По ком звонят колокола...

С военными получилось договориться. Набрав у них оружия, мы сошлись на том, что их бойцы найдут автобус и отгонят его к себе, заменив пробитое колесо. Запаска была внутри, так что особых проблем и затрат с их стороны это не повлечет, за то если мы все умрем, то будем хотя-бы знать, что наше снаряжение и добыча останутся в достойных руках, а не попадут в лапы к каким-нибудь мародерам. Перед уходом я еще раз поговорил с Алексеем, пытаясь выудить как можно больше подробностей об этом враге, но не преуспел - ничего сверх того, что он нам поведал. Да и не хотелось особо наседать на него с расспросами - я прекрасно помнил, что с людьми был способен сделать тот же незнакомец с пионерским галстуком. Чудо, что Алексей вообще выжил. Особого внимания заслуживал Капитан. Я и раньше не был любителем строить конспирологические теории, а в свете последних событий это лишь усилилось - теперь я не могу быть уверен, что в мире, где мертвые восстают из могил, они не окажутся правдой. И все же Саша... Я не решился задать ему вопрос в лоб, все-таки не то время и не те обстоятельства. Но я также не мог не отметить то, что он ведет себя крайне странно. Когда Алексей рассказывал об ужасе, который они встретили у бункера, мы все мягко говоря были в ауте от услышанного. Но не Капитан. Когда мы отправились в арсенал и стали ломать голову над тем, какое оружие брать с собой, то так и не нашли оптимального варианта. Зато нашел Капитан, сказав, что нужно брать все, что имеет высокое останавливающее действие. Потом мы все стали думать о том, как себя вести при встрече с Гренделем. Идеи рождались и отвергались буквально "в прямом эфире", но точку в обсуждении поставил... Сюрприз - Капитан, сказав, что при всем услышанном нами мы можем разве что бежать и стрелять в голову, максимально замедляя тварь. Ибо убить ее не сможем. Тогда я пристально вглядывался в лица всех членов отряда и не находил в их глазах того, о чем думал я. Только Электроник как-то странно посмотрел на Сашу. Держу пари, он тоже начал что-то подозревать. В принципе все это может быть и моим разыгравшимся на фоне последних событий воображением, ведь Кэп и раньше славился своей способностью брать себя в руки в подобных ситуациях. Как-никак, поэтому он нас и ведет за собой. Но все равно это было подозрительно. Слишком подозрительно, чтобы спускать на тормозах. Хоть необходимый вопрос и не прозвучит во время рейда... Если мы выживем, то я обязательно задам его. Позже. В приватной обстановке, чтобы у него не было даже гипотетических причин бежать от ответа. Но времени терять было нельзя, так что пришлось в ускоренном темпе выдвигаться. И вот, чеканя шаг, мы идем. Навстречу своей смерти. Спросили бы меня пару дней назад, был бы я рад такому раскладу или чувствовал бы мягко говоря неуверенность в правильности своих поступков, я бы ответил, что да. Но сейчас неуверенности не было. Если честно, то я никогда в жизни не был настолько уверен в чем-либо. Сама мысль о том, что мы можем потерять Ульяну, вводила меня в настоящее бешенство - мы прошли через ад, выбрались из настоящего дерьма, смотрели смерти в лицо настолько долго, что она уже начала отводить взгляд... И теперь снова. Нет. Мы больше не будем жертвами. Не будем убегать. Либо мы спасем ее, либо сдохнем наконец полным составом в попытке сделать это. Вариант "убегать, сверкая жопой", при всей своей выгодности, даже не рассматривался. Было нетрудно понять, что перед нами то самое место. Вокруг - полная разруха, а благодаря наблюдениям за методами Алексея я даже смог обнаружить, где на траве была возня. Не сразу, конечно, но прогресс на лицо. С первого взгляда кажется, что здесь было что-то вроде палаточного лагеря - обломки то тут, то там. Однако количество мертвых тел вокруг превышало все лимиты и рамки. Наверное, если бы я не знал, кто тут обитает, то подумал бы, что здесь действительно что-то не так. Естественно, нынче смерть - далеко не явление из ряда вон, однако такое количество трупов, сконцентрированных в месте, где явно не должны проходить толпы выживших и упырей... Мухи в паутине. Единственная ассоциация, напрашивающаяся при взгляде на этот ужас. Вот только где тогда затаился паук? - Охренеть... - только и смогла констатировать Алиса, присев на одно колено возле очередного мертвого тела. - Этот явно был человеком. Глядите, даже оружие при нем, да еще и какое! Двачевская подняла с земли М16, принявшись тут же его осматривать - Закатай губу, Алис. Судя по разложению, этот здесь лежит уже долго, а такое оружие крайне... Чувствительно. Ко всему, включая погодные условия. Держу пари, все это добро валялось здесь настолько долго, что вряд ли уже когда-либо будет стрелять. Дожди, все дела, сама понимаешь... - констатировал Электроник с явной печалью в голосе. - А жаль. В принципе можно будет осмотреться да разжиться хотя-бы запчастями какими-нибудь, если выберемся. - Когда выберемся. - перебила его Славя, опускаясь на одно колено возле останков чего-то, напоминающего палатку. Учитывая очертания того, что было под тканью, поднимать ее никто не решился. А вот Электроник, успевший за это время отойти подальше, судя по всему заметил кое-что интересное. - Ребят... Думаю, вам надо это видеть. Побросав свои дела - все равно посреди этих миниатюрных руин кроме оружия не было ничего полезного - мы устремились к нашему "технарю" и застыли рядом с ним. В первую очередь из-за запаха и уже потом - из-за зрелища, открывшегося нам. - Твою же... - бросил я, зажимая нос. Вонь стояла такая, что глаза слезились. Перед нами была яма, достаточно широкая и глубиной, наверное, метра два-три под землю. На ее дне виднелось трупов десять-пятнадцать, все на поздней стадии разложения. Впрочем, что-то подсказывало мне, что это были не зомби. Капитан, не чураясь трупного запаха, присел на одно колено, чтобы посмотреть поближе, в то время как Славя обошла яму один раз и остановилась рядом с Алисой. - Посмотрите на края. - сказала она, указывая пальцем. - Следы от лопаты. Ее вырыли вручную. - К тому же... Не находите в трупах ничего странного? - спросил Капитан, не в силах оторвать взгляд. - Приглядитесь. Все убиты точным выстрелом в голову и на всех одинаковая одежда. - Да, это так. - подтвердила Алиса. - И о чем это тебе говорит? - Как минимум о том, что зомби не устраивают таких флешмобов. - ответил Кэп, поднимаясь. - Странно все это. Очень странно. Как и то, что на телах вроде бы нет других повреждений, вроде укусов. Помнишь, что было с людьми во время начала пандемии? Их буквально на части разрывали, иногда они восставали с конечностями, обглоданными до костей. А эти вроде целые. - Но не забывай, сколько времени прошло. Военные вроде говорили, что его забросили какое-то время спустя восстания мертвецов. - Электроник поспешил отойти от ямы. - Быть может, разложение скрыло от нас следы этих ран. Да даже если бы они были - это могли сделать звери. - Не думаю, что звери здесь были. - На этот раз вмешался уже я. - С чего ты так решил? - Прислушайся. Хотя-бы птиц слышишь? И действительно. Тишина в округе была мертвая. - То есть вы предполагаете, что это были люди и их всех просто перестреляли? - Пока рано что-то предполагать, но это определенно заставляет задуматься. - Я включил фонарик и посветил на трупы, так как в свои права уже вступала ночь. - Пространство в бункере не бесконечно. Как и припасы, электричество. Да и не думаю, что многие могли позволить себе такую роскошь. Скорее всего план "б" был только у конкретных людей, в то время как остальные... Скажем так - не вписались в рынок. - Сочиняешь складно, дружище. - Алиса ткнула меня локтем, заставив гневно обернуться на нее и понять, что сделала это она не просто так. Показывала снова на тела. - Но как тогда объяснить то, что они все в одной одежде? В бункер пускали строго по дресс-коду? А лагерь у входа зачем разбили? Я пожал плечами. - И то верно. - Нам бы не о трупах волноваться, а о том, как не стать ими. - Бросил Капитан, перехватив дробовик и выдвинувшись в сторону входа. - За мной. Так мы и сделали. Еще несколько минут назад у меня не было никаких сомнений, однако теперь, когда мы идем прямо навстречу этой непроглядной тьме... Впрочем, это нормальная реакция человека, который скорее всего сложит здесь голову. Что-ж, надеюсь, что хотя-бы не напрасно. Погруженный в раздумья, я не заметил, как ко мне подошел Гром. - Подозрительно, не так ли? - А? - от неожиданности я, кажется, встрепенулся. - Если я что-то и понял за свою непутевую жизнь, так это то, что случайностей не бывает, Семен. Зомби - или люди, разницы уже нет - случайно не могли быть застреленными в голову и сброшенными в яму. Что-то тут не так. - Да ну? То есть человек, не умирающий после выстрела из дробовика в голову, никак тебя не смутил? - саркастично подметил я. - Смутил. Но мне еще интересно, как же он докатился до жизни такой. Все то, о чем рассказал Алексей... Тебе не кажется, что это выглядит как влажная мечта какого-нибудь военного? - Ты бы иллюминатов еще сюда приплел для полноты картины. - вмешалась Алиса, что шла неподалеку от нас. - А что, звучит не так неправдоподобно, если подумать. Лично я удавился бы за такого парня в своих рядах. До вируса так точно. - После недолгих раздумий я все-таки решил поддержать Грома. - Семен, веришь-нет, лично мне без разницы. Это просто "особенный" упырь, а если бы мы гадали о судьбе каждого из них, то вряд ли бы у нас осталось время для того, чтобы искать способы не подохнуть без еды, тепла и патронов. Пожав плечами, я проследовал дальше. Спорить сейчас не было желания, тем более о таких вещах. Да и аргументы Двачевской казались достаточно убедительными. Тем временем мы миновали небольшой подземный коридор и подобрались ко входу, у которого покоилась массивная, но тем не менее снесенная напрочь с креплений дверь. На ней были видны следы ударов, оставивших вмятины, но странным было не это. На некоторых из них была засохшая кровь, в то время как на остальных - нет. Это наводило на мысли о том, что кто-то - или что-то - молотил по ней сначала своими кулаками, а затем чем-то другим, потяжелее. В свете фонарей мы строили теории, пока Электроник изучал замок. - Охренеть. - констатировал он, возвращаясь к нам. - Плохие новости? - осведомилась Славя. - Да. - он кивнул. - Эта дверь... Она очень крепкая. Замок также крайне надежный, даже представлять боюсь, сколько он стоил. Выводов о том, выжила бы она после ядерного взрыва делать не буду, но просто чтобы вы все понимали, с чем мы столкнемся - ни один человек не смог бы оставить на ней такие вмятины и тем более снести ее с креплений и такого замка. Даже если бы тут задействовали мощный таран или что-то его заменяющее, сомневаюсь, что даже у нескольких десятков крепких мужчин хватило бы на такое сил. - Подожди, то есть ты хочешь сказать, что... - спесь Двачевской заметно поубавилась. - Если тебе моих слов и рассказа Алексея было мало, то да. Это он снес эту дверь и теперь мы идем к нему навстречу. А если такое препятствие его не остановило, то представь, что он делал с обычными людьми. Воцарилось неловкое молчание. Похоже, каждый действительно осознавал, на что идет, но осмелюсь предположить, что воображение ребят - и мое в частности - рисовало совсем другие картины. Это же зрелище... Просто выбивало из колеи. - Кэп? - спросил я Сашу, до конца не понимая, зачем. Возможно мне захотелось услышать слова поддержки от человека, который все-таки ведет нас за собой. - Что думаешь? А он лишь усмехнулся. - Думаю, что ничего нового мы не