День, когда падал снег

Маю упивалась беспомощностью Юичиро — у нее так давно не было возможности применить силу и выпустить наружу свою хищную сущность. Еще немного и инстинкты пересилят приказ — одно усилие и ее жертва упадет замертво, а горячая кровь коснется иссушенных губ. Этому не суждено было случиться. Внезапно атмосфера изменилась: воздух потяжелел, исполосовывающие крышу тени подрагивали, как живое существо. Вампирша испуганно отдернула руку, роняя жертву, будто дотронулась до раскаленной сковородки. Оказавшись на свободе, Юичиро не смог устоять на ногах и больно ударился коленом. Он потер шею, где обещал появиться крупный синяк, и повернул голову, когда откуда-то с боку послышался знакомый голос: — Дай мне свою силу, Махиро, но йо. Глен вышагнул из тени, обнажив меч. Юичиро испытал такую невероятную радость, но как-либо выразить ее не решился, безмолвно наблюдая, как странное оружие из черного приобретает кроваво-красный цвет, совсем как меч Маю. Какое завораживающее и жуткое зрелище. — Чего ты разлегся, малой? Иди сюда, — сказал Глен таким будничным тоном, будто бы он с Юи тренировались как обычно. Юичиро очнулся от транса и сообразил, что ему следует делать. Маю тоже осознала, что ее добыча вот-вот уйдет и кинулась на мальчишку, хватая свой меч — если она не сумеет доставить его живым, то хотя бы людям он принадлежать тоже не будет. Юичиро видел, что она летит на него, замахнувшись, но предпринять ничего не успел — все сделали за него. Глен появился перед ним, грубо толкнув мальчишку в плечо, чтобы убрать с пути удара. Изящный алый клинок вампира встретился с грубой черно-красной сталью демонического оружия. Маю рыкнула, когда миазмы лизнули кожу на ее руке, и отпрыгнула в сторону. Теперь ее жертва в не зоны досягаемости. Она трезво оценивала свои силы: за способность маскироваться и вливаться в общество людей ей пришлось заплатить хваленой вампирской силой. Против Черного Демона она — ничто. Все пошло наперекосяк с самого начала операции, теперь ей оставалось только тянуть время, чтобы уйти… Но будет ли ей куда возвращаться после такого провала? — Как вы узнали, что мы здесь, подполковник Ичиносе? — процедила Маю сквозь зубы: на правой руке появился ожог, который не желал заживать. — У нас частная вечеринка. — Твой труп пропал из крематория, такое сложно не заметить, — ответил Глен. На каждый ее шаг назад, он делал два вперед, загоняя вампиршу в угол, как она совсем недавно делала с Юи. — А вы ходили в крематорий, чтобы проститься со мной? Это так мило с вашей стороны. Обычно к телам, ждущим своей очереди в печь, никого не пускают. — Тетсуо пустили, он мне и сообщил. А найти вашу вечеринку не сложно с помощью парочки магических трюков. Губы Маю сжались в тонкую линию при упоминании имени наставника. Ее не удивило то, что он пришел проститься, и она корила себя за то, что вовремя не убила его. Ведь знала о риске, но все равно ничего не предприняла. Почему?.. — Этого щенка, — она кивнула на Юичиро, стоящего за спиной военного, — тебе не спасти. Постоянно рядом ты быть не сможешь. — Это уже не твоя забота. Отныне ты отчислена из медицинского штаба Демонической армии Японии, — Глен указал на нее острием меча. — Позволь вручить тебе отпускной билет. Маю не стала ждать, когда противник сделает свой ход: она напала первой, собрав всю ярость и силу, которая у нее была. Ее хладнокровие таяло с каждой минутой, но надежда, что ей удастся уйти, если сделать манёвр, еще держалась. И ей бы удалось, если бы не один фактор, который в пылу битвы она не учла. Юичиро не мог оторвать взгляд от двух противников: каждый прыжок, поворот и взмах кровавого лезвия, их движения были настолько быстрыми и изящными, что напоминали танец. Танец смерти, победителем из которого выйдет лишь один. Глен что-то ему прокричал, отталкивая от себя девушку, которая сделала сальто в воздухе, приземлилась на ноги и снова понеслась атаковать. Недостаток физической силы она компенсировала прытью и выносливостью. Но смертоносный демон, притаившийся в оружии, был быстрее, ослабляя противницу с каждым ударом. Маю сделала неудачный выпад, и черное лезвие вонзилось ей под ключицу. Мерзкий хруст ознаменовал ее проигрыш — она выронила меч, хватаясь ладонью за клинок врага, и опустилась на колени, тяжело дыша. Из раны, края которой почернели так, будто их прижгли раскаленным железом, тонкой струйкой змеилась кровь. — Врач из тебя был лучше, чем боец, — Глен, почувствовав свою победу и превосходство, расслабился, сместив вес на одну ногу. — Просто убей меня уже, — оскалилась она, сжав лезвие его меча так сильно, что порезала ладонь. Черная масса, серпантином окутывающая клинок, заволновалась и вздыбилась, почувствовав новый приток крови. — Разумеется, — он повернул меч, расковыривая ее рану, а она опустила голову и зарычала, сдерживая крик. — Но не раньше, чем ты дашь мне нужную информацию. — Конечно, пытки — это все, на что люди способны. — Справедливости ради: вампирам они тоже не чужды. Ну? — Иди к черту. Может быть, я провалила задание, но я не предатель. — Ты не особо и старалась его выполнить. Вампиры тебе безразличны. Тебя вполне устраивала жизнь среди людей подальше от остальной клыкастой братии, — пожал плечами Глен, а миазмы черного демона вздыбились сильнее. — Отдай дань обществу, в котором мирно жила столько времени, наставнику, который тебя выучил. Пусть это будет последнее хорошее, что ты сделаешь в своей жизни. Маю ничего не ответила, покачав головой. Он не знал, о чем говорил, не знал ее чувств, поэтому не имел права судить ее. Никто не обязан раскаиваться перед палачом. — Тогда умри. Миазмы просачивались в тело, отравляя его. Сознание Маю затуманилось и разбилось на тысячу блестящих осколков. Упрямство и сила воли не позволяли ей отпустить ускользающие воспоминания, и умирающий мозг подарил ей последние, самые запоминающиеся кадры из ее жизни.

