего дня. Пришлось приложить немало усилий: расслабляющая ванна, массаж, вкусная еда и ласка. Но старания окупились. Из его глаз исчезла усталость и тревога, трагическая маска с лица спала, разгладилась морщинка между бровей, а улыбка стала как и прежде мягкой и веселой, как первые лучи рассветного солнца. Жаль, надолго его запала не хватило. Страх и смущение сменились грустью. Я прекрасно понимал, что это нормально, в нем бушуют гормоны, но как с этим быть я пока не знал. — Не хочешь завтра прогуляться? Утром мне надо ехать на работу, но я постараюсь уйти пораньше, — предложил я, когда мы вечером уже легли в кровать. — Нет, — прошептал он, устало прикрывая глаза. — Я должен вернуться домой. — Ты не хочешь остаться здесь хотя бы на время? Макс хмыкнул, подкладывая ладонь под голову. — Я не хочу тебя нагружать. Ты… Блять, Влад, я не хочу душнить. Просто давай я завтра уеду, а? Я подполз к нему ближе, провел ладонью по волосам, привлекая внимание, и посмотрел на него вопросительно. — Ты не писал мне и не звонил шесть месяцев, — фыркнул Макс обижено спустя целую минуту напряженного молчания. — Я думал о тебе постоянно, но тебе до меня, видимо, и дела не было. — После того, как я поступил с тобой, было логично предположить, что ты меня знать не хочешь, — отозвался я тихо, но парня такой ответ не устроил. Он резко сел на кровати и процедил: — Как ты поступил со мной? — Хуево! — отрезал я, занимая зеркальную позу. — У меня был дерьмовый период в жизни, и я не хотел тянуть тебя в эту грязь. Ты понравился мне сразу, но я знал, что эмоционально не вывезу. Если бы тебя устраивало просто поебаться, я бы и дальше вел себя, как последний засранец, но я понимал, что и ты, и я хотели бы большего. И принял решение отпустить. Макс зарычал что-то матерное и, резко откинув край одеяла, встал с кровати. Сердитый, возмущенный до глубины души. — А меня ты спросить не забыл?! Да и… не пизди, что ты думал обо мне! Я уверен, что не думал! — Ты мне не веришь? — осторожно поинтересовался я, не желая загонять и без того встревоженного Макса в угол. Он ничего не ответил, направившись к окну, явно желая обдумать все. А я прикипел взглядом к его фигуре. Крепким плечам, стройным ногам, круглому животу натягивающему мою футболку… Нет, я не имел права повышать на него голос. Я медленно поднялся и подошел ближе. Обнял, притягивая к себе, до одури, до безумия желая прижаться к искусанным губам, чтобы они снова улыбались. — Прости меня, — попросил я, глядя в печальные глаза. — Я расскажу тебе все, когда смогу. — Расскажи сейчас, — упрямо произнес Макс. — Я ничего о тебе не знаю, Бредли Купер. Где ты работаешь? Кем? Какие у тебя проблемы? Я хочу помочь! Я не знал, что ему рассказать. Вернее, как обойти неприятные моменты, как избежать разговора о том, как отец вставляет мне палки в колеса за то, что я пошел против его воли и вместо юридического свалил в армейку. И что меня едва не подставили свои же, и что накачанный наркотиками мальчишка умер у меня на руках, и что порой казалось, это все, конец, стеклянный потолок, и что я всегда рискую словить пулю, и что… — Если в общих чертах, я в отряде специального назначения. Группа захвата. Командую теми ребятами, которые освобождают заложников и укладывают мордой в пол коррупционеров. — И ты… — И мой отец категорически против, — криво улыбнулся я, положив голову на его плечо и поглаживая ладонями живот. — Он взбесился, когда я бросил на третьем курсе университет и пошел в армию. А меня все заебало, понимаешь? Я хотел быть сильным, а не ходить под ним, как пешка в чужой игре. А потом я разочаровывал его снова и снова. После каминг-аута он выбил мне зуб и сломал ребро, например. А когда я отказался от доли в его бизнесе, он вообще вычеркнул меня из завещания. Все переписал на мою сводную сестру, свою дочь от второго брака, хотя сам тот еще сексист. Думает, женщина годна лишь рожать борщ и варить детей. Макс от последней фразы тихо рассмеялся и коротко чмокнул меня в щеку, чуть повернув голову. — Ладно уж, я понял. Занятой ты человек. Я сдержанно улыбнулся. Да, пусть так. Не нужно ему знать, что еще неделю назад я думал, что служба выжгла во мне все человеческое, как оружие массового поражения, сделала меня придатком к моему автомату, пришила меня к бронежилету и берцам. Не нужно ему знать о том, в чём я, как оказалось, сильно ошибся.