узнали. Из рассказа Алексея и так было понятно, что эта тварь человека может прикончить одним ударом. Стальная дверь, которая намного крепче наших костей, ничего нам не дает кроме мыслей о том, что ни под один удар нельзя подставляться - первый же с большой вероятностью станет последним в вашей жизни. Держите это в голове. Идём дальше. - Резонно. - ответил Электроник, выразив общие мысли. Действительно, о таких вещах лишний раз лучше не думать - достаточно знания того, что апперкотом Грендель может превратить мою голову в кашу из мяса, мозгов и костей. Затаив дыхание, мы двинулись вперед. В полной темноте, замкнутом пространстве и в условиях абсолютной неизвестности каждый, даже самый легкий шаг отдавался в ушах словно оглушительный грохот, заставлял сердце пропускать удар и бил набатом в висках. Пока мы лишь на несколько метров продвинулись вглубь и не видели ничего необычного. Вплоть до того момента, когда под моими ногами оказался не пол, а нечто совершенно другое. И оно издало отвратительный влажный шлепок, промявшись под моим весом. - Какого... - только и успел выдавить я, когда опустил голову и замер в отвращении. Это были останки человека. Наступил я, судя по всему, прямо в то, что раньше было его черепом - его буквально размозжили об пол. И это не говоря уже о других повреждениях – переломанные кости торчали из гнилого мяса, вызывая рвотные позывы. В свете фонаря, обрамленном непроглядной тьмой, это вообще выглядело в высшей степени отвратительно, к тому же лишний раз показывало то, на что способен Грендель. Я уже собирался двинуться дальше, как вдруг услышал окрик Грома. - Ребят… - Стоило поднять глаза, как я увидел в свете уже фонаря байкера еще один труп. Мы стали осматриваться и находили другие. Вот еще один. Еще. И еще, еще, еще… В конце концов все мы пришли к пониманию, что стоим в эпицентре самого настоящего побоища. Изувеченные тела валялись повсюду, кого-то буквально размазало по стене – об этом говорили пятна крови. Иногда они были даже на потолке. Оторванные конечности, потроха, которые будто целенаправленно вырывали из жертв и запах, этот ужасный, отвратительный, сладковатый запах… Я закашлялся, думая, что вот-вот и мой желудок снова не выдержит, но с трудом сумел подавить рвотные позывы. В данный момент трупы могут многое нам показать. - Посмотрите на то, как они лежат. – Заметила Славя, указывая дулом дробовика на бедолагу, от которого осталась только верхняя половина тела, и то не в лучшем состоянии. Сначала я не понял, о чем она. Однако в следующий же миг пригляделся и увидел, что все тела лежат «лицом» по направлению к выходу, будто… - Будто они пытались бежать. – Мысль закончила Алиса, опустившись возле ближайшего к ней трупа. – Причем приглядитесь, этот выглядит как… Врач что-ли? - Скорее ученый. – Перебил ее Электроник, встав рядом. - Эл, я, конечно, понимаю, что ты у нас мозг, но почему все, кто носят халаты, должны быть учеными? - Потому что это Максим Вазовски, ученый персонал. – Ответил он, сокрушенно вздохнув и указывая дулом ружья на бейджик, сохранившийся на уже далеко не белом халате. Хмыкнув, Алиса лишь развела руками, признавая, что этот «раунд» остался за Серегой. В то же время остальные члены отряда стали изучать другие трупы – на многих просто-напросто не было бейджиков. То ли во время резни они слетели, то ли их носили не все. И все же, время от времени они встречались - я обнаружил еще одного представителя «ученого персонала», был также еще и «персонал обслуживания», представителя которого нашла Славя. Ну, часть его торса, по крайней мере. Ученые, обслуживание… У некоторых были противогазы, у кого-то даже цельные костюмы РХБЗ, причем хорошие. Жаль только, что из-за разложения трупов, на которых эти костюмы были и повреждений, нанесенных Гренделем, использовать их теперь нельзя. Складывалось впечатление, что бункер этот был далеко не обычным, по крайней мере не из тех, что создаются с целью уберечь мирное население. В то же время Капитан склонился над еще одним трупом – конкретно тот бедолага был убит будто в отдельности от основной массы народа. Конечности ему будто бы вырвали, побросав рядом и оставив его без рук и ног истекать кровью в абсолютно беспомощном состоянии, благодаря чему торс был цел. Я не придал этому значения до тех пор, пока со стороны Кэпа не послышалось что-то, напоминающее электрический разряд. Сразу же послышалось несколько звуков передергивания затворов – все мы нацелили оружие на Сашу, однако рядом с ним никого не оказалось. За то в руках у него было что-то, отдаленно напоминающее дубинку, на навершии которой располагались два странных прибора, судя по всему и генерирующих разряд. - Сюда. На это стоит взглянуть… - Сказал он, опустившись на одно колено, в то время как мы подошли к нему. – Илья Соколов… Отряд подавления Б-5. - Что значит «отряд подавления»? Кого можно подавлять в бункере? – Спросил Гром, сложив руки на груди. В это же время Капитан поднял с пола что-то, напоминающее дробовик. Искореженный и доведенный до высшей степени небоеспособности дробовик. - Логично предположить, что тех, кто в нем находится. Вот только… С какой целью? Что здесь произошло? – Спросил Электроник, сглотнув. - Явно ничего хорошего. – заключил я, присев рядом с Капитаном и посмотрев на него с немым вопросом. - Если хочешь узнать, что здесь творилось, то тебе явно не ко мне, Семен. Могу точно сказать лишь одно – в обычных бункерах не должно быть ни «ученого персонала», ни тем более «отрядов подавления». Тут занимались чем-то нехорошим. Вот только чем? - И почему мне кажется, что это как-то связано с Гренделем? – заметила Алиса, посветив фонариком вдаль, отчасти выхватывая очертания других мертвых тел. - Не тебе одной, Алиса. - Славя вздохнула. – Не тебе одной… - Меня другое волнует. – Я поднялся, посмотрев ребятам в лица. – Вы не находите странным тот факт, что мы все еще живы? - То есть как? – Алиса нахмурилась. - Ну, Алексей рассказывал, что у этой твари поразительный слух. А мы тут шастаем по его «дому», говорим в полный голос… Не кажется ли вам это слегка опрометчивым? - И то верно… - Капитан сложил руки на груди. – Но он знает о том, что мы здесь, это точно. Разве что… Выжидает? Или же чем-то слишком занят. Он никогда бы не стал делать что-то просто так. Бинго. Не отвертишься, Кэп. - А тебе откуда знать? – Я посмотрел на него с легким прищуром. Сашу же мой вопрос – к моему удивлению – явно обескуражил. Он нахмурился, на какую то долю секунды мне показалось, что он смотрит на меня с некоей долей… Враждебности? Впрочем, то была лишь доля секунды. Перехватив дробовик, десантник кивнул в сторону дальнейшего пути. - Просто предположение. Давайте вперед, мы и так непозволительно замедлились. Как и подобает лидеру, Капитан отправился первым. Но я остался на месте, смотря ему вслед, в то время как остальные ребята не заметили подвоха и продолжили путь. Темнишь ты что-то, Саша. Задницей чую, темнишь. И если бы не наша суицидальная миссия, я бы просто так от тебя не отстал. Не теперь, когда Грендель может открыть мне правду на то, кого на самом деле я тогда встретил на заводе людоедов. Раздраженно вздохнув, я последовал дальше – оставаться одному в кромешной темноте не было никакого желания. Мы все углублялись в бункер, прислушиваясь лишь к шагам и звуку биения собственных сердец. Трупы так же встречались по дороге, все такие же изувеченные. Но реже, и на этот раз количество уничтоженного оружия возросло. У всех членов «отрядов подавления» была на вооружении та дубинка-электрошокер, однако единственную целую смог найти Кэп, остальные были сломаны. Там же мы нашли и различные помещения – судя по открытым дверям, люди выбегали из них и мчались к выходу в надежде спасти свои жизни. В основном они были жилыми или чем-то напоминали казармы – в них скорее всего и базировались отряды подавления, ученые и обслуга. Понять, кто где был, оказалось довольно легко – самые роскошные (по бункерным меркам) апартаменты предоставляли ученым. Дальше шли отряды подавления и уже после них – обслуживающий персонал, условия проживания которого были близки к спартанским. Внутри каждой комнаты, тем не менее, ничего не было тронуто – незастеленные койки, слой пыли на предметах скудного интерьера, разные личные вещи, одежда, в некоторых кружках даже виднелись следы от чая или кофе, что вообще было странным – разве провиант в бункерах не рассчитан строго по нуждам, в то время как эти, пока на поверхности был кромешный ад, сидели тут и чаи гоняли? Кое-где прослеживались даже примитивные элементы декора по типу засечек и надписей на стенах или даже плакатов на самую разную тематику. Все говорило о том, что эти помещения Гренделя мало интересовали. За исключением тех, в которых, судя по всему, люди пытались спрятаться – он выламывал дверь в них, находил и превращал оставшихся выживших в кровавый фарш. А вот дальше нас ждал уже совсем неприятный сюрприз. Обойдя практически всю территорию первого уровня, мы уперлись в шахту лифта. Судя по всему, основной корпус находился там, как и ответы, которые нам нужны. И Ульяна. Но из-за того, что электричества тут не было уже очень и очень давно, воспользоваться им не представлялось возможным, если Грендель не разнес его, как и ту массивную дверь на входе. За то дверцы лифта были им снесены, открывая проход в шахту – судя по всему, для него не составляло большого труда выбираться из недр своей «обители». Вот только сможем ли мы выбраться, когда того потребует ситуация? Тросы были целы, а на одном из них виднелись свежие следы крови и, если приглядеться, можно было даже увидеть обрывки кожи. - Похоже, Грендель – любитель экстремального спуска. – заключила Алиса, усмехнувшись. Электроник же в это время посветил фонариком в шахту лифта и нахмурился, когда понял, что свет не достает до дна. - Если шахта такая глубокая, то здесь должна быть лестница, иначе в случае поломки отремонтировать лифт не представлялось бы возможным. Кажется… - держась за слегка помятую от стальной хватки Гренделя дверцу, он наклонился вниз и приметил ее. – Да, могу ее видеть. Прямо под нами. Так можно будет пробраться и на другие этажи. - Прекрасно, но меня волнует другое. – Капитан сложил руки на груди. – Кромешная темнота… Он в ней прекрасно ориентируется – ему достаточно будет звука нашего дыхания, не говоря уже о запахе и обостренном до предела зрении. А вот мы в суматохе боя вполне можем подстрелить друг друга. – он вздохнул. – Нам нужен свет. Любой ценой. Меня теперь тоже волнует другое. Слух – ладно, Капитан мог сделать соответствующий вывод из рассказов Алексея. Но откуда ему знать про их обоняние? О нем разведчик не сказал ни слова. Простая уверенность в том, что он что-то знает теперь переросла в навязчивое желание выяснить, откуда. В тот же момент Электроник не терял времени: - Знаешь… А это может сработать. Я думаю, бункеры, тем более такие – кхм – необычные, снабжали достаточным количеством всего необходимого, чтобы в них можно было прожить долгое время. И сдается мне, что речь идет не о двух годах. Вполне может быть, что электроэнергия кончилась из-за того, что банально некому было обслуживать генератор. Грендель всех перебил. - А ты сможешь «обслужить» его? – спросила Славя. Электроник нахмурился, скрестив руки на груди. - Сюда бы Шуру, он бы точно смог… Но думаю, что попытаться стоит. - Значит, решено. Ищем помещение с генератором и пробуем восстановить подачу электричества, а там… Будь что будет. Вперед. Первой спускаться стала Алиса. За ней шла Славя и Электроник, которого