По ком звонят колокола...

Из-за расположения поселений и поворотов на этой дороге, поиск ребят напоминал скорее не напряженную гонку со смертью в качестве противника, а относительно спокойную прогулку с элементами следственных действий. По пути я постоянно натыкался на следы машины, на которой предположительно они отчалили из того дома. Мотивы этого решения мне до сих пор оставались непонятны, но работа Алексея оставляла мало простора для фантазии - следы принадлежали им и именно они, перекантовавшись там, решили отправиться дальше, а не обратно в Кострому к Ульяне и Электронику. Единственное, что меня волновало: не погнало ли их что-то прочь от города? И если да, то что? Очередной клочок земли посреди разваливающейся дороги. Да уж, их и раньше то делали курам на смех - стоило ли надеяться на благоприятный исход в их схватке со временем? Приседая на одно колено, я достаю из нагрудного кармана листок с рисунком и сравниваю - совпадение стопроцентное. Браво, товарищ старший лейтенант Персунов, вы на верном пути! Поудобнее перехватывая автомат, направляюсь дальше. Как ни странно, уход Алексея не сказался на расположении духа катастрофически. Скорее даже наоборот - шатаясь в одиночку, прислушиваясь к окружающим звукам под фон из собственных мыслей я то и дело вспоминал два года, проведенные в одиночестве. В силу характера отсутствие общения хоть и сильно било по нервам, но не сводило с ума, особенно когда все твои мысли заняты поиском еды и укрытия на ночь, а нескольких раз, когда я видел других выживших, хватало очень надолго. Хотя-бы потому, что я чуть не помер от их рук и меня спасла лишь их порядочность. Ну, более или менее, если вспоминать зэков. Интересно все-таки было бы узнать их действия, если бы я оказался менее полезен. А какие виды я повидал! Места столь красивые и нетронутые, что дух захватывает. И ведь вся эта красота всегда была в шаге от нас - только выйди за пределы своих четырех стен да раскрой глаза. Жаль, что нынешние обстоятельства так обесценили ее. Однако забавно выходит - я могу сколько угодно говорить о преимуществах жизни одиночки, ведь если бы я дальше шел по нему, то как минимум не попал бы в такое неловкое положение. Однако вопреки всему этому, сейчас я иду по пятам того, что эту жизнь у меня и отняло. И ни капли об этом не жалею. Поразительное все-таки существо, хомо сапиенс. Непостоянное, словно ветер. Но к добру или нет это все в моем случае? Покажет лишь время. Я уже собирался поднять глаза, чтобы осмотреться, ибо уже долгое время иду уперев взгляд в землю, однако... Передо мной оказался силуэт. Подумав, что это зомби, я уже собрался перехватить автомат и, пользуясь тем, что он всего один, прикладом выбить из него всю дурь, но тут же замер, когда понял, кто стоит передо мной. Незнакомец с завода людоедов, судя по всему, вновь решил нанести мне визит. Вот только я не был готов к такому повороту событий и инстинкты, захватившие контроль над телом и помнящие учиненную этим монстром бойню, сделали единственный возможный вывод при подобном столкновении - бежать без оглядки. Однако что-то пошло не так и я лишь отшатнулся назад, запнувшись, судя по всему, о камень и грохнувшись на спину, издав что-то нечленораздельное. Незнакомца, судя по всему, этот факт развеселил - смеялся он довольно долго. - Ты что делаешь?! - спросил я его, судорожно пытаясь подняться. - Смеюсь. Над тобой! - Он вновь залился в приступе хохота, но спустя несколько мгновений прекратил моментально, будто по щелчку пальцев вернув себе прежнюю серьезность. - Правильно. Бойся меня. Но пока я не планирую тебя убивать. Ну это, черт возьми, обнадеживает. Наконец оказавшись на своих двух, я вновь смог его рассмотреть. Все тот же плащ, те же перчатки, пионерский галстук, особо контрастирующий на фоне его одежды, капюшон - практически ни сантиметра открытых участков тела. Тем не менее, на одежде были видны отверстия от пуль, под которыми, однако, не было больше ни намека на раны. Даже шрамов не осталось. Как и следов разложения на лице - судя по всему, поедание плоти его полностью вылечило и в данный момент он "в полном порядке", если к чему-то вроде него можно применить подобное определение. За то шрам от удара керамбитом, рассекший щеку, все еще был по неизвестным мне причинам, хотя плоть полностью срослась. С ужасом для себя я отметил, что в таком состоянии единственное, что отличает его от обычного человека - это мертвенно-бледная кожа и красные, будто воспаленные глаза. Однако когда наши взгляды пересеклись, он моментально переместился ко мне, встав сбоку, но не изменив своего положения. От осознания того, кто сейчас стоит рядом со мной, душа просто в пятки ушла. В нос ударил резкий запах мертвечины, исходящий, судя по всему, от его одежды. - Не надо. - Прошипел он, сложив руки на груди. - Продолжай идти, ты напал на верный след. А вот это уже было интересно. Выходит, он знал, что произошло на заводе. Возможно ли, что все это время он наблюдал за мной? Не желая навлечь на себя его гнев, я медленным шагом двинулся дальше и услышал, как незнакомец развернулся и пошел следом. Его пристальный взгляд на своей спине можно было буквально прочувствовать, в то время как в воздухе витало какое-то... Напряжение? Нет, не очевидное, вызванное банальным страхом за свою жизнь. Было в его присутствии что-то зловещее, почти что потустороннее. Оно заставляло кровь стыть в жилах. Будто бы все мое естество понимало, что тот, кто идет за мной, просто напросто не должен существовать. И тем не менее, он здесь. Настолько реален, насколько реальна боль и синяки на моем теле от его ударов во время нашей первой встречи. - Я пришел не просто так. - продолжил он в более спокойном тоне, хотя на периферии зрения я заметил, что даже не глядя на собеседника он все равно продолжает жестикулировать. Будто бы эмоции, которые он испытывает, переполняют его настолько, что он банально не может взять их под контроль. - Понятно... - Едва слышно произнес я, стараясь унять дрожь в руках и выглядеть максимально уверенно. - Ты вроде говорил, что будешь наблюдать за мной. - Именно так, Семен! - Несмотря на то, что мы могли привлечь ненужно внимание, он не стеснялся повышать голос. Что-ж, нужный ему эффект был достигнут - после нашей первой встречи я уже едва держался, так как все мое нутро буквально вопило о том, что надо давать деру. Но оно же подсказывало мне, что в этом случае быстрые ноги не помогут. Как и то, что незнакомец крайне тщательно выбирает моменты для своего появления и вряд ли пришел бы, если бы что-то серьезное могло нам помешать. - Я просто не могу упустить из виду настолько занимательный организм! Одни вопросы, вопросы, вопросы... Собратья говорят - "ты тратишь время, вернись к своему предназначению" - но как я могу сделать это, пока твои поступки не выходят у меня из головы?! Он смотрел на меня и говорил так, будто это именно я был виноват в его состоянии. Тем не менее, это не я заявился на базу людоедов и перебил их всех, пощадив группу выживших, которую собирался сожрать, но... Что-то подсказывало мне, что это - далеко не тот аргумент, который стоит ему предъявлять здесь и сейчас. Незнакомец, воспользовавшись моим замешательством, при помощи рывка оказался впереди меня, в мгновение ока обернувшись и обнажив наточенные зубы в ужасном оскале. Он снял капюшон, под которым находились вполне обычные на вид человеческие волосы, разве что невооруженным глазом было видно, что их состояние оставляет желать лучшего. Дотронувшись ладонью до раненной мной щеки, он продолжил: - То, что ты нанес мне, и раной назвать нельзя. Жалкая царапина - все, на что ты способен, чистый организм, но... - Он вновь перешел на крик. - Я оставил ее! - И тут же сменил его на еле слышный шепот. - Как напоминание. Мое превосходство над таким жалким куском мяса как ты очевидно, но оно заставило меня недооценить тебя. Ошибка, которую нельзя повторять. За это я пришел сказать тебе спасибо. Вот это номер. Я замер в ступоре, не зная, что и ответить на такое заявление, в то время как он двинулся дальше по дороге. Не спеша я проследовал за ним. - Знаешь, за такое... Не благодарят. Он гневно обернулся, заставив меня едва сдержаться от того, чтобы отшатнуться несмотря на разделяющее нас расстояние. - Не смей равнять меня с собой и себе подобными! - Незнакомец вздохнул, будто пытаясь взять под контроль обуревающие его эмоции. - Ты мыслишь все так же узко даже несмотря на то, что жизнь показала тебе! - Но если мы настолько разные, разве ты можешь винить меня в том, что я не могу понять тебя? - внезапно осмелев, ответил ему я. Видимо, это произвело нужный эффект - незнакомец задумался. - Ты прав. Было бы опрометчиво требовать от тебя большего, чем то, на что ты способен. - Видимо, особо бояться смысла нет, раз уж он сам сказал, что пока не хочет меня убивать. Смущало лишь слово "пока". С этими мыслями я снова поравнялся с ним. - Знаешь, о тебе ведь рассказывали. Мы встретили двух выживших... - Я помню их. - Отрезал он, махнув рукой. - Бежали, как только поняли, что я не человек. Не убил их потому, что гнаться за ними в тот момент было нецелесообразно - я читал их разумы как открытую книгу, смерть все равно нашла бы их. Рано или поздно. Оказалось, что рано и в этот раз у нее было твое лицо, не так ли? - спросил он, криво улыбнувшись. Похоже, это действительно правда - он знает о моем прошлом. Выходит, что и местоположение лагеря, и все, что известно мне о нем, теперь доступно и ему тоже? Плохо. Очень плохо. Если он нанесет нам визит, то вряд ли ребята воспримут его не как очередного упыря, а он за нападение на него... Даже подумать было страшно. Взяв себя в руки, я продолжил. - Однако на людоедов ты напал. Почему? Незнакомец замешкался, судя по всему думая над ответом. Прошло определенное время прежде, чем он выдал: - Они... Вломились в мой дом. Забрали то, что принадлежит мне и моим собратьям, украли мое имя... - Он легко, почти невесомо дотронулся до пионерского галстука, но тут же одернул руку. - Они были отвратительны и забыли, где их место. Я решил им напомнить об этом на языке, понятном нам обоим. - Что-ж, в этом я с тобой согласен... - Мысли об этой странной детали его внешнего вида не давали мне покоя, к тому же его слова... - Этот пионерский галстук... Твое имя? Незнакомец поморщился, после чего резко отвернулся. - Что-то связывает его со мной. Когда я смотрю на него, возникают образы. Чувства, которые никогда не испытывал. Места, в которых никогда не бывал и... Люди, которых никогда не видел. Ты не поймешь... - Последняя фраза прозвучала с долей грусти. Я бы даже сказал, довольно сильной, будто эти слова буквально разрывали ему душу... Но в тот же миг он внезапно понял что-то и развернулся ко мне с перекошенным от злости лицом. - Это я должен задавать тебе вопросы, а не ты мне! Я наблюдаю за тобой, а не ты за мной! Продолжай свой путь, чистый организм, и только посмей разочаровать меня! Как только он закончил говорить и наши взгляды пересеклись, я ощутил настолько сильный приступ головной боли, что рухнул на одно колено, закряхтев и принявшись массировать виски в тщетной попытке ее унять. В ушах зазвенело, глаза перестали четко транслировать изображение в мозг, из-за чего оно казалось будто замыленным. Видимо, именно это и ощущают люди, страдающие от мигреней? Черт возьми, если бы это терзало меня на постоянной основе, то я бы, наверное, сошел бы с ума. Однако причина боли в моей голове в данный момент находится передо мной, не так ли?.. В норму я пришел спустя пару минут, стоя на четвереньках и судорожно глотая воздух, ибо знал, что если упаду, то уже вряд ли смогу подняться. Звон в ушах все еще был слышен, но уже пошел на спад и я смог поднять глаза... Чтобы увидеть, что таинственного незнакомца и след простыл. Впрочем, это не было удивительно - он и раньше проявлял чудеса скорости, а сейчас я провалялся практически в отключке... Сколько вообще? Несколько минут? Час? Больше? Сознание пронзила мысль о том, зачем я вообще оказался на этой дороге, ведь иду я уже довольно долго и вскоре должен буду подойти к месту назначения, а ребят я так и не обнаружил! Взяв себя в руки и перехватив автомат, я еще раз оглядел местность на предмет присутствия упырей и, не найдя оных, двинулся вперед ускоренным шагом, но так и не смог избавиться от мыслей об этом странном... Существе? Вполне подходящее описание для кого-то подобного. Его манера общения, взгляд красных глаз, будто обнажающих твою душу, запах мертвечины, которым практически пропиталась одежда... Все в его образе говорило о том, что меня ждет быстрая и крайне мучительная смерть, однако, если не учитывать то, что его настроение меняется буквально за мгновения, то он вроде как действительно хочет лишь понаблюдать за мной. Не могу сказать, что мне нравится мысль об этом, но вряд ли я способен как-то на него повлиять. Остается лишь надеяться, что хотя-бы намерения его не меняются так же, как и настроение...

***

В это же время, село недалеко от Судиславля. - Гром, это по-моему пятый дом по счету. Ты ТОЧНО ничего не напутал? - спросила Алиса, прислоняясь спиной к стене и бросая в сторону байкера недобрый взгляд. - Нет, я точно уверен, что это тот самый. Просто те были похожи. Осталось только найти тайник и прикарманить все, что там находится. Алиса не сводила с их вынужденного союзника глаз, одновременно прислушиваясь. Успокоилась только тогда, когда услышала звук закрывающейся двери - Славя, судя по всему, вошла внутрь за ними. Из головы упорно не хотели уходить мысли о том, что после того, как они найдут этот треклятый тайник, они разойдутся. Одни - искать Ульяну и Электроника, Гром же - искать себе славную смерть в бою. Словно какой-то слетевший с катушек фанат древних викингов, мечтающий отправиться в байкерскую вальгаллу, где Один в бандаде да на своем могучем байке нальет ему пива в витой рог, толкнет в его объятия прекраснейшую из дев, вручит ружье и покажет на что-то, что можно прострелить. Двачевская усмехнулась своим мыслям - если бы был рай отдельно для каждого типа людей, то Гром бы попал именно в этот. Страшно представить, как тогда выглядел бы ад. Впрочем, одно в Громе ей нравилось абсолютно точно - музыкальный вкус. Пока они ехали, решили все-таки включить магнитоллу, а там... Алиса не знала названия этих групп, но звучание ей определенно понравилось. Еще один балл в копилку того, что ему все-таки стоило бы пересмотреть свои взгляды на дальнейшую судьбу... Вот только нужно, чтобы понял это сам байкер. До сих пор он показывал, что чего-то да стоит. Как минимум физическая подготовка сомнений не вызывала, страха перед зомби он не испытывал, а ближний бой так вообще был для него словно привычной средой обитания, в то время как многие выжившие готовы на что угодно, лишь бы его избежать. Впрочем, окончательное решение было им еще не принято и не озвучено. - Гром, иди-ка сюда. - Послышался голос Слави. - Не про такую ли печь ты говорил? - Ну-ка... - ответил он и вместе с Алисой отправился в другую комнату, где она и располагалась. Но стоило ему лишь бросить на нее мимолетный взгляд, как лицо его озарила злобная ухмылка. - Она, родимая. Прошу меня простить... С этими словами он открыл крышку печи и просунул руку внутрь, после чего простая ухмылка превратилась в улыбку буквально от уха до уха - все-таки нащупал то, что нужно. Не без труда вытащив две походные сумки, он бережно опустил их на пол, жестом показав девушкам подойти поближе, после чего расстегнул молнии, открыв тем самым вид на их "арсенал". - Умно. - Констатировала Славя. - Никто в здравом уме не будет сейчас топить ее. - На это и был расчет. Честно говоря, я рад, то они все еще здесь - было бы неловко, если бы мы проделали весь этот путь, чтобы найти пустые сумки. А еще мне интересно кое-что другое... - Гром порылся в одной из сумок и, увидев интересующий объект, моментально извлек, принявшись рассматривать. - Да, детка. Нашел все-таки... - Ты... Его искал? - Славя повела бровью. - Да. Ремингтон восемьсот семидесятый. Нестареющая классика, надежная, как швейцарские часы. Он и все патроны к нему - мои, так как принадлежали именно нам с самого начала - все равно среди армейского вооружения подобного оружия нет. Остальное можете разбирать, только оставьте мне какой-нибудь пистолет и патронов к нему. Славя и Алиса переглянулись, удивляясь подобному раскладу, но жаловаться никто не думал - армейское вооружение на дороге не валяется. Действительно, арсенал был довольно внушительный - несколько автоматов Калашникова, пулемет РПК, три гранаты, куча патронов ко всему вышеперечисленному, а гвоздем программы стали два автомата "Вал" - бесшумные, да еще и с прицелами и шестью магазинами. - Эти были на трупах солдат. - Пояснил Гром. - Вернее, на восставших трупах. Ходили неподалеку. Было еще несколько, но их забрали братья, которых убили выродки с завода. Видимо, им и досталось оружие. Только вы поаккуратнее - в магазине всего по двадцать патронов. Но штука незаменимая, да. С глушителем да прицелом, цены ему нет в нынешних условиях... - Байкер под конец уже практически бубнил себе под нос, заряжая ружье. Закончив с этим, он взялся одной рукой за цевье и резким движением перезарядил оружие. - Надо же, с первого раза вышло. Эффектно, да? Но в бою не стоит, меня чуть не убили, когда я попытался. Алиса не смогла сдержать смешок, в то время как Славя смотрела на это с явно читающимся на лице беспокойством. В иной ситуации она оценила бы то, что ее союзник находится в настолько поднятом расположении духа, что шутит и спокойно ведет себя в крайне напряженной ситуации, однако она прекрасно понимала, что стоит за этим поведением. Это и читалось во взгляде Грома - таком обычном, но в то же время было в нем нечто, что не должно быть в глазах здорового человека. Какой-то ненормальный блеск, едва уловимый, будто на периферии зрения. Состояние Грома, слова Двачевской, выражение на ее лице, которое явно говорило об осуждении... Славя не подавала виду, но была честна с собой - это повлияло на нее. В определенный момент ей даже захотелось прекратить весь этот фарс прямо здесь и сейчас, взять за шкирку этого байкера, отвести в сторону и поговорить так, как она говорит разве что с членами отряда и жителями лагеря. Проявить слабость в своих глазах, довериться тому, что этот человек сделал для нее и для лагеря, даже никогда не побывав в его стенах, отговорить его от этой тупости, но... - Что теперь? - Срывается с ее губ. Барьер на секунду дрогнул, но все-таки не был пробит. Даже не близко. - Алиса что-то говорила о ваших друзьях на набережной, так? - ответил Гром, не в силах оторвать взгляд от знакомого оружия. - Нанесем им визит, а дальше как в море корабли. С такими пушками нам ничего не... На полуслове всю троицу заглушил отдаленный звук. Пока столь непонятный, но подсознательно знакомый, он становился все громче и вскоре Гром, Алиса и Славя поняли, что это был звук мотора. Даже нескольких. Все было понятно без слов - оружие было приведено в боевую готовность (благо, амуницию расхватали до приезда непрошеных гостей), остатки - спрятаны обратно в печь и надежно закрыты, а сама троица рассредоточилась по дому, заняв выжидательную позицию и надеясь на то, что незнакомцы просто проедут мимо, но... Не пронесло. Несколько средств передвижения - пока было рано предполагать, на чем именно они добрались досюда - заехали во двор частного дома, как назло буквально рядом с тем, в котором они находились. Славя даже предположила, что если бы она была у окна, то смогла бы увидеть их. В любой другой ситуации это не означало бы ничего смертельного - просто другая группа выживших, которую можно было бы переждать. В крайнем случае оценить издалека и даже попробовать договориться или же просто прошмыгнуть, вот только сейчас у них на руках были две большущие сумки с оружием. А такая добыча, да в нынешних условиях, кого угодно сможет сделать мародером. Как минимум на один конкретный случай, выгода от которого с лихвой окупает все мучения совести. За то у окна расположился Гром и в данный момент всем своим видом показывал, что вот-вот прольется чья-то кровь. - Срань господня... - Прошептал он, поворачивая голову в сторону стоящей ближе к нему Алисы. - У этих уродов мой байк! А вот это была очень нехорошая новость. Если верить Грому, его байк забрал один из людоедов и отъехал на нем к своей базе. Выходит, что... - Это они. - Алиса довершила мысль, проверив магазин Вала и довольно кивнув самой себе. - Что делать будем? - Сколько их там? - Спросила Славя, не решаясь сдвинуться с места - друг друга они могли услышать, а лишние шумы сейчас способны породить такие проблемы, с которыми они вполне могут не справиться. - Я вижу... Человек восемь... Нет, девять. Две легковухи, по четыре в каждой и на моем байке один сын шлюхи. - Хреново оставлять их в живых, но сейчас не до принципов, ребят. Может, в машину и того? По газам? - Нет. - Славя помотала головой. - Нет никакой гарантии, что они не отправятся за нами чтобы обобрать, а если узнают, сколько у нас оружия... Дело дрянь. - Валите, а я их отвлеку. - Сказал Гром, направившись к двери, но... - Стоять. - Славя медленно подошла к нему с Алисой. - У нас нет больше вариантов. Заведем машину - они узнают, что мы здесь и отправятся за нами. Пешком мы рискуем просто не дойти до города, а если нас кто-то живой числом больше двух увидит с таким количеством пушек... Нет. Надо решать все здесь и сейчас. - То есть ты предлагаешь убить их? - Спросила Алиса, прищурившись. - Да. Всех до единого. - Ни в голосе, ни в выражении лица Слави не было ничего, что показывало бы сомнения. - Если уж ты так говоришь, то других вариантов действительно нет... - Констатировала Алиса, вздохнув. - Гром, что ты об этом думаешь? - Я бы предпочел, чтобы вы сматывались, но... - Но хрен тебе. Мы знакомы всего два дня, а ты уже успел меня достать. - Грозно процедила Алиса. - Мы не бросаем людей, которые помогли нам в беде. Так, Славя? А в душе Слави уже теплилось сомнение. По сути правильнее поступить так, как байкер предлагал. Больше шансов спасти своих товарищей, к тому же ничего не мешает им оторваться так, что преследовать их будет уже просто бессмысленно, вот только... Нет, это будет неправильно. Капитан никогда не простил бы им такого, к тому же обстоятельства говорили сами за себя. Им банально может не хватить бензина, чтобы доехать до Костромы, а у этих уродов как раз можно его слить, если перестрелять их. Вот тут то у них было преимущество. Да, врагов больше на шесть человек, но гранаты и бесшумное оружие вкупе с элементом неожиданности могут обеспечить их хорошими шансами... - Так. Но надо будет все спланировать и действовать быстро. Выстрелы и взрывы гранат - а без них у нас шансов не будет - всех упырей с округи созовут. То, что мы не встретили ни одного по пути, еще не значит, что их тут нет. Кивнув друг другу, они собрались с духом и выдвинулись навстречу своей судьбе.

