Тайна трёх камней

"От Предназначения не отрекаются!" (с) Рубака-Тэм, "Сага о Лесных Всадниках" Я стоял возле фальшборта и наблюдал, как неумолимо приближается "Прелестница" а вместе с ней - и "Святая невинность" - корабль адмирала Луи Сержа де Лавалетта, лучшего друга нынешнего барона Атлантики. Шедшие за моим кораблем "Солнечная Ямайка" Джонатана Санрайза и "Утренняя Звезда" Морган Аддамс чуть прибавили скорости и теперь плыли рядом с "Чёрной Жемчужиной". Всё это время я мысленно готовился к разговору с бароном Атлантики: мне отлично был известен характер моего коллеги, и я заранее прокручивал в голове возможные варианты ответов. И вот, спустя полчаса, "Прелестница", оттеснила "Солнечную Ямайку" и поравнялась с "Чёрной Жемчужиной". В тот же самый миг "Святая невинность" вклинилась между моим кораблём и "Утренней Звездой". "Как бы не было нам худо..." - некстати пронеслось у меня в голове, когда две французских бригантины крепко сжали мой корабль с боков, да так, что повернуть куда-либо не предоставлялось возможным. Когда же на борт моей старушки перебрались с одного борта - Шарль де Шеваль, а с другого - Луи де Лавалетт, мне не оставалось ничего другого, кроме как сделать хорошую мину при плохой игре и произнести нарочито радостным тоном: - Оу, Шарль, Луи, давно не виделись! Как поживают твоя супруга и дочь... – начал, было, я, чтобы хоть как-то заговорить этому французу зубы, но потерпел неудачу. - Не загова'ивай мне зубы, Жак. Ты нанёс мне оско'бление, вышвы'нув, как котенка, со своего ко'абля и из своих владений. Поэтому я вынужден поставить тебе условие: или ты соглашаешься сам-знаешь-на-что, или 'азво'ачивай свое ко'ыто и уби'айся восвояси, пока не пустил на дно тебя и твою посудину, - произнес Шарль, прервав меня на полуслове. Луи лишь молча кивнул, подтверждая намерения своего лучшего друга. Затем он махнул рукой, и борта "Прелестницы" и "Святой невинности" ощетинились пушечными стволами, направленными в сторону "Чёрной Жемчужины". Положение становилось практически патовым: умирать в столь юном возрасте мне не хотелось, но и подвергать свою мужскую честь опасности я тоже не мог и не желал. Я стоял и молча соображал, что же мне делать. Даже то, что мою красотку обозвали корытом и посудиной, я пропустил мимо своих ушей. Ни к чему сейчас было затевать ссору из-за того, что кто-то обозвал мой корабль. Наконец, приняв решение, я ответил Шевалю: - Знаешь, Шарль, мне решительно некогда сейчас заниматься глупостями. Может быть, когда-нибудь позднее... Мы сможем уединиться вместе, - я понимал, что хожу сейчас по лезвию бритвы. - Но, повторяю: мне действительно некогда заниматься личными делами. Мне как раз подвернулся шанс раскрыть кое-какую тайну, и я не упущу этой возможности ни за что на свете. - Что же, Жак, как только вылезешь из оче'едной авантю'ы, в кото'ую ты опять успел вляпаться, жду тебя в своём замке, в Нанте, - ответил француз и уже собрался было покинуть корабль, когда я, сообразив, что он наверняка может знать ту француженку, которая изображена на крышке шкатулки: - Подожди-ка, коллега... Ты, случаем, не знаешь, носит ли постоянно кто-нибудь из девушек Нанта платье рубинового цвета? - спросил я у него, втайне надеясь, что он все-таки знает эту барышню. - Как не знать: это же Эмилия де ла Флё', дочь Сесилии и Ф'ансуа де ла Флё'. Они живут отдельно от всех и никого не подпускают к своей доче'и - боятся, что она влюбится не в того, в кого им нужно... - с неразделимой печалью и грустью произнес молчавший до сих Луи. - Луи, ты же знаешь, что 'одители Эмилии боятся, что их дочь полюбит пи'ата. А ведь мы и есть пи'аты, что ни гово'и... - ответил Шарль Лавалетту. Однако у меня уже созрел план, как переубедить родителей неизвестной мне Эмилии де ла Флёр. - Что ж, Луи, по старой дружбе я, пожалуй, помогу тебе завоевать расположение родителей Эмилии, - сказал я, смотря на Лавалетта. - Но мне кое-что нужно будет передать ей. Кое-что очень ценное... - И что же это, Жак? - с любопытством спросил Луи. - Есть легенда, что тот, кто найдет на острове Заблудших Душ шкатулку с тремя камнями, должен выполнить условие. А именно: отдать три камня трем