–––

— Тетсуо-сан, почему для подобных миссий нам не выдадут машину… повместительней? — сетовала Маю, поднимая носилки с очередным раненым солдатом. — Мы их словно сардины складываем, это же неверно по всем нормам. Пострадавший был уложен на пол кузова, вместе с еще троими своими коллегами. Тетсуо Сигуяма дал быстрые инструкции парамедику, а затем закрыл дверь кузова, отступая от машины, чтобы не мешать ей отъехать. Только потом он повернулся к напарнице. — Маю, апокалипсис на дворе. Уже где-то годика два. Ты не заметила? — он развел руками, как бы демонстрируя ей окружающую разруху. — Скажи спасибо, что у нас не гужевой транспорт. Или что мы не носим раненых на себе. Ты-то точно много не поднимешь. Маю скорчила гримасу. В общем, вопрос и вправду оказался глупым: с момента начала апокалипсиса прошло всего полтора года. Выжившие благодаря вакцине люди смогли воздвигнуть стену около одного из районов, но эта жизнь была далека от идеала. Маю была всего лишь новичком, которого брали на выезды, потому что больше некого. На что она могла повлиять своими замечаниями? — Поднять — подниму, но унести — вряд ли, — отшутилась она. — Какая радость, что ничего поднимать не придется. Еще двое — и мы сможем вернуться в Сибуя. Стоит внести предложение, чтобы военных обучили, как поддерживать раненых в дороге. Если они планируют группкой ехать в другие районы, сражаясь там с вампирами, то лучше, чтобы впредь они смогли возвращаться без бригады скорой помощи. — А они послушают? — Нет, но стоит попытаться, верно? — он улыбнулся ей, а потом кивнул на стонущего парня с перебинтованной рукой. — Инъекцию обезболивающего ему, чтобы не стонал. Мы же не хотим привлечь сюда упырей. — А разве нас по периметру не охраняет взвод солдат? — забеспокоилась Маю — ей не нравилось выезжать за безопасные стены, тем более ей не нравились вампиры. Все вместе — ей не нравилось вдвойне. — Нас охраняют, но мало ли… — он кивнул на лежачих. — Эти парни тоже охраняли. Маю кивнула, решив, что нужно меньше разговоров и больше дела.