***

Бегство. Снова бегство. Кто бы мог подумать, что прямо по дороге я нарвусь на целую ораву живых мертвецов? Их явно больше, чем у меня патронов и все они в данный момент идут именно за мной. Открытая местность лишь подливает масла в огонь - лес густой, да, но если я попробую сбежать через него, то рискую попасть в окружение а то и вовсе заблудиться и не суметь найти ребят в обозримом будущем. Карты - это, конечно, хорошо, но я банально не умею ими пользоваться на должном уровне, к тому же многие ориентиры были уже уничтожены временем. Пытаясь спастись от смерти, я бежал дальше по дороге и вскоре мои надежды были вознаграждены - впереди был указатель, сообщающий о том, что через какие-то пару сотен метров будет поворот в одно из сел, название которого я впопыхах проглядел. Теперь это была единственная надежда. Добежать дотуда, найти какое-нибудь укрытие, в идеале дом и сидеть, не высовываясь, пока твари не пройдут мимо. Шансы невелики, но глупо их терять, посему я вкладываю последние усилия в решающий рывок и мчусь к повороту. Вышло, теперь можно замедлиться. Данный маневр собьет с моего хвоста много упырей из-за их короткой памяти, но те, что были близко, всего скорее повернут и даже забыв меня будут идти вперед. Что-ж, хорошо, теперь дело остается за малым. Я мигом схожу с дороги и немного углубляюсь в лес - листва хорошо снизит мои шансы быть обнаруженным. Сквозь кроны деревьев я уже видел фасады нескольких домов, вот только выходит еще одна загвоздка. Где гарантия, что там меня там не ждут? Кострома показала, что в домах зачастую полным полно упырей, причем даже один может прятаться в самом неожиданном месте и в последний момент дать о себе знать. Черт, дела хреновей некуда. Лучше всего попытаться выбить какую-нибудь дверь и заставить ее чем-нибудь, ибо звуки бьющегося стекла всего скорее привлекут больше внимания. Не говоря уже о том, что если я порежусь, то можно будет сразу пустить себе пулю в лоб - сейчас это смертный приговор. Не прошло много времени перед тем, как я вышел к забору одного из домов. Твою мать, слишком высокий - не перелезу. В полуприседе двигаюсь дальше, то и дело осматриваясь по сторонам и назад. Хорошо, что я пропустил этот дом - из него слышатся приглушенные стоны и хрипы. Следующий на очереди, забор как раз нужной мне высоты. Прыгнуть, подтянуться, кряхтя и прикладывая огромные усилия - до сих пор это давалось мне с трудом, так еще и снаряжение усугубляло ситуацию. Прекрасно, теперь надо каким-то образом сделать выход на обе руки. Первая попытка успехом не увенчалась и я грохнулся наземь, готовый расшибить лицо ладонью. И все же, времени на самокопание нет. Дубль два. В этот раз подтягивание далось еще тяжелее - руки буквально жгло огнем, на лбу выступила испарина, я стиснул зубы так, что казалось - вот-вот и челюсть треснет. И все же мне удалось. Решив закрепить успех, я снова попробовал сделать выход, вкладывая последние оставшиеся силы и стараясь осуществить движение единым рывком и - о чудо! Успех! Однако как только я уже практически перекинул одну ногу на другую сторону, взгляду моему открылась ужасная картина. Из-за высоты забора не было видно ничего, кроме второго этажа. За то на первом этаже были выбиты окна, ворота на сам участок были сломаны и открыты, а по двору разгуливало шесть-семь упырей, внимание которых я тут же привлек. Выругавшись, я спрыгнул на землю и побежал к воротам - у меня нет ни сил, ни желания расстреливать драгоценные патроны ради ликвидации этой оравы, посему оставался единственный выход - изолировать их. Благо, двигались они крайне медленно и мне удалось добежать до ворот. Я тут же стал пытаться найти что-то, чем можно было бы их прикрыть и преуспел, вот только интересующая меня цепь была на территории участка, а ко мне уже шел зомби, клацая гнилой челюстью в предвкушении скорой трапезы. Черта с два, умирать я пока не намерен, а вот запереть тебя и твоих дружков - да за милую душу. Страх при встрече с живыми мертвецами лицом к лицу уже не парализует меня и даже не заставляет руки дрожать, но нутро все еще пробирает. Благо, в этой ситуации адреналина оказалось достаточно, чтобы без всяких сомнений заставить меня податься ему на встречу. При ударе хочется хоть как-то вокализировать вкладываемые в него усилия. Крикнуть, прорычать, бросить какое-то оскорбление. Не то чтобы это сильно задело бы гордость мертвеца, но эмоциям, захлестывающим с головой, смертельно нужен был выход, который, тем не менее, являлся для меня непозволительной роскошью. Даже интересно вышло - из-за этого ведь страдает сила удара. Чем не яркая демонстрация психологического фактора? Я схватился за дуло автомата и, орудуя им как дубиной, с размаху ударил зомби прикладом по голове, отчего рука немного заболела. За то эффект достигнут был - он, конечно, не умер, но отшатнулся и упал, сделав несколько шагов назад и даруя мне драгоценные секунды. Подбегаю к двери, хватаю цепь - тяжелее, чем кажется на первый взгляд. Поразительно-быстро даже для себя добегаю с таким грузом до ворот и судорожно пытаюсь обмотать прутья. Мне удалось сделать это уже тогда, когда для уклонения от тянущихся ко мне мертвых рук оставались лишь жалкие доли секунды. Нервы дали о себе знать и я не просто отшатнулся, а буквально отпрыгнул, упав на землю. Четверо уже пытаются прорваться, но безуспешно, ведь для такого количества упырей цепь на воротах - непреодолимая преграда. За то семь вполне смогут ее преодолеть, так что я моментально ретировался. Бежал все дальше и дальше - черт возьми, ни одного подходящего забора больше не было. Будто живущие здесь ранее люди панически боялись краж. Даже видел один забор с колючей проволокой, хотя за ним вполне могло находиться что-то важное. Или какой-нибудь выживший, проживавший в доме ранее, поставил. Впрочем, толку было мало - часть забора то ли под действием времени, то ли с чьей-то помощью развалилась, делая этот дом непригодным для жилья. А жаль - было бы неплохо в нем перекантоваться. Наконец я добежал до перекрестка, пытаясь хоть как-то отдышаться. Со стороны дороги уже слышались стоны десятков мертвых глоток, в то время как мой разум в спешке рассматривал варианты спасения, оценивая, моделируя, корректируя, но неизменно отправляя на свалку как отработанный и бесполезный материал. А когда с двух других дорог послышался топот, я уже потерял всякую надежду на хорошее разрешение из этой ситуации. Что-ж, в дома лезть теперь не вариант - зажмут в замкнутом пространстве и порвут на куски. Остается прорываться с боем. Дождаться упырей, понять, где меньше всего и... - Эй, давай сюда! На секунду я подумал, что мне послышалось. Галлюцинация, порожденная больным разумом выжившего, которому смерть сейчас дышит в спину - не более того. Однако через пару секунд я вновь услышал голос. - Дурак, бегом ко мне, они убьют тебя! Я развернулся в сторону звука и увидел человека, машущего мне рукой из-за распахнутых ворот церкви, буквально в двух шагах от меня. Глаза расширились, сердце стало биться в несколько раз быстрее, словно готово выпрыгнуть из груди, хотелось улыбаться своему счастью, но... Я слишком хорошо помнил, что было в последний раз, когда мы доверились чудесному "спасителю". Что если внутри там целая банда, которая меня в фарш превратит и заберет все, что с собой? Я продолжил смотреть на него, сжимая автомат в руках. Он все еще говорил что-то, но я не слышал - был в своих мыслях, не мог сделать вывод. Однако из размышлений меня вывел крик зомби, прозвучавший уже опасно-близко. Необходимо было срочно принять решение. Я не могу довериться ему, но если останусь тут еще хоть на несколько секунд, то умру страшной смертью. Что-ж, выход один. Если я окажусь в храме, то у меня хотя-бы будут шансы. Все-таки не факт, что они мародеры. И что их там столько, сколько я не смогу перестрелять, если придется. Действовать в любом случае нужно будет быстро, а пока... Я мигом рванул к воротам, не думая выпускать из рук автомат. Дома, деревья, дороги, внутренний интерьер храма - все превратилось в замыленное пятно на периферии зрения в одном большем забеге, по исходу которого я все-таки влетел внутрь как ошпаренный, тут же взведя автомат и осматривая пространство на предмет засад и наличия посторонних. Ни того, ни другого. По крайней мере на первый взгляд, хотя... Чем там занимается мой неожиданный спаситель?! Я развернулся, чтобы увидеть, как он кряхтит, пытаясь поднять металлическую балку. - Засов! - крикнул мне он и я сразу понял, что к чему. Что-ж, по крайней мере помочь ему стоит. Поднять его было сложно даже вдвоем, что навело на мысли - он постоянно его использует или только сейчас приперло из-за упырей? Незнакомец сел на каменный пол, пытаясь отдышаться. Вот только я расслабляться был не намерен. - Встать. - скомандовал я, взведя автомат и готовясь в любой момент пристрелить его. Он посмотрел на меня исподлобья с нескрываемым страхом и какой-то долей обиды. Что-ж, уж лучше прослыть грубияном, чем умереть. Медленно он принялся подниматься, пока я не обнаружил, что на полу лежит охотничье двуствольное ружье. - Ногой толкни его ко мне. Шевелись, если хочешь жить. Незнакомец сделал так, как я сказал и я ногой отправил оружие куда подальше, попутно целясь ему прямо между глаз. В тусклом свете церковных свечей - видимо, им же зажженных - я смог его разглядеть. На вид лет пятьдесят с лишним, о чем говорила седина в волосах под капюшоном и короткая борода, среди которой она тоже прослеживалась. Одет неприметно, что тоже хорошо - поношенная толстая зеленая куртка с капюшоном, дающая неплохую защиту от укусов, простенькие брюки в камуфляжной раскраске, которая местами стерлась... Но на этот раз лицо его переменилось кардинально. Оно вообще не выражало беспокойства, будто происходящее - само собой разумеющееся. Интересно... Но это может быть что угодно. Вдруг тут еще люди, которые уже взяли меня на мушку? - Есть тут еще кто-то? - Нет. Только мы вдвоем. - Ответил он, кивнув мне. - Я ждал тебя. От удивления я повел бровью. - Ждал? Мы знакомы? - Нет, но я знал, что ты придешь. Иначе и быть не могло. Пожалуйста, опусти оружие - я не враг тебе. - Это еще предстоит выяснить. - Сказал я, вздохнув. Беглый осмотр результатов не дал, да и церковь не сказать чтобы большая - вряд ли тут есть еще люди. Если были бы, то проще им бы было меня пристрелить или прирезать, подкравшись сзади. Все равно не заметил. - Хорошо. - Я опустил автомат и направился к оружию незнакомца. - Однако ружье побудет у меня. Скажу сразу, без резких движений. Выкинешь что-то - и я пристрелю тебя. Глушитель есть, так что сделать мне это ничего не стоит. Незнакомец вновь понимающе кивнул. - Да. Но ты все равно не сделаешь этого. - Почему ты так считаешь? - Спросил я, разрядив ружье и вновь вернувшись к своему оружию. - Потому, что ты не отморозок. Я аж в ступор впал, но быстро вернулся в реальность, горько усмехнувшись. - С таким подходом долго не проживете, уважаемый... - Максим. - Свое имя он решил раскрыть первым. - Семен, будем знакомы. - Я ответил ему тем же. По понятным причинам, пока без рукопожатий. - В наше время все - отморозки. Просто разной степени... "Отмороженности". - я улыбнулся нелепости только что выдуманного слова, которое, тем не менее, прекрасно передает суть. Но мой собеседник лишь помотал головой. - "Ищите добра, а не зла, чтобы вам остаться в живых, – и тогда Господь Бог будет с вами, как вы говорите". Я верю в это. Не знаю, что это было, но звучало вполне по-христиански. Поп что ли? - Библия? - Не совсем, но важен в первую очередь смысл слов. Окончательно решив, что он не представляет угрозы, повесил автомат за спину. - Этот смысл убьет тебя, старик. Он пожал плечами. - Пусть так. Это лучше, чем потерять веру и себя среди всего, что сейчас творится. - В голове уже было огромное количество реплик, которыми я развязал бы нешуточный спор, но сил и желания не было даже на это. - Ты, верно, голоден? Пойдем, я накормлю тебя. Заодно и расскажу, откуда я знал о твоем прибытии. А вот это меня заинтриговало. Конечно, смею надеяться, что еда не будет сдобрена хорошим количеством крысиного яда, но больше меня интересовало то, где и как мы сумели познакомиться. Без лишних слов дед Максим зашагал куда-то вглубь церкви, заставив меня вновь взяться за автомат. Что если меня там ждут? Так или иначе, есть лишь один способ это выяснить. Уходить не вариант, сожрут.

