Выживай

Сидеть в ванной, на полу, окружённым безразличными кафельными стенами, было холодно и неуютно, особенно после всего, что произошло. Из крана, вероятно, не до конца закрытого, одна за другой падали капли. Словно слёзы, тёкшие из опухших зажмурившихся глаз, они казались Фитцджеральду страшными секундами, капавшими на эмалированную поверхность раковины, отбивавшими ритм его собственного сердца. Внутренности сжимались, руки дрожали, а в ушах звенело – теперь парнем завладели страх и стыд. Джереми сидел на полу, парализованный больше своими мыслями, чем задумчивым бормотанием Голдена, стоявшего неподалёку и критически оглядывавшего себя через зеркало. – И как долго мы собираемся тут торчать? Ни слова в ответ. Джереми теперь не важно, что говорит ему голос в голове. Он, как маленький напуганный зверёк, сидит, обхватив руками колени, сжавшись в трясущийся комок, кусая губы от необъяснимой тревоги. Он не знает, когда теперь выйдет отсюда, как придёт в себя и скажет Майку, что всё нормально, и задержался он только потому, что искал мыло, которое, как ни странно, лежало прямо перед ним, и "ах, какое недоразумение, ведь я иногда бываю таким невнимательным и глупым". Тогда бы они дружно рассмеялись и отправились досматривать фильм. Но такого не произойдёт. Не в этой жизни. Джереми знает, что ему никогда не простить себя, бесполезно даже обманывать себя и свои чувства. "Глупый... Отвратительный и глупый!" – ему пришлось зажать рот рукой, чтобы наружу не вырвался горький всхлип. Паразит торжествует, пока хозяин убивается горем по необъяснимой причине. Что-то странное произошло только что, пару мгновений назад. Парень позволил себе сойти с ума, чтобы доказать свою зависимость существу свыше. Голден с некой улыбкой сожаления уставился на своего подчинённого. – Ты всего лишь расслабился. Что в этом такого? – короткая ухмылка, скалящееся лицо в зеркале, то, которое обычно снится маленьким детям в кошмарах. Джереми нашёл себе силы поднять голову. – Всего лишь? Я совершил глубокую ошибку! – Зато теперь гарантируешь себе свободу. – Это не так. Я... – руки всё ещё были запачканы, и парень брезгливо встряхнул ими, сдерживая очередной всхлип. – ...выплеснул эмоции наружу, – Фредди опустился перед ним на корточки и коварно улыбнулся. – Непослушный мальчик. Джереми резко вскочил и открыл кран, тщательно натирая руки ароматным мылом. – Ты свободен! – небрежно крикнул медведь, заглушая шум воды, отчего парень сморщился и сунул голову под кран. – У тебя масса возможностей, а ты заперся тут и ноешь, как неуравновешенная девчонка! – Заткнись, – пробурчал Фитцджеральд, выключая воду и рассматривая раскрасневшееся лицо в зеркале. – Хлюпик. Он ещё несколько бесконечных мгновений провёл перед зеркалом. Отвращение к себе нарастало с каждой замеченной деталью. На миг Джереми вспомнил, как Голден заставил его посмотреть на себя, задрав голову, и от этого ему стало ещё противнее. Вспомнились растрепавшиеся волосы, которые обычно он старался приглаживать, чтобы не лезли в глаза. Пот, градом стекавший по шее за шиворот. Пошло приоткрытый рот с ниточной слюны, вытекавшей за пределы. И глаза, горящие по-звериному, с дикостью и желанием, требовательные и наглые. Такого взгляда парень никогда раньше не замечал за собой. "Это и есть я настоящий. Развратный, неконтролируемый... Неправильный я." – Такой неправильный ты... – пропел Голден вслед за его мыслями, сжимая чужие плечи со спины. – И никто не будет против. Одно лишь слово. – Какое слово? – студент повернул голову и мрачно посмотрел на своего мучителя. – "Да-а-а-а", – призрак не упустил возможности в очередной раз заставить его злостно посмотреть на себя. Джереми, решив больше никогда не позволять себе слушаться, вжал руки в раковину, ощущая новую волну слёз. – И что же ты... будешь делать? Холодные и склизкие пальцы мертвеца прошлись по шее, затем нагло задрали свитер и скользнули по каждому выпирающему