***

Макс -29w- — Если ты думала, что он станет меня уговаривать избавиться от ребенка, то ты ошиблась, — бросил я в трубку, стоило Кире только ответить на звонок. На пару мгновений повисла тишина, потом раздался усталый вздох и подруга разбито пробормотала: — Я не хотела, чтобы он тебя уговаривал избавиться от ребенка. Но и тебе привет. — Я до сих пор негодую, — прямо сказал я, расхаживая по своей квартире с чашкой кофе в одной руке и телефоном — в другой. — Ты говорила мне ужасные вещи, а с ребенком, как я и думал, все хорошо. — Макс, рада это слышать. Прости меня, я очень ошибалась. Мы снова помолчали, и я понял, что она совсем меня не слушает, отвечает на автомате и вообще… — Что случилось? — уже мягче спросил я, присаживаясь на край дивана. — Тот, ради которого я была готова послать всех нахер, послал нахер меня, — ровным голосом отозвалась она. — Сказал, что никогда не сможет уйти от жены и больше не хочет слышать мои «доебки», как он выразился, по этому поводу. Я послала его нахуй и вот теперь сижу и пью в одиночестве. У меня сердце оторвалось от жил, вен и артерий и упало в желудок. — А я говорил тебе, что он урод редкостный! — Не душни! Я тоже тебе много чего говорила, и что?! — прорычала она в ответ и добавила: — Не хочу ссориться по телефону. Приезжай, будем драться. Собрался я быстро, натянул уже достаточно уместную для декабря дутую куртку и спустился к машине. У «Карабаса» я был минут за пять. Подругу нашел на самом краю длинной барной стойки, в одиночестве поглощающую шот за шотом. — Кира, я надеюсь, ты понимаешь, что он тебя не стоит, — осторожно произнес я, вскарабкавшись на барный стул. — А кто стоит? Пф-ф, как будто твой Влад тебя стоит! — Стоит, — отрезал я и помотал головой, когда бармен подошел спросить, буду ли я пить. Мы снова замолчали, уныло рассматривая собственные руки, будто никогда их раньше не видели. — Это девочка, — произнес я наконец, развеяв тишину. — Уже придумал имя? — слабо улыбнулась Кира, подпирая голову кулаком. — Думаю над фамилией. Скорее всего возьмет мою фамилию, но отчество Влада. Теперь бы под все это какое-нибудь имя, которое легко будет читаться для иностранцев. Подруга помолчала недолго, а потом уточнила: — Ты уедешь? — Ты забыла, где мы живем? Мне даже представить страшно, как именно я ее зарегистрирую. Кого вписать в графу «мать»? — Хочешь — меня впиши, — дернула плечом Кира, снова опрокидывая в себя шот. — Нет, я серьезно. Детей у меня нет и вряд ли будут, мужика и без прицепа найти трудно, так что… Я только хмыкнул, решив, что поговорю с ней об этом позже, когда протрезвеет. Потому что сейчас она явно была очень пьяная и очень печальная. — Ладно, — выдохнула наконец Кира, сползая со стула на пол. Я придержал ее за локоть, чтобы не грохнулась, но она и без меня бы чудесно справилась. — Отойду в туалет. Проблеваться надо. — Удачи, — хохотнул я, провожая ее ласковым взглядом. Кира красивая, умная и сильная женщина. Таких неуверенные в себе мужики боятся… Наверное, она не там ищет. — Будешь чего-нибудь? — спросил Сеня, оказавшись рядом. — «Фирменный»? — Нет, спасибо, просто колы, — улыбнулся я ему, барабаня пальцами по столешнице. Я успел сделать всего пару глотков напитка, как прямо передо мной возник зажатый в