***

Я ошибался, когда думал, что он отравит еду. Невозможно отравить консервы, которые вскрывают при мне. Пока он занимался этим, я сидел за столом, осматриваясь. В принципе приятное строение. Не Нотр-Дам, конечно, даже не близко. И все же. Выполнено оно было из дерева, из-за чего в воздухе витал приятный запах древесины, разбавленный легким флером ладана, запах которого, должно быть, аж стены пропитал за годы службы. В различных помещениях можно было заметить иконы, лампады, горящие свечи и прочую церковную атрибутику, что заставляло меня чувствовать себя мягко говоря не в своей тарелке. Я вряд ли стану первым кого-то осуждать в нынешнее время, но... Не мое. Просто не мое. Вскоре передо мной оказалась тарелка тушенки и стакан с водой вместе с пластиковой вилкой. Осторожно подцепив крошечный кусочек мяса, я с недоверием отправил его в рот, тщательно прожевывая, смакуя, прислушиваясь к рецепторам. Будто бы смог таким образом уловить, подмешали ли чего-нибудь в него. Придурок, как же это смешно, наверное, выглядело со стороны. Словно какой-то тушеночный сомелье. В это же время Максим вскрывал консерву для себя и, закончив, присел напротив, сложив руки в молитвенном жесте, с минуту просидев молча. - Ты верующий, Семен? - спросил он, наконец закончив и принявшись за еду. Я посмотрел на него со взглядом в стиле "Вы издеваетесь?". - Нет. При всем уважении, не вижу причин им становиться. Тем более сейчас. - Старик кивнул. - Я понимаю тебя, но... Я верю. Всем сердцем. И получал доказательства моей веры раз за разом. Не то чтобы я хотел заставить тебя, не подумай, но... Я хочу больше узнать о тебе. Ты ведь не против? - Я задумался. В принципе, все равно ничего опасного я ему не расскажу, да и мы разойдемся как только зомби уйдут. Снаружи, кстати, были слышны их хрипы, но в ворота церкви никто не ломился. Видимо, не заметили. - Почему бы и нет? - Я пожал плечами. - Но меня тоже теперь кое-что интересует. Вы тут... Все время так? Старик улыбнулся, махнув рукой. - Что ты, вовсе нет. Я из города бежал. Не Костромы, чуть дальше. Два года назад это было, как сейчас помню. - Он вздохнул. - Ох, жуткое же время было... Мертвецы восстали, люди на людей охотились... Я раньше тоже в Бога не верил, еще меньше хотел после того, что увидел в городе. Еле ноги унес. - Ответил он, отправив в рот очередную вилку тушенки. - Все мы еле унесли. В деревнях полегче было, думаю. - Я откинулся на спинку стула, заложив руки за голову и предвкушая интересный рассказ. Все-таки нечасто встретишь другого выжившего, способного поведать тебе свою историю. Все такие разные в деталях и такие одинаковые в своей мрачности и ужасе... Дед кивнул. - Да, им было легче. Но мало кто остался там, где был - эти чудовища ведь как мухи после эпидемии расплодились. Везде были, даже тут осталось несколько, наверное. Но меня не замечали никогда, вот и ходят по своим домам, неприкаянные... Ну, не суть. Я-то сам в деревне вырос, еще при Союзе. Батька-то мой лесничим в свое время был. Говорил, мол, сына, в город ехай, там будущее, жизнь хорошая, не то, что тут. По большому счету прав был, но то, чему он в детстве научил меня... Это меня спасло. Да и меня, честно говоря, мало что на старости лет держало. Шестой десяток через год пойдет, о как... - На этом моменте он заметно погрустнел. - Внучку мою зараза скосила, почти сразу же. Жену тоже, она за два дня как на глазах угасла, такой жар был у нее, у меня аж сердце кровью... Эх, Оленька, Настенька... Чума эта всю мою жизнь убила на моих глазах, а меня как прокаженного обходила. Солдатики только пришли и трупы забрали. Выходить запретили, сказали, не понимают, как я все еще не заразился. Даже не побывал на могилах девочек моих, цветы не положил... Не нужно было быть эмпатом, чтобы понять что он чувствует - глаза на мокром месте прекрасно его выдавали. В этот момент и мне стало как-то не по себе. Захотелось успокоить его, утешить... Нормально. По-человечески. Умолчав о том, что тела его жены и дочери всего скорее сожгли, даже не став хоронить. - Я... Мне очень жаль. Моих родителей вирус тоже убил. Дед Максим вытер глаза. - Очень больно, да? Это никогда не заживет, но... Нужно идти дальше. Помнить о них. - Я кивнул. Видимо, помогло. Мало что способно сплотить даже диаметрально-противоположных по характеру людей так, как общее горе. - Я и шел. По лесам, полям... В лесу съестного много, а еще и подстрелить зверька какого-нибудь можно. В общем, жил. Но вот как зима ударила... Это был ужас. С первым снегом вынесло мне навстречу отморозков настоящих, ногу мне прострелили, обобрали до нитки и, смеясь, бросили на смерть. А эти сволочи ведь кровь-то за три версты чуют... Сначала я как-то ковылял, затем еле волочил ногу, потом уже просто полз. Эти, понятное дело, за мной по пятам. Орут, зубами клацают, убить хотят... Но когда я был готов сдаться... Вспомнил Бога. Поразительно, да? Всю жизнь забываем о нем, а как нам становится плохо - сразу молим о помощи... И он отвечает. Вот и мне ответил - увидел я эту церковь и ворота ее были открыты. Заполз внутрь да в обморок упал возле иконы. Думал, конец мне, но когда очнулся... Все гады куда-то ушли. Тогда я и уверовал, Семен и с тех пор решил посвятить свою жизнь Господу, что спас меня. Меня, который к нему за всю жизнь ни разу не обратился, представляешь? Даже самому не верится... Я сложил руки на груди, переваривая информацию. В сети я мог с улыбкой на лице спорить с неадекватными верующими, готовыми с потрохами сожрать любого, кто сомневается в их прописных "истинах". Гипотетически это можно было бы сделать и сейчас. Можно, но не очень-то и нужно. Конец Света многому меня научил. В частности тому, что если у человека есть что-то, за что он может цепляться посреди этого кошмара... Кто ты вообще такой, чтобы осуждать его за это? Думаю, и к жизни "до" это было применимо. Жаль, что свои ошибки мы зачастую осознаем тогда, когда исправить их уже невозможно. Дед продолжил. - Следил я за церковью, молился Господу, чтобы спас он людей от этой напасти, чтобы канули в ад эти чудовища в телах наших родных и друзей, но... Возгордился я, понимаешь? Думал, что коли спас меня Господь, могу от него что-то еще требовать. Дурак, какой же я дурак... - Он усмехнулся. - Но он ответил мне даже тогда. Я молился день и ночь, пережил вторую зиму. Уже почти потерял веру. Просил дать мне хоть что-то, хоть какой-нибудь знак... И вот, вчера я увидел вещий сон. И был в этом сне, Семен, был ты. В этот момент глаза мои округлились от удивления, но всякие зачатки непонимания были разбиты в пух и прах моментальным наступлением скептицизма. Я прищурился. - Да ну? - Конечно, я ведь там был, я видел... - Он поник. - Не веришь, да? Ну, твоя правда - в это поверить сложно. Но я клянусь, ангел говорил о тебе. - Ангел? - Я повел бровью. - Да. Я тогда шел обратно из леса, но задержался и в ночь решил не идти. Мне снилось, что я стою посреди зеленого поля. Такие краски там были, такая красота... Слезы на глаза наворачиваются. Солнце, согревающее, даже не слепило, когда я на него смотрел, а небеса такие чистые-чистые... И с небес ко мне сошел он. Крылатый, мужественный, властный... Свое лицо закрыл он маской, ибо не смел я видеть столь божественное величие... Он сказал, что придет ко мне путник. Что будут гнаться за ним бесы, что будут у него чистые мысли и праведная цель, но израненная душа. Что желает он спасти тех, кто дорог ему и что я должен ему помочь. Тогда он сказал мне подойти к ручью, который тек неподалеку. Я склонился над водой в нем и увидел отражение. Четкое, я его прекрасно помню. Военная форма, темные волосы, автомат Калашникова и лицо... Твое лицо, Семен. Так, а вот это уже начинало меня немного напрягать. Я мог списать все на разыгравшееся воображение выжившего - все мы не без греха, право слово, и излишняя религиозность зачастую меньшее из возможных зол. Но чтобы все детали совпали вот так вот с ходу... Ладно внешность - это можно было додумать, но как он мог увидеть во сне то, что я ищу своих друзей?! Я отбросил непонимание и постарался мыслить логически, но найти обоснований просто не смог - такой расклад был вариантом один на... Сколько вообще? Таких цифр, наверное, не существует и вовсе. - И вот, ты здесь. Передо мной. Как он и предсказывал. Это чудо, разве нет? - Да уж... Действительно чудо... - Только и смог выдавить я, сдерживаясь от того, чтобы не сползти со стула из-за одолевающих меня мыслей. - Такие вот вещи, Семен. Мы должны были встретиться. Это предначертано. Им. - Он показал ладонью на потолок, хотя я понимал, что метил он гораздо выше. В небеса. Веры мне это не прибавило, за то вопросов стало еще больше. - Ну, мою историю ты услышал, теперь и ты выкладывай. Все же Господь говорит через слуг своих и говорит загадками... Смысл никогда не лежит на поверхности и мы должны сами найти его. Поможешь мне, Семен? Не найдя других вариантов, я кивнул. - Я сбежал из своего города два года назад. Два года и скитался по лесам, мелким поселениям, пока не нашел... - Я осекся на полуслове, понимая, что не могу доверить такие детали незнакомцу. Даже если из-за этого необъяснимого предсказания он походит на какого-нибудь пророка. Однако дед Максим поспешил меня успокоить. - Не торопись. Я понимаю, ты можешь опустить то, что мне знать не следует. Я благодарно кивнул. - В общем, нашел я базу одних очень хороших людей. Тогда я убил двух мародеров, которые подстрелили меня. Жители этой базы оказали мне большую услугу. Выходили, приняли как родного, взяли к себе почти что силой. - Я усмехнулся. - Но надо было кормить чем-то людей, а фермерством там не занимались, посему я вместе с пятью другими людьми, не считая собаки, отправился в Кострому за всем необходимым. Мы уже обшарили хорошее место, как вдруг... Зомби. Просто несметная толпа. - Да, знаю. - Неожиданно сказал он. - Пришла откуда-то пади, твари к ней примыкают и идут по городу, потом разделяясь, когда заполняют улицы. Те, что за тобой гнались, тоже были в ней. Скорее всего. - Возможно. Но мы-то оказались прямо на ее пути и посему пришлось бежать. На другом берегу нас уже тоже ждали. Мы готовились покончить с собой, чтобы не стать одними из них, но я... Я... Поразительно. Передо мной чужой человек, с которым мы вскоре разойдемся... Однако я не могу признаться ему в том, в чем давно признался самому себе. Что струсил, решил бросить их на растерзание упырям ради ничтожно-малого шанса на спасение. И в этот момент как назло чувства нахлынули на меня. Адреналин, воля случая, необходимость загнать их куда-то подальше ради движения и спасения ребят - вот, почему я держался все это время. Но оказавшись в безопасности, говоря с человеком, который хотел, а главное умел слушать... Я уже еле держался. Спазмы слез с трудом получалось подавлять, из-за чего тело то и дело бросало в дрожь. Я и сам не заметил, как дед подошел ко мне и положил руку на плечо. - Говори, Семен. Ты сам знаешь, что тебе нужно сказать это. Ты так долго бился один против всех, что у тебя не было времени даже погоревать и подумать об этом всем... Цени, что Господь дал его тебе сейчас. Вздохнув в последней тщетной попытке успокоиться, я продолжил. - Я решил бросить их. Захотел сбежать, но... Человек выглянул из-под канализационного люка и сказал нам идти за ним. Мы спустились туда и спаслись, но оказалось, что это были мародеры. Нет, даже хуже того... Они вырубили нас и отнесли к себе. Мы стали их добычей... - Так вот, почему ты не доверял мне... Поэтому я и не виню тебя, Семен. Один раз обожжешься, и можешь уже никогда не довериться людям. Продолжай. - Это... Были не просто мародеры. Они... - Я, чувствуя, как по щекам текут горькие слезы, посмотрел ему в глаза, стараясь найти в них что-то, чего мне так отчаянно не хватало. Весь ужас зверств, что эти подонки устраивали на своей базе, начал доходить только сейчас. - Они были людоедами. Убивали и жрали людей. В мире, где есть зомби, представляете?! Я все видел, как они рубили тела, потрошили, сортировали органы и этот запах... - В этот момент я уже не мог держать слезы или нормально говорить. Дед Максим же прижал меня к себе, поглаживая по голове и, похоже, перекрестился, что-то прошептав. - Господь покарает этих нелюдей... Хм, а ведь действительно, покарал. "Пришествие" того незнакомца с красными глазами... Чем не тянет на посланника небес, отправленного по их души? Хоть и посланник этот был похож скорее на порождение ада. Странно, разве не должен божий гнев выглядеть как-то более... Эстетично? Справедливо, правильно... Впрочем, я уже знал мотивацию незнакомца и она была скорее личной, чем следствием вмешательства каких-то божественных сил - он не раз давал понять, что на нас, "простых смертных", ему по большому счету плевать. Ведь мог нагнать меня и прикончить уже тогда, когда я увидел его с набережной, не так ли? К тому же не хотелось сейчас думать о нем - в это не поверит даже мой собеседник. Вытерев слезы и отстранившись, я продолжил. - Все эти... Животные, тела которых воскресил вирус... Мы - хуже. Это мы - живые мертвецы, а не они. Потому, что все человеческое умирает в нас. Остается только... - Я в прострации взглянул на свои ладони. - Это. Оболочка, только и всего. Есть ли разница, мертвая она или живая, если под ней ничего больше нет? - Есть. - Уверенно ответил он. - И ты, как по мне, живее всех живых, Семен. - Я тоже так думал до тех пор, но то, что я почти бросил своих друзей и не сделал это только по воле случая, говорит само за себя. - Но ведь ты их не бросил в конце-то концов, а? - То есть? - Что произошло после того, как вы попали к этим выродкам? Если ты здесь, живой, то... - Да, нам... Помогли. - О том, как именно, лучше умолчать. - На них напали и мы воспользовались суматохой, смогли освободиться. Бежали от них, дошли до забора, хотели перемахнуть - и тут из-за угла целый отряд вышел прямо на нас. Троих мы уже перекинули, остался я и мой близкий друг. Смогли перебить нападавших, добрались до какого-то здания и там увидели главаря людоедов с несколькими из них - они пытались завести грузовик и свалить оттуда, но мы не могли им позволить. Завязалась перестрелка, мы положили их всех, но моего друга этот ублюдок ранил, после чего накинулся на меня. Я думал, мне и другу моему конец, но он еще был в сознании и пристрелил ту мразь. Мы взяли этот грузовик, пытались бежать - его состояние было все хуже и хуже, а потом... Выяснилось, что в процессе перестрелки - либо вообще до нее - мы повредили бензобак. Топливо кончилось в самый неподходящий момент - пришли упыри, нас уже почти сожрали, но нам на помощь пришел человек из группы военных. Он отвел нас к своим, те приняли нас и согласились помочь из-за его истории. Мы с Алексеем - так звали того, кто спас нас - пошли по горячим следам и разделились - он пошел искать двоих наших в городе, я же отправился за троими, которых мы перебросили. След вел вперед, к Судиславлю, хотя когда вышли упыри, по дороге осталось лишь одно село и тут... В общем, мы с вами встретились. - Вот как... - Дед Максим вернулся за свой стул, сложив руки на столе. - Выходит, он был прав, когда сказал, что на твоей душе будет столько ран. Вам всем через такое пройти пришлось... Я фыркнул. - Я делаю это все для того, чтобы спасти своих друзей. - Только ли? - Он усмехнулся. - И мне, и самому себе врешь, Семен. Чувство вины движет тобой чуть ли не сильнее, чем то, о чем ты сказал мне. Мы действительно встретились неспроста. Я уже собирался чем-то возразить, но по большому счету старик был прав. Я действительно хочу все исправить. Эти люди так сильно помогли мне, доверились... Но я этого доверия не оправдал. Пока. - Я не верю в случайности, да. - Честно ответил я. - За то верю в совпадения. И не вижу причин верить в то, что конкретно это доказывает существование Бога. Без обид. - Но что оно делает, если не это? Я понимаю один, понимаю два, понимаю три, но столько совпадений к ряду ни о чем тебе не говорят? В этот момент у меня сдали нервы. Я вскочил из-за стула, резко ударив рукой по столу и, наверное, серьезно переменившись в лице. Сейчас я был далеко не в том состоянии, чтобы вдаваться в разного рода теологию. - Лишь о том, что у судьбы очень странное чувство юмора. Не более того. Как вы вообще можете говорить мне такие вещи? Посмотрите вокруг! - Я окинул рукой помещение церкви, хотя было понятно, что метил я далеко за его пределы. - Если ваш Бог есть, то почему он допустил все это? Он ведь всемогущ, спустился бы с небес да уничтожил бы щелчком пальцев всех зомби, спас бы человечество! Почему тогда он не нашептал какому-нибудь ученому во сне рецепт лекарства от этого вируса?! Черт с ним, если и это ему не по силам, но почему тогда он не помог стольким людям, которые нуждались в этом? Погибли миллиарды, не заслуживающие всего этого кошмара! Где он был, когда я терял своих друзей одного за другим?! - Он нес тебя на руках, Семен. - Ответил Максим, причем так, будто эта фраза все объясняла и с такой уверенностью, что у меня внутри уже все закипало от ярости. - На вас напала орда живых мертвецов, но вы спаслись. Отморозки-людоеды взяли вас в плен, но вы спаслись. Вы разделились, твоего друга ранили и ты уже был готов помирать, но вас опять спасли, предложив при этом свою помощь. И теперь, когда ты бежал от этих чудовищ, ты пришел ко мне. Я укрыл тебя, дал тебе еду, хочу тебе помочь, ибо был послан самим Богом для этого. После всего этого ты веришь в то, что Он бросил тебя? - Нутро твердило о том, что я всем своим существом не согласен с ним, но я просто не мог парировать столь искусную игру на таком ненормальном количестве совпадений. - Мы сами создали этот вирус, Семен. Да, сами, я знаю это. Ибо Конец Света, определенный Богом, должен быть другим. Однако мы с тобой живы несмотря ни на что. Люди еще не сдались и даже посреди отморозков и живых трупов все еще находятся такие, как ты, я и твои друзья. Господь не бросил нас. Он поможет нам преодолеть это. Сокрушенно вздохнув, я поник. Дед Максим был во многом прав, к тому же он не навязывал мне свою веру так, как я ожидал от человека в таких условиях. - Не знаю... - прошептал я, сложив руки на столе и уткнувшись в них головой. - Думаете, Бог поможет мне найти моих друзей? Столько уже времени прошло... Где они? Что с ними? Твою мать, я ведь даже этого не знаю, а впереди лишь одно село осталось. Если их там нет, то они уехали дальше и гнаться за ними... - Кстати об этом соседнем селе. - Дед Максим ухмыльнулся. - Я уже говорил, что вчера заночевал в лесу. Так вот, шел я, значится, с первыми лучами солнца у дороги, как вдруг услышал - кто-то едет. Думал, отморозки какие-то, сразу же в кусты, да давай глядеть. Машинка-то у них дорогая была... - Я приподнялся, прислушиваясь к его словам. - Две девчонки да парень какой-то, в сторону Судиславля направлялись. Не веря своим ушам я вскочил и буквально подбежал к нему, схватив за плечи. - Правда?! Как они выглядели?! - Максим лишь шокировано смотрел на меня, хлопая глазами. - Нет, ну ты пристал к старику, честное слово - зрение-то у меня уже не как у тебя! - Я понял, что слегка перегнул и убрал руки. - Но кое-что да разглядел. У одной волосы рыжие были, а у другой русые-русые, она в кузове сидела. Такая красавица... Эх, был бы я моложе! - Он усмехнулся. - Ну а парень сидел за рулем, у них еще музыка тяжелая играла, да и одет он был странно. Панк что-ли какой-то... Я стоял как вкопанный, не в силах поверить в услышанное и улыбаясь. - Алиса... Славя... Гром... Вы видели, куда они направились? - Да, в соседнее село свернули - это не то чтобы далековасто, дорогу даже с поворота разглядеть можно, вот и заметил, как свернули туда. Что, они?! - Они, точно они! Я не выдержал и начал просто хохотать как дурак. Нет, все эти рассказы о снах со мной в списке участников, плотоядное с пионерским галстуком и красными глазами, англосаксонские чудовища в постапокалиптической адаптации и вот теперь это... Либо на то действительно была воля свыше, либо этот мир твердо задался целью свести меня с ума и в данный момент он уверенно двигается к этому. Однако я быстро опомнился, ведь время не ждало - нужно было срочно бежать к ним, пока они не решили намылиться куда-то еще. - Все еще веришь в то, что это - совпадение? - Вопрос деда Максима вывел меня из ступора. - Если на то пошло... - Замялся я, почесывая затылок. - Признаю. Это - чудо. Иначе не сказать, но если так и дальше пойдет, то я действительно уверую. Максим улыбнулся. - Вот и отлично. Человек не может без веры, Семен, причем она не обязательно должна быть обращена к Богу. Верь в добро. Верь в чудо. Верь в удачу и в людей, ведь через все это Господь и озаряет нашу жизнь радостью и счастьем. Это все, конечно, хорошо, но сейчас нам нужно взять дело в свои руки и найти твоих друзей, так что надеюсь, что ты хорошо поел - нам предстоит дорога! Энтузиазм Максима меня радовал. Даже больше - вселял надежду. Если в мире до сих пор остались люди, подобные ему, то... Быть может, еще не все потеряно? И наши внуки, возможно, увидят мир такими, каким мы его помним? Смогут спокойно спать ночью, не будут бояться покидать стены, очерчивающие границу мнимой безопасности, достаточной лишь для того, чтобы не сойти с ума... Вручив старику его ружье и патроны, я отправился к выходу и он проследовал за мной. Мы все преодолеем. Теперь я верю в это.

***

Шаги извлекали минимум шума, однако в этих условиях он казался в несколько раз громче, заставляя то и дело жмуриться в ответ на неправильно поставленную стопу, на несколько сантиметров неверно выверенный маршрут, заставляющий совершать лишние действия, влекущие очередной риск... Впрочем, вся их затея - риск во плоти, но другого выхода нет. Славя упрямо шла вперед, придерживаясь забора, постоянно оглядываясь, нет ли в округе упырей. Впрочем, вопрос риторический - конечно же были, ведь шум мотора какое-то их количество точно привлек. Это наводило на мысли - после убийства этих ублюдков придется давать деру как можно скорее, ведь взрывы гранат и выстрелы привлекут вообще всех тварей с округи. Гром наступал с противоположной стороны, Алиса же держалась позади Слави, прикрывая тыл. Байкера по-видимому не смущало отсутствие подобной защиты - все его мысли сейчас занимал его байк, который попал в руки к людоедам. Подумав об этом, девушка не сдержала ухмылки - все-таки подобное отношение к неодушевленным предметам было для нее чем-то из ряда вон. Впрочем, если бы что-то ценное для нее попало в руки к таким людям, вряд ли она бы испытывала восторг от этого. Наконец, все были на местах. Гром кивком подтвердил то, что готов к нападению, Алиса заняла позицию возле автомобиля людоедов, которые сейчас вошли в дом и что-то оживленно обсуждали, причем на повышенных тонах - трехэтажные маты были слышны даже отсюда. Оно и к лучшему - будет у них меньше времени на реакцию, когда начнется мясорубка. На слух Славя насчитала примерно пять голосов. Странно, где остальные? Шатаются по другим помещениям? Это сильно осложняет дело. Пришлось тщательно выверить каждый шаг, чтобы добиться хоть каких-то приемлемых шансов, теперь дело оставалось за малым - воплотить весь этот план в действие. У каждого из них было по одной гранате, первую должен был кидать Гром, причем попасть прямо в окно, выбив стекло. Судя по всему, базировались они в гостиной. Этот маневр должен был прикончить или хотя-бы сильно ранить нескольких из них, дальше должно стать проще. Алиса была рядом, готовая ворваться в любой момент. Грому же надо было дать знак. Славя многозначительно посмотрела на него, став загибать пальцы. Три. Два. Один. Кивком она подала знак о начале их небольшой операции и Гром, выскочив из укрытия, выдернул чеку, выждал пару секунд - что вообще удивило Славю - размахнулся и отправил гранату в окно гостиной. Как ни странно, очень точно и мощно - она пробила не сказать чтобы толстое стекло и приземлилась как раз недалеко от их сборища, о чем свидетельствовал запоздалый крик "ЛОЖИСЬ!", который, тем не менее, оборвался практически на половине - прозвучал взрыв. В доме повылетали оставшиеся стекла, а уши Грома, стоявшего слишком близко, заложило. Кто-то начал громко вопить, внутри стал слышен топот. - Какого хрена?! - послышалось неподалеку, отчего в сердце Алисы аж в пятки ушло - она была ближе всего к источнику звука и вскоре ей предстояло столкнуться с теми, кто его произвел. Долго они не заставили себя ждать - вырулили на нее прямо из-за угла. Однако Двачевская оказалась быстрее, открыв огонь практически мгновенно и сняв одного. Другой же вовремя среагировал и подавил ее огнем, заставив спрятаться за укрытие. Судя по темпу стрельбы, что-то по типу РПК, хоть и не факт. В это же время Славя и Гром отправились на зачистку дома. Парень шел впереди, ударом ноги выбив замок и с ружьем на изготовку влетев внутрь, в то время как девушка прикрывала его со спины. Ей очень не хотелось бросать подругу, но снаружи их было явно меньше, а если они выйдут из дома и займут выгодные позиции... Пиши пропало. Еще неизвестно, скольких убила граната. Сразу же свернув в гостиную, они увидели три трупа - осколки убили их моментально. Один, правда, выжил, однако его руки и ноги были далеко не в том состоянии, чтобы держать оружие. Все, что он мог - это беспомощно кричать и звать на помощь, которая в его ситуации в любой форме была бы бессмысленна. Впрочем, никому не было его жалко. Славя, бросив на него полный презрения взгляд, уже хотела выстрелить ему в голову, как вдруг передумала. Слишком легкая смерть для такой мрази - пускай медленно истечет кровью или станет кормом для подоспевших упырей. Внезапно послышался ускоряющийся топот, свидетельствующий о том, что враг решительно идет в атаку. Такое узкое помещение давало множество преимуществ, но враги точно так же могли ими воспользоваться. Как, например, этот - замер у порога и открыл пальбу, заставив Грома и Славю найти сомнительное укрытие в виде прошитых пулями предметов мебели, таких как кресло и диван. Девушка понимала, что вряд ли они смогут защитить их, посему пошла ва-банк. Резко выскочив из-за дивана, она выпрямилась во весь рост и, продвигаясь к коридору, сделала несколько прицельных выстрелов. Судя по сдавленному хрипу, попала, но как назло не в голову - задела ногу. Что тоже неплохо, далеко не уйдет. - Он мой, бери другого. - Бросила она байкеру, кивая на дверь, ведущую в иную часть дома. Недолго думая, он перехватил ружье и направился туда. В то же время у Алисы дела обстояли не лучше - бой превратился в настоящую дуэль, в ходе которой она и людоед перебирались с места на место, делая по несколько выстрелов, каждый из которых уходил в молоко. И если у Алисы был глушитель, то РПК людоеда рявкал так, что чуть ли не уши закладывало. За то не закладывало у упырей, что уже начали понемногу подтягиваться с округи и соседних домов. Выругавшись, Алиса пустила пулю в лоб подоспевшему слишком близко и нацелилась на второго, однако характерный щелчок дал понять, что она расстреляла весь боезапас. Быстро перезарядив автомат, она решила идти в атаку, ибо затягивать этот бой себе дороже - не пристрелят, так сожрут. Однако остановил ее шум мотора, доносящийся с дороги. - Вот же срань... - прошептала она, осознав, что тыл ее в данный момент попросту открыт - на еще один автомобиль с людоедами расчета не было. Необходимо было что-то предпринять, причем быстро. И была лишь одна вещь, способная уровнять шансы в этой ситуации. Сняв гранату с пояса, она стала выжидать момент. Враги правильно сделали, что решили ворваться в бой сейчас - теперь все будет зависеть от того, насколько быстро смогут их противники принять решение в стрессовой ситуации. Вот только чего они не знали, так это того, что именно в этом Алисе не занимать. Когда звук оказался достаточно громким, Двачевская криво ухмыльнулась, после чего выдернула чеку и легким движением отправила гранату катиться по дороге. Расчет был идеально выверен - машина должна вот-вот оказаться над ней. Двое людоедов заметили это и вовремя выпрыгнули, однако остальные не смогли, за что и поплатились жизнью - осколки пробили бензобак, извлекая искру, воспламеняющую топливо... Прозвучал оглушительный взрыв, предвещающий то, что еще двое каннибалов отправились на тот свет. Алиса, понимая, что времени терять больше нельзя, ринулась в атаку, перемахнув через ограду, служившую ей укрытием и моментально открыв огонь, не давая своему врагу высунуться. Когда второй магазин иссяк, она уже оказалась достаточно близко, чтобы вступить в ближний бой. Противник не сумел вовремя понять это - лишь успел сделать пару выстрелов в Алису, бегущую на него, однако из-за волнения промазал оба раза. В следующую же секунду приклад автомата врезался ему в лицо, заставляя пошатнуться от боли и упасть на траву. Судя по крику, все-таки удалось что-то сломать, но Двачевской этого было мало - она принялась дальше молотить прикладом по неспособному сопротивляться людоеду, после чего выхватила пистолет, закрепленный у него на поясе, отработанным движением сняла с предохранителя и сделала контрольный выстрел в голову. Минус еще один. Теперь дело оставалось за малым. Перезаряжать автомат не было времени, за то рядом был РПК, как раз идеально-подходящий для того, чтобы подавить двух выпрыгнувших из машины огнем. Схватившись за него, Алиса поставила его на укрытие людоеда, коим был какой-то металлический контейнер и, вдавив цевье, открыла огонь, расстреливая его боезапас для того, чтобы выиграть время для ребят. Права на ошибку больше не было.