разным девушкам: француженке, англичанке и испанке. А камни те соответствуют цвету их платьев, то есть рубиновое, сапфировое и изумрудное. За это три девушки раскроют какой-то секрет. Собственно, из-за этого я и отправился через Атлантику во Францию, - рассказал я историю. - Что ж, если ты не лжешь и сказанное тобою - п'авда, то так и быть - я посодействую тебе до конца этой авантю'ы, - ответил Шарль. Луи снова сделал какой-то жест рукою в воздухе, и пушки с "Прелестницы" и "Святой Невинности" были убраны. - Мерси, - произнес я, возвращаясь на командный мостик. Французские бригантины отпустили мой корабль и, развернувшись, поплыли рядом с ним. "Солнечная Ямайка" и "Утренняя Звезда", до этого тщетно пытавшиеся оттеснить бригантины, вновь шли следом за моей "Жемчужиной". Всё-таки, это было куда безопаснее, чем плыть в одиночку. Через два месяца наша небольшая флотилия прибыла в Нант. Сразу по прибытию я разузнал в городе, где живёт семейство де ла Флёр, и написал этой мадемуазель письмо якобы от имени Лавалетта. - Ну что ж, - сказал я Лавалетту. – Теперь остается только дождаться ответа на письмо, а тогда уже можно будет решать, что делать дальше. Если барышня откажет тебе, Луи, в свидании, то у меня есть ещё парочка идей, как добиться её расположения. Если же она ответит положительно, а это для нас было бы очень кстати, то, считай, что эта мадемуазель уже замужем за тобой, приятель, - произнес я. - Что ж, будем ждать ответа, - согласно кивнул Лавалетт. А что ещё нам оставалось делать, как не ждать ответа прекрасной Эмилии? ...Настал вечер. Мы уже отчаялись получить ответ, как вдруг в каюту, в которой мы втроём сидели, вошел посыльный. - Капитан, вам письмо от Эмилии де ла Флер, - сказал он. Я забрал у него конверт с письмом и, вскрыв его, начал читать. С каждой строчкой её письма я был готов буквально прыгать до потолка от счастья: юная мадемуазель де ла Флёр ответила мне (то есть, конечно, Луи) взаимностью и назначила тайное свидание в таверне под названием "Отрада Короля". Я передал письмо Лавалетту, и тот буквально засветился от счастья. - Мерси боку, Жак! Ты не п'едставляешь, как я 'ад! - сказал Лавалетт, благодарно смотря на меня. - А, Луи, не стоит благодарностей. Это было проще простого. Кто я, по-твоему? Вот то-то же, - широко улыбнулся я ему. - Остается дождаться свидания, передать этой барышне камушек, узнать часть секрета - и адью, господа! В Англию!.. В это время в мою каюту вошла Искра. - Джек, мы долго ещё будем находиться в этом порту? - спросила она. - Искра, придётся немного подождать. Мне лишь нужно передать кое-что одной девушке и узнать часть какого-то секрета, - пояснил я эльфийке. - А она красивая, эта девушка? - спросила Искра, при этом в её глазах промелькнул уже хорошо знакомый мне огонек… Неужели она и впрямь ко мне что-то чувствовала?.. - Искра, да ты ревнуешь меня! Запомни, цыпа: я - убежденный холостяк и никогда не соглашусь быть привязанным к одной юбке… Смекаешь? - От Предназначения не отрекаются! - буркнула она в ответ. - От какого ещё Предназначения, крошка? - удивленно спросил я, не замечая не менее изумлённых взглядов французов. - От такого! Когда эльфийка и эльф что-то чувствуют друг к другу, то их называют Предназначенными, - уже более спокойно ответила Искра. - И ты всерьез полагаешь, что я - твой Предназначенный? - удивленно спросил я у неё и эльфийка кивнула в ответ. - Ну, во-первых: я все-таки человек, а не эльф. Во-вторых: я к тебе не испытываю ровным счётом никаких чувств. И, в-третьих: я не позволю какому-то там Предназначению привязать меня к одной юбке. - Так решили Всевышние! А если они приняли такое решение, то от Предназначения невозможно отречься! - выпалила эльфийка. - Успокойся, Искра. Тем более что у нас в запасе ещё куча времени, что бы узнать друг друга получше. Глядишь, может, ещё и сойдемся... - успокоил я девушку. - А ты уверен?.. - Конечно, Искра, - кивнул я в ответ. Девушка, сразу повеселев, ушла в свою каюту. - Да уж, Жак, умеешь ты цеплять цыпочек где ни попадя, - усмехнулся Луи. - Это произошло случайно, да и то исключительно по моей вине, - ответил я ему. - Я встретил её на острове Заблудших