теперь надо беречь как зеницу ока. Затем полез Гром и мы с Капитаном остались одни. Что-ж… Была-не была. - Капитан… - он обернулся, посмотрев на меня с немым вопросом. - Ты говорил о Гренделе. Про слух нам рассказал Алексей, но зрение, обоняние, всякие фокусы с сознанием… Откуда ты это знаешь? - Тебе это так интересно? – он хмыкнул, явно переменившись в лице. - Нет. Просто это выглядит… Подозрительно. По крайней мере мне так кажется. Ты называл меня другом, посему я спрашиваю у тебя как у друга – ты сталкивался с чем-то подобным? Саша вздохнул, осознавая, что я от него теперь вряд ли отстану. - Да, сталкивался. В Рязани. - я шокировано посмотрел на него. Ответ вот так сразу, в лоб, однозначно выбил меня из колеи. В это же время Кэп продолжил. – Если тебе интересно, почему я никому не говорил, то ответ довольно простой – никто бы не поверил. Если честно, то я до сих пор не могу сам поверить… Давай так, если мы вернемся… - Когда мы вернемся. – перебил я его. Саша одобрительно кивнул. - Когда вернемся и останемся наедине, я все тебе расскажу. О Рязани, о таких, как Грендель и о том, почему на моем теле эти шрамы. Сейчас есть дела поважнее. Он был прав. Я позволил своему любопытству взять верх над осознанием обстоятельств, в которых мы оказались. Вздохнув, я кивнул ему. - Хорошо, это подождет. Пошли к ребятам. – с этими словами я зашагал к шахте лифта и уже собирался начать спуск, как вдруг услышал ускоренные шаги за своей спиной и почувствовал, как рука Капитана ложится на мое плечо, сжимая несильной, но надежной хваткой. - Семен, я рассказал о зрении и обонянии... Но ничего не сказал о фокусах с разумом. Твою же мать… Теперь опростоволосился уже я. – Колись, ты тоже видел их? Где?! Я посмотрел на Капитана с нескрываемым страхом. Все-таки в гневе он был действительно страшен. Добавьте к этому обстоятельства, в которых мы оказались, и получится действительно гремучая смесь. Видимо, он понял это и отпустил меня, тряхнув головой, будто не понимая, что на него сейчас нашло. - Да. Видел. Помнишь трупы на заводе людоедов? Кто-то из ребят тогда спросил меня... Надо было видеть, как его брови поползли вверх, но в следующую же секунду сошлись на переносице. - Так это был не ты… Надо было раньше рассказать вам, но… - Кэп вздохнул. – Семен, нам о многом нужно будет перетереть по возвращению, однако сейчас я скажу тебе лишь одно. Никогда. Не верь. Им. Не иди на поводу, не пытайся сражаться, не пробуй «наладить контакт». Если увидишь их, то… Просто беги. Поверь, это лучшее, что может сделать человек при встрече с ними. Видеть в глазах Капитана страх было непривычно. - У тебя ведь не дрогнет рука, когда мы встретимся с Гренделем? - Нет. – отрезал он. – Как и не дрогнула тогда, но… Понимаешь, Грендель другой. У тех, с кем встречался я, не было наростов на ушах, к тому же они не… - Псс! Быстрее сюда, вам нужно это видеть. – послышалось из шахты. Судя по голосу, Славя. Мы переглянулись с Капитаном и без слов поняли, что услышали друг друга, посему решили больше не оставлять ребят одних. На этом этаже нам больше делать нечего. Лезть вниз было в принципе несложно, но достаточно страшно. Нельзя сказать, что я боюсь высоты, по крайней мере панически. Однако когда ты почти что вслепую карабкаешься вниз, осознавая лишь то, что в случае неудачи будешь падать черт знает сколько… Вот это заставляло сердце биться чаще. Кэп полез передо мной и при таком раскладе я запросто мог утянуть за собой еще и его. Но, благо, все обошлось, и мы смогли оказаться на втором уровне. А вот там… - Нет, ну это мне нравится несравненно больше. – констатировал Гром, хмыкнув. - Согласен. Не теряйте бдительность, Грендель может быть тут. – Капитан даже не посмотрел на нас, лишь перехватил дробовик и повел остальных за собой вглубь второго яруса. После недолгого исследования первого этажа, второй казался нам чуть ли не образцом идеальной чистоты. Следы крови точно так же «украшали» пол, стены и потолок, но в гораздо меньших количествах. Трупов здесь практически не было, а те, что были, растерзаны буквально напрочь, да так, что побоище этажом выше и рядом не стояло. От бедняг только мокрые места и остались, но по обрывкам спецодежды можно было сделать вывод, что тела в коридорах принадлежали персоналу обслуги и чему-то вроде отряда подавления, но уже в немного другом обмундировании. Ученых, как ни странно, не было. Зато атмосфера вокруг даже при отсутствии запаха гнили, разъедающего глаза и атакующего обонятельные рецепторы с силой мастера спорта по боксу, была крайне гнетущей. Даже с фонариками было заметно, что вокруг было очень мало источников освещения, их будто бы хватало только для того, чтобы коридоры не погружались в непроглядный мрак. Впрочем, я не знал, как здесь все выглядело «в лучшие времена» - вполне возможно, что они хорошо светили. По бокам коридоров были расположены входы в крайне узкие помещения, но странным было далеко не это. Странными были двери, ведущие в них. По крайней мере те, что не были снесены с петель или деформированы чудовищными по силе ударами. Крепкие, стальные, через них обычному человеку нельзя было никак пробиться. И что-то подсказывало мне, что без особой нужды на такое не стали бы идти, как-никак, такие вещи раньше обходились в копеечку. Они кого-то тут держали… Но кого? И зачем? Пока что мы не стали входить туда – лишь светили фонарями и выхватывали очертания мертвых тел, по одному практически в каждом. По пути нам также встречались и другие помещения, двери в которые были уже менее защищены – внутри даже было какое-то подобие интерьера. Ключевое слово – было, ибо там все разнесли вместе с людьми, которые пытались спрятаться от гнева этого чудовища. Неизвестность - вот что сейчас пугает больше всего. Весь ужас происходящего, запах мертвечины, пускай намного слабее, чем на первом ярусе, абсолютная тишина, отсутствие какого бы то ни было освещения… Говорят, ожидание смерти хуже самой смерти. Впервые в жизни я почувствовал настолько противоречивые ощущения. Посреди всего этого кошмара звуки собственных шагов уже въедаются в слух, ужасно хочется хоть какой-то ясности и определенности, будь то оглушительный рев, топот несущегося по нашу душу Гренделя, удар, разламывающий мои кости словно какую-то дешевую керамику, но… Ничего этого не будет. В ответ на каждый наш шаг все, что нас ждет – это новые вопросы. И я не могу дать гарантий касательно того, останусь ли я в живых достаточно долго, чтобы узнать на них ответ. - Сюда. – скомандовал Капитан, сворачивая в очередное помещение. Свет его фонаря выхватил что-то в нем. Мы проследовали за ним и удивились тому, что внутри все было цело. Стол, стул, пара кресел, небольшой шкаф, набитый разным не представляющим интереса хламом… На столе покоилась еще одна дубинка-электрошокер, на этот раз прикарманил ее уже Электроник. Однако была еще одна деталь – бумага в файле, приклеенном к стене. - Есть там что интересное? – прошептала Алиса, направляя на нее свет своего фонарика. Я подошел к приковавшему наше внимание объекту, став внимательно его изучать. - Какие-то фамилии, имена, росписи… Справа еще время указано, периодичность – час, плюс-минус несколько минут. Похоже на… - График дежурств охраны. – констатировал Электроник, осматривая свое новое оружие. - Спасибо, Серега, я и не догадывался… - сокрушенно вздохнув, я отошел от стены. – Только что это теперь нам дает? - Как минимум мысль о том, где мы находимся. – парень сложил руки на груди. – Эти двери, отряды подавления, охрана… На что все это похоже? - На зону. – констатировал Гром. – Тюрьму, прошу прощения за мой французский. По крайней мере, когда сидел, было почти что точно так. Я с опаской и недоверием посмотрел на Грома. То же самое сделали и все остальные. Интересно, это была просто неуместная шутка в его стиле или он действительно говорил правду? - Ты сидел? – поинтересовалась Славя. - Да. Долгая история, если вкратце, то сто двенадцатая УК, вред здоровью средней тяжести. Так что можешь быть уверена – эту дрянь я везде узнаю. Но сдается мне, что это – одна из немногих тюрем, в которых вряд ли сидел кто-то действительно виновный. Заключенных либо выгоняли, когда мертвые восстали, либо расстреливали, либо они устраивали бунты и захватывали контроль, а там… Анархия делала свое и они убивали друг друга. Хотя не исключаю, что кто-то смог организоваться и засел, но конкретно здесь я не вижу никакого смысла держать заключенных. Да и не могли просто физически столько человек проштрафиться так, чтобы их заперли здесь. - Если, конечно, им нужно было именно изолировать их от «нормального общества». – подытожил я, приближаясь к выходу. – Предлагаю осмотреть камеры, это даст нам больше ответов. - Но не поможет найти Ульяну. – вмешалась Алиса. Я кивнул. - Ты права. Однако мы не сможем помочь ей, если все подохнем, даже не зная до конца, с чем столкнулись. - Поддерживаю. – Кэп пошел следом. – Все за мной. Грендель пока не показывается, так что нужно использовать это время. Благо, спорить ни у кого не возникло желания. Долго ходить не пришлось – заглянули в ближайшую камеру, замок на двери которой буквально разнесли. Причем на нем виднелись следы крови – очевидно, Грендель не раз ломал руки, пытаясь добраться до людей. Но как только мы оказались внутри, все сомнения улетучились. Это действительно был ярус, полностью превращенный в тюрьму. Однако камеры здесь даже не посвященному в такие темы человеку показались бы нарушающими все международные и даже наши «родные» стандарты. Как минимум тем, что внутри не было буквально ничего. Ни освещения, ни спальных мест, ни мест для сидения, ни даже мест для того, чтобы справить нужду, в конце концов. Просто голые стены, потолок и пол, они даже не были заляпаны кровью. Почему –мы выяснили, когда свет фонарей выхватил мертвое тело заключенного. Его положение также не вызывало вопросов. Скудная одежда, по виду напоминающая даже скорее мешковину, чем хоть какую-то нормальную ткань. Лежал он спиной, так что на ней мы смогли разглядеть номер – сорок три. Он совпадал с тем, что был на двери. У него не было ни носков, ни обуви – одежда, очевидно, предназначалась просто для того, чтобы было удобнее их определять и не оставлять совершенно голыми. Хотя один раз, когда я шел по коридору и посветил одну из других камер, мне показалось, что у трупа там одежды не было вообще. Все это порождает вполне закономерный вопрос – что за психопат решил держать их всех тут, пока снаружи свирепствует вирус и разгуливают толпы мертвых, голодных до человеческого мяса? Хмыкнув, я решил оставить более подробный осмотр на ребят, замерев, чтобы подсобить им светом своего фонаря. Славя первой опустилась рядом с бедолагой на одно колено, чуть позже к ней присоединился Электроник и Капитан. - Интересно… Его не растерзали как остальных. – констатировала девушка. - Именно. - я обернулся и увидел Алису, которая только появмилась в проходе. Ответ на наш общий вопрос у нее уже был. – Пока вы тут отходили от шока, я заглянула в ближайшие две. Тела тоже целы. - Ты с дуба рухнула? – прошипел Капитан. – Нам нельзя разделяться. Алиса лишь вздохнула. - Саша, я ведь не идиотка и хотя-бы достаточно фильмов посмотрела, чтобы понимать такие вещи. Но давай смотреть правде в глаза. Какое-то невнятное чудовище, способное слышать на сотни метров вокруг… Тебе не кажется странным, что он уже на входе должен был нас в кровавый фарш превратить, но мы все еще живы? – Капитан лишь продолжил смотреть на нее, слегка прищурившись. – Он выжидает. Если бы он хотел убить всех нас, то