***

Церковь мы покинули спокойно - упыри ушли все кроме четырех, которых мы смогли без проблем разделить и одолеть в ближнем бою, не издавая лишнего шума. Проходя мимо дома, на участке которого я запер нескольких зомби, я заметил, что ворота были открыты, а цепь валялась рядом. Что-ж, очень вовремя я нарвался на этого старика - не знаю, сколько мы проболтали, но шли уроды довольно долго и черта с два я бы смог положить их всех. Напоследок мы заперли церковь, прикинули примерный маршрут и выдвинулись в дорогу. Как оказалось, Дед Максим был довольно интересным собеседником. Никогда не понимал детей, жалующихся на то, что их предки часто рассказывают о временах своей юности - сам я такие рассказы бабушки и деда просто обожал. Иной раз мир способен за год измениться так, что ты как минимум не узнаешь пейзаж за окном, а тут - целые десятилетия! Это ведь люди, которых ты никогда не знал, истории, которых никогда не слышал, чувства, что испытали лишь те, кто жил в это время, традиции, обычаи, какие-то местечковые приколы и рассказы... Уж юность-то у моих родителей пролетела намного веселее, чем у меня. Были ли они лучше нас? Определенно уже потому, что нашими руками создан весь этот кошмар, а не их. К тому же учитывая то, что дед мне рассказывал, когда бабушки рядом не было, иногда даже разрешая сделать пару глотков вкуснейшего домашнего вина... Эх, умели же люди отжигать. И для этого им не нужен был ни алкоголь, ни интернет, ни навороченная камера на телефоне, благодаря которой ты сможешь рассказать всему миру - которому, к слову, это "очень" интересно - как хорошо вы провели время. Были у них и свои проблемы и слушая то, как они их решали, зачастую можно почерпнуть что-то для себя. Все-таки времена меняются, а мысли, терзающие людей, по большому счету все те же. Ну, за исключением наших дней. Здесь пирамида потребностей и нужд претерпела значительную перестройку. - Вот так то и случилось, Семен. Остался я совершенно один с мамой, которой ну не хотел ни в какую позволять так горбатиться. Не этому меня батя научил. Собственно, и стал халтурить на стороне, иногда даже в ущерб учебе. То на огороде кому-то помогу, копейку в дом лишнюю принесу, то ребята какой-то вариант подсказывали. Вместе-то любая работа по плечу! Но днем времени иногда было мало. Даже учителя, узнав об этом, не злились на меня и не будили, когда я после ночной смены кемарил на уроках. Не гулял ведь, а трудился - труд-то всегда в почете у нас был. - Офигеть. - Только и смог выдавить я. Все это звучало для меня дико. Хотя, если вдуматься, то отрочество породило общество именно моего времени, когда развитие технологий, медицины, рост городов и глобализация сделали детский труд абсолютно невостребованным, а позже он и вовсе стал считаться варварством. В Советском Союзе тоже это было в какой-то степени актуально, но отголоски времени, когда рожать детей ради дополнительных рабочих рук было в порядке вещей, тогда еще не совсем утихли. Добавьте к этому большое количество аграрной промышленности и личные драмы отдельных семей и станет понятно, почему детям того времени порой приходилось рано взрослеть. Дед Максим усмехнулся, поудобнее перехватив ружье. - Ну не думай, что я как на каторге батрачил - все же закончил школу и ведь дальше учиться пошел. Там и времени больше было, да и за нее платить было не нужно, как когда моя Настенька поступила. Я ведь не рассказывал - она медицинский закончила и пахала почти день и ночь, когда эта зараза появилась. Ухаживала там за больными... До сих пор помню, как она возвращалась домой вся зареванная - ничего не помогало, эту чуму будто сам дьявол создал. А потом и сама слегла. - Ваша внучка - настоящий герой. - Ответил я, кивнув. - Мало у кого хватило смелости бороться против вируса. Да и, как показала жизнь, это в общем-то бесполезно. Но откуда нам было знать? - Верно, неоткуда... - Дед Максим нахмурился. - Только вот у уродов, что эту погань создали, по-любому лекарство есть. Зуб даю. Живут пади в бункерах со своими семьями да ни в чем себе не отказывают. Деньги, деньги, деньги - весь мир помешался на этих деньгах и спаслись именно те, у кого их было больше. Я усмехнулся. - А вот тут то вы ошибаетесь, дед Максим. Никто из тех, кто пытался сохранить цивилизацию, не смог выжить. Люди пытались строить укрепрайоны, города, Рязань держалась, в конце-то концов... Ничего не спасало. Они как-будто по чьей-то воле были обречены. - Да ну? - Спросил он меня и повел бровью, на что я отмахнулся. - Если честно, то не знаю. Мне так сказали военные, а им, думаю, виднее - и радио было, да и организованы они лучше нас, людей простых. - Это-то точно. - Дед Максим посмотрел на небо. - Надобно пошевеливаться - темнеть скоро будет, а ночью от этих тварей отбоя нет. И тут я вспомнил интересную деталь. - А вы говорили ведь, что ночевали в лесу. Часто делали это или только тогда приспичило? - Часто, конечно, мы ж с батей еще с детства в лесу по нескольку дней могли пропадать. Знаю я, где покемарить можно, чтобы эти твари не достали, да еще и исходил леса тут вдоль и поперек за два-то года. За то вон как помогло! Всегда учись чему-то новому, Семен. Как человек, проживший жизнь говорю. Тогда даже если окажешься в кромешной тьме, своими силами да с Божьей помощью выйдешь... - Прогремел взрыв. - К свету... У меня сердце в пятки ушло, когда я понял, что доносится он из того села, в которое мы направляемся. Об этом свидетельствовало и облако дыма, поднимающееся с дорог одной из улиц. Сломя голову, мы ринулись туда, зная, что зомби со всей округи уже начали сбиваться в толпы, услышав заветное "кушать подано". Но что же, черт возьми, у них там произошло?!

***

Гром медленно, прислушиваясь к каждому шагу двигался по коридору на втором этаже - все предыдущие комнаты были пусты. Снизу доносились приглушенные звуки выстрелов, ругательства людоеда и прочие признаки борьбы - Славя, судя по всему, хорошо его прижала. Дело оставалось за ним - еще один ублюдок был где-то тут. И, так как количество комнат подходило к концу, был он в одной из двух следующих. Затаив дыхание, он впервые в жизни пожалел о своем крупном телосложении - соблюдать тишину было далеко не в его стиле и возможностях, посему противник всего скорее знал, что по его душу уже идут. Впрочем, это мало что меняет. Либо он, либо его. Слишком часто ему приходится оказываться в подобных ситуациях в последнее время, но на этот раз ему уже банально нечего терять. Смерть он будет даже приветствовать. Подкравшись - насколько было возможно - к двери одной из комнат, он открыл ее, прижимаясь к ней, чтобы в случае наличия противника иметь хоть какую-то защиту, однако... Комната оказалась пустой. Гром даже не успел выругаться, как дверь соседней отворилась и людоед открыл по нему огонь из автомата, заставив спрятаться за той же дверью. Однако он вскоре с такого расстояния просто прошьет ее пулями и достанет его, посему решать вопрос надо было быстро. Буквально выпрыгнув из-за своего укрытия, он сделал выстрел из ружья. Картечь сработала на ура - дробинки вгрызлись в руку, о чем свидетельствовало резкое движение ей, редкие капли крови, крик людоеда и беспорядочная стрельба, из-за отдачи закончившаяся издевательством над потолком, но дело нужно было довершать, причем быстро. Откинув ружье, Гром рывком сократил дистанцию, но инстинкт самосохранения помог людоеду вовремя среагировать и заглушил боль достаточно, чтобы здоровой рукой ударить байкера прямо в щеку, из-за чего у того на мгновение потемнело в глазах. Да уж, жажда жизни и страх творят с людьми чудеса - людоед был не сказать чтобы крупным, но удар нанес несоизмеримо-сильно, заставив его отшатнуться. Враг тут же схватился за автомат и вдавил спусковой крючок, но инстинкты на этот раз дали силы Грому - он ударом кулака по цевью наотмашь отвел дуло в сторону, обезопасив себя и вновь сцепился с людоедом в рукопашной схватке. Вгрызаясь друг в друга словно озверевшие псы, они упали на пол, беспорядочно размениваясь ударами. Отступать не хотел никто. Гром сумел уловить момент и оказался сверху, нанеся пару точных и крайне болезненных ударов по лицу, после чего схватив врага за шиворот и прислонив к стене, намереваясь ударом коленом окончательно поставить точку в этом противостоянии. Однако тот вовремя пришел в себя и увернулся, заставив байкера вмазать коленом по твердой стене и взреветь от пронзившей конечность боли. Тот времени не терял и решил использовать преимущество узкого пространства, толкнув его в стену и ринувшись к ружью, но лежавший на земле Гром сумел схватить его за брючину и с силой потянуть, заставив того так же упасть. В этот момент все уже было решено. Пользуясь более внушительной физической подготовкой, он подтянул цепляющегося за дверь людоеда к себе. Отпускать он ее не планировал и смог избежать дальнейшего сближения, однако дверь с размаху впечатала его пальцы в косяк, заставив тут же разжать хватку. С перекошенным от ярости лицом Гром вскочил и пнул противника в живот, заставляя согнуться, пытаясь принять позу эмбриона. Эффектный прием - байкер знал это благодаря многим уличным дракам. Однако именно поэтому он не мог допустить его завершения. Подняв ногу, он в очередной раз пнул каннибала, но на этот раз успел до того, как он сомкнет предплечья и сделает лицо недосягаемым. Попал, видимо, по носу - тот сразу схватился за него, не понимая, что таким образом вновь открылся. Следующий удар пришелся в грудь, затем - в солнечное сплетение. Когда весь воздух был выбит из его легких, Гром, пользуясь моментом, вновь схватил его и приподнял, прижав к стене и буквально впечатывая кулак в лицо. Затем еще раз. И еще. И еще. Лицо людоеда опухло, покрылось ссадинами и гематомами, губа и веко были порваны от огромной силы прекрасно поставленных за годы сомнительной деятельности ударов. Однако в этот раз пришло время поставить точку. Так как противник был уже нокаутирован, Гром, тяжело дыша, спокойно дошел до своего ружья и подобрал его, но когда вернулся к людоеду, то обнаружил одну странную деталь. Брелок, свисающий из его нагрудного кармана. Символ байкерской банды в виде железного черепа. Его банды. Наклонившись, он взялся за него и дернул, порвав карман и достав ключи от своего байка. Улыбнувшись, он приставил Реммингтон к голове людоеда и нажал на спусковой крючок, решив не смотреть на то, как содержимое его черепной коробки размажет по стене. Едва справившись с отдачей, он довольно улыбнулся - жажда мести была удовлетворена и вопросов к этому конкретному людоеду больше нет, за то есть к остальным. Перехватив ружье, он направился к Славе... А Славе в этот момент приходилось отплозать. Противник оказался не лыком шит и выкинул то, чего Славя сама не ожидала - в ответ на ее наступление сам пошел в атаку, да с такой яростью, что ее это даже в какой-то степени обескуражило. В суматохе боя она не заметила, как в магазине кончились патроны и людоед, воспользовавшись этим, прижал ее в крайне неудобном положении, после чего, израсходовав свой боезапас, ринулся в бой, доставая пистолет. Однако в этот раз Славя сама сократила дистанцию, ибо если бы у него вновь оказался огнестрел, то это означало бы ее гарантированную гибель. Уроки рукопашного боя, данные Капитаном, очень помогли, но в бою против такого амбала они были бесполезны - он просто терпел и пер дальше, в то время как каждый его удар сказывался на девушке весьма ощутимо. Наконец Славя смогла выбить пистолет из его рук, но в последний момент пропустила удар под дых и упала на пол, судорожно глотая ртом воздух. Пара пинков окончательно поставили в этом бою точку. Если бы она могла, то ухмыльнулась бы. Все-таки нельзя побеждать вечно... Пошатываясь, она поднялась, опираясь на стену. Людоед в это время дослылал патрон в патронник и уже готовился стрелять, но... Послышались шаги с лестницы и через мгновение в комнату буквально влетел Гром. Время для байкера будто замедлилось - настолько быстро разум анализировал обстановку. Уклониться не получится - кто-то из них со Славей сейчас умрет. И коли его уже ничего не держит в этом мире... Что-ж, момент настал. Резко изменив траекторию, он встает перед Славей, но именно тогда и гремит выстрел, который сопровождается чудовищной болью в груди. Она и заставляет его сжать руки, вдавить спусковой крючок и совершить свой, последний в своей довольно короткой, но в то же время насыщенной жизни. Да еще и какой! Дробь на огромной скорости влетела прямо в лицо, превратив его буквально в кровавую кашу и убив людоеда на месте. Сам же Гром упал на пол, судорожно глотая ртом воздух. Вопреки ожиданиям боль не стихала, а лишь наоборот - усиливалась. Момент, который растянулся для Грома благодаря чудотворному действию адреналина, для Слави пролетел в мгновение ока. Она лишь успела хлопнуть глазами, не понимая, почему выстрел не прикончил ее и что за массивная тень встала перед ней, закрыв собой от пули. Однако как только разум стал с чудовищной скоростью вникать в произошедшее, живот девушки вопреки ее ожиданиям сковало холодными, мерзкими кольцами страха. Гром был не из лагеря. Более того, он вообще выглядел крайне сомнительно в ее глазах, но... Нет. Это неважно. Этот человек спас ее, она должна как-то ему помочь... Но как? Подбежав к нему и опустившись возле его тела, она расстегнула куртку и увидела, что рубашка под ней пропитывается кровью. Конец. После такого попадания никто не сможет выжить без помощи, которую оказать у них нет ни времени, ни средств. Дыхание участилось, в висках стучала кровь, на глаза навернулись слезы. - Ты... В порядке? - Прошептал Гром, спокойствие которого сильно контрастировало на фоне волнения Славяны. Странного даже для нее. - Не обо мне тебе нужно волноваться. Подожди секунду... - Она уже собиралась задернуть рубашку - хотя-бы попытаться понять, вдруг еще не поздно что-то сделать... Но Гром остановил ее руку. - Не надо. Меня... Ждут мои братья. - Байкер закашлялся. - Славя... - Что? - В этот момент она ожидала чего угодно. Издевки над людоедами, благодарности, просьбы отомстить, какой-то пафосной фразы - хоть чего-то, что поставит точку в истории очередного человека в ее жизни. Однако... - Твои волосы... Такие красивые... Тебе когда-нибудь говорили? - Выдал он, смотря на нее так, словно она валькирия, спустившаяся с небес, чтобы унести его душу в Вальгаллу. "Какого..." - только и пронеслось в мыслях у девушки. Однако шок наконец прошел и Славя, грозно посмотрев на Грома, наконец взяла себя в руки и резко отодвинула его ладонь. - Твои братья подождут. Я не собираюсь бросать тебя после этого, если я еще могу тебе помочь, романтик херов... - С этими словами девушка стала медленно задергивать рубашку, уже ожидая увидеть ужасную рану под ней. Пуля должна была пробить ребро, повредить легкие... Стоп. Легкие. Если она прошила одно из них, то почему он еще говорит? Гром хотел было остановить ее, но усталость всех этих дней резко навалилась на него в этот миг и у него не было сил даже не это. За то надежда, вкус которой девушка уже почувствовала, не позволила ей медлить и она, окончательно справившись с одеждой увидела... Что бы это ни было, это было явно не от выстрела. Вернее, от него, но не было самого пулевого ранения. Рана выглядела так, будто что-то с огромной силой вдавило какой-то предмет в его грудь. Кожа не выдержала и порвалась, вызвав обильное кровотечение, к тому же по гематомам можно было сделать вывод, что как минимум одно ребро Грома было переломано, но легкое не задело. Странно. Очень странно. Как и то, что рана эта имеет форму... Черепа?! Гром, тоже заподозрив нечто неладное, резко спохватился и нащупал на куртке отверстие от выстрела. Грудной карман... Медленно, будто ожидая чего-то, он опустил в него руку и нащупал цепь, после чего потянул за нее и вытащил крупную эмблему в виде железного черепа. Эмблема, передававшаяся среди его братьев-байкеров от вожака к вожаку, спасла ему жизнь, остановив пулю. Держа ее за цепь, он посмотрел на Славю. Она посмотрела на него. - Охренеть. Только и смог выдавить байкер, прежде чем Славя со слезами радости на глазах обняла его и прижала к себе, облегченно выдохнув. - Идиот... Какой же ты идиот... Надо же. Гром прекрасно знал о ее отношении к чужакам, но... То ли он стал для нее своим, то ли этим поступком завоевал ее доверие. И то и другое, конечно, хорошо, вот только его путешествие в иной мир судя по всему откладывается вопреки его надеждам. Ну и черт с ним, помереть он успеет несколькими часами позже - пока он лишь слегка приобнял Славю, морщась от боли в груди. Однако девушка, поняв, что делает под порывом эмоций, резко отстранилась и влепила байкеру звонкую пощечину. - Эй! За что?! - с обидой во взгляде спросил он, прикрывая ладонью горящую огнем щеку. - За то, что под пули за незнакомых людей встаешь, кретин! - Не просто так встаю, да и знаем мы уже друг друга. Я надеялся, что эта пуля убьет мен... - Неожиданно-серьезно выпалил он, пытаясь встать, но тут же грохнувшись обратно из-за боли, оказавшейся сильнее, чем он ожидал. - Я помогу... - Нет. Иди к Алисе, мне пока ничто не угрожает, а вот ей помощь пригодится - еще несколько уродов подоспело. Я оклеймаюсь и сразу к вам, даю слово. Кивнув, Славя, решив не терять ни секунды, ринулась к подруге, в то время как Гром проводил ее взглядом. Он еще раз попытался подняться, но вновь потерпел неудачу, решив все-таки, что как минимум на минут пять бой для него окончен. А значит, на правах раненного можно передохнуть. Он достал сигарету и кое-как подкурился, окрашивая дымом изо рта темноту, укутывающую коридор в мягкий полумрак. Устало вздохнув и убедившись, что девушек рядом нет, он посмотрел на потолок. - Вот это, блядь, понимаю - не задалась неделя...