–––

Темная пелена, туманящая зрение и разум, рассеялась, но яснее от этого не стало. Маю плохо помнила, что произошло, только мутными отрывками: в очередной раз она с бригадой скорой помощи помогала отправлять раненых солдат в Сибуя из Киото, где тех разгромили вампиры, а выжили они лишь благодаря вовремя подоспевшему подкреплению. Все было стандартно, пока… Кажется, это был не ее день. Вампиры вернулись, началась паника и неразбериха. Маю хотела помочь своим пациентам, когда вокруг люди и вампиры рубили друг друга всем чем есть. А потом она… потеряла сознание? Она не могла потерять его в такой момент! Лежа на животе на чем-то холодном, она медленно просыпалась. Чтобы проверить возникшую в голове теорию, Маю пошевелила рукой, попробовав на ощупь шершавый, потрескавшийся асфальт, затем с усилием поднесла ладонь к затылку: под короткостриженными волосами она ощутила бугорки — запекшуюся кровь. Ударили по голове? Шея так сильно затекла, что при попытке повернуть ее девушка издала протяжный стон. Лучше бы она молчала и никогда не открывала глаза. — Твоя закуска проснулась, Адель. — Я вижу. Спасибо за подарок, Веллес. — Ты могла бы не лениться и поохотиться самостоятельно. Вампир по имени Адель бархатисто рассмеялась. — Я командую, а ты на побегушках. Смирись. — Я смирился, — ответил второй, мужской голос, кажется, не обижаясь на начальницу. — Так ты перекусишь или нет? Маю передернуло: она понимала, о чем они говорят и, несмотря на ужасную мигрень, ей следовало что-то предпринять. Для начала подняться — неплохая идея, но она знала, что убежать не смогла бы даже без травмы головы и затекших конечностей. Жертва не успела и пискнуть, как ее грубо схватили за горло, поставив на колени. Глаза распахнулись сами собой, а перед взором возникло нечто прекрасное и одновременно пугающее: молодая женщина с острыми, как скол фарфора, скулами, бледной кожей, которая почти сливалась с белой одеждой и распущенными пепельными волосами. Ее алые глаза и острые клыки внушали ужас. Незнакомка изучала миниатюрную, перепачканную и израненную фигуру. Маю выглядела как контраст с белой как сама смерть красавицей; казалось, что та сейчас разломает ей шейные позвонки — настолько сильно пальцы вампира держали тонкую шею. — Отбилась от стада, бедная овечка? — насмешливо произнесла Адель. Веллес глумливо рассмеялся. — Да ешь уже. Адель провела по трясущимся от страха губам жертвы пальцем, порезав их длинным острым ногтем. Затем наклонилась и вкусила каплю крови, прикрыв глаза от блаженства. — Ты такой скучный, если не играешь с едой. Я покажу тебе, как содрать с овечки шкуру. Маю собрала остатки мужества и здравого смысла, хватая запястье пленителя, но эффект неожиданности не сработал. Один резкий рывок и Маю оказалась на ногах, рука перестала душить ее, переместившись на плечо. — Ты будешь такой замечательной игрушкой, милая. Снова этот бархатистый смех, предшествующий жгучей боли, когда острые клыки впились в кожу.

–––

Она видела лишь темноту, которую периодически разрезали красные всполохи, олицетворяющие ненависть и… жажду. Ей хотелось пить так, как еще никогда в жизни. Органы связались в плотный узел, а чувства обострились до невозможного. Теперь она, даже не видя, могла узнать, что происходит вокруг нее, ощущая кожей малейшее колебание ветра. Это так… странно… для человека. Кажется, Маю потеряла право себя так называть. Она не помнила себя от счастья, когда после долгого голодания Адель позволила ей впервые убить человека, высосав всю его кровь. Маю не сопротивлялась: она хотела вкусить нектар вечной жизни, обретя силу своей создательницы. Жгучее чувство голода отступило. Теперь она могла жить.

–––

Адель была отвратительной личностью. Маю ненавидела ее. Ненавидела ту, кто дала ей новую, лучшую жизнь, вырвала из мерзкого человеческого общества, подарив невиданные возможности и силу. Но кроме этого Маю получила неожиданный подарок — человеческую внешность. Только вампирские клыки выдавали в ней опасного хищника. Многие считали это даром — идеальным способом заманивать людей в сети. Для Маю это — проклятье. — Ты так похожа на человека, — говорила Адель, поглаживая свое создание по волосам и щеке. — Я ненавижу в тебе это. Ты жалкий скот, не забывай свое место. Впрочем, иногда думала Маю, быть непохожей на вампира — хорошо. Потому что Адель это раздражало. А она любила ее раздражать.