не стал бы прятаться, тем более зная, что сам умереть не может. Это банально не имеет смысла. И сейчас мы занимаемся чем угодно, но не спасением Ульяны. У нас даже плана нет на случай, если Грендель ждал бы в этой самой камере. Саша кивнул. - Твоя правда, я тоже думаю об этом. Но такой роскоши как право на ошибку у нас теперь нет. Если мы выясним, что тут происходило, то, возможно, сможем понять, как помочь Ульяне или как хотя бы задержать Гренделя, чтобы у нас была возможность отступить – это тебе уже объяснил Семен. Так что прекрати подставлять отряд и придерживайся нас. Считай это приказом. Всплеснув руками, Двачевская заняла позицию рядом со входом, опираясь спиной о стену. Я подошел к ней, желая осведомиться о ее самочувствии, но девушка лишь помотала головой, мол, бывало и лучше. Вскоре голос подала Славя. - Ему свернули шею. Даже с таким разложением это понятно. - Странно. – ответил Гром, перехватив ружье. – Я, конечно, не спец в таких вещах, но это не похоже на почерк Гренделя. Как же кишки там, расчленёнка, все дела? - Вот это меня и волнует. – Славя поднялась. То же сделали Кэп и Электроник. – Алиса, раз уж ты была там – не видела, как убили остальных? А у Алисы в этот момент округлились глаза. - Одному свернули шею, второму размозжили голову об пол… Но я списала это на совпадение. - Нет. Не совпадение. – Славя вздохнула. – Грендель убивал их не так, как остальных. Я бы даже сказала, он хотел, чтобы они не так сильно мучились или не испытывал к ним такой… Ненависти. Возможно даже для него это было чем-то вроде проявления сочувствия. Выходит, что либо наш «клиент» до ужаса сентиментален, что вряд ли, либо он был одним из них. Иначе я не могу объяснить его поведение. - Это вполне может быть правдой. – подытожил Электроник, в то время как остальные обдумывали полученную информацию. – В таком случае картина понемногу складывается, если попытаться строить теории. Охрана, заключенные, ученые… Бункер, о существовании которого мало кто знал до того, как Грендель разорвал тут на куски все живое… - он прищурился. – Ребят… Я не любитель конспирологии, но вам не кажется, что они здесь проводили эксперименты над людьми? - Друже, тут все просто орет об этом. – сказал Гром, встав рядом с Алисой. – Правда я до конца не понимаю, какие. - А я понимаю. Я видел его и… - Эл замялся. - Все в порядке. Такое кого угодно шокирует. Если не хочешь лишний раз об этом, то мы все равно… - Кэп попытался приободрить Серегу, положив тому руку на плечо, но он повел им, убирая ее. - Нет, это нужно сказать. Ребят, он как-то связан с вирусом. Я не знаю как, не знаю, что им пришлось сделать для этого, но уверен на все сто процентов, что они здесь что-то открыли. Только это «что-то» подписало им всем смертный приговор. И учитывая то, что мы здесь увидели… Мне кажется, что они воздействовали на вирус и заражали им обычных людей с целью тестирования. Это не просто заключенные. Это – подопытные крысы. То, что говорил Электроник, пробрало даже таких непробиваемых личностей как Капитан, Славя и Алиса. Меня это также не обошло стороной. Там, на заводе людоедов, мне казалось, что я видел то самое дно, на которое может пасть человечество в нынешних обстоятельствах. Однако происходящее тут… Мне хочется верить, что догадки Электроника ошибочны, иначе картина предстает действительно омерзительная. Этот бункер мог спасти стольких людей, мог обеспечить их кровом, пищей и электроэнергией как только мертвые восстали, он мог стать надежной базой, в которую ни один упырь не сможет пробиться. Однако вместо этого… - Мое отвращение к Гренделю тает с каждой минутой. – ответила Алиса, перехватив взятый у военных дробовик. – Если бы я была одной из этих бедолаг, то всего скорее тоже бы устроила тут кровавую баню. Но то, что ты говоришь, Эл… Не хотелось бы мне в это верить, иначе… Что дальше? Вскроется, что это именно наши верха были ответственны за появление вируса? - Не думаю. – ответил парень, наконец вернув былую решимость. – Разработку чего-то подобного никогда бы не стали вести в такой близости к населенным пунктам. А вот изучение, тем более организованное в экстренной ситуации… Почему бы и нет? - Согласен с Электроником. – я решил вмешаться. – Однако не стоит забывать, что наша первостепенная задача – найти Ульяну. Мы практически в конце коридора и это место себя исчерпало. Давайте двигаться дальше. - Пожалуй. – Капитан жестом позвал нас следовать к выходу за собой. – Возможно, на следующем ярусе мы найдем что-то полезное… Дорога обратно. Повторный осмотр помещений. Спуск по лестнице… Но в этот раз практически все сохраняют гробовое молчание, боясь того, что ждет нас впереди. Третий ярус… Это уже не та самоубийственная миссия, на которую мы подписались в базе военных. Теперь это уже нечто большее. Мы просто не готовы к той правде, которая откроется нам, возможно, в следующие несколько минут. И если тогда мы могли в какой-то мере без опаски осматривать все вокруг, то теперь шутки кончились – мест, в которых может прятаться Грендель, остается все меньше. Момент истины близится и все мы сходим с ума от страха, хоть и делаем вид, что все в порядке и никакие трудности нам ни по чем. Капитан чеканит шаг словно на плацу, однако сбивчивое дыхание выдает его тревогу. Похоже, что это место способно даже таких как он пробрать до мурашек. Алиса, Гром и Славя непринужденно перешептываются на отвлеченные темы, но я улавливаю скрытую панику в их голосах и потаенный блеск в глазах, которого вне этих обстоятельств быть не могло. Электроник внимательно осматривает каждый метр помещения в свете своего фонаря, ведь мы вряд ли уже когда-нибудь сюда вернемся. Однако я прекрасно вижу, как дрожат его сжимающие ружье руки. Ну а я? Я же просто молчу и сверлю взглядом пол. Можно было бы попытаться сдерживать себя, но… Какой к черту смысл? Сил в свете последних событий на подобную чушь уже не осталось. О чем я думал, пересекая точку невозврата? Об Ульяне. Мы должны хотя-бы приблизиться к ее спасению, чтобы перед смертью быть честными перед нашей собственной совестью. А еще… О лагере. Почему-то мне до смерти захотелось вновь увидеть его. Ощутить лучи летнего солнца, ласкающие кожу, услышать плеск воды на пляже и радостный лай Арена, поиграть на гитаре с Алисой и Ульяной, пусть даже придется терпеть их подколы… Опять быть загнанным Капитаном до состояния овоща с ватными мышцами, завалиться в нашу землянку и упасть без сил, отрубившись, как только голова коснулась подушки. А те, кого мы оставили там? Ольга Дмитриевна, Шурик, Мику, Женя… Я ведь так и не узнал их, не понял, что они за люди и какие истории за ними стоят. Несколько часов назад я сам звал смерть. На базе военных я просто был уверен. Теперь же… Стоило появиться хотя-бы призрачному желанию продолжать жить, как перспектива покинуть этот мир уже не кажется столь необходимой. Раньше я думал, что умирать и идти на смерть на самом деле легко, но… Это не та судьба, которой я желал для себя. Для всех нас. И меня это пугает. Не хочу. Не так. - Семен! – прошипела Славя. – Ты подвинешься? Мне тут висеть, знаешь ли, неудобно. - Ох… - я тряхнул головой, прогоняя навалившиеся размышления и осознавая, что застыл буквально на проходе и не пропускал последнего члена отряда, осуществляющего спуск. – Да, конечно. Дело было сделано и Славя присоединилась к нам. Все снова в сборе. Теперь же… - Что… Что это? – спросил Капитан, освещая фонариком коридор перед нами. - А ты разве не видишь? – Гром сплюнул. Запах разложения вновь ударил с утроенной силой. – Наверху были подопытные крысы. Здесь же - русское поле экспериментов. И Летов тут абсолютно не при чем. - Гром… - прошипела Славя. - Что? Помирать – так с музыкой… - Отставить. – отрезал Кэп. Осматриваем все в темпе, если здесь нет Ульяны – продолжаем спуск. Мы продвинулись дальше, вглубь коридора. Трупов тут было намного больше, чем сверху, но не дотягивало до первого яруса. Судя по всему, многие успели добраться дотуда, в то время как остальные встретили свой конец здесь. За то на этот раз тел в белых халатах было подавляющее большинство. И все указывало на то, что смерть их была не из быстрых и безболезненных. - По ходу дела Гренделю был не чужд садизм. – заключила Алиса, кивая в сторону обнаруженного нами мертвого ученого. – Он оторвал ему ногу и оставил истекать кровью. И это далеко не первый случай, прошу заметить. - Согласен. – выдал Электроник, с брезгливостью перешагивая через еще одно тело, которое всего скорее не заметил до последнего момента. – У этого кишки наружу. Черт, ну и вонь… Даже непосвященному человеку назначение этого яруса показалось бы очевидным. В основном потому, что выглядел он довольно стереотипно. Стерильно-белые стены, ныне заляпанные кровью, линии проводов, испещрявшие их и местами обрывающиеся из-за чудовищной силы ударов, что на них пришлись, продолговатые светильники, будто бы встроенные в потолок, более совершенная система вентиляции и пожарной безопасности, которая, тем не менее, больше не работала – лопасти не вращались, огни, свидетельствующие об активном состоянии датчиков, не горели. Время от времени на стенах встречались шкафчики, судя по всему заполненные личными вещами ученого персонала или чем-то иным. Сбивать замки и проверять, чем именно, никто не решился. Были и двери, ведущие в различные менее важные помещения, ничего особенного: пара конференц-залов, комнаты отдыха, пост охраны – все в них, тем не менее, разнесли практически в щепки. По пути нам встретился пожарный щиток. Естественно, вскрытый. Различные принадлежности, пара огнетушителей, ведро, багор, лом и пожарный топор. Вот только последние три торчали из трупа бедолаги, расположившегося прямо под ним. Возможно, он был одним из немногих смельчаков, которые попытались дать отпор Гренделю. Были также несколько стендов – редкие листки, сохранившиеся на них, сообщали скудную информацию о сменах и проводимых мероприятиях, среди которых, тем не менее, не было ни одного, наводящего на истинную сущность имевших здесь место экспериментов. Впрочем, глупо было надеяться на что-то подобное. Не факт, что обслуге позволялось знать о том, что они здесь творят. Зато дальше нас ждали сюрпризы, ведь чем дальше мы углублялись в ярус, тем понятнее становилось то, что в него вбухали просто громадную сумму денег. Ибо здесь и располагались специализированные помещения и лаборатории. Только вот они были отделены от остальных помещений особо прочной дверью, которая была цела. Перед ней мы наткнулись на очередной пост охраны, однако он частично располагался в прямо в коридоре и представлял из себя скорее контрольно-пропускной пункт. В прилегающем к нему помещении мы обнаружили наблюдательный пост со множеством экранов. Остановиться решили пока что тут. - Та дверь… Что будем делать? – Спросила Алиса, аккуратно стаскивая прилично разложившееся тело с пробитым черепом. Взглянув на «подушку» стула, пропитавшуюся нечистотами, присаживаться она все же передумала. - Должен быть способ открыть ее вручную. Не поверю, что при постройке бункера это не предусмотрели. – Прошептал я, всматриваясь в огромное количество нерабочих и разбитых то ли от шальных выстрелов, то ли от ударов самого Гренделя экранов. – Как думаете, для чего они тут? - Очевидно, для наблюдения. – Сказал Кэп, приближаясь к нам из угла комнаты, который почему-то сразу же отправился обследовать. – Тотального. Включающего как камеры, так и прослушку. Взгляните сюда. – Мы все приблизились к десантнику, держащему в руках планшет с закрепленным на нем листом бумаги.