Душ. И именно она нашла ту самую шкатулку с камнями. Не будь её там - я бы сейчас не сидел здесь с вами. Француз замолчал, а я, избежав лишних расспросов, задумался о дальнейшей жизни. "Ну и зачем ты ей солгал, а?" - спросил один из фантомов, появившийся на моём левом плече. "Я ей не врал. Она действительно прекрасна, но уж очень хрупка. Иногда мне кажется, что если до неё дотронуться, то она рассыплется на мириады осколков", - спокойно ответил я фантому. "И потом, ты действительно не сможешь отречься от эльфийского Предназначения", - сказал другой фантом, садясь ко мне на правое плечо. "Не знаю даже... Такие решения не принимаются с бухты-барахты, уж поверь мне". "А ведь, придется его принять, парень... Считай, если ты предназначен этой цыпе - то ты уже с ней помолвлен. А если примешь Предназначение, как данность, - станешь по эльфийским обычаям её мужем". "Вот только не надо наставлений в духе моего отца. Ведь вы прекрасно знаете, что я их терпеть не могу!" - огрызнулся я в ответ. "Знаем, поэтому и пытаемся на тебя повлиять", - ответили дружно в один голос фантомы и исчезли, как будто их и не было. Корабельные часы пробили пять склянок. - Пора, - сказал я, надев черную маску - чтобы не узнали и, прихватив из шкатулки рубин, вышел из каюты. Луи, пожав плечами, пошел за мной. Зайдя в "Отраду Короля", я принялся искать девушку в платье цвета кроваво-красного рубина. Однако случилось так, что мадемуазель де ла Флёр первой заметила нас. От одного из столиков отделилась девушка, которой на вид было двадцать лет от роду. Её тёмно-рыжие, почти красного оттенка волосы ниспадали на плечи, точеная фигурка была облачена в то самое платье, что было нарисовано на портрете. - О, Луи, я вас ждала! П'изнаться, я вас таким и п'едставляла... - произнесла Эмилия, глядя на Лавалетта счастливым взглядом темно-карих глаз. - И, п'изнаться, я полюбила вас ещё 'аньше, когда мы вст'етились в по'ту. Помните, когда мне было ещё т'инадцать лет, вы спасли меня от каких-то бандитов, кото'ые хотели меня похитить? - Уи, мадемуазель де ла Флё', я помню. П'изнаться честно, и я вас полюбил тогда... - он смотрел на Эмилию влюбленным взглядом светло-серых глаз. - Однако, вы ещё писали, что с вами должен будет п'ийти ваш д'уг... - Это я, мадемуазель де ла Флер, - встрял я в эту милую беседу двух влюбленных. - Вы что-то хотели мне пе'едать, ве'но? - спросила юная француженка. - Уи, мадемуазель де ла Флёр, - кивнул я в ответ, вынимая из-за пазухи рубин. - Вот то, что я хотел вам передать... - с этими словами я вложил ей в руку этот камушек. - Что ж, если этот камень - действительно из той самой шкатулки, о кото'ой я знаю, то так и быть, я 'аск'ою вам свою часть тайны, - произнесла она, что быстро записывая на кусочке пергамента. - Вот. П'очтете тогда и только тогда, когда собе'ете все т'и части сек'ета. - Я всё понял, мадемуазель де ла Флёр. Ну, а сейчас я, пожалуй, удалюсь на свой корабль и оставлю вас наедине друг с другом... - произнес я, забирая кусочек пергамента, исписанный крупным почерком торопившейся француженки, после чего спокойно покинул таверну и направился к своему кораблю. Любопытство терзало меня и подговаривало прочесть записку прямо здесь и прямо сейчас. Но я, наученный горьким опытом, не стал совать преждевременно свой любопытный нос туда, куда не следует. Вернулся я на "Жемчужину" где-то ближе к полуночи, посетив по пути пару-тройку злачных местечек типа таверн и борделей. Но, будучи к тому времени уже в изрядном подпитии, я и не догадывался о том, кто именно дожидается меня в моей каюте… *** Джек замолчал, после чего залпом осушил кружку. Слушатели притихли, но вскоре один из них спросил: - И кто же вас там дожидался? Разъяренная Искра? - Хуже, - ответил капитан Воробей. - Разряженный, как король, Шарль де Шеваль? - предложил другой. - Ещё хуже. - Ваш отец? - спросил капитан "Сесилии". - В точку, парень, - буркнул капитан "Чёрной Жемчужины". - Причём я всегда поражаюсь: что бы я ни натворил, в какую авантюру я бы не влип, - он всегда оказывается в нужном месте и в нужный час. Однако, други, слушайте дальше... И слушатели вновь притихли, ожидая продолжения истории