***

Сломя голову, мы бежали по дороге. До поворота к селу оставалось метров сто, но от мертвецов уже отбоя не было - видимо, толпа, которая миновала нас, распалась и теперь вновь собирается, услышав взрывы и звуки пальбы. И если взрыв был один, то звуки выстрелов практически не смолкали. Вот и сейчас кто-то выдал особо длинную очередь, будто из пулемета. Учитывая то, что убегали мы из завода с крайне малым количеством оружия... Лишь у одних людей в округе была возможность иметь такой огнестрел. Людоеды, обосновавшиеся на заводе, судя по всему смогли каким-то образом спастись, или по крайней мере какая-то их часть. - Бегом, Семен, бегом! - подгонял меня Максим. - Что за чертовщина у твоих друзей стряслась? - Думаю, людоеды напали. - Выпалил я, ускоряясь и уже наблюдая за тем, как двое неизвестных вдали наступают по направлению к одному из домов, попутно отстреливая зомби, подобравшихся слишком быстро. Знали ли стороны об их бедственном положении? В такой ситуации в пору просто побросать все и валить к чертям собачьим, ведь врагов рано или поздно станет банально больше, чем патронов. Но отступать, судя по всему, никто не планировал - вцепились друг в друга намертво, будто это уже дело принципа. Впрочем, для Алисы и Слави эта формулировка может быть очень даже верной, ведь они не знают, выжили ли мы с Капитаном и живы ли Ульяна с Электроником. Что-ж, будет для них приятный сюрприз и чуть менее приятный для открывших по ним огонь людоедов. Раздался выстрел неподалеку от меня и упырь, преграждавший дорогу, упал замертво с простреленной головой, после чего дед Максим стал перезаряжать ружье. Убойная сила у него была огромная, тем более на такой дистанции. Вот только постоянная нужда в перезарядке... Это было крайне весомым минусом. Особенно сейчас, когда мертвецы заслоняли нам путь чуть ли не ежесекундно. Я старался быть впереди из-за того, что благодаря возрасту банально сильнее. Некоторым упырям хватало хорошего пинка для того, чтобы упасть - добивать их просто не было времени. Других же приходилось расстреливать к своему большому сожалению - с таким успехом у меня может банально не хватить патронов на бой с людьми. Однако до него еще предстояло каким-то образом добраться. Со временем упырей стало настолько много, что приходилось прикладывать огромные усилия не столько для того, чтобы двинуться дальше, сколько для того, чтобы не дать себя укусить - они наступали буквально отовсюду. Вылезали из домов, прибывали из леса, со стороны дороги. И если взрыв реально мог их привлечь, то уже такое их количество было крайне странным. Но плевать на количество - самым подозрительным было то, что все эти дохляки как один гнались именно за нами. Я даже видел нескольких, что миновали сражение и помчались вперед, смотря при этом прямо на нас, что вообще несвойственно зомби с их-то постоянно ухудшающимся зрением. Дела очень, очень плохи. С грехом пополам, едва не задыхаясь, мы добежали до въезда в село, как вдруг... - Твою мать! - воскликнул Максим, резко затормозив и вздымая небольшое облачко пыли с дороги - впереди мертвецов было столько, что от их гневных криков и хрипов чуть ли не закладывало уши, а движение их плотных рядов напоминало приближение огромной стены из гнилого мяса, желающей раздавить, разорвать, растерзать... - Туда, быстрее! - Скомандовал он и повернул по направлению к другой дороге. Я не видел причин поступать иначе. Беспомощность - ужасное ощущение. Осознание того, что опасность, которая не просто рядом, а буквально дышит тебе в спину, нельзя одолеть никакими доступными тебе способами. Ты - ничто по сравнению с тем, с чем ты столкнулся и единственное, что ты можешь, чтобы хоть как-то продлить свое существование - бежать. Бежать сверкая пятками, выкладываясь на все сто процентов, доводя организм до предела и порой благодаря адреналину выходя за рамки возможного. Мы выбежали к очередному выезду из села, однако там нас снова ждали - такая же толпа мертвецов, наступающая прямо на нас. Именно в этот момент я заметил, что что-то тут действительно нечисто. Нет, зомби себя так не ведут. Они наступают хаотично - кто-то долбится безуспешно об препятствия, кто-то теряет цель и слоняется просто так, они всегда мешают друг другу, толкают, спотыкаются, падают... Ничего из перечисленного мной не относилось к этой орде. Они ковыляли, да, но практически ровным рядом, ни один из них не сбивался, не мешал другому и не терял свою цель, включая тех, что еще не видели нас - они просто будто инстинктивно знали, где находятся не Славя, Алиса и Гром, а именно мы. Но настоящий ужас я испытал тогда, когда понял, что даже твари вдалеке смотрят не куда-то вперед, ориентируясь по толпе других зомби, а конкретно на нас с дедом Максимом. Это ломало все мои знания об упырях, накопленные за два года странствий и дополненные рассказами Мику в лагере. Но что же нам теперь с этим делать? Мы попытались повернуть назад, но на нас уже двигалась кучка поменьше... Все таким же ровным рядом. На секунду я представил, каково было бы, если бы все зомби всегда вели себя так - человечеству давным давно пришел бы конец. Однако жертвой данного феномена суждено теперь стать нам двоим. Выхода нет. Перелезть через забор - не вариант, добежать даже не успеем, к тому же останемся заперты там, а вопрос его падения под таким напором решится спустя несколько минут. Стрелять - тоже, хотя мы пытались. Высадили добрую половину нашего боезапаса, но упыри прибывали быстрее, чем мы могли прикончить их. Под конец они даже начали выползать из окрестных домов, отрезая последние варианты отступления и я, осознав всю бессмысленность дальнейшей борьбы, опустил автомат. Похоже, моя история кончится здесь, но... Хотя-бы Алиса, Славя и Гром получат достаточно времени для отступления. Краем глаза я заметил, что дед Максим сжал крестик в кулаке и начал молиться. До того, как нас растерзает целая толпа живых мертвецов, остаются считанные секунды - они уже буквально в нескольких метрах. Однако это - далеко не та смерть, которую я хотел бы для себя. Пуля, ножевое ранение, что угодно - но не судьба пожранного заживо. И весь кошмар заключается даже не в том, что перед гибелью я испытаю просто адские мучения, а в том, что зомби вряд ли повредят мозг и мое обглоданное до костей тело оживет, неспособное даже двигаться. Быть лишенным всех воспоминаний, всего, что делает меня человеком, стать лоботомированным пленником в клетке из своей же гниющей плоти... Нет. Ни за что на свете. Я глубоко вздохнул. - Дед Максим... Спасибо. За все. После чего перехватил автомат и нацелился себе в голову, но... В последний момент мой взгляд скользнул в сторону и я заметил его. Он стоял на крыше одного из домов, сложив руки за спиной и не сводя с меня тяжелый, немигающий взгляд кроваво-красных глаз. На секунду мне показалось, что я уже сошел с ума и я бы поверил в это, если бы не четкость деталей и уже ставший до боли знакомым красный пионерский галстук, висящий на груди. В этот момент я почувствовал легкое покалывание в голове, но будто подсознательно понимал, что опасаться нечего. Время вокруг будто бы замедлилось и я осознал, что он прекрасно может меня услышать. Но единственное, что я смог выдавить из себя в такой ситуации... - Помоги. - Подумал я, неспособный вокализировать свои слова. Незнакомец же не пошевелил и мускулом. - Нет. В этот раз - не могу. - Его слова прозвучали у меня в голове. И они были словно гром среди ясного неба. Время окончательно остановилось. Весь мир вокруг сжался до этого крохотного села, круга вокруг него, в центре которого были мы с дедом Максимом и несметная орда упырей. Я в последний раз с надеждой взглянул на незнакомца. - Мои друзья, они... - В опасности. Один ранен. Они умрут, если ты им не поможешь. Друзья и спасение. Смерть и чистота совести. Весы в равновесии. Одну из чаш нужно склонить... По кому же прозвенит колокол? - Вопрос был задан скорее не мне, а обращен куда-то в пустоту. - Что мне делать, чтобы спасти их?! Незнакомец вздохнул и плавно перевел взгляд с меня на деда Максима. - Выбор. Все встало на свои места. Упыри уже тянули к нам свои гнилые руки, я чувствовал смрад мертвечины, слышал клацанье зубов, ревы, стоны, крики... Нет. Я не убийца. Я не мародер, я не буду жертвовать другими ради того, чтобы получить желаемое. Ведь именно это отличает меня от тех, кого этот мир исказил до неузнаваемости, лишил человечности, но... Почему мой разум преисполнился решимости? Почему мысли текут плавно, в движениях не видно и тени сомнения, а намерения кристально-ясны? Разум говорит "Не смей, остановись!", но тело не слушается. Руки хватают деда Максима, вздрогнувшего от столь резкого и недоброжелательного прикосновения. Полагающего, что его настиг зомби. Но когда он открывает глаза и видит меня с перекошенным от ужаса лицом... На секунду в его глазах блестит огонек осознания, однако в следующий же миг я с силой толкаю его вперед. Туда, откуда тянутся мертвые руки. Где клацают гнилые зубы, ревут от неутолимого голода мертвецы... Которые принимают страшное подношение, встречая его радостным воем. Я хватаюсь за голову, не в силах осознать, что я только что натворил, в то время как слух мой словно гвоздем по стеклу режут крики. На этот раз человеческие. Они вгрызаются в его плоть, терзают, отрывают куски мяса, причиняя неимоверные страдания, но... Это лишь следствие. Ибо причина - я. Единственный живой мертвец на многие километры вокруг. Слезы катились по моим щекам, застилая взор, которому открывается то, что упыри, привлеченные легкой добычей, склонились и потеряли всякую организацию, пытаясь добраться до жертвы и, под какофонию из воплей, хруста и отвратительных влажных звуков, урвать для себя кусок. Схватив упавшее ружье, я ринулся по направлению к ним и стал карабкаться. Они не обращали на меня никакого внимания, поглощенные процессом пожирания деда Максима, в то время как я уже не думал о нем - все мои мысли занимали лишь мои друзья. Люди, ради спасения которых я в прямом смысле шагал по трупам. Миновав неживую преграду, я ринулся по направлению к лесу, который был совсем рядом. Ринулся сломя голову, разрываясь между рыданием и попытками выровнять дыхание - безуспешно. Нутро жгло адским огнем, все мое естество говорило о том, что я не просто должен - обязан остановиться и застрелить себя. Если не из-за моего поступка, то как минимум из уважения к человеку, которым я когда-то был. Но в этом не было смысла. Теперь я - мародер и мне не место ни среди моих друзей, ни среди жителей лагеря. Я умру как подобает отбросу вроде меня - растерзанным, среди собственной крови и мертвечины... Но перед этим сделаю все возможное для того, чтобы дорогие мне люди жили. Ноги сами несут меня в лесную чащу. Дальше. Вдоль, оглядываясь на очертания заборов, что видны через листву. Хрип зомби предвещает об опасности впереди, но страха просто нет. Есть лишь ненависть, заставляющая меня с яростным воплем влететь в него, повалив на землю, не боясь мертвой хватки и лязгающих челюстей. Приклад ружья вздымается и опускается на его голову раз за разом, превращая гнилой череп в мешанину из крови, мяса и костей. Встав над ним, я делаю несколько выстрелов, целясь ему в живот. Нужный эффект достигнут - он разорвался, обнажая внутренности. Отложив оружие, я, не чураясь ни запаха, ни пронизывающего чувства отвращения, снова опускаюсь к нему, запускаю руки под податливую, рвущуюся от малейшего усилия кожу. Нащупываю что-то, резко тяну на себя, буквально вырывая и прижимая к лицу, хрипя от омерзения, размазывая гниль, гной и лимфу по себе дальше, вниз, по груди, животу... Я не выдерживаю и желудок выворачивает на изнанку, но как только рвотные спазмы отступают, я вновь возвращаюсь к процессу. Это произойдет еще несколько раз прежде, чем я решу, что одежда пропиталась достаточно. От липкого прикосновения смердящей ткани хочется с себя кожу содрать, но это - единственный способ в данной ситуации остаться в живых. И я отдаюсь во власть этому первобытному инстинкту, заставляющему совершать то, на что я бы никогда не осмелился в здравом уме. Повесив ружье за спину, я хватаюсь за автомат и вновь бегу к деревне. Этот метод поможет мне избежать лишнего внимания зомби, однако, завидев меня, они все равно смогут понять, что я чужой. У многих выживших был правильный метод, но неправильное исполнение - на вид упыри всегда смогут отличить человека от себе подобного, ибо нас отличает намного больше, чем кажется изначально. Это и взгляд, и повадки, и даже движения - если присмотреться, у упырей они крайне резкие, лишенные всякой грации, иногда даже похожие на судороги или выпады. Люди же двигаются более плавно и от этого избавиться нельзя, не став ожившим трупом. Посему попадаться на глаза лучше не стоит. Маскировка сработала на ура - получалось без проблем передвигаться короткими рывками, пробегать за спинами упырей, которые даже не оборачивались на шум. Однако завидевшие меня тут же пускались в погоню... Только для того, чтобы потерпеть неудачу, ведь перемещался я крайне быстро, а сами они начали хаотично рассасываться по пространству, ломясь в дома, в поисках добычи покидая село, будто не понимая, почему они тут оказались. Оно и лучше для меня. Мчась на звуки стрельбы, едва различимые из-за какофонии начавшегося уже распадаться стада упырей, я наконец вышел к дому, у которого засели ребята и увидел... Алису! Она отбросила РПК, спрятавшись за укрытием, в то время как людоеды перешли в наступление, прижав ее огнем. Чего они не знали - так это того, что я уже за их спинами. Четыре выстрела из автомата Калашникова безошибочно поразили цель, заставив людоеда прохрипеть, упав на землю. Второй обернулся и тут же открыл по мне огонь, но я вовремя успел спрятаться за догорающим остовом машины, взрыв которой, судя по всему, мы и услышали с дедом Максимом. Это дало Алисе время на то, чтобы перезарядиться и она тоже открыла по нему пальбу, обратив в бегство... Чего я и ждал, покинув укрытие и двумя выстрелами прошив его грудь, поставив в этом противостоянии точку. Я схватил ружье, лежащее на земле и ринулся к Алисе, облегченно выдохнув, но тут же напоролся на то, что Двачевская нацелила на меня довольно странное оружие, которое я раньше не видел. При этом лицо ее было перекошено от отвращения... - Я не знаю, кто ты и почему ты выглядишь как упырь, но... - Однако в этот момент его озарила улыбка. - СЕМЕН?! - Нет времени! - Крикнул я ей, передернув затвор автомата. - Славя, Гром, где они?! - Здесь! - Отозвалась Славя, выходя из укрытия. Гром же показался на пороге, уставившсь на меня с нескрываемым удивлением. - Я, конечно, много дерьма повидал, но это... - Ваша машина, где?! - Не желая терять больше ни секунды, я сразу перешел к делу, пристрелив подобравшегося слишком близко упыря одни метким выстрелом. Славя указала на нее пальцем. - Я свой байк не оставлю, садитесь на нее. - Ты понимаешь, что тебя могут сорвать с него?! - Выпалила Славя, но тут же осознала, что Гром действительно ни за что на свете не бросит своего "железного коня". - Ах, да к черту - я тебя прикрою. Семен - к машине, быстрее! Алиса, хватай оружие и бегом к нему! Мы ринулись к пикапу. Двачевская кинула мне ключи и я их успешно поймал, в то время как сама забежала в дом. Завести машину не составило труда, после чего я подъехал ближе к выходу и девушка, закинув две огромные сумки в кузов, достала из одной из них заряженный РПК и села на пассажирское сиденье. Кое-как развернувшись и при этом въехав в забор - сейчас не до соблюдения ПДД - я втопил педаль газа в пол и направился напролом к дороге, слыша, как за мной ревет мотор байка Грома, за которым сидела Славя и, держась за байкера одной рукой, отстреливала рвущихся к ним упырей. Однако когда я взглянул на путь впереди, то понял, что просто так прорваться не получится - шагающих по нашу душу зомби слишком много, а влетая в такую толпу на огромной скорости, я рискую не пробиться и загнать нас в ловушку, а то и вовсе потерять управление, перевернуться и обеспечить нам ужасный конец. В очаянии мозг анализировал возможные варианты, пока не ухватился за один-единственный, который, как казалось, имел смысл. - Водить умеешь? - Бросил я Алисе, не отрываясь от управления. - Нет, кон... - Коротко ответила она. - Придется. - Я прервал ее, взяв за руку и положив ее на руль. - Держи крепко. - Сам же я в этот момент взял ее РПК и двумя ударами приклада выбил люк. - Газ держи на середине, не лихач - я отстреляю их. - Не успевающая за мной Двачевская хлопнула глазами, но тут же взяла себя в руки, осознав, что иных вариантов нет. С облегчением я вылез из машины и, передернув затвор, оскалился, смотря на зомби впереди. Сегодня мы не будем жертвами. Вдавив спусковой крючок, я выцеливал их, убивая одного за другим и с трудом справляясь с неожиданно-сильной отдачей оружия, доселе не бывавшего у меня в руках. В конце концов, когда я уже почти истратил весь боезапас, открылась прореха, через котору Алиса и повела автомобиль. Расстреляв последние патроны, я отправил его обратно в люк, принявшись достреливать один оставшийся магазин автомата, который помог нам ликвидировать особо прытких живых мертвецов, помогая тем самым и Грому со Славей. В конце концов мы смогли. Я вернулся в салон автомобиля и взял управление снова, стараясь унять дрожь в руках и спазмы слез, в то время как Алиса лишь ошарашенно смотрела то на меня, то на дорогу впереди. Судя по всему, не ожидав от меня подобного поведения. Если честно, то и я сам не ожидал... Но все это уже не имеет значения. Алиса что-то говорила, но я уже не слушал. Все мои мысли занимало то, как бы добраться до той деревни, в которой находилась церковь деда Максима. Каким бы радостным ни был момент, я больше не могу позволить себе находиться среди честных и порядочных людей. Свернув на нужном повороте, я держал руль мертвой хваткой, в боковом зеркале заметив, что Славя с Громом едут за нами. Наконец мы оказались на месте. Захватив ружье и автомат, я вышел из машины. То же самое сделали ребята, когда байк Грома причалил возле высокого забора одного из домов. - Черт возьми, дружище... Хреново выглядишь. - Констатировал Гром, осматриваясь. - Кстати, где мы? - У меня тот же вопрос. И еще много других. - В дело вступила Славя. - Где Саша? Что произошло с вами после того, как мы разделились? Когда я увидел злобу в ее глазах, у меня чуть не сдали нервы. Глубоко вздохнув, я все же сдержался и подошел к девушке, уверенность которой все же дрогнула под безумным взглядом человека, всего перемазанного гнилью. Я извлек из внутреннего кармана карту и протянул ей. - Кэпа сильно ранили. Мы сбежали на грузовике людоедов. Нас нашли десантники из части неподалеку и приютили у себя. Сашу спасли, пожертвовали свою кровь. Местоположение их базы я отметил на карте, они будут вам рады и Саша - особенно. После этого я отправился искать вас, а один из них - просто великолепный разведчик, мастер своего дела, отправился в город, чтобы найти Ульяну и Электроника. За них не волнуйтесь. Возможно, что они уже там. Что касается вас... - Я бросил взгляд на пикап, но вновь вернулся к Славе. - У вас топливо на исходе. Сейчас тут будет небезопасно, так что перелезайте через забор, врывайтесь в дом и сидите там хотя-бы несколько часов, затем можете слить бензин у одной из машин. Закончив, я развернулся и зашагал по направлению к церкви. - А ты что будешь делать? - Послышался голос Слави. - Я покидаю группу. На карте отмечено местоположение базы десантников, как только заправитесь, езжайте сразу туда и забудьте о том, что я когда-либо был с вами. Под непонимающие взгляды ребят я открыл ворота и, войдя внутрь, закрыл их на засов, опираясь о них спиной и сползая вниз, закрывая лицо руками. Время сводить счеты...