Отчет о предпринятых действиях в соответствии с Уставом.

Нарушитель(и): М.А. Воронов, персонал обслуживания, комната 8.

Причина обращения: Запрещенный предмет – портативный плеер.

Решение: Изъять и уничтожить. М.А. Воронову объявить строгий выговор.

Комментарий: Пресекать любые проявления подобной безответственности. Халатное отношение к потреблению электроэнергии недопустимо.

Нарушитель(и): Г.М. Базаев, В.Ф. Смирнов, персонал охраны, комната 17.

Причина обращения: Запрещенное поведение, драка. Причина – конфликт, возникший в ходе разделения должностных обязанностей.

Решение: Исправительная мера в виде заключения в изоляторе сроком на двое суток, уменьшение объема пайков на 40%.

Комментарий: В следующий раз действуйте на опережение и о любых зачатках конфликтов докладывайте заранее – последствия могут быть какими угодно. Так мы хотя-бы успеем разделить их на достаточное время, чтобы остыли.

Похоже, что за дисциплиной здесь следили крайне серьезно. Следующий отрывок об этом также говорил.

Нарушитель(и): С.С. Гришин, отряд подавления, комната 26.

Причина обращения: Запрещенное поведение, систематическое насилие в отношении подопытного 11 без предписания протокола.

Решение: Исправительная мера в виде заключения в изоляторе сроком на семь суток, уменьшение объема пайков на 60%, регулярное и обязательное психологическое обследование, перевод в персонал обслуживания на месяц и далее вплоть до повторного подтверждения профпригодности.

Комментарий: Обо всех проявлениях беспричинного насилия и агрессии сообщать лично мне. Указ, который будет подписан в ближайшее время, развяжет вам руки в вопросах воздействия на подобных индивидов прямо на месте. Еще один обяжет всех глав персонала снова провести инструктаж своим подчиненным. Передайте своим мою личную просьбу оповестить этого питекантропа, что я не потерплю в бункере проявлений садизма и если он еще раз выкинет что-то подобное, то заполнит своей тушей пустую камеру на втором ярусе. О том, что у меня рука не дрогнет при подписании соответствующего приказа, думаю, объяснять не стоит. Своим тоже расскажите – пусть не забывают, кто мы и зачем все это делаем.

- Подождите-подождите. – замахал руками Гром. – Вас ничего не смущает? – мы уставились на него с немым вопросом. – Вот эта вот фраза… Без предписания протокола. То есть с протоколом можно, но без него нет? - Похоже на то. – констатировал Капитан, снова всматриваясь в текст и прищуриваясь. - Ну в натуре как на зоне… - пробубнил Гром, прежде чем снова вернуться к чтению.

Нарушитель(и): К.Н. Коваленко, персонал охраны, комната 19.

Причина обращения: Запрещенный предмет – материалы порнографического характера.

Решение: Никаких мер в отношении К.Н. Коваленко не применять.

Комментарий: Дмитрий, еще раз доложите о таком, и я сам сделаю материал порнографического характера с вашим участием при помощи скрученного в трубочку устава. Я не шучу – прямо сейчас откройте его и прочтите главу 7. Видите в перечне причину вашего обращения? Вот и я не вижу. Мы и так подсыпаем всем вам в пайки препараты, чтобы снизить тягу к «этому самому» - в условиях отсутствия контрацептивов и ограниченности медикаментов еще нам не хватало эпидемий ЗППП и беременностей среди личного состава. Я понимаю, что для вас на посту подобные вещи служат развлечением и даже готов закрыть на это глаза, но в следующий раз будь добр, переключись на более людное помещение и позволь людям иметь хоть какую-то долю приватности, чтобы не сойти посреди всего этого с ума.

Постскриптум: В целом я доволен, Дмитрий. Когда закончится ваша смена, дам вам три дня отгула и немного увеличу паек - проспитесь и восстановите силы как следует. Мне кажется, мы на пороге прорыва и я бы хотел, чтобы именно вы в предшествующее ему время следили в бункере за порядком, так как все мое внимание будет приковано к исследованиям. Так держать.

Глава проекта.

Виктор Веритас.