–––

— Дрянь! — Адель замахнулась, давая пощечину. Маю не дрогнула, хотя по ее подбородку потекла кровь. — Ты думаешь, раз смогла подлизаться к Третьей прародительнице, предложив этот абсурдный план, то теперь сможешь избавиться от меня? Прекрасное лицо вампирши исказила злоба. Маю безучастно отвернулась, не желая слушать ее истерики. — Этот план даст нам преимущество. Свой шпион среди людей… Ты не видишь перспектив, Адель? Ведь «быть как скот» — это единственное, на что я гожусь. Ты сама так говорила. — Мне плевать на перспективы. Меня волнует другая часть плана. — Ах, — Маю рассмеялась не менее безумно, чем обычно ее создательница, упиваясь страхом. — Ты о том, что будешь приманкой? Госпожа Куруру сама это предложила. — А ты рада стараться. — Конечно, ради нашей расы я пожертвую всем, — Маю подступила к вампирше, пригладив ее пепельные волосы почти интимным жестом. — Даже тобой.

–––

Люди не убили Адель, а смогли взять ее живьем. Маю боялась, что ее выдадут, но Адель молчала, руководствуясь лишь ей ведомым причинам. Это не помешает плану. В конце концов, Адель сама виновата, что попалась. Маю в данном случае не ощущала вины — лишь безумное ликование. И… свободу. Спустя столько месяцев она освободилась от оков рабства, но лишь для того, чтобы попасть в новую ловушку.

–––

— Я поверить в это не могу, — молодой мужчина склонился над Маю, поправив очки, тщательно убирая с ее лица грязь проспиртованной салфеткой. Он словно не верил, что она сидит перед ним, и каждое прикосновение — доказательство ее материальности. — Ни одной ссадины. — Т-тетсуо-сан, я и сама могу умыться, — сказала Маю, выдавив из себя улыбку. — Да, но… — он оставил ее лицо в покое, откинув салфетку в миску и устало присел на стул напротив нее, сложив руки на коленях. — Маю, несколько месяцев прошло с тех пор, как ты исчезла в Киото после нападения. Я был уверен, что… Что тебя уже нет. — Я понимаю, — она убрала с лица спутанные волосы. — Мне тоже сложно поверить, что больше не нужно жить в бараках и кормить своей кровью… ИХ. Я вспоминаю это презрительное отношение к себе, как к скотине, эти издевательства и… Девушка не успела договорить — Тетсуо наклонился, хватая ее за плечи и притягивая к себе, а затем крепко обнял. — Это все позади, — заверил он, поглаживая ее по спине, словно напуганного ребенка. — Ты в безопасности, я так рад тебя снова увидеть. — Тетсуо-сан, вы что… плачете?.. — девушка растерянно положила руки ему на спину, тоже поглаживая. — Ты вернулась из мертвых. Ради такого повода — можно. Маю невольно улыбнулась, прижимаясь к нему плотнее. Она чувствовала его запах, слышала, как по венам струится кровь. Новообращенным вампирам, как правило, все равно, в кого вонзить клыки, но говорят, что кровь родных или дорогих сердцу людей — самая сладкая. Ей хотелось попробовать. Инстинкты говорили ей вцепиться в него и убить, перерезать последнюю нить между Маю-вампиром и Маю-человеком. Это так приятно, так просто, так… правильно. Она закрыла глаза, положив голову ему на плечо. Не посмела. Никогда бы не посмела навредить ему, ни тогда, ни сейчас. Маю не знала, сколько они вот так просидели в обнимку, забыв о времени и обо всем ином мире. Ей хотелось, чтобы эта комфортная молчаливая близость длилась вечно. Вампиры подарили ей силу и власть решать, жить слабому или умереть. Но только человек смог согреть холодное сердце теплым мгновением. Поистине, самое яркое и приятное воспоминание. Именно оно сопровождало ее до самого конца.

***

Изо рта потекла струйка крови, когда демоническая энергия разъела органы, но Маю улыбнулась. Она так устала. — Прости… — прошептала она одними губами. Глен смотрел на нее с брезгливой жалостью, решив, что уже достаточно. Взмах клинка разорвал начавшее терять плотность туловище, воздух наполнился тлеющими останками, превращающимися в пепел и теряющимися в ночи. — Я передам ему твое «прости», вампир.