***

Кажется, усталость - моральная и физическая - все же взяла свое и я ненадолго отключился. Я видел странную, но в то же время до боли притягательную картину. Наверное, каждый в своей жизни хотя-бы раз видел сон настолько прекрасный, что вовсе не хотел просыпаться... Лето, заставляющее мир вокруг утопать в зелени. Место посреди нее, такое чудное и странное на первый взгляд... Кажется, там даже была река. Однако чем дольше я пытался в него вглядеться, тем более родным оно почему-то казалось. Оно захватывало, наполняло теплотой, согревающей душу. А люди там... Странные люди. Не извращенные пародии на самих себя в прошлом, нет. В том то и дело, что все они казались... Нормальными. Да, за годы жизни в суровом и не прощающем ошибок мире, волей-неволей да начинаешь скучать по нормальным людям. Как-никак, сам уже не можешь причислять себя к ним. Вот и я раньше не замечал подобных черт, однако Конец Света, судя по всему, заставляет на многое открыть глаза. Эти люди имели как свои достоинства, так и недостатки. Это и делало их притягательными и столь близкими - идеал никогда не способен вызвать таких чувств, ибо он недостижим. Однако то, что я видел, заставляло думать о том, что уже было у всех нас... И что мы все потеряли в мгновение ока. Они не искали способов подставить друг друга, если бы ты был в беде, не ускорили бы твою кончину, а помогли. Всеми силами. Просто потому, что так надо. Они спали спокойно, не боясь мира вокруг себя - они любили его и он отвечал им той же любовью, а не ревом живых мертвецов и лязганьем челюстей. Они не боялись мечтать, ибо их надежды и чаяния всегда были с ними, а не разбивались о несокрушимую стену реальности. Не боялись и своих чувств, ибо жили текущим моментом, здесь и сейчас, не оглядываясь на прошлое и не думая о будущем. Я вижу все это, чувствую, могу протянуть руку и практически дотронуться... Но потом я просыпаюсь и понимаю, что все это - лишь иллюзия. Теплое наваждение больного разума, унесенное холодным ветром реальности. Похоже, я так и уснул у ворот церкви, под суровым и требовательным взглядом святых, взирающих на меня с икон. Есть ли рай на самом деле? Находятся ли там все эти люди, чьих имен и заслуг я никогда не знал? Действительно ли они так презирают меня или это лишь своеобразная манифестация мук совести? Совесть... Как будто она у тебя еще осталась, жалкий, никчемный кусок дерьма. И как после всего произошедшего тебе еще хватило наглости заявиться в дом человека, которого ты предал? Что ты хотел сказать этим себе и другим? Ты ведь и так знаешь, что содеянного не исправить, сколько бы ты не терзал себя. Заметив одну из немногих дорогающих свечей, я взял с лампады нетронутую и поджег ее... Однако краем глаза заметил чью-то промелькнувшую на периферии зрения тень. Когда я обернулся, то свечи вокруг уже были заменены на новые, в то время как фигура в черном плаще склонилась у одной из икон, сложив ладони в молитвенном жесте. - Возвеличится и освятится имя Его великое, в мире, который Он сотворил по желанию Своему, и воцарит царство Свое при жизни вашей и во дни ваши... Аминь... - На этот раз я никак не отреагировал на его появление. Однако... Я не мог уловить настроя его слов. Он произносил их с такой глубиной, будто действительно возносил мольбу, в то же время вся его эмоциональная нестабильность куда-то ушла. Заметив мое внимание, он усмехнулся, встав и развернувшись ко мне. - Столько красивых молитв на стольких языках... Выражение чистейших эмоций и надежд, обращенных к одному Богу... И все схожи лишь в том, что читающим их одинаково плевать на его заветы. - Ему... Не было наплевать. - отстраненно произнес я, даже не смотря на незнакомца с пионерским галстуком - лишь возжигая другие затухшие на лампаде свечи. - Откуда тебе знать это, чистый организм? - ответил он, осматривая церковь. Коротким рывком он приблизился к одной из лампад, в свете которой становилась видна другая икона. Причем рассчитал свои движения так, что пламя ни одной свечи не было задуто, когда он остановился. Лишь слегка колыхнулось. - Ты разочаровал меня, Семен... - На этот раз эмоции его были более ясны, однако все так же стабильны. В его словах читалось наигранное огорчение, но произнесены они были с позиции полного превосходства. Тогда, когда он пришел ко мне на дороге, я будто бы встретил другого... "Человека". Сейчас же он был именно тем монстром, которого я увидел на заводе людоедов. Вопрос был лишь в том, когда он явит свою истинную сущность. Вздохнув, я развернулся к нему, но когда сделал это, то увидел, что он уже был буквально в двух шагах от меня, смотря прямо в глаза. - Ты ошибался во мне. - В данный момент у меня не было желания становиться объектом его изучения. - Когда ты сказал мне тогда... Я не понял смысла. Но теперь понимаю. Я знаю, по кому звонит колокол и теперь жалею о том, что я не на его месте. - Наконец, прежнее поведение вернулось. Незнакомец оскалился, разразившись хохотом. - Да. Ошибался. О, как же я ошибался в тебе, Семен! Ты абсолютно такой же, как и все люди, которых я встречал и убивал. В этом ведь вы все, не так ли?! Слова, слова, столько высокопарных слов и правильных мыслей - и все мимо тех, кто их придумал! В глубине души вы знаете, что каждого из вас заботит лишь собственное "я" и даже тогда, когда я был готов выпотрошить тебя, ты заботился лишь о спокойствии собственной совести, а не жизнях своих друзей! - Он не сводил с меня взгляда своих красных глаз, однако ни один мускул на моем лице не дрогнул. Уже ничего не внушало мне страх. Заметив это, незнакомец подуспокоился, вздохнув. - Homo Homini Lupus Est*... Но за столетия вы так и не смогли понять, что никто из вас не является уникальным. Нет никакого "я", Семен, есть только "Мы". Единство, страдающее от смерти каждой составной своей части. Поэтому ты не прав, полагая, что это по нему звонит колокол... Ибо он звонит по тебе. - Он выпрямился, будто демонстрируя свое торжество. - Я. Победил. - Победил в чем? - Спросил я, искренне недоумевая. - В схватке с тобой, чистый организм. - Ответил незнакомец, сложив руки на груди. Так, будто это все объясняло. - Твои действия поставили мое понимание природы твоего рода под вопрос и его больше нет. - Ты ошибаешься, если думаешь, что я в чем-то состязался с тобой... - бросил я, махнув рукой и отвернувшись. Если он хочет убить меня, то пусть делает это сейчас - меня уже не волнует то, как это произойдет, но оно в любом случае должно произойти. - И мне, и себе врешь, Семен... - Прошептал он, в то время как я буквально чувствовал на себе его пристальный взгляд и услышал, как он наматывает цепь на руку, готовясь меня прикончить. Однако... Удара пока не последовало. Выжидал? - Человечность... Смешное слово, учитывая то, что ваш вид пытался приписать себе такие добродетели. Однако ты цеплялся за них и своим поступком заставил мою веру в заветы Создателя пошатнуться. Поэтому я доказал и тебе, и себе, что в глубине души ты такой же ничтожный кусок мяса, лишенный всякой цели и чести. Просто это нужно было вытащить наружу... - Он усмехнулся. - Чего мне стоило натравить на вас эту орду низших разумов... - Что? - Сказал я, оборачиваясь и впервые за нашу встречу проявив хоть что-то. Если конкретно - шок. Не трудно было догадаться, что под "низшими разумами" он понимает зомби, ведь он и так был каким-то образом связан с ними. Но его слова... Увидев выражение моего лица, незнакомец расхохотался. - Ты прекрасно слышал меня, Семен! Низшие разумы так себя не ведут! - Ты... - У меня не хватало слов, чтобы выразить охватывающую мой разум бурю эмоций. К горлу подступил ком от осознания собственной беспомощности, на глаза стали наворачиваться слезы - настолько сильным было чувство обиды... - Зачем? Зачем ты сделал это? - Все, чего я хотел - это того, чтобы ты признал, кто ты на самом деле, Семен. И я достиг своей цели. Я победил тебя. - Я... Я не понимаю. Как ты можешь так спокойно говорить об этом?! - Чем больше я осознавал весь ужас ситуации, тем больше выходил из себя. - Неужели наши жизни в твоих глазах - лишь объект для таких игр?! - Да. - Ответил он так, будто я задаю вопрос о чем-то, что должно быть для меня очевидно. - Или в детстве ты задумывался о боли муравья, которого твои друзья заживо сжигали при помощи лупы? - Он был ни в чем не виноват... Это был человек, который абсолютно здесь не при чем, ты, подонок! - Это Я подонок?! - спросил он, разразившись хохотом. - Ты не просто подонок, ты в разы хуже даже самых ужасных людей! - А вот это, судя по всему, кольнуло его, ибо хохот прервался, в то время как сам незнакомец посмотрел на меня, не понимая, откуда взялась такая наглость. - Дед Максим был не таким, как я - он и мухи в жизни не обидел. Но это ТЫ загнал нас в ловушку, ТЫ спустил на нас упырей, ТЫ заставил меня сделать этот выбор, хотя мог оставить все как есть и мы бы справились! Ты обвиняешь меня в том, что я думал лишь о себе, когда жертвовал им ради спасения своих друзей, но это ТЕБЕ твоя собственная правота, твое собственное "я" оказалось важнее, чем жизнь ни в чем не повинного человека и после всего этого ты еще смеешь стоять там, где жил он?! Я ненавижу тебя! Ты мне отвратителен! Убирайся отсюда вон! - Ярость стерла во мне любые намеки на страх и осторожность, все, чего я хотел сейчас - так это того, чтобы этот незнакомец пропал. И, судя по всему, слова мои попали в точку, отчего он с перекошенным от гнева лицом выступил по направлению ко мне, сжав цепь так, что едва выдержали звенья. - А то что?! Что ты сделаешь?! Как ты меня заставишь, низший организм?! - Убирайся или я убью тебя! Он расхохотался. - Ты?! Меня?! Ты - всего лишь человек! - ТЫ УБИЛ ЧЕЛОВЕКА ВО МНЕ! - С этими словами я с размаху впечатал кулак в лицо незнакомца, не в силах осознать то, что из-за переполняющих его эмоций он окончательно потерял бдительность и полностью пропустил мою атаку. От удара ужасно заболела рука, в то время как он, отшатнувшись, не выдержал и упал, схватившись за нос и посмотрев на меня с нескрываемой злобой... Посреди которой я уловил едва заметный отблеск скорее не страха, а недопонимания. Воцарилось молчание. Он так и не решался встать, все еще смотря на меня, не проронив ни слова. Однако я прекрасно знал, что меня ждет за это, посему не видел причин медлить. С ревом я набросился на него, но когда наши взгляды пересеклись, я почувствовал такую головную боль, что едва не потерял сознание. Упав, я схватился за голову, вжимая ее в деревянный пол и надеясь, что все кончится быстро, но... Удара не последовало. Когда я поднялся, то заметил, что незнакомца и след простыл.