- Виктор Веритас, значит… - задумчиво прошептал Капитан. - Известный в ученых кругах что-ли? – поинтересовался Гром. - Да, можно так сказать. – Саша положил планшет на стол, снова взявшись за оружие. – Виола рассказывала мне о нем. Помню, сказала, что «даже такой гений когнитивной нейробиологии как Виктор Веритас вряд ли смог бы дать ответ». - Ответ на что? – мне отчего-то вдруг стало интересно. - На то, что же такое этот Солланум. Судя по всему, изучением этого вопроса здесь и занимались. - Но тогда какой им был смысл держать заключенных? – недоумевая, поинтересовался Гром. – На поверхности вон, сотни тысяч готовых объектов для экспериментов, все гуманно, как по мне. Зомби-то плевать на боль и… Ну, все остальное. - Да, но держать их рядом с людьми небезопасно, особенно в замкнутом пространстве бункера. – ответил Электроник. – Вспомни начало пандемии – «необработанные» трупы вокруг это всегда болезни, а зомби все еще гниют, несмотря на то, что вирус каким-то образом хорошо замедляет этот процесс. Да и такие вот вещи всегда влекут огромные риски. Один укус, одно неверное движение, один идиот, который сокроет факт заражения – и все. Весь бункер превратится в одно огромное кладбище. А еще зомби – все-таки конечный продукт заражения. Полагаю, им нужно было узнать процесс «обращения» человека в живого мертвеца. Влияние на мозг, так сказать. - Я мало что сейчас понял, но мне от одной мысли дурно. - ответил Гром, поморщившись. - Если всех этих людей сверху заражали и наблюдали за тем, как они умирают… Есть ли вообще смерть хуже? - Есть. – я кивнул. – И она ждет нас, если мы не поторопимся – без электричества нам в посту охраны делать нечего. Это было очень сложно. Вокруг столько деталей, на которых стоило бы обратить внимание, столько зацепок и информации, способной пролить свет на все, что тут происходило… Разбегались глаза, мысли путались, мы просто не знали, за что хвататься, что правда, а что ложь. И поэтому продвижение время от времени замедлялось. Благо, мы нашли в себе силы оставить охранный пост и двигаться дальше. Мы подошли к огромной – по крайней мере, в узком пространстве и полной темноте нам так казалось – закрытой двери. Пришлось повозиться, прежде чем найти рычаг, способный отпереть ее ручную. Благо, деньги, которые вливали в это место, даром не пропали: механизм работал прекрасно, быстро, а самое главное – не так громко, чтобы аж на поверхности было бы слышно. При такой массивной конструкции настолько тихий звук даже вызвал у нас замешательство. Тем не менее, заработали крепления, створки пришли в действие и дверь стала подниматься, исчезая в специальном пространстве внутри стены, в то время как из недр лабораторий на нас подул… Первым не выдержал я. Слюна заполнила рот, живот скрутило в сильных спазмах, ноги подкосились и я рухнул на одно колено, в то время как содержимое моего желудка покрыло грязный от крови и черт знает чего пол. Второй была Славя, проделавшая то же самое, будто бы по команде. Остальные же были к этому опасно близки, но вовремя отступили назад, прикрыв носы и едко матерясь. Спустя два года я думал, что запах гнили уже не подействует на меня настолько сильно, но это… Это, судя по всему, было исключением. Там было огромное количество тел. Все на поздних стадиях разложения, убиты самыми изощренными способами, которые только можно было себе представить. Выпущенные потроха, оторванные конечности, раздавленные головы и разломанное оружие – вот, чем был усыпан пол буквально на входе. Складывалось впечатление, что здесь Грендель не просто убивал, а хотел, чтобы его жертвы страдали, испытав перед смертью настоящую агонию. И все это дело было отрезано от остального комплекса, «настаивалось» день ото дня, из-за разложения становясь все более тошнотворным, пока в конце концов не вырвалось на нас. Судя по лицам ребят, их все же пробрало, но с небольшим, так сказать, опозданием. Гром заходился в кашле, тщетно прикрывая рот и стараясь негромко шипеть матом. И клянусь, мой словарный запас в этом плане сейчас значительно увеличился - настолько живой была его реакция. У Слави на глазах выступили слезы, но она держалась, Электроник и Алиса успели отбежать подальше. Первый вроде как из-за этого встретил удар запаха не так резко и был в порядке, Алиса же отплевывалась, уперев руки в колени и пытаясь справиться с позывами. Скорее всего у нее это получилось. Прошли чуть дальше - лучше не стало, зато наоборот, поплохело в несколько раз сильнее. Гром и Капитан, тем не менее, стойко выдержали этот своеобразный «напор», но лица их все еще были искажены гримасами отвращения. В то время как я тщетно пытался отплеваться, байкер быстро вынул бандану из кармана и сделал из нее своеобразную маску. Не знаю, правда, спасет ли она его от вони, но с ней, наверное, всяко лучше, чем без нее. Остальным же пришлось перебиваться. Без лишних слов – как минимум мне казалось, что если я скажу что-то, то снова проблююсь – мы двинулись дальше. Тусклый свет фонариков словно нож вспарывал мглу, открывая нашим глазам то, что мы никогда не захотели бы увидеть по своей воле. Девственно-белые стены побагровели и почернели от засохших на них пятен крови и ихора, а предметы вокруг были разрушены, словно по помещению прошелся настоящий ураган. Если такое было буквально на входе, то о том, что будет дальше, не хотелось даже думать. Вонь стояла такая, что разъедало глаза. По пути не выдержали и Электроник с Алисой – пришлось дождаться, пока они придут в норму. Я же чувствовал себя все хуже и хуже. Казалось, даже голова начала кружиться, но нужно было идти вперед. Ради Ульяны. Ради лагеря. Первая находка не заставила себя долго ждать. Все по классике – трупы вокруг, выломанная дверь, на вид кажущаяся слишком крепкой для человека. Разве что тела были облачены в костюмы РХБЗ, все поголовно. Эх, а сейчас бы так пригодился противогаз с замкнутой системой дыхания… Так или иначе, данное помещение отличалось тем, что стена, смежная с коридором, имела в своем строении стекло – судя по всему, для наблюдений. С виду крайне прочное, я бы даже сказал, пуленепробиваемое. Но выяснить, смог бы Грендель преодолеть его, мы не сможем – он предпочел «постучаться». Признаться честно, мы ожидали увидеть там нечто, что приведет нас в ужас, однако… С первого взгляда, помещение было похоже на больничные палаты. Только вот совсем небольшие – коек тут было всего четыре, за то далеко не обычных. Отодвинув побагровевшие от крови занавеси, мы увидели сами «кровати». Странные они были - ни матраса, ни подушек, ни покрывала. Просто толстый металлический лист, будто похожий на операционный стол, при этом прибитый к полу на эдаких "ножках". И было на столах кое-что еще – крепления. Для рук, ног, но самое странное – для головы. Трупов на них не было, однако при внимательном рассмотрении можно было увидеть засохшую кровь на ножках, на полу, на некоторых участках самих кроватей… Это давало понять, что проводившиеся здесь эксперименты вряд ли были гуманными. По всему периметру помещения располагались неактивные компьютеры, датчики, экраны, несколько мест для персонала. Огромное количество медицинского оборудования для замеров самых разных показателей, присутствовал и пресловутый прибор с присосками для кардиограмм, но были и другие, которые я видел впервые в жизни. И одного взгляда было достаточно, чтобы понять – в обычных больницах таких днем с огнем не сыщешь, тем более в наших. Тем более, в бесплатных. Они были импортными, дизайн их простому обывателю показался бы довольно футуристичным, а мы все ломали голову над тем, для чего они вообще могли понадобиться. Отдельного внимания заслуживал прибор, представляющий из себя буквально портативный компьютер с экраном, клавиатурой, сенсорной панелью и отдельным «шлемом», который изнутри был покрыт металлическими вставками. У них явно было какое-то назначение, но люди, способные ответить на этот вопрос, погибли страшной смертью. Тут же располагалась пара капельниц – пакеты, наполненные какими-то медикаментами, так и остались нетронутыми, иглы находились в колпачках. Были и странноватые источники освещения, свисающие с потолка на специальных сегментированных креплениях, позволяющих осветить пациентов (или подопытных) под необходимым углом - напрашивалась ассоциация с аналогичными источниками освещения в кабинетах дантистов. На стеллажах, в панике оставленных персоналом, все еще виднелись медицинские инструменты – различного рода пинцеты, скальпели, зажимы, шприцы и так далее. В углу помещения мы нашли что-то вроде щитка безопасности, за которым был уже виденный нами ранее пожарный набор. Однако помимо него нашелся и приятный сюрприз – четыре противогаза, да еще и в идеальном состоянии! Их отдали мне, Славе, Алисе и Электронику как самым «чувствительным», остальные вроде бы стойко переносили эту вонь. Впрочем, полностью проблему они не решили, разве что сильный запах резины помогал хоть как-то разбавить весь этот смрад. Думаю, когда мы выйдем отсюда, то сразу же избавлюсь от них. Атака ядами, благо, нам не грозит, за то противогаз сузит поле зрения, что в бою с Гренделем может подписать смертный приговор. Из увиденного мы сделали простой вывод – здесь держали испытуемых. Судя по всему, выясняли, как их эксперименты воздействовали на организм. Электроник выдвинул более информативное предположение, так как разбирался в подобных вещах всяко лучше нас – он заметил, что здесь очень много приборов для обследования в первую очередь мозговой деятельности. Большинство мы, как обыватели, даже не заметили. А зря. Я вспомнил слова Виолы – Солланум в первую очередь бьет по мозгу и перестраивает его. Быть может, именно здесь они и пытались понять этот процесс и обратить его вспять, придумать лекарство. Мы пробирались дальше, перешагивая через искалеченные тела и задыхаясь от смрада. Вскоре обнаружили еще одну, точно такую же палату – в ней на этот раз были трупы… Убитые точным ударом в голову или же со свернутой шеей. Эти - в прошлом - люди не мучились и, судя по этому, Грендель считал их достойными быстрой смерти. Стало быть, подопытные, чей черед еще не подошел. Но самое страшное было впереди – нам лишь предстояло узнать, что же с ними здесь вытворяли. Дверь в очередное помещение была уже открыта. Буквально на пороге лежала часть человеческого тела, облаченного в костюм химзащиты. Нижняя половина в пределах видимости не наблюдалась. Было понятно, что он пытался сбежать. Человеческая память… Иногда она работает по принципу вспышки. Внезапный яркий свет озарения, а затем лишь черная мгла забытья. Сейчас подобное произошло со мной и я вспомнил какую-то интернет-статью, которую читал однажды до появления вируса. В ней говорилось о нереалистичности некоторых кинематографических ходов по типу отрывания конечности голыми руками. Помнится, там доходчиво объясняли, насколько огромной силой нужно обладать, чтобы вырвать хотя-бы ногу, а Грендель без какого-либо вреда для себя разорвал человека пополам. Я не стал делиться своими мыслями с отрядом, и так все на пределе. Место, в котором мы оказались, разительно отличалось от предыдущих палат и комнат персонала. Во-первых, оно было несоизмеримо больше. Чуть ли не крупнее всего, что нам доводилось видеть ранее и, если верить догадкам членов отряда, здесь была лаборатория. По всему периметру помещения располагались укрепленные и герметичные стенды, стеллажи и шкафы с различными химическими компонентами, и в их распределении усматривался четкий порядок. Фанатичный перфекционизм, присущий всем людям науки и в особенности тем из них, что руководят секретными проектами, заставлял тщательно сортировать и озаглавливать каждую пробирку и мензурку, каждый элемент оборудования был подсчитан и указан в описи, которая даже сохранилась на стене, заляпанная чем-то, к чему прикасаться не было ни малейшего желания. Огромное количество столов, кресел и научного оборудования – центрифуги, анализаторы, пипетки, пинцеты и прочее, прочее, прочее… Мириады кабелей словно змеи или артерии какого-то неизвестного гигантского существа струились по стенам и полу, внутри них, выглядывали наружу, присоединяясь к креплениям на различных устройствах и компьютерах, хоть и уцелели немногие из них. Людей, работавших тут, не просто разорвали – их буквально размазали по полу, и погибший у порога по сравнению с ними казался образцом гуманизма и милосердия. Чуть ли не каждая кость в их телах была переломана, они буквально выплевывали кровь и внутренности, заляпывая прозрачные защитные щитки костюмов так, что их лица невозможно было разглядеть через почерневший налет. - Охренеть… - выпалил Гром, прикрыв рот, чтобы его кашель не вышел чересчур громким. – Запах химозы даже гниль перебивает. - Не мудрено, тут ничего не проветривалось. – констатировал Кэп, подойдя к одному из уцелевших столов и осматривая разломанный системный блок. – Рассредоточьтесь по помещению, но так, чтобы все были друг у друга на виду. Осмотримся и пойдем дальше. Мы сделали так, как он велел, хотя лично мне чутье подсказывало, что Гренделя мы тут не встретим – вряд ли он любил соваться в этот отдел бункера, иначе двери бы его не удержали. Что, в принципе, не исключало вариант его появления вслед за нами. Хотя, если честно, у него уже было столько шансов нас убить, что я и не знаю, везение это или какой-то его хитрый план. Если, конечно, он способен на такую вещь, как планирование… Следующая находка не заставила себя долго ждать. Подойдя к одному из немногих уцелевших столов, я разглядел на нем маленький открытый контейнер, в котором располагался шприц и несколько ампул с мутной бесцветной жидкостью. Своим весом он удерживал листок бумаги, на котором красовалась гербовая печать какой-то неизвестной мне структуры. Решив изучить его повнимательнее, я подозвал ребят, считая, что что-то интересное в нем таки будет.

Кому: Главе проекта «Гиппократ», Виктору Веритасу.

От: Главы первого отдела научного персонала Михаила Эдигера.

Тема: разработка нового образца психотропа A-04.

Уважаемый Виктор Маркович.

Спешу сообщить, что разработка нового образца психотропа А-04-1 успешно завершена. Препарат успешно прошел предварительные испытания и проверку качества, был опробован на подопытном №17. Результат:

1-2 минуты с момента инъекции: Состояние экзальтации, подопытный сообщает о резком улучшении самочувствия, ощущении воодушевления, эйфории. Подопытный №17 с радостью идет на контакт и общается с сотрудниками научного персонала и даже отряда подавления, к которому испытывал сильную неприязнь.

2-4 минуты с момента инъекции: Резкое ухудшение самочувствия, слуховые и зрительные галлюцинации. Для усиления эффекта было использовано оборудование зоны 5, подопытному были показаны соответствующие кадры и внушена соответствующая обстановка.

4-10 минут с момента инъекции и после дополнительного воздействия: Сильнейший психоз, крайняя эмоциональная нестабильность. У подопытного проявляется фанатичная ненависть к себе и агрессия по отношению к своему телу, переходящая в маниакальную тягу к членовредительству – пытаясь нанести себе вред, изгрыз полость рта и попытался откусить себе язык, чем вынудил сотрудников отряда подавления применить кляп. По истечению 10 минут и 13 секунд препарат полностью прекращает свое действие. Воспоминания о воздействии сохраняются у подопытного на 100%, вплоть до мельчайших подробностей. Общий показатель психической нестабильности подопытного №17 повысился до 90% за один сеанс, в данный момент подопытный пригоден для инъекции SOL-12 – Солланум и проведения финальной серии испытаний.

Исходя из вышеперечисленного:

Считаю, что препарат А-04-1 успешно прошел испытания и ходатайствую о введении его в еженедельную ротацию психотропов, применяемых во время испытаний.