позвонку, вызвав табун мурашек, пробежавших по спине. Парень вздрогнул, но стерпел, заставив себя ни при каких обстоятельствах не смотреть назад. Ядовитый шёпот змеёй обвился вокруг шеи, слегка сдавливая: – Не смотри в прошлое. Там живут мёртвые. Ну, ты знаешь, – Фредди переместил руки вперёд и легко провёл по худым рёбрам, заставляя тело содрогнуться, – мысли, воспоминания, друзья, близкие, родственники... прошлая жизнь. Ты должен отпустить всё это. Джереми послушно прогнулся, неосознанно позволяя манящему шёпоту завладеть разумом. Руки уже не казались такими несносными. А Голден продолжал крутить свою шарманку: – Здесь и сейчас, перед этим зеркалом, стоишь новый ты. Настоящий, истинный, противный самому себе, но всё тот же. Не думай, что сможешь вернуться к той самой жизни загнанного в угол зверька, – он наклонился над самым ухом и усмехнулся, еле ощутимо проводя пальцами по впалому животу. Руки принялись спускаться ниже, а улыбка призрака с каждым миллиметром становилась всё шире и шире. Так он улыбался своим коварным мыслям. – Смирись с тем, что ты зависим. Не забывай, что эта черта вас всех, людей. Но если хочешь быть выше этого... впусти меня! Парень, почти полностью загипнотизированный, медленно кивнул, затуманенным взглядом глядя в зеркало. По другую сторону отражался уже не Голден, а сущее чудовище, чёрное, скользкое и противное, длинными извивающимися щупальцами обвивающее хрупкое тело. Глаза напоминали две прорези, в которых жадно горели красные огоньки. Рот, растянувшийся в жутком оскале, занимал половину лица. Прошло около десятой доли секунды прежде чем Джереми моргнул и, ошарашенно разглядев возникшего в отражении монстра, со всей силы впечатал кулак в зеркало. – Нет! Осколков не последовало. Чудовище по ту сторону раскололось на множество кусочков, по-своему страшных и опасных. Паразит вышел из-под контроля. Подчинил волю. Соблазнил точно так же, как Змей в райском саду соблазнил Еву. "Запретный плод сладок..." – пронеслось в голове, и парень попятился к двери. Хотелось престать видеть, слышать, ощущать. Хотелось назад, в собственную реальность, без потусторонних явлений. Голден принял ещё более страшную форму, голос сделался низким и хриплым: – Ты разозлил меня, щенок! Вот, чего тебе действительно не стоило делать! Слушай хоть кого-то, разбирающегося в этом, и принимай мою помощь, пока ещё жив! В дверь постучали. Фитцджеральд неестественно дёрнулся и, укусив себя за руку, чтобы не вскрикнуть, глубоко вдохнул и закрыл глаза. Лампа на потолке предостерегающе мигнула. Голден приближался, угрожая убить, а по другую сторону двери стоял Майк, наверняка желающий узнать, что происходит. "Что происходит? Что именно? Я сошёл с ума, вот что происходит!" – пришлось сильнее зажать кожу между зубов, чтобы из груди не вырвался просящий о помощи неистовый крик. – Джереми?.. Всё в порядке? Ты там как-то слишком долго, и я подумал, что... – Обходительный, глупый Шмидт! Неужели тебе не наплевать на судьбу этого недоростка?! – продолжал рычать Голден, раскрывая зубастую пасть. Джереми зажмурился и, выдохнув, повернул замок. Всё разом исчезло. Остался только он. Стоящий в коридоре, натянувший на себя улыбку, вытянувшийся в струнку парень. Чёрная душа, белые тапочки, милое личико, омерзительные мысли. – Хей, Майк! А я уже всё! Шмидт с сомнением посмотрел на него: – Уверен? – Абсолютно! – неловкая улыбка. – Ты кричал, – суровый взгляд из-под бровей. – А, это... Ну, просто на меня подействовал фильм, и я, не поверишь, испугался собственного отражения! Майк потёр переносицу, отходя на шаг назад и позволяя ему пройти. Ему показалось, что выглядел парень не важно, словно был чем-то взволнован. А Фитцджеральд шёл вперёд и думал, что в его словах была капля правды. "Испугался. Только не ЕГО отражения... Это был я. Всё это время." Теперь он, идя по тёмному коридору, боялся повернуть голову в сторону Майка и встретиться глазами с чудовищем.