***

Опомнившись, я отправился вглубь церкви. Подальше от света луны, в спасительный, безмолвный мрак, где таким как я самое место. Муки совести... Мне приходилось испытывать их ранее за поступки самой разной степени тяжести. Но то, что я чувствовал сейчас... Это не шло ни в какое сравнение. Слезы больше не катились по моим щекам только потому, что сил не было даже для этого, даже дышать было тяжело, будто невидимая сила давила на грудь. Руки постоянно тряслись, из-за чего я то и дело проливал расплавленный воск. Некоторые капли падали на руку, однако боль была последним, что заботило меня в данный момент. Добравшись до комнаты, в которой жил дед Максим, я заменил свечи, запас которых был предусмотрительно расположен в углу, после чего сел на кровать и закрыл лицо руками. В ноздри ударил резкий запах мертвечины. Все-таки поразительная штука - человеческое сознание. При обычных обстоятельствах от такого смрада у меня бы уже начали слезиться глаза, а желудок в очередной раз буквально вывернуло бы наизнанку, но теперь мне было просто плевать. Все мои мысли были заняты попытками понять, как такого как я все еще носит земля. Лагерь, друзья, выживание, рейды, провизия и оружие... Какой же ты все-таки кретин, Семен. Какой в этом всем был смысл? Я так долго прожил в этом мире, что перестал замечать, как он меняет меня. Да, внешне это не было заметно - такой же выживший, как и все. Даже смог заполучить доверие людей, не подозревающих, какой мразью я являюсь на самом деле. Разложение это не проявлялось в повадках, словах, поведении, нет - оно словно болезнь пожирало меня изнутри, но проявило свои симптомы лишь тогда, когда уже поздно было что-то менять. Я до боли сжимаю волосы в своих ладонях, пытаясь совладать с чувством сосущей пустоты где-то внутри - что-то важное сегодня сломалось во мне, без чего я больше не ощущаю себя человеком. Забыв обо всем, я лег на кровать, свернувшись в позе эмбриона. Секунда - и вот меня уже буквально бросает в дрожь, которая сопровождается сначала безумной улыбкой, а затем - смехом, от шепота до просто истеричного хохота. Он, в свою очередь, переходит в крик. Надрывный, разрывающий горло на самом пике этого ужасного крещендо - последняя попытка хоть как-то выплеснуть этот океан боли и отвращения к себе в окружающий мир, но в глубине души я понимал, что у него попросту нет дна. Он прекратился лишь тогда, когда я надорвал голос. Не в силах справиться с терзающими меня мыслями, я вскочил с кровати и стал нарезать круги, то держась за голову, то пряча руки в карманах, то складывая их на груди. От медленного шага до почти что бега, не находя себе места. Я остановился у большого зеркала, которое раньше не замечал, тогда, когда краем глаза увидел в нем свое отражение... И мне стало тошно от вида самого себя. Подойдя к нему поближе, я увидел не человека, а зверя. Перемазанного мертвечиной, испуганного, жалкого, с огнем бешенства в глазах... Но самое страшное было то, что у этого чудовища было мое лицо. Вновь терзающая меня боль ударила с новой силой и я уперся рукой в раму зеркала, понимая, что если не сделаю этого, то банально не смогу устоять на ногах, в то время как в мозгу пульсировал лишь один вопрос. Зачем? Какой, черт возьми, был смысл во всех твоих попытках выжить, Семен? Ты так отчаянно цеплялся за свое жалкое существование, убегал, стрелял, рубил, кромсал и резал... Встретил людей - да, именно людей - стал одним из них, почти что поверил в то, что этот мир все еще способен на доброту и в то, что ты ее хоть сколько-то заслуживаешь... Я заметил, как изменилось отражение в зеркале и я снова увидел в нем себя... Но другого. Он не был весь в мертвой крови и гное, его лицо озаряла улыбка, он смотрел в будущее без страха, излучая спокойствие и уверенность. И он был не один - рядом с ним были те, кому он дорог... И кто дорог ему. Они были готовы отдать жизнь друг за друга - это можно было увидеть во взгляде, буквально прочувствовать... Но как только я, ведомый каким-то неведомым порывом, потянул к нему руку, его лицо исказила гримаса отвращения. Мгновение, и вот передо мной снова это... Животное Закричав, я со всей силы ударил стекло, отчего оно разлетелось на осколки, слетев с крепления и упав на пол. Вместе с ним рухнул на колени и я. Кровь... Откуда кровь... Она не моя... Что на твоих руках, придурок? Этот мир сломал меня. Растоптал, вывернул, поставил на колени и сделал своей частью. И что самое страшное - я никак не могу это изменить. Или... Рука тянется к острому осколку стекла. Я берусь за него, натянув на ладонь рукав и засучив второй - не хватало еще занести через порез вирус и восстать потом из мертвых. Острый край слегка упирается в кожу, в то время как я расправляюсь с последними крупицами сомнения, терзающими мою душу. Я стал безвольной игрушкой в руках сил, о которых не имею никакого понятия. Их нельзя одолеть, от них нельзя защититься - никаких шансов на спасение. И если так повелось, что моя жизнь в этом мире - суть игра против профессионального шулера, то единственный выигрышный ход... Отказаться от этой игры. И я отказываюсь, надавливая на лезвие. Еще несколько секунд и все будет кончено. Вот так, тихо и безмятежно, вдали от выстрелов, криков, агонии нескончаемой борьбы. Закончить этот кошмар, вычеркнуть себя из жизни словно не понравившееся слово в тексте. Вдоль, чтобы ни одна тварь на свете не сумела меня "спасти". Я чувствую, как вот-вот порвется кожа, как вдруг... Размытое пятно влетает в комнату, впечатывая колено мне в лицо, отчего я, не в силах выдержать такого напора, отшатываюсь назад и падаю на пол, выронив осколок стекла. Неужели этот монстр в человеческом обличье не оставит меня даже после того, что сделал со мной? Однако это вряд ли был он, ведь тогда удар явно был бы точнее, сломал бы мне кости и всего скорее прикончил на месте. Но я все еще жив, посему открываю глаза и вижу перед собой... Алису. Двачевская глотала ртом воздух, пытаясь отдышаться, слегка согнувшись и уперев руки в колена. Мимолетная, непонятная мне радость сменилась новым приступом отчаяния. Неужели госпожа Фортуна настолько меня ненавидит, что даже из жизни не дает уйти спокойно? - Ты что творишь, придурок? - спрашивает она, откашливаясь и выпрямляясь. - Я еле успела. Я поднялся, раздраженно вздохнув. - Зачем ты здесь? Как ты вообще сюда пробралась? - Я решила проверить, чем ты там занимаешься и услышала какую-то возню, но ты запер ворота. Так что я просто пролезла через окно. - Я же сказал вам убираться отсюда... Алиса раздраженно помотала головой. - Семен, в этом мире очень мало людей, которые могут раздавать мне приказы и ты явно не входишь в их число. Без обид. Нервы и так были на пределе, но это уже было последней каплей. Они будут преследовать меня до конца жизни? Со слезами на глазах я развернулся к Алисе, не стесняясь перейти на крик. - Что вам еще нужно от меня?! Я прекрасно понял, что вы мне не рады и уже отплатил вам за то, что было на набережной! Спас Капитана, спас вас всех, черт возьми! Все, чего я хотел взамен - это того, чтобы вы оставили меня в покое и дали спокойно уйти, но... Договорить я не сумел - Двачевская без лишних слов подошла ко мне и влепила смачную пощечину, которая моментально привела меня в чувства. - Закончил? Теперь прекрати ныть, тряпка сраная, и послушай сюда. Не скажу за других, но если бы ты мне не нравился, то я бы и не пошевелилась ради тебя - в этом можешь быть уверен. Ты очень странно повел себя после того как мы сбежали и я решила узнать, что с тобой стряслось, а когда пришла, то увидела, что ты пытаешься вскрыться. Хочешь - рви на себе рубашку, хочешь - закати снова истерику, но я не уйду, пока не узнаю, что случилось. Нормальные люди просто так не режут себе вены, Семен. - "Нормальные"... - Я фыркнул. - Если бы ты знала меня, то не стала бы меня к ним причислять. Двачевская лишь притянула к себе стул и, выставив его спинкой вперед и села "верхом", положив на нее руки. - Рассказывай. Что случиось с тобой после завода? Когда мы убегали, ты не был настолько... Подавлен. - Взгляд Алисы, обычно полный надменности и легкого презрения, в данный момент выражал лишь абсолютную серьезность. Вот только стоит ли ей говорить все это? В комнате воцарилось неловкое молчание, в ходе которого я просто смотрел на нее, не в силах выдавить ни слова. Я знал, что оптимальнее будет раскрыть перед ней все карты - быстрее махнет рукой, если не даст снова в морду и уйдет, но... Какой-то внутренний барьер мешал мне это сделать. - Семен, хватит пялиться на меня. Если бы мне было наплевать, то я бы просто ушла. - Алиса посмотрела мне в глаза и я нашел в них то, чего не ожидал увидеть. Сочувствие. - Зачем тебе это? - устало спросил я. - Затем, чтобы знать, как ты докатился до жизни такой, идиот... К тому же... Мне неприятно видеть тебя таким. Витающим в облаках дураком ты мне нравился больше. А вот с этих слов я уже просто выпал. Мало того, что Двачевская вела себя не как обычно, так еще и вышло, что она - единственный на данный момент человек рядом, которому на меня не плевать, что было бы ожидаемо. На секунду в моей душе воцарилась надежда на то, что она сможет меня выслушать и понять... Впрочем, учитывая то, кто все-таки сидит передо мной, скорее всего надежда эта разобьется о стену суровой реальности. Однако ее хватило для того, чтобы я решился. Помассировав виски, я начал рассказ. - Мы с Алексеем - так звали того разведчика - вернулись на завод и пошли по вашим следам. Вышли к дому, в котором вы перекантовались. Алиса кивнула. - Неплох твой разведчик. Да, пришлось попотеть в лесу, но там мы провели ночь, наелись и забрали пикап, узнав о схроне оружия. - А мы нашли могилы, ваши следы и отпечаток шин, по которым я шел дальше. Девушка вздохнула. - Расскажу тебе позже. Я решил тактично умолчать о том, что вовсе не собираюсь с ними возвращаться. Впрочем, она и сама потеряет желание видеть меня среди них, когда все услышит. Именно поэтому ей не нужно знать о незнакомце. Пф... Будто его вмешательство хоть как-то меня оправдывает. - Пришлось долго идти по дороге, ориентируясь по следам от шин. Все шло хорошо до тех пор, пока меня не стали преследовать упыри. - Я зажмурился, вспоминая тот ужасный момент. - Они буквально гнались за мной по пятам. Я забежал в это село, попробовал скрыться в одном из домов - там было столько упырей, что остальные нашли бы меня скорее, чем я расправился бы с ними, не говоря уже о шуме от огнестрела - при такой близости даже глушитель не спас бы. Пришлось бежать дальше, но уроды наступали буквально со всех сторон и отрезали все пути к отступлению, когда я был на этом самом перекрестке... Но за считанные секунды до того, как они нашли бы меня и разорвали на куски, человек, живший в этой церкви, открыл для меня ее двери. Решил спасти. - И ты легко доверился ему? После того, что было на заводе? - Девушка повела бровью. - И да и нет. - Я пожал плечами, отвернувшись. - У меня просто не было другого выхода. Но я сразу же взял его на мушку и разоружил. Мы перекинулись парой фраз, после которых я понял, что он действительно хочет меня спасти и находится здесь один. Вернее, все это время находился. Все два года. - Во взгляде Алисы читалось непонимание. Судя по всему - того, как можно было два года беспрерывно жить здесь. Невооруженным глазом было видно, что обстановка в церкви кажется ей как минимум гнетущей. - Он оказался глубоко верующим, но это не было единственной причиной, по которой он спас меня. Понимаешь, он... Знал, что я приду. Именно в этот день, именно в этих обстоятельствах. - То есть как это? - спросила она, потупившись. - Я не знаю, как это объяснить, Алиса. Могу лишь процитировать его слова - он говорил, что это было видение, ниспосланное ему Богом. В нем он видел, как ангел говорит ему о том, что я к нему приду с хвостом из десятков упырей. И показал ему меня. В мельчайших подробностях, вплоть до оружия, формы и даже лица. Сказал, что он должен мне помочь. По взгляду Алисы я понял, что она как минимум в замешательстве. - Ты уверен, что у него было все в порядке с головой? Сам понимаешь - конец света и религия... Взрывоопасная смесь. От оскорбления памяти человека, которого я считал хорошим, заметно кольнуло в груди. - Алиса, он не был сумасшедшим - безумец не может так трезво рассуждать и мыслить, к тому же его слова и то, как он говорил об этом... Я бы понял, если бы он врал. Считай, что это что-то подсознательное. - Двачевская хмыкнула. - Ладно, проехали. - После того, как зомби разошлись, мы отправились к вам, так как вы вряд ли бы сунулись в Судиславль, а оставалось только одно село. И когда мы были близко, то услышали взрыв. - Алиса тихо рассмеялась. - Моя работа. Ублюдки решили, что надо помочь своим и я просто не могла не оказать им теплого приема. - Понимаю. Ты не виновата, так как отбивалась и не знала, что я вообще жив, однако это привлекло упырей со всей округи. Не знаю, почему, но целью они избрали именно нас. - Я поморщился, вспоминая те ужасные события. - Господи, сколько же их было... Они были буквально повсюду - вылезали из домов, прибывали из леса, как какая-то бесконечная волна. Мы меняли маршруты, отстреливали тех, кто был близко, однако ублюдки шли за нами по пятам, отрезая пути к отступлению. Один за одним, один за одним... - Чем ближе я подбирался к "кульминации", тем больше чувствовалось, как у меня сдают нервы. Меньше всего мне хотелось это вспоминать, но коли она так просила... Так тому и быть. - В конце концов они зажали нас посреди дороги. Сзади - несметная орда, слева и справа тоже, спереди - группа из тварей пятнадцати-двадцати, но у нас просто не было патронов, чтобы перестрелять их и прорваться. Выхода не было... Алиса, мы уже должны были быть мертвы... Украдкой я взглянул на Двачевскую, немного выпрямившуюся и опустившую руки. И, судя по ее взгляду, она уже начала что-то понимать. - В это же время вы стрелялись с людоедами. Я слышал ваши выстрелы через их крики и... Понял, что у меня есть выбор. Либо мы все погибнем здесь, либо мне нужно сделать все, чтобы вас спасти... Все, понимаешь? Даже если для этого придется поступить как последний подонок... - Я уже был близок к тому, чтобы окончательно потерять над собой контроль. Дыхание становилось все труднее, в горле стал ком, а сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди... Но как и бывает в таких ситуациях, как только произносишь первое слово, уже не можешь остановиться. Я поднялся с кровати, смотря ей в глаза и ожидая реакции. - Я убил его, Алиса. Схватил и бросил на съедение упырям, которые шли на нас спереди. Это отвлекло их и я смог выбраться, чтобы добежать до вас, помочь и увезти оттуда. - Смеясь, я сел обратно, не сводя глаз с ошарашенной Двачевской, в то время как чувствовал, что уже не могу сдержать катящихся по моим щекам слез. - Алиса, я смотрел на это. Видел, как они отрывали от него куски мяса, слышал его вопли, чувствовал, какие страдания он испытывает в этот момент! Я, человек, который жал вам руки, считался среди вас своим, убил ни в чем не повинного старика, который спас мне жизнь! Как я теперь могу жить после этого?! Как после этого ты можешь предлагать мне вернуться туда?! К детям и выжившим, которые никогда в жизни бы не пошли на что-то такое?! Я прошу... Нет, я умоляю тебя. Уйди и дай мне закончить начатое. Позволь мне умереть, зная, что я не стал спускать себе это с рук! Я уронил голову на грудь и схватился за нее руками, не в силах больше смотреть в глаза Алисе. В комнате воцарилось молчание, прерываемое лишь моими всхлипами и шумом сквозняка. Двачевская так и сидела, опустив руки, переваривая сказанное мной. В этот момент я ожидал чего угодно - плевка в лицо, удара, оскорбления, пули в лоб - хоть чего-нибудь, что поставит точку в наших отношениях. Однако она вновь положила руки на спинку стула. - Когда мне было пять лет... - Начала она, крепко ее сжав и отвернувшись от меня. - Мой отец потерял работу. При очень конфликтных обстоятельствах. Он очень сильно горел своим делом, но этот случай был не просто провалом - он полностью уничтожил его деловую репутацию и лишил любой возможности ее восстановить. Наверное, именно он и запустил череду событий, из-за которой все покатилось к чертям... - Двачевская вздохнула, вернувшись ко мне, смотрящему на нее сквозь глаза, застилаемые пеленой слез. - Он начал пить, Семен. Пить страшно, уходя в запой и... Я даже не заметила, как резко и бесповоротно лишилась отца. Поначалу это не было чем-то ужасным. Он просто запирался в своей комнате на круглые сутки и выходил лишь в магазин за добавкой, шатаясь. До тех пор, пока не терял способность ходить. Я помню выражение лица матери перед тем, как она укладывала меня спать. Помню ее отстраненный взгляд, как она целовала меня и обнимала, прижимая к себе... Она очень любила его, знаешь? Настолько любила, что пыталась расшатать его, поддерживала, устроилась на вторую работу... Она буквально выгорала у меня на глазах, но что может сделать в этой ситуации пятилетняя девочка? Шли месяцы, годы... Становилось все хуже. Внутри моего отца была пустота, Семен, но ее нельзя заполнить водкой. Это злило его. Начались скандалы, крики, ссоры... До тех пор, пока я однажды не пришла из школы, не постучавшись вошла в комнату, где переодевалась мама и увидела, что у нее все тело в синяках. Сначала он бил ее тогда, когда я была не дома, а затем уже перестал меня стесняться. Где-то раз в месяц я стабильно забиралась под кровать, прижимая своего плюшевого зайца и слушая шлепки, звуки ударов, плач моей матери и ее крики... - Двачевская всегда казалась мне просто непробиваемой, однако сейчас я отчетливо видел, как блестят ее глаза от слез... Но она держит их. - Знаешь, я ведь и тогда знала, что могу что-то изменить. Могу вмешаться, попытаться их разнять, позвонить в милицию - да что угодно. Но боялась. Его, того, что он может сделать с матерью, того, что меня заберут из семьи после того, как узнают, что здесь происходит... Сейчас я понимаю, что этот страх сломал мне жизнь. Однажды, Семен, это перешло все границы. Я лежала под кроватью, в то время, как он издевался над мамой на кухне, но... В тот раз что-то нашло на него. Оно заставляло бить ее до тех пор, пока она... В общем, я услышала особо громкий удар, будто об мебель - и все. Все прекратилось. - Двачевская вздохнула, вытерев глаза рукавом. - Что-то подсказывало мне, что произошло нечто страшное. Я выбралась и побежала к кухне, где увидела мою маму, лежащую на полу в лужице собственной крови. Он ударил ее об угол стола и... Сам понимаешь. Смерть наступила мгновенно, она даже не мучилась. И вот, семилетняя я, стою у мертвого тела своей матери и, рыдая, умоляю ее открыть глаза. Я был не в силах произнести ни слова, пытаясь представить, что же Алисе тогда пришлось пережить. Говорят, "сытый голодному не товарищ". Однако выражение это можно применить ко многим случаям. Как и к этому. Я, выросший среди любящих - хоть иногда и странно - родителей, никогда не пойму ее, как бы я ни пытался. Немного помолчав и поерзав на стуле, Двачевская продолжила. - Не знаю, что нашло на моего отца, но он что-то хотел сказать мне. Пытался подойти, но... В тот момент в моей голове что-то щелкнуло. Какая-то злоба, обида, ненависть, отчаяние - все вместе это будто бы взяли и смешали в ужасный коктейль из эмоций, которых не должен чувствовать ребенок. Он заставил меня схватить нож и нанести удар. - Алиса усмехнулась. - Знаешь, попасть ножом меж ребер - задача непростая для человека без подготовки. Но в тот день мне, видимо, повезло, если можно так сказать. Я не просто вонзила ему нож в грудь, Семен - он достал до сердца и лишил его любых шансов спастись. Милиция, которую наконец-то вызвали соседи, нашла лишь дрожащую семилетнюю девочку с окровавленным ножом, рядом с трупами ее родителей. И вновь молчание, только на этот раз мы с Алисой поменялись местами - теперь она сверлила меня взглядом, наблюдая за реакцией. А я? Я не знал, что говорить и куда деваться. Это было ужасно. Слишком ужасно для того, чтобы через такое проходил ребенок. - Что с тобой стало потом? - Спросил я, не в силах унять любопытство. - Да все по стандарту, Семен. - Отмахнулась она. - Меня где-то месяц таскали по правоохранительным органам, детским психологам... В конце концов, так как у меня не было больше никаких предков, отправили меня в детдом. Представляешь примерно, что такое детдом, Семен? - Я отрицательно помотал головой, после чего Алиса встала со стула, развернулась ко мне спиной и слегка приподняла верх, показав шрам. Он был хоть и небольшим, но крайне заметным. Больше всего походило на какой-то ожог. - В первый день там "прописка" как на зоне. Дети не от хорошей жизни попадают туда, но я быстро нашла среди них свое место. Там мы и познакомились с Леной... - Вы с Леной росли в детдоме? - ошарашенно спросил я. - Да. Только Лена была там еще с младенчества, но не суть. Суть в том, что засыпая в своей постели, свернувшись в позе эмбриона среди таких же как я несчастных детей, я каждую ночь проворачивала в голове те самые события и поняла одну простую вещь. Это я, Семен. Я во всем виновата. Я могла... Нет, я должна была помочь своей матери и как-то вмешаться. Позвонить в полицию, рассказать в школе, стучаться наперебой к соседям - но я не могла помочь моей маме и избавить ее от этого монстра в теле моего отца, не разрушив при этом его жизнь. Когда передо мной встал этот выбор, я... Струсила. Вот так, Семен. Алиса Двачевская тоже боится. Она вздохнула, в то время как я отчаянно испытывал нужду что-то сказать, но не знал, что именно... Но она так и не дала мне признести ни слова, отвернувшись. - Ради нашей... Дружбы. Не надо очищать меня от моих же грехов, Семен. Я не смогла сделать выбор и лишилась абсолютно всего, что могла сохранить, будь я решительнее. И я жалею об этом каждый день, но уже ничего нельзя исправить. Лишь сделать выводы. Знаешь, наши ситуации намного более похожи, чем кажется на первый взгляд. У тебя тоже были варианты - погибнуть, не замарав свою совесть или же спасти нас любой ценой. Если бы меня спросили в лоб два дня назад, я бы сказала, что ты не сделаешь этого и будешь искать другие варианты, но ты... - Она вновь посмотрела на меня с глазами, полными сочувствия, еще больше расшатывая устоявшийся образ Двачевской, который всегда стоял перед моими глазами при мысли о ней. - Ты оказался решительнее меня, Семен и сделал свой выбор. Мы действительно были дороги тебе и ради нашего спасения ты принес в жертву не только своего спасителя, но и свою душу. Свою человечность. - На ее глаза вновь навернулись слезы. - То, что ты сделал... Что ты чувствовал и какую ношу на себя взвалил ради того, чтобы мы трое сейчас были живы... Клянусь, я никогда не забуду этого. Но перед тем, как ты сделаешь еще один выбор, я хочу, чтобы ты знал. - Алиса... - Только и смог прошептать я, не в силах свести с нее взгляд, в то время как девушка встала со стула, подошла ко мне и, не чураясь того, что я был буквально пропитан запахом гнили, крепко обняла меня, прижимая к себе. Я замер, не находя в себе сил сделать хоть что-либо, да и не знал, как вообще реагировать на подобные жесты. - Я прекрасно понимаю твои чувства, Семен и хуже всего мне оттого, что я даже не могу никак повлиять на твои намерения, ведь тогда я сама пыталась сделать это несколько раз. Но в моей жизни появились люди, что дали мне силы двигаться дальше. Я лишь прошу тебя дать нам шанс стать такими людьми для тебя. - Не знаю, что нашло на меня в этот момент. Возможно, жалость к себе все же одолела меня и я дал слабину. А может быть, мне просто до ужаса захотелось вдруг почувствовать, что я - не один в этом забытом Богом мире. Я уткнулся лбом в плечо Алисы, приобняв ее в ответ, в то время как она, едва касаясь, погладила мои волосы. - Возвращайся, Семен. К тем, кто тебя принимает и ждет, ведь... Далеко не у всех есть такая возможность. Алиса не стала отстраняться, возможно, давая мне определить тот момент, когда ее поддержки будет достаточно. Я не считал минут, но вряд ли прошло много времени прежде, чем я уперся в нее ладонями, мягко отстраняя от себя. Она кивнула мне, направившись к порогу. - Гром только закончил сливать бензин, но мы будем здесь еще с час. - Бросила она на прощание и была такова, в то время как я остался сидеть в мертвой тишине. Подуспокоившись, я смог наконец вновь впасть в раздумья. И все-таки, что ты за человек, Алиса? Странный. Я бы даже сказал, двойственный. Ее повадки и поведение формируют образ сильной и решительной, но в то же время крайне бестактной и дерзкой особы, которую хлебом не корми - дай самоутвердиться за счет кого-нибудь. Кто же знал, что под всем этим скрывается личность, умеющая рационально мыслить и слушать, да еще и к тому же небезразличная к судьбам других людей? Нуждающаяся в поддержке, способная давать ее другим... И перенесшая в прошлом такую травму. Возможно, решительность ее и является следствием того, что отсутствие оной в прошлом лишило ее семьи. Своеобразная гиперкомпенсация... Я вздохнул, признавая свою неправоту. Мне не стоило так радикально-отрицательно ее воспринимать, в этом мире у всех есть свои скелеты в шкафу и разница лишь в том, насколько глубоко они запрятаны. Вот только найдется ли мне место в нем? Еще недавно на этот вопрос был вполне однозначный ответ, но я соврал бы, если бы сказал, что история Алисы не пошатнула мою уверенность. Одно дело - слышать банальные слова поддержки и мотивации от людей. Да, это помогает, только далеко не всегда. Однако когда ты встречаешь человека, боль которого столь похожа на твою собственную... Это заставляет задуматься. Я встал с кровати, подойдя к осколку стекла и подобрав его. Немного повертев его в своих руках, я смог уловить в нем свое отражение. Этот мир ужасен и в то же время до безобразия прост. Все имеет обратную сторону медали. Храбрость и трусость. Верность и предательство. Счастье и горе. Жизнь и смерть и... Свои и чужие. Раньше это называлось максимализмом, теперь же это ужасная правда реальности, ибо, как показала практика, искать полутона нынче - суицидальная затея. Нельзя ходить по грязи босиком, не испачкав при этом ноги и если дальше рассуждать с такой позиции, то встает вопрос. А был ли выбор на самом деле? Загоняя человека в безвыходное положение, предоставляя ему единственный способ выбраться из ситуации и давая вторую опцию "для галочки", избрание которой будет равносильно поражению... Можно ли при всем этом говорить, что ты дал ему свободу? Нет. Это не свобода выбора, а его иллюзия. И коли мне уже осточертели всякого рода иллюзии, то зачем я поддаюсь этой? Надо мыслить прямо и называть вещи своими именами. Да, я последний подонок и настоящая мразь. Однако чтобы выжить здесь, каждому нужно быть немножко мразью. Мир ясно дал мне понять, что не потерпит инородных тел - лишь сроднившиеся с ним могут иметь хоть какой-то шанс на победу. Что-ж... Так тому и быть. Я принимаю его правила и признаю свое поражение. В битве, но не в войне. Я никогда не смогу и не стану оправдывать себя за содеянное. И я, и дед Максим были просто пешками в чужой игре, однако она наконец смогла открыть мне глаза. Есть люди, которые мне дороги и с которыми я на одной стороне. А есть все остальные. И если кто-то и них начнет представлять угрозу для первых... Я убью его без всяких колебаний. Быстрее, чем он сможет убить меня или причинить какой-либо вред. Я вонзил осколок стекла в деревянный стол и он углубился в его поверхность, так и оставшись стоять в вертикальном положении, в то время как я поспешил покинуть комнату. "Пионер" хотел видеть меня монстром? Тогда я стану таким чудовищем, что даже ему будет не по силам справиться со мной. Пусть мир, пытающийся меня сожрать, поперхнется тем, что сам и породил. Немного походив по церкви, я нашел выход на задний двор, где обнаружил пару бочек с дождевой водой, верстак с инструментами и небольшой склад, на котором нашел множество всякого, от книг и одежды до патронов к ружью. Находка эта казалась мне непримечательной, пока я не вспомнил, какой целью задался... И свое отражение. На мне все еще была форма десанта, испачканная кровью зомби. Я помню, как Капитан поклялся сделать меня достойным носить ее. И у него, наверное, получилось. Однако человек, имевший право носить эту форму, умер там, вместе с Дедом Максимом. Ныне же я не имею права даже прикасаться к ней и срамить имя солдата, который предпочел смерть существованию в качестве живого мертвеца. Я снял форму, аккуратно сложив ее в углу и принялся за поиски, берцы решив все-таки оставить - сейчас нет обуви надежнее них. Через пару минут все же нашел то, что можно было бы надеть в нынешних условиях. Перчатки, хоть и не такие, какие хотел видеть - они были без пальцев, за то на костяшках располагалась какая-то вставка из неизвестного мне материала, которая должна по идее усиливать удар. Что-ж, лучше, чем ничего. Штаны, хоть и не армейские, но в армейской "пиксельной" раскраске. Сойдет на пока. Верх по размеру да необходимой формы найти было сложнее, но я сошелся на помятой и немного порванной черной кофте. Залатаю позже. Последнее, что привлекло мое внимание - длинный черный плащ, в чем-то похожий на тот, что был у незнакомца. Если хорошо присмотреться, то можно увидеть то ли стершийся знак производителя, то ли просто рисунок. Впрочем, я не на показ мод собрался. Его полезность будет спорной, так как подол могут просто-напросто схватить, но в крайнем случае его можно просто порвать. Уж лучше пусть хватают за ткань, чем за ногу. Покончив с переодеванием, я нашел небольшой кусок хозяйственного мыла и как мог отстирал форму. Особо въевшиеся пятна, судя по всему, уже не удастся вывести, не потратив много времени. Но впрочем, это неважно. Вернувшись в церковь, я нашел там небольшой деревянный ящик и, опустошив от бесполезного содержимого, отправился обратно, взявшись за лопату и начав копать. Человек, носивший эту форму, нравился мне больше. Он не был идеален - были у него свои заскоки. Он был задумчив, часто витал в облаках и говорил сам с собой, предаваясь размышлениям, которые могли надолго вывести его из реальности. Я усмехнулся - вряд ли я когда-то избавлюсь от этого. Он был застенчив, даже в каком-то роде замкнут. Ибо знал, на что способны люди, когда проявляют самые отрицательные стороны своей натуры. Посему и изолировался от них, сведя все контакты к минимуму, а потребность в общении удовлетворяя при помощи его суррогации. Он часто был труслив и нерешителен, боялся принимать важные решения и их последствия... Но его уж точно нельзя была назвать плохим человеком, хоть он и порой вел себя соответствующе. Просто чтобы понять это, нужно было хоть сколько-то его знать, чем могли "похвастаться" немногие. Он не был злым, а зло презирал, и когда у него был выбор, поступал по совести. Мог быть недоволен, мог пыхтеть себе под нос, но никогда не отказал бы в помощи тому, кто в ней нуждался. В какой-то степени он был романтиком, многие вещи представлял лучше, чем они были на самом деле. Но кто же из нас не грешит этим? И почему это плохо, если помогает жить? Он был умен и сообразителен, от природы и благодаря постоянному чтению самых различных книг - шкаф в его доме был полон ими, каждая прочитана от корки до корки, проанализирована, разложена на необходимые выводы. А когда чаша терпения его переполнялась или ситуация становилось патовой, он все же брал себя в руки и переходил от слов к делу. Должен сказать, у него получалось, коли он не пополнил армию живых мертвецов. Но что самое главное... Этот человек умел мечтать о вещах, которые были достойны этого. Он хотел видеть вокруг себя людей. Не таких, которых знал на протяжении жизни - других. Которые будут принимать его таким, какой он есть, которые не будут желать зла и в которых он будет уверен. Он мечтал о любви, об искреннем и светлом чувстве, переполняющем душу, желании заботиться, защищать даже ценой собственной жизни. И быть уверенным в ответности своих чувств. Он мечтал о дружбе. Надежной, не таящей в себе лжи, искренней, вплоть до самоотречения, хотел знать, что что бы ни случилось - у него всегда будет опора, как и он будет подобной опорой для кого-то... И что самое важное - эти мечты он нес собой через весь этот ад, добавив к ним еще одну - пройти через все испытания, которые бросит ему в лицо судьба, при этом сумев остаться человеком. Эта мечта поддерживала его, давала волю двигаться дальше, позволяла совершать поступки, которые вызывали шок у него самого, ибо он никогда бы не поверил, что способен на что-то подобное... Но она и убила его. Своей несбыточностью. Не знаю как, но я должен. Должен жить дальше в память об этом человеке, в память о том, что он чувствовал, на что надеялся и что считал дорогим и ради людей, которые считают таковым его. Ибо иначе у меня банально не будет причин топтать эту землю после того, что я натворил. Форма десанта, аккуратно сложенная, отправляется в ящик, который я закрыл крышкой, положил на дно выкопанной ямы и засыпал. Не могу позволить, чтобы какой-нибудь мародер взял его себе. Но был еще один человек, о котором я хотел оставить себе напоминание. Тот, благодаря которому я все еще жив... Хоть и принес он эту жертву не по своей воле, а из-за моего ужасного поступка. Это никогда не должно выходить у меня из головы, я не имею права забывать о том, кем являюсь и что натворил. Взгляд мой падает на ножовку, стоящую у верстака. Мысль пришла слишком быстро, я почти сразу захотел ее прогнать, но... В принципе, вряд ли я смогу придумать что-то лучше. Забрав со склада оставшиеся патроны и инструмент, я отправился в церковь, где и было ружье - не стоит шуметь на улице. Там я спилил его ствол, превратив таким образом в обрез - видел в каком-то фильме. Таскать два крупных оружия с собой не стоит по очевидным причинам, за то в таком виде его вполне можно носить на поясе и использовать во многих ситуациях. Но каждый раз, когда моя рука будет касаться его, я буду вспоминать о его прежнем владельце и о том, что произошло. И это будет справедливо.