Сказать, что это затронуло каждого из нас, значит не сказать ничего. Два года в искаженном вирусом мире заставили всех нас в той или иной степени зачерстветь. Мы видели смерть друзей и родных, убивали и получали ранения, сбежали с базы людей, пожирающих себе подобных, на худой конец. Но это… Это было вне нашего понимания. Та жестокость и то безразличие, описанное на чистой бумаге в отстраненном, научном стиле… Нет. С этим нельзя было смириться, это нельзя было принять. Что бы они ни пытались здесь сделать, это не может служить оправданием подобной жестокости. И если именно эти люди и причастны к появлению Гренделя… Черт возьми, что же ему в таком случае пришлось пережить?! Из размышлений меня выбило тяжелое дыхание Капитана. Пока что лишь раз я видел его в настоящей ярости, но сейчас он был очень близко к тому состоянию, в котором он словно робот отключает в себе все лишнее и начинает действовать. Четко, методично, неумолимо, как сама смерть. Вот только что он будет делать в безлюдной лаборатории? - Карта. – сказал Кэп, взяв в руки дробовик. – Здесь должна быть карта. Найти. - Сделано! – отчитался Гром, указывая дулом Реммингтона на план лабораторий, висящий на стене. – То есть, «есть». Ну или… - Хорош. – отрезал Кэп, подойдя к изображению и всматриваясь в него. – Зона 5, значит… За мной. Не думая больше ни о чем, мы помчались за Сашей, которого в данный момент направляли лишь его эмоции. На периферии зрения мелькали трупы, снесенные двери, другие исследовательские отделы – нас они не интересовали, мы и так узнали здесь намного больше, чем хотели. Дверь в искомое нами помещение тоже оказалась повреждена – замерла на половине пути, так как двигалась "вверх", из-за чего пришлось пригибаться, чтобы пробраться внутрь. А там… Пыточная. Иными словами нельзя было охарактеризовать место, упоминавшееся в том отчете. Раньше я думал, что ад – эдакое библейское, грандиозное место, чуть ли не другое измерение, поражающее гротескным насилием, творящимся в нем… Я ошибался. Ад представлял из себя маленькую комнатушку, в которой творилось несоизмеримо огромное количество зла. По центру, в свете ныне уже потухших прожекторов, располагалось кресло. Крепления для рук, ног – очень крепкие – для головы, рта, даже для глаз, чтобы держать их постоянно открытыми. На подносе неподалеку располагались глазные капли, чтобы подопытные не пропустили ни секунды того, что эти изверги хотели им показать, различные шприцы и препараты, а поодаль… Стеллажи. Вся стена была закрыта стеллажами, на которых хранились инструменты пыток, которые в своей жестокости дадут фору даже оружию испанской инквизиции. Смотря на некоторые из них, я ловил себя на мысли, что не знаю и даже не хочу знать, как они применялись. На потолке также крепился дорогущий проектор, способный проявлять изображение на все стены вокруг, в них же были встроены вентиляторы для создания ощущения ветра, решетчатые створки для заполнения комнаты различными ароматами, газами или прочими веществами, а под креслом – следы крови и… Господи… - Уходим. – Капитан сплюнул. – Нам тут ничего не нужно. Несогласных не нашлось. Шли обратно уже шагом, в гробовом молчании. Мы здесь от силы час с лишним, но этого времени мне хватило, чтобы всеми фибрами души возненавидеть нелюдей, обитавших тут. Жестокая и ужасная смерть – все, чего они были достойны за свои злодеяния. Однако… Как же нам теперь сражаться с Гренделем? Сейчас, заглянув глубоко внутрь себя, я осознал, что испытываю поистине страшную в нашем положении вещь. Сочувствие к врагу. Я согласен со всем, что он сделал здесь и не могу винить его даже в том, какие мучения он доставлял своим жертвам перед их гибелью. Но он схватил Ульяну и этим провел между нами черту на песке. Только сейчас, учитывая увиденное и тот факт, что он еще не напал, у меня появилась призрачная надежда на то, что мы сможем все уладить мирным путем. Если отбросить банальные различия, то мы фактически по одну сторону баррикад, просто еще одни жертвы этого проклятого мира. Неважно, стали ли мы таковыми на поверхности или здесь, пострадав от рук тех, с кем по идее должны были держаться вместе и пытаться цепляться за жизнь. - Ребят… - отвлек нас Электроник. – Я все понимаю, но… Там кабинет Виктора Веритаса. - Отставить. Пусть кормит червей. – ответил ему Капитан, не сбавляя хода. - Но ребят, электрический замок на его двери активен… Капитан обернулся, всматриваясь во тьму, посреди которой зеленым светом, словно светлячок, мигала работающая панель. Кивнув Элу, мол, хорошая работа, он решил все же сменить приоритеты и осмотреть ее. Как оказалось, вблизи она не отличалась ничем от остальных помещений. Разве что замок активировался прикладыванием ладони и, судя по всему, считыванием биометрических показателей. Но стоило нам подойти, как дверь открылась сама. - Автономная система электропитания… А они хорошо о себе заботились. Но я не могу понять, почему нас так просто впустили. – сказал Электроник, фонариком осматривая открывшееся нам помещение, в то время как мы медленно продвигались вглубь него. Судя по всему, кабинет был дальше, в то время как мы оказались в каком-то конференц-зале. Длинный стол, кресла, письменные принадлежности и бутылки с водой, запах гнили сменил аромат каких-то аэрозолей и легкий флёр дорогой кожи. Мы осмотрели все – ничего интересного, в основном всякая административная документация и отчеты о проведенных опытах – ни один об оных на живых людях. Судя по всему, документы о таких вещах отправлялись Виктору прямо на стол, либо они обсуждались устно, здесь, чтобы не оставить доказательств того, чем они тут занимались. Ибо если человечество смогло бы самостоятельно справиться с вирусом, никто бы им не простил творившееся тут. Однако все мы подняли оружие, когда увидели впереди силуэт, но тут же опустили его – перед нами был очередной раздувшийся от воздействия времени труп, все так же находящийся на кресле, где он и покинул мир живых. Пройдя в следующее помещение, мы, судя по всему, попали в личный кабинет Виктора. И, честно говоря, я был в шоке. Стол главы проекта явно был выполнен на заказ и стоил немалых денег, о чем говорила изящная резьба по дереву на ножках и некоторых районах поверхности. Весь он был завален различными папками с отчетами, документами, сведениями о проведенных опытах и жизни в бункере. На краю стола стояла целая стопка различных книг, однако мы не нашли ни одной, которая могла бы что-то нам дать. В основном либо зарубежная художественная литература, либо работы других ученых в самых разных сферах. Всего скорее, их он использовал в качестве одного из немногих доступных тут методов досуга. Кресло же выглядело так, будто его вытащили из стереотипных кинематографических сцен с домами богачей. Роскошное, с пуговицами на спинке, широкими поручнями и явно не искусственной кожей. Интересно, так ли это было необходимо при постройке бункера, в котором люди должны были бы выживать вплоть до нескольких лет? Или же это очередное свидетельство коррупции, пустившей метастазы настолько глубоко, что от нее не смогли защитить и столь важные проекты? Вокруг можно было найти множество экранов, панелей и досок с закрепленными на них документами – судя по всему, отсюда Виктору открывался доступ практически ко всем системам бункера. Жаль, что сейчас мы не сможем ими воспользоваться. Электроник выдвинул предположение, что автономная система электропитания перешла на режим жесткой экономии и только благодаря ему мы все-таки смогли попасть сюда. Это объясняет и то, почему вся электроника вокруг неактивна, но как тогда объяснить то, что замок не стал требовать биометрические данные, а дверь открылась сама по себе? - Смотрите-ка. – Подозвала нас Алиса, вертевшая в руках использованный шприц. – Виктор-то наш не был убит Гренделем. Видите? Никаких повреждений. - И как же тогда он отбросил копыта? – Спросил Гром, оттаскивая труп ученого и укладывая его на пол неподалеку, после чего присаживаясь на его роскошный трон под непонимающие взгляды остальных ребят. – Что? Всегда хотел сесть в такое кресло. Только попробуйте меня остановить. - Черт с тобой, наслаждайся, пока можешь. – Бросила ему Славя, возвращаясь к Алисе. – Но вопрос хороший. Что тогда? - Не знаю. – Алиса развела руками. – Думаю, он что-то себе ввел. - Подонок… - от злости я пнул покойника. – Этот трус не смог даже встретиться с последствиями своих ошибок. - Тихо! – скомандовал Капитан. – Отставить издевательства, Семен. Тут кое-что интересное… - Он подошел к столу и, смахнув бумаги, подтянул поближе… - Ноутбук. - Слушайте, у меня был такой. Ну, не такой дорогой, но все же. Есть кое-какая идея… - Гром раскрыл его и нажал на кнопку включения, замерев в ожидании, как вдруг… - Охренеть… Ребят, зарядка осталась! - Ну-ка… - Электроник подошел к нему, всматриваясь в экран. - Займитесь этим вдвоем. Остальные – внимание на выход. Нам не нужно, чтобы Грендель подкрался сзади, пока мы тут расследованием занимаемся... Пару минут пришлось подождать загрузки, однако радостное «Ага!» Грома ознаменовало то, что техника работает исправно. - Он подсел, конечно, но зарядки хватит минут на пятнадцать-двадцать, если верить значку. Ммм-ммм-ммм… - Послышался звук… Раскладывания карт?! - Эмм… - Электроник хмыкнул. – Ты уверен, что это – лучшее время для… - Какого черта?! – Подоспевшая Славя отвесила Грому подзатыльник. – Пасьянс "Паук"? На ноутбуке зарядки на пятнадцать минут, а ты тут пасьянсы раскладываешь? - Ну а когда еще я смогу… Внезапно экран потемнел и на нем высветился логотип неизвестного нам проекта – судя по всему, того, что местные обитатели называли «Гиппократ», после чего послышался явно ненастоящий голос. - Обнаружен несанкционированный доступ. Согласно приказу главы проекта «Гиппократ» Виктора Веритаса, открываю последний видеофайл. Воспроизведение через три… Два… Один… Мы все столпились возле ноутбука, который, судя по всему, являлся далеко не обычным. Программа, установленная на нем, скорее всего выполняла последнюю волю владельца. Тем интереснее нам было послушать, о чем рассказывал этот моральный урод в последние секунды своей жизни. Мгновение – и на экране появляется картинка. Кабинет главы проекта, когда бункер был еще жив. Виктор сидел на своем кресле, закрыв лицо руками и собираясь с мыслями. Он помассировал виски, несколько секунд безмолвно буравя взглядом объектив, будто смотря всем нам в глаза. Его внешность… Сразу можно было понять, что он как минимум не русский. На первый взгляд больше похож на итальянца из-за своей фамилии, смуглой кожи и темных волос. Наконец найдя в себе смелость, мужчина заговорил. - Я… Постараюсь быть последовательным. Постараюсь как можно подробнее описать то, что произошло здесь и почему все так, как есть на момент нахождения этой видеозаписи. Если вы ее смотрите, то я покончил жизнь самоубийством, а бункер перестал существовать. Во всяком случае в том виде, в котором должен был. И я буду этому рад. Я надеюсь, что вы сможете понять меня, и что к моменту нахождения этого ноутбука произойдет чудо, из-за которого Двенадцатый наконец упокоится, но… Сдается мне, что все не сможет закончиться с такой легкостью. Черт, это… Сложнее, чем я думал… Виктор резко обернулся, всматриваясь в другой экран. Говорил он определенно по-русски, однако характерный акцент выдавал его иностранное происхождение с потрохами. Всего скорее он знал язык или же работал или преподавал в России до пришествия вируса – нельзя за два года так досконально изучить русский, при нагрузке на его-то должности… Прозвучал механический голос, сообщающий об успешно