побелевшем кулаке телефон. На плечо тяжело опустилась рука, придавливая меня к стулу, и я бы испугался, если бы не узнал запах. Терпкий, мужской, сейчас отдающий металлом и порохом… — Это что? — ледяным, как айсберг голосом прошипел Влад, бросив свой телефон перед моим носом. — Что? — непонимающе нахмурился я, покосившись на побелевшего от ярости любовника. Таким я его еще не видел. Тактическая черная куртка, броник, разгрузка, в руках ебаный автомат! И как его пропустили в бар?! Ответ нашелся быстро: тощего охранника к стене прижимал такой коллега Влада, тоже в полном обмундировании, только на лицо натянута балаклава. Сеню, который пытался вмешаться, остановил второй мужчина. Все посетители бара испуганно замолкли, повернулись в нашу сторону. Боже, как стыдно! — Это… — рявкнул Влад, ткнув пальцем в экран телефона. Я прищурился, наклонившись ниже, и… в глазах помутнело. Не узнать меня было невозможно. Раком, с каким-то ублюдком в балаклаве, пристроившимся сзади, и вторым уродом с заблюренным лицом, чей член я держал во рту. На заднем фоне виднелось еще одно обнаженное мускулистое тело. — Я… я не… это… — растеряв способность говорить, промычал я, глядя на свое фото. Живот, для тех кто не в курсе моего положения, особо внимания не привлекал, но я-то видел, что он больше, чем обычно. И Влад тоже это видел. Какая там неделя? Шестнадцатая? — Боже, какая же ты шлюха, — прохрипел Влад горько, забирая телефон. — У тебя оказывается и страничка есть на порносайте. — Что? — прошептал я недоуменно, чувствуя, как глаза становятся влажными. — Это хотя бы мой ребенок? — уже шепотом спросил он. Его слова доходили до меня медленно. Слишком медленно. Я замотал головой, пытаясь прийти в себя, но Влад понял это по своему. Скользнул мрачным взглядом по столешнице, по пустым шотам, которые бармен не успел убрать, выхватил стакан колы из моих рук, допивая залпом, и поморщился, как от зубной боли боли. — Теперь все понятно. Ты профи. Ну еще бы. Десяток видео с тобой в главной роли! — Какие видео? — обреченно воскликнул я, хватая его за руку, потому что вдруг ясно осознал, что он сейчас просто свалит. Уйдет, ничего мне не объяснив, а я просто подохну, захлебнувшись подступающей истерикой. Влад одним резким движением высвободился и зашагал прочь, оставив меня одного в ахуе. Я не понимал, о чем он говорит. Я никогда в жизни не снимался в порно! Никогда не делал домашние видео и даже нюдсы никому не отправлял! Я и о той съемке не знал, потому как был пьян. В полнейшем неадеквате! — Макс?.. Макс, боже мой, что с тобой?! — раздался над ухом встревоженный голос подруги. — Макс, посмотри на меня! Макс, почему ты плачешь? — Кира, я ничего не понимаю, — всхлипнув, признался я, хватая ее за руку. Она заплатила за напитки и вывела меня на улицу. Мы сели в машину. Она — за руль, я на пассажирское, потому что вести машину сейчас точно не смог бы. Хотя и она не лучше, пусть даже чуть протрезвела. — Какое еще видео? — непонимающе переспросила она, выслушав мой сбивчивый рассказ. — Не знаю. Кто-то его выложил. Я не знал, что нас снимают. Да и вообще не знал, что происходит. А потом они начали меня бить, но это видимо в кадр не попало. И что за хуйня вообще происходит? У меня нет никакой странички на порносайте!