***

Славя смачивает ватный диск в виски, отправляя практически пустую бутылку из-под него на пол. Перекись нынче на вес золота и в данный момент ее у них нет, так что придется довольствоваться этим. Мгновение, и диск опускается на рану в форме черепа, щипля открытые участки плоти, но вместе с болью и очищая их от заразы. Как бы Гром не пытался это скрыть, ощущения были намного более болезненны, чем кажется. - Спасибо. Эх, хорошее было пойло... - Жалостливо шепчет он, вздрагивая от очередного, более грубого прикосновения. - Больно вообще-то! - Болело бы меньше, если бы ты дал мне сделать это раньше, а не поперся сливать бензин, дурак. - Ровным голосом констатирует Славя, продолжая свое занятие. Наконец заранее вымытая разорванная ткань принимает на себя остатки алкоголя и используется в качестве бинта - за неимением альтернатив приходится вдаваться в отчаянную импровизацию, которая, тем не менее, довольно эффективна. - Все, до свадьбы заживет, можешь не переживать. - Говорит она, поднося к носу горлышко бутылки и вдыхая аромат уже покинувшего ее содержимого. Да, алкоголь действительно был что надо... Он пробуждал воспоминания, которые разумом были давно пришлось отбросить на задворки сознания за абсолютной ненадобностью. Но почему-то казалось, что связаны они были именно с чем-то хорошим. - Что дальше? - Спрашивает байкер, выбивая девушку из размышлений, из-за чего та долю секунды трясет головой, будто прогоняя их. Хороший вопрос. - Мы вроде как заправились, можно ехать дальше, но... Как-то не по-человечески его так бросать. Он ведь чуть не помер из-за нас. Славя лишь вздохнула. - Но он и чуть не бросил нас перед тем, как людоеды устроили облаву и уволокли весь мой отряд на свой завод - тебя тогда еще не было с нами. Честно? Я даже не знаю, что о нем теперь думать. - Возможно, стоит тогда думать в хорошем ключе? - Ответил Гром, приподнимаясь и натягивая рубашу. - Ты всегда так... Недоверчива, даже после таких событий? - В ответ на это девушка лишь усмехнулась, разведя руки. - По большому счету ты прав. Раньше я, понятное дело, смотрела на вещи по-другому, но и тогда времена были другими. А после того, как все началось... По пальцам одной руки можно пересчитать моменты, когда я доверилась людям и лишь один из них не повлек за собой катастрофические последствия. Я думаю, это какой-никакой показатель. Байкер кивнул. - Справедливо. Но из каждого правила есть исключения, не так ли? - Хотела бы я знать, Гром. Хотела бы знать... Кстати, ты не видел Алису? Вы вроде вместе бензин сливали, а она до сих пор не вернулась. - Ох... - Байкер замялся. - Кстати об этом. - Взгляд Слави резко переменился с нейтрального на грозный. - Выкладывай. - В общем, она пошла туда, к... Как его? - Семену? - Спросила Славяна. - Семену. - Ответил он. - Но подожди, он же запер ворота, разве нет? - Так она забралась выше и пролезла через окно. Подруга у тебя что надо, однако - шпарит так, что мама дорогая не горюй. Надо было предвидеть что-то подобное со стороны Двачевской. Теперь же оставалось лишь вздохнуть, посетовав на странности ее характера и отправиться вылавливать ее оттуда - уже начинает темнеть, а передвижение ночью будет довольно затруднительным, не говоря уже о том, что свет фар заметен не только упырям, но и людям, которые могут иметь далеко не самые лучшие намерения. Преисполнившись решимости затащить ее обратно в безопасное место, Славя поднялась и направилась на улицу, однако замерла в пороге комнаты, почувствовав, что еще не все сказала Грому. - Спасибо. За то, что закрыл меня от пули. Не думай, что если я об этом не говорю, то восприняла такое как должное, ведь ты не был обязан. Гром нашел бы много аргументов в пользу того, что подобные поступки в отношении порядочных людей, да в его положении - норма, однако сейчас не хотелось спорить. За то хотелось хоть немного отдохнуть. В идеале даже покемарить минутку-другую, ведь ему еще машину вести - Алиса долго смеялась, когда увидела его лицо после того, как он заметил вмятину на заднем бампере, оставленную Семеном во время их "тактического отступления". Ей-то было смешно, а вот у байкера чуть сердце не остановилось и он твердо решил, что не пустит Семена больше за руль - жалко машину. Да и, справедливости ради, после всего случившегося Семену бы тоже просто отдохнуть, не забивая голову чем-либо серьезным. В то же время Алиса, аккуратно покинув церковь через открытое окно, ловко спрыгнула с выступа на землю, приземлившись так, что даже больно не было. Все-таки лагерный "паркур" с Ульяной ее чему-то да научил. - А я уж было начала волноваться. - Донесся голос со стороны Слави, в котором отчетливо читалась наигранность. Двачевской вообще много чего не нравилось, но чужие нравоучения явно были в первой десятке этого "списка". А девушка, судя по всему, собиралась заниматься именно этим. - Я вроде как не скрывала, куда пошла и зачем. Имеете что-то против, гражданин начальник? - Съязвила она, даже не смотря в сторону подруги. После рассказа Семена настроение было мягко говоря тотально-отвратительным. - Семен очень туманно рассказал о том, что произошло после того, как мы бежали по приказу Саши. Да и ты как-то слишком хорошо относишься к человеку, который отныне уже не с нами. Ты сама слышала. - Сказала Славя, прищурившись. В ответ Двачевская усмехнулась. - "Слишком хорошо" - это как? Примерно как ты к Грому? - Она искоса посмотрела на нее, подметив, что задела Славю за живое. Та сжала кулаки, вздохнув. - Не надо сравнивать Грома, закрывшего меня от пули и Семена, который чуть не бросил нас на набережной. - В этот раз уже слова Слави задели Алису. Даже более того - в свете услышанного, они были восприняты буквально в штыки. Алиса долго терпела. Долго копила наболевшее, сдерживала гнев - не только из-за слов и поведения Слави, но и из-за вообще всего, что происходило в последние дни. Только вот теперь его было столько, что он рвался наружу, ломая все ментальные барьеры. Но последний все же уцелел. - Ты многого не знаешь. - Бросила она ей, не желая спорить и отправилась по направлению к их временному пристанищу. Однако Славя была не намерена сдаваться. - Да ну? А как по мне, мы все увидели достаточно. - Нет. Последний барьер все же рухнул. - Подруга, не стоит выводить меня из себя - злой я тебе не понравлюсь. - Процедила сквозь зубы Алиса, разворачиваясь к Славе и смотря на нее с таким взглядом, что та даже неволей опешила. - Я сказала, что многого. Например - того, что Семен не бросил Сашу, когда тот был ранен. Что он чуть не стал кормом зомби, когда защищал его. Что рисковал своей жизнью, когда пытался нас найти. И что ему пришлось сделать, чтобы вызволить нас троих из того сраного села. - На последнее, очевидно, был упор, что заинтересовало Славю. - Что сделать? - В этой церкви жил человек, который спас Семена, когда прибежал сюда, с ордой зомби на хвосте. Хороший человек. Такой, каким не место в этом мире. Вместе они отправились к нам, но когда меня прижали людоеды, а вы с Громом разбирались с остальными в доме, Семена и этого человека окружили со всех сторон. Так, что они просто не могли выбраться, абсолютно никакого шанса на спасение... Но тем не менее, мы здесь, вроде как живы и не превратились в зомби. А вот Семен вернулся один. Как думаешь, почему? По глазам Слави можно было увидеть, как медленно, но верно она отметает варианты, в конце концов связывая одно с другим. Глядя на это, Алиса не смогла сдержать смеха. - Подожди, хочешь сказать, что он... - Да, Славя. Он схватил человека, который спас его и бросил на съедение упырям для того, чтобы выбраться, убить прижавших меня людоедов и вывести нас всех из этого дерьма целыми и невредимыми. Пожертвовал своей человечностью для того, чтобы ты, дорогая моя, вообще могла сейчас стоять тут и предъявлять ему такие обвинения. - Славя замолчала, пытаясь совладать с парализовавшим ее шоком. Это был настоящий крах стереотипов. Она была стопроцентно уверена в трусости Семена после случившегося, пережитое в прошлом лишь подкрепляло сей факт, но слова Алисы просто выбили ее из колеи, ибо она и подумать не могла, что он пойдет на что-то подобное. Можно было бы предположить, что Двачевская врет, но та была человеком, который всегда говорил все прямо. Без всякой подоплеки, настолько, что это порой могло оскорбить. На этом они в свое время и спелись. В это же время Алиса вернулась к прежнему настрою. - Ты - моя подруга, Славя. Я уважаю тебя и наша дружба прошла много проверок, но если ты впредь заикнешься о хоть каком-то недоверии к этому человеку, то я забуду о ней. И если мое хорошее отношение для тебя ничего не значит, то перед тем, как в следующий раз обвинять в предательстве или трусости Семена, вспомни, благодаря кому ты сегодня не лишилась своей драгоценной головушки. Редко когда Славю можно было подловить на том, что ей просто нечего сказать. Однако это был именно тот случай. Гневно посмотрев на подругу напоследок, Алиса как ни в чем не бывало зашагала по направлению к их базе, как вдруг...

***

Кивнув самому себе, я собрался покинуть церковь. Дошел до ворот, не без труда снял засов и раскрыл их... Увидев Славю и Алису. Видимо, это их голоса я слышал снаружи. По выражению лиц можно было догадаться, что вели они отнюдь не светские беседы, однако когда я появился, то приковал к себе их изучающие взгляды. Что-ж, имеют право. Не каждый день ты прощаешься с одним человеком, а спустя несколько часов тебе навстречу выходит совершенно другой. - Что происходит? - спросил я ровным тоном, закрывая ворота. Не буду пытаться их запереть - пусть это место послужит кому-то убежищем, когда тот будет в нем нуждаться. - Семен, твоя форма... - Начала было Алиса, но я ее прервал, не желая обсуждать это. - Восстановлению не подлежит. - Сейчас мне нужно было обратиться к другому человеку. - Славя. Капитан оставил тебя за старшего. Если это еще возможно, я хотел бы взять свои слова назад. Они не были как следует обдуманы. На глазах девушки можно было прочитать целую гамму эмоций. Шок, какой-то непонятный мне страх, уже почти угаснувшая злоба - судя по всему, вызванная разговором с Алисой - и... Сочувствие. О чем они тут болтали? - Конечно. Тебе не нужно было даже спрашивать. - Кивнув, ответила она после недолгой заминки. Алиса к тому моменту отправилась к их временному убежищу, улыбаясь с чувством выполненного долга. То же самое сделал и я, пребывая в куда более мрачном расположении духа, засунув руки в карманы и смотря себе под ноги. Однако когда я проходил мимо Слави, она все же меня остановила. - Семен... - Да? - ответил я, бросив на нее безучастный взгляд. - Я... За многое должна перед тобой извиниться. Алиса мне все рассказала и это открыло мне глаза. Я не замечала того, что ты делаешь для нас и не знала о том, что ты сделал буквально недавно. Но хочу, чтобы знал ты - мне очень жаль и я очень жалею о том, как относилась к тебе с момента, когда Саша принял тебя в наш отряд. Если это возможно, я хотела бы, чтобы мы в каком-то роде начали заново. Было видно, что Славя тщательно подбирает слова, но говорила она все так же уверенно. Это лишний раз подтвердило мои мысли о том, что все в этом мире двойственно. Она никогда не стесняется заявлять о своем недоверии, делает это буквально в лоб, что обескураживает и иногда очень злит. Но она также не боится признавать свои ошибки и отрицательные стороны своего характера, стремясь к их исправлению. Этот человек своей прямотой и честностью действительно заслуживает уважения. - Я никогда на таил на тебя обиды. - Ответил я, положив руку ей на плечо. - Более того, я полагаю, что у тебя есть веские основания не доверять незнакомцам. Да и в наши времена дружелюбие зачастую наказуемо... Но я очень ценю твои слова, как и то, что ты вела Алису и Грома за собой до того, как я подоспел. Ты надежный, честный и хороший человек, Славя и уже поэтому я всегда тебя уважал и буду уважать впредь. А теперь... - Я сделал паузу, улыбнувшись. Грустно, но за то не натянуто. - Поехали, обрадуем Капитана. Он, наверное, очень волнуется за нас. Быть может, Ульяна с Элом уже ждут? Взглянув на Славю, я увидел, что на ее глаза навернулись слезы, которые она, тем не менее, прекрасно сдерживала. Возможно, причиной тому было знание о моем поступке, особенно на фоне того, как я изменился. Девушка кивнула и улыбнулась мне в ответ, так тепло и искренне, что я еле сдержал шок. Раньше мне не доводилось видеть ее такой, но радость ей определенно к лицу. - Да. Поехали.

***

Я по своей воле расположился в кузове пикапа рядом с байком Грома, в то время как он вел машину. Смог подремать минут пятнадцать-двадцать, остальное время же просто любовался проплывающими мимо пейзажами и размышлял. Благо, пищи для размышлений в свете последних событий было навалом. Славя отсыпалась, заняв заднее сидение, в то время как Гром с Алисой слушали музыку и разгоряченно спорили о ней же, что вызывало у меня улыбку. Я был очень рад за них. За то, что они живы, что все обошлось - по крайней мере для них - и скоро отряд будет вместе. Дело теперь лишь за малым. Картины вокруг навевают воспоминания. Впрочем, они еще очень свежи, ведь происходили буквально сегодня-вчера. В этом месте ко мне второй раз в жизни явился незнакомец с пионерским галстуком. Рядом была та кучка земли, на которой я заметил следы пикапа. Даже не верится, что все это расстояние я преодолел пешком. Еще через некоторое время мимо нас проплыл тот самый дом, в котором прятались ребята после того, как сбежали с завода, служащего людоедам базой. Здесь мы и разошлись с Алексеем... Интересно, где он сейчас? Все ли с ним хорошо? Смог ли он найти Ульяну и Электроника? Впрочем, ответы на эти вопросы я узнаю в ближайшее время. Гром как-то особенно жалостливо посмотрел на этот дом, что не укрылось даже от моего отстраненного взгляда. Чуть позже мы повернули и ехали дальше уже ориентируясь по карте. Однако мы все еще были недалеко от завода людоедов - даже сейчас можно было увидеть его очертания сквозь кроны деревьев и прорехи в листве, если присмотреться. Поразительно, как какое-то место может вызывать столько негативных эмоций одновременно. Теперь же оно во власти упырей, но мне казалось, что так даже к лучшему. Надеюсь, как можно больше тех подонков погибли в страшных муках. В идеале - все, ибо иначе и другие могут стать их жертвами. Что интересно, мы также проехали мимо места, у которого окончательно заглох их КамАЗ, когда мы бежали на нем с Капитаном. Я никогда его ни с чем не спутаю - трупы упырей были рядом, а также обрывающийся засохший след от топлива. Получается, военные все же решили не ждать и сразу прикарманить себе столь полезную технику - при том, что она может сделать с зомби, можно даже забыть о грехах ее создателей. Пусть хотя-бы на благо послужит. Доехать до базы военных мы смогли, однако въезд в нее пришлось еще поискать - они хорошо постарались, скрывая его. Не зная, что там находится, нарваться на него можно разве что по чистой случайности, да и то с довольно малыми шансами. Плюс ко всему, дорога была хреновой даже по нынешним меркам, из-за чего мы все лишний раз радовались тому, что байкеры знали толк еще и в машинах - пикап стойко держал удар и медленно, но непреклонно двигался вперед, пока не уперся в КПП, занятый десантниками, тут же взявшими нас на мушку. Тем не менее, когда узнали меня, сразу пропустили. Мы проехали дальше, вдоль территории военной части. Странно, именно сейчас я понял, насколько она была большой. Там были и казармы, и плац, и небольшие домики для офицерского состава, даже полоса препятствий и стеллажи с плакатами сохранились. Однако нас интересовало именно то здание, которое десантники использовали в качестве базы. И мы будем у него с минуты на минуту. - Ну вот, приехали. - Констатировал Гром, заглушив машину и облегченно вздохнув. Ночь уже практически полностью вступила в свои права и окружающее пространство было видно лишь в последних лучах уходящего солнца. В голове не укладывается то, сколько событий произошло буквально за один день... - Только без лишнего шума. - Предупредил я, поднимаясь как можно тише. - Потом объясню, но если будем издавать много звуков - нас пристрелят. Оказалось, что нас уже ждали. Как минимум десяток с лишним солдат во главе с Владимиром Юрьевичем покинули здание, желая увидеть наше возвращение. Выглядели они так, будто их что-то сильно взволновало, но я искренне обрадовался, когда увидел среди них Капитана. Помятого, но все же живого. Даже получив настолько серьезное ранение, он всем своим видом скрывал то, что еще буквально недавно находился на волоске от смерти. Я выпрыгнул из кузова, в то время как ребята покинули машину и мы вместе зашагали по направлению к Саше, что уже вышел из общей массы солдат. Однако когда мы дошли друг до друга, то... Просто замерли. Даже смешно как-то - момент, которого так долго ждали и никто не может решиться начать разговор. - И где же вы все это время пропадали? - Спросил Кэп с напускной серьезностью, сложив руки на груди и с трудом пытаясь сдерживать улыбку. - Да вот, на вольные хлеба решили податься. Жить-то хорошо, но вот питаться плохо, не веришь мне - спроси у голубей. Собственно, мы и здесь - возвращение блудных рейдеров. - Ответила Алиса, в то же время не сдерживая радостных чувств. Капитан лишь вздохнул. - Ладно, идите все сюда... Славя и Алиса подошли к Капитану, который обнял их за плечи и повторили этот жест, склонив головы. Видимо, что-то это было чем-то вроде традиции в отряде до того, как я примкнул к ним. Однако сейчас у меня не было желания участвовать в чем-то подобном. В идеале - убедиться бы в том, что Эл с Ульяной живы и вернулись, после чего придумать план действий - возвращаться с пустыми руками в лагерь все-таки нельзя. Затем снова приняться за работу. Вряд ли я смогу избавиться от дурных мыслей в ближайшее время, посему было бы неплохо чем-нибудь занять себя. - Семен? - Позвал меня Капитан с взволнованным видом. Я повел рукой. - Устал. Без меня. После чего без лишних слов развернулся и зашагал по направлению к Грому, который курил, спиной облокотившсь о капот пикапа. Думаю, он не будет возражать, если я присоединюсь к нему. - Раковую палочку? - Я повернул голову в его сторону и увидел, что он протягивает мне сигарету. Я бросил еще два года назад, но... Отчего-то мне вдруг вновь захотелось почувствовать вкус табака. Думаю, от одной ничего не будет. - Давай. - Ответил я ему и взял сигарету. Байкер достал из кармана простенькую зажигалку и чиркнул ей пару раз, позволяя мне подкуриться. Однако я вспомнил слова Грома и чуть не поперхнулся от внезапно навалившегося смеха. - Раковую палочку? - Да, именно так. - Ответил он, тихо посмеиваясь. - Мы их называли как угодно, но не так, как надо. Причем раковая палочка использовалась мной, а вот мой товарищ, Пчёло, называл сигареты "сингапуринами". Я усмехнулся. - И с чего же такая щедрость? Вряд ли сигареты сейчас так распространены. - Я посчитал, что тебе может понадобиться из-за... Сам знаешь чего. Алиса мне рассказала, ты в тот момент спал. - Гром выдохнул дым, заметно посерьезнев и взглянув на ребят. - Почему ты не с ними? - Ты только что сам назвал причину. - Из-за очередного напоминания любой позитивный настрой улетучился моментально и я сделал еще одну длинную затяжку, пытаясь разбавить неприятные ощущения давно забытым вкусом. Гром хмыкнул. - И все же, у тебя стальные яйца, Семен. Я видел, как люди ломались из-за меньших вещей... Но ты смог перешагнуть через это. Мой тебе совет - не прекращай идти. Гром доселе казался мне адекватным, в чем-то даже приятным человеком, несмотря на свою принадлежность к субкультуре, которая мягко говоря неоднозначна в этом плане. Но его слова... Они пробудили во мне злость. - А если бы я решил кинуть на съедение упырям тебя или того, кто тебе дорог... - Я искоса взглянул на него. - Ты бы сказал мне то же самое? Можно было заметить, как невозмутимое лицо байкера на секунду дрогнуло, однако, к его чести, он не потерял самобладание. - Логично сказать, что нет, ведь я бы тогда был мертв. - Он усмехнулся, пытаясь разрядить обстановку. Не получилось. - Я понимаю, как это тяжело. Но посмотри. - Байкер кивнул в сторону Слави, Алисы и Капитана. - У тебя есть люди, которым ты дорог и думаю, что они точно так же дороги тебе. Цепляйся за это и... Цени это, Семен. Такое не у каждого есть. - Ты так хорошо говоришь о том, чего никогда не испытывал, что я просто не могу не спросить - что насчет тебя? - Мне вдруг стало откровенно интересно. Только вот в этот момент выражение лица Грома стало походить на мое, когда мне напомнили о моем поступке. - Ты ведь был в доме, в котором мы перекантовались, так? - Я кивнул. - Могилы на заднем дворе с байками рядом. Мои братья. Все до последнего мертвы. В этот момент всю мою злость и спесь как ветром сдуло и я понял, что забыл кое-что очень важное. Что я далеко не единственный человек, которому что-то никогда больше не даст спокойно спать по ночам. Я был так поглощен собственной болью, что судьбы других меня не волновали... А зря, ведь если после того, что я натворил ко мне пришла Алиса, без которой я бы вскрыл себе вены, то для Грома больше никогда и никто не сделает ничего подобного. Эти люди, возможно, были для него тем же, чем являются для меня члены отряда. Только теперь их больше нет. Они погибли на его глазах, в то время как его самого пленили. Но он спасся и... Ради чего? Вздохнув, Гром щелчком отправил бычок в полет и он упал на землю, из-за ветра остатки горящего табака разлетелись снопом искр, которые, тем не менее, потухли за доли секунды. - В их смерти есть и доля моей вины, Семен. Я не смог их защитить. Должен был быть сильнее, должен был закрыть кого-то собой от пули, что угодно, но не остаться в живых. Это все равно, что пережить войну и вернуться на пепелище собственного дома. У меня больше нет ничего, что держало бы меня в этом мире и после того, как я помогу вам, вернув долг за спасение, моя история подойдет к концу. Но ты... Ты обязан продолжать. И то, как ты будешь делать это - не твоя проблема. Если решишь бросить Алису и Славю - из-под земли тебя достану. Я уже хотел продолжить наш диалог, принеся извинения за необдуманные слова, однако нас всех отвлек чей-то окрик. Такой знакомый голос... Электроник?! Мы, подорвавшись, поспешили к нему - он бежал к нам с северной части базы, судя по всему каким-то образом преодолев забор. Однако радость быстро сменилась волнением, когда я понял, что с ним всего лишь один человек, которого он тащил на себе, перекинув руку через шею. Как только свет фонарика одного из десантников скользнул по ним, все встало на свои места. Нес он Алексея, причем не в лучшей форме... Но где тогда Ульяна?! - На помощь! Кто-нибудь! - Кричал он. - Саша! Семен! - Послышался тихий голос Полковника, не предвещающий ничего хорошего. - Заткните его, не то я... - Все будет в порядке, он уже молчит. - Отозвался один из десантников. Судя по всему, то ли взял себя в руки, то ли Алексей ему что-то сказал. Мы нагнали друг друга у полосы препятствий и как только Эл увидел, что перед ним нормальные люди, то аккуратно уложил Алексея рядом с наполовину зарытым в землю колесом, а сам же упал на землю, судорожно глотая ртом воздух. Когда я подошел к нему и попытался его рассмотреть, то понял, что на его лице застыла гримаса настоящего ужаса. Волосы были растрепаны, лицо все в грязи и на левой щеке большущий синяк, форма кое-где порвалась... Алексей же сохранял спокойствие, однако если ситуация заставила его принять такой мрачный вид... Что, черт возьми, с ними произошло? - Невозможно... Нет... Просто не может быть... - Все бормотал Электроник, разрываясь между речью и попытками восстановить дыхание. Капитан подошел к нему и поднял, заглянув в глаза. - Серега, возьми себя в руки. - Эффекта не было. - Серега! СЕРЕГА, ТВОЮ МАТЬ! - Он потряс его за плечи и я стал замечать огонек осознанности в его глазах... Который вновь отступил под напором страха. - Что произошло?! В этот момент он уже сам схватился за Капитана. Настолько крепко, что тот даже поморщился, но нестал убирать его рук, в то время как у Электроника на глаза навернулись слезы. - Я стрелял в него. Капитан, я клянусь, я стрелял в него, я бил его прикладом - ничего не помогло! - Саша, заткни его, черт возьми - этот придурок нас всех в гробу видел! - Рявкнул один из десантников, передернув затвор автомата, однако в дело вовремя вмешался Алексей. - Не стоит. В этом больше нет смысла. Поняв, что от Электроника в данный момент вряд ли можно чего-то добиться, Капитан обратился к разведчику. - Что с вами случилось? Алексей вздохнул, морщась от боли и протерев рукавом испарину на лбу. - Грендель. Он схватил Ульяну.