пресеченной попытке несанкционированного доступа к системам бункера. Отправившись к одному из компьютеров, Виктор провел какие-то манипуляции, после чего, довольно кивнув, вернулся к ноутбуку. - Прошу прощения, я отвлекся - уже бывшие коллеги пытаются прорваться ко мне. Думаю, еще с несколько минут нас не побеспокоят. Я… Записываю это для того, чтобы попросить у вас всех прощения. За то, что мы здесь творили и за то, что родилось благодаря нашей проклятой науке. Мы ничего не смогли сделать для уничтожения вируса, более того – мы все сделали с точностью до наоборот. Двенадцатый… Боже правый, мы истерзали его разум и тело настолько, что вирус не просто выполнил свое предназначение – он... Эволюционировал в нечто иное. Мы думали, что благодаря ему сможем понять, как бороться с SOL-12, а в итоге породили еще одно проклятие для всего человечества. Все мы – лучшие умы современности – были лишь детьми, играющими с вещами, превосходящими наше понимание… Он сорвался, рыдая примерно с минуту, отчего мое лицо исказила гримаса отвращения. Похвально, что он испытывал муки совести за содеянное – это означало, что человек в нем не умер окончательно. Однако это никак не оправдывает то, что он и его «коллеги» поступали как последние мрази. Утерев сопли рукавом медицинского халата, Виктор взял себя в руки и продолжил. - Когда вирус реанимировал его тело, он разорвал на куски восьмерых членов отряда подавления. Один из них выстрелил ему в голову и убил, но он регенерировал и прикончил еще четверых прежде, чем мы смогли доставить его в камеру сдерживания, постоянно повреждая мозг, чтобы не дать возможности вырваться. Вы можете представить наш шок? Ни одно существо на Земле не способно пережить прямое повреждение головного мозга, но Двенадцатый восстанавливался и после фатальных даже для реанимированных тел увечий. Его физические показатели вышли за грань человеческих возможностей, голыми руками он мог оторвать конечность взрослого человека, а перемещался с такой скоростью, что члены отряда подавления не могли взять его на прицел. То, что произошло с его ушами… Это какой-то принципиально новый слуховой орган, способный улавливать и те звуки, что недоступны даже животным с пиковыми показателями в этом плане. Только титановые крепежи смогли окончательно его обезвредить, и тогда… Началась история нашей гибели, в которой я собираюсь поставить жирную точку. Виктор вздохнул. - Поначалу мы воспринимали это как настоящий прорыв, де-факто бесконечный источник образцов, причем высшего качества. Мозг Двенадцатого был уникальным. С одной стороны это был фактически новый виток эволюции. Идеальный организм, победивший смерть, болезни, старение... Но с другой, это был постоянно изменяющийся, невозможный для восприятия и изучения кошмар… Несовершенство. Двенадцатый не был продуктом воздействия SOL-12 – Солланума, он пал жертвой его сумасшествия и придал ему форму, понимаете?! Настоящая аномалия внутри аномалии, и я – Я! – первым понял это. И все же произошло то, чего ни я, ни создатели проекта «Гиппократ» не могли предусмотреть. – Виктор усмехнулся. – Бунт. Они просто не поверили мне и отказались подчиняться моим приказам. Продолжали исследования. Мужчина налил виски из практически пустой бутылки в стакан и залпом осушил его, после чего поморщился, убрал их под стол и вернулся к камере. - Когда мы только начали работу, вы думаете, у нас не было разногласий? Думаете, что наши действия воспринимались нами как само собой разумеющееся? Это не так. Я видел, как эти опыты воздействуют на людей, как ветераны, побывавшие в горячих точках, ломаются от осознания того, что они творят и как обычные, безобидные на вид люди становятся настоящими садистами. Вся система этого бункера была чертовым карточным домиком – вы можете представить, насколько мне было сложно удержать его от разрушения, когда для этого было достаточно малейшего дуновения ветра? Помогала нам лишь одна вещь – каждый четко понимал, кто мы и почему это делаем. Да, мы стали маньяками, одержимыми несбыточной мечтой, готовые ради нее шагать по трупам. Да, мы свели с ума и убили двести шестнадцать ни в чем не повинных людей, но разве это не было справедливой ценой за спасение всего человечества? Но метаморфоза Двенадцатого разрушила все. Надежда… Светлое чувство, не так ли? Я тоже так думал. Однако именно она свела моих коллег с ума. Считая, что Двенадцатый есть ключ к спасению и разработке антивируса, они буквально обезумели, посылая к черту все лимиты и рамки. Из жертвующих своей человечностью ради высшей цели людей науки они превратились в садистов, бесконечно терзающих жертву своего безумия. Вы думаете, что это – метафора или преувеличение? Нет. Двенадцатый. Не мог. Умереть. Лицо Виктора исказила странная гримаса и я был готов поклясться, что видел огонь сумасшествия в его глазах. - Вы можете себе представить то, что чувствую я, как ответственный за все происходящее тут в первую очередь?! Двенадцатый не был животным - несмотря на свое состояние, его интеллект превосходил человеческий и он прекрасно все понимал! Он все чувствовал, орал от боли, умолял убить его и рыдал, рыдал, рыдал… Но им всем было плевать. Клянусь, дверь в мой кабинет захлопнута намертво, но даже отсюда я слышу, как они пытают его. Однако теперь он смеется и рассказывает им, как будет их убивать, ибо знает, что я собираюсь совершить. Виктор сглотнул, утерев пот со лба рукавом – Надежда… Это наркотик. Когда познавшего его вкус человека лишают надежды, он начинает испытывать злобу и желание ее вернуть. Сначала мои коллеги ограничивались лишь научными методами и я им в этом помогал, ибо не видел смысла идти против большинства. Затем… Самые темные стороны их личностей, все, что накопилось за время нашей работы, вырвалось на волю. Больше никто не пытался облегчить его боль – они резали его без анестезии, заживо. Иногда он умирал по несколько десятков раз, но снова и снова регенерировал, продолжал орать от боли так, что у меня закладывало уши. Но знаете, что самое страшное? Что в перерывах между этими сеансами вивисекции мы разговаривали с ним так, будто ничего не произошло, а он – простой пациент. И он отвечал нам. О, он отвечал… Все думали, что он несет какой-то бессвязный бред, уходит от ответа на вопрос и говорит глупыми метафорами, но чем больше времени я проводил с ним, тем больше начинал понимать суть самого вируса. Не могу сказать точно, было ли это частью его плана, однако позапрошлый раз мы говорили месяц назад. С тех пор их «исследования» не прекращались почти ни на секунду. Они даже разбились на несколько смен, чтобы не прекращать терзать его, а когда ученые начинают заниматься изучением добытых образцов и результатов, бойцы охраны и отрядов подавления начинают его пытать. Не потому, что того требует протокол, не потому, что они хотят найти антивирус. Они все сошли с ума и, исходя из того, что Двенадцатый располагал информацией, которую в принципе не мог знать, стали думать, что он знает и то, как лечить SOL-12, но не говорит нам. Или же убедили самих себя в этом, чтобы иметь оправдание своим мерзким поступкам. Я терпел. Мадре де Диос, я все терпел, но когда они стали убивать других подопытных и, чтобы он регенерировал быстрее, запихивать ему в рот их мясо, пока он умолял их остановиться… Я понял, что так больше не может продолжаться. Виктор взял шприц и дрожащими руками набрал из ампулы какую-то мутную жидкость. - Поначалу он всерьез пытался образумить всех нас. Говорил, что хочет помочь, что его буйство было результатом разбушевавшегося инстинкта самосохранения. Что мы могли бы использовать его силу во благо и спасти все человечество, но всем было плевать. Теперь же он почти не говорит. Он молчит даже тогда, когда они заживо вскрывают ему черепную коробку и копошатся в его мозгах. Когда я наконец решился, обрубил системы связи и выгнал всех, чтобы остаться с ним наедине, то рассказал ему свой план. Я ждал от него благодарности или хоть какой-то положительной реакции… Но он плюнул кровью мне в лицо и стал в красках рассказывать о том, как убьет здесь все и всех. И я более не видел в его глазах ничего разумного. Двенадцатый мог стать надеждой для нашего вида, а вместо этого превратился в монумент нашей жестокости и безумию. Когда они поняли, что я собираюсь сделать, то сразу же отправились в лаборатории дабы перехватить меня, но я их опередил и заперся в собственном кабинете. Двери здесь не такие непробиваемые, как кажется на первый взгляд, защиту можно обойти при должном усердии, если ты хороший специалист. А плохих среди нас не было. Только вот плюс уточнения «глава проекта «Гиппократ»» перед моими инициалами на бейджике в том, что я могу управлять в этом бункере всем, начиная вентиляцией и заканчивая розетками. И вот, пришла пора подводить черту. Глотая слезы, ученый снял ремень с пояса и перевязал руку выше запястья, чтобы показались вены. - Я – Виктор Веритас, глава проекта «Гиппократ». Кем бы вы ни были, я прошу у вас прощения просто на том основании, что вы, как и я, являетесь людьми. Простите меня за мое малодушие, мою жестокость и трусость, за то, что я не сделал этого раньше. Я знаю, что для выживания человечества необходимо делать все, что в наших силах, несмотря на этические ограничения. Но то, что они делают с Двенадцатым… В этом нет необходимости. Он вздохнул, приближая иглу к руке. – Мой отец говорил мне: «Неважно, какие ошибки ты совершил. Важно то, что ты сделал, чтобы их исправить». Если загробный мир действительно существует и нам суждено с ним встретится, то я надеюсь, что хотя-бы за это он будет мной гордиться… Сделав себе инъекцию, Виктор откинулся на спинку кресла. - Голосовой помощник. - Да, Виктор Маркович. - Деактивировать крепления в камере сдерживания Двенадцатого. - Предупреждение: деактивация креплений приведет к освобождению потенциально опасного объекта. Требуется подтверждение биометрических данных… Сканирование завершено. Личность подтверждена. Выполняю… Послышался глухой металлический скрежет и отдаленные крики. Виктор улыбнулся, прикрыв глаза. - Задействуй автономную систему электропитания моего кабинета и переведи на режим максимального энергосбережения. Убери подтверждение биометрических данных, новое условия для входа: объект должен являться живым представителем хомо сапиенс. Убери пароль с моего ноутбука и при следующей его активации проиграй эту видеозапись, после – отключи или введи в гибернацию, на твой выбор. Крики становились все громче и к ним добавился разъяренный рев Гренделя. - Готово, Виктор Маркович. Что-нибудь еще? - Не… А знаешь… У меня есть еще с минуту времени. Включи, пожалуйста, ту песню, которую я люблю. И прощай. С тобой было приятно работать, хоть ты и бездушная программа. - Выполняю, Виктор Маркович. Благодарю за сотрудничество. Заиграла музыка и Виктор Веритас сделал последний в своей жизни вдох, после чего запись закончилась. Мгновение спустя высветилось системное оповещение об отсутствии зарядки, экран замерцал и ноутбук вошел в режим гибернации. - Карлтон Уильямс… А старый черт имел вкус. – заключил Гром, бросив взгляд на тело Виктора. – Честно говоря, я теперь не знаю, что и думать. - Я тоже. – Поддержала его Алиса, нахмурившись. – Неужели совесть замучила? - Похоже на то. – Капитан закрыл крышку ноутбука, кивком указав на дверь. – Это объясняет его поступок и в какой-то степени оправдывает. Вот только с тем, что он и его ублюдки тут наворотили, разбираться придется нам. Впереди последний ярус, товарищи. Кажись, я знаю, что здесь к чему… Без лишних слов мы двинулись дальше, гадая о том, что ждет нас впереди.