Выживай

      В подвале стало тихо. Слышно было только, как тяжело бьются два раскалённых сердца. Всё замерло в ожидании. Майк громко скомандовал: "Бой!", но Джереми, некогда исполненный решимостью, вдруг остановился. Да, был призыв к действию, но парень почему-то подумал, что совершенно не хочет драться с другом. Минуту назад Джереми был готов разорвать огромную грушу в клочья, но Майк – одушевлённый предмет. Человек. Коллега. Напарник. И бить своего сокомандника не представлялось студенту возможным. – Эм... Бой? – чуть тише повторил Майк, наблюдая за Фитцджеральдом, уставившимся в пространство. Джереми моргнул пару раз, тряхнул головой, из-за чего чёлка закрыла половину лица, и нахмурился. – Да. Я готов.       Они снова сжали кулаки, приняв позу. Шмидт, уставший от ожидания, резко двинулся вперёд, пытаясь задеть противника. Джереми успел увернуться и, слегка опешив от происходящего, еле успел поставить блок. Майк усмехнулся, чувствуя, как тело вновь начинает разогреваться. С невозмутимым лицом он принялся наносить удары один за другим, выбрасывая вперёд руки и стараясь как-нибудь задеть изворотливого Фитцджеральда. К счастью, тот снова вошёл в кураж и теперь изо всех сил напрягал мышцы, чтобы ударить сильнее. Но его блоки были быстро разоблачены Шмидтом, и теперь охранник делал упор на подсечки. Джереми вовремя сообразил, что нужно тщательнее защищать ноги. Подпрыгнув пару раз так, что Майк невольно раскрыл рот от удивления, парень как следует размахнулся и попытался задеть противника в прыжке. Нога рассекла воздух буквально в нескольких миллиметрах от ошарашенного лица Майка. – Делаешь успехи... чайник! – он усмехнулся, тяжело вздыхая, и сделал очередную подсечку, дождавшись, когда студент отвлечется на похвалу. Тот сердито фыркнул от досады. Видно было, что Джереми уже достаточно раззадорился и теперь был готов бороться до самой победы. Но просто так Шмидт её уступать не собирался. Всё-таки, он был гораздо опытнее.       Джер, видя торжество в глазах оппонента, ещё больше рассердился и, сделав пару неудачных подсечек, принялся беспорядочно махать кулаками. Майк не привык, чтобы сражались так необдуманно и бесполезно, поэтому с лёгкостью заблокировал все удары и приблизился почти вплотную к Джереми. Парень так отчаянно хотел победить, что не видел почти ничего вокруг себя. Им в один момент завладела злость за собственную слабость. Из головы всё никак не хотел лезть образ Голдена. Казалось, вот он, вальяжно раздвинув ноги, стоит у стены и смотрит на его тщетные попытки борьбы. Джереми помотал головой в стороны, чтобы отогнать навязчивый образ, и махнул ногой. Открыв зажмуренные до этого глаза, он вдруг обнаружил, что впереди никого нет. Майк успел увернуться и стоял у него за спиной. Фитцджеральд повернул голову, вновь сжав ладони в кулаки и приготовившись к внезапному удару, но тут почувствовал, как запястья легко сжали чужие руки. Он попытался вывернуться, но Майк держал крепко, не давая дёрнуться. Ноги будто заполнились свинцом, как только Джереми бесцеремонно завели руки за спину, продолжая крепко держать. Шмидт, всё это время победно усмехаясь, нахмурился и склонился к его уху. Возмущения застряли у Джера в горле. – Никогда ещё кто-то из моих учеников не дрался так бездумно, нелепо, некрасиво и... потрясающе, – шёпот, горячим вздохом вырвавшийся из груди Майка, проник Джереми под кожу, обжигая каждую клетку. Студент прикрыл глаза, слегка расслабившись и позволив держать себя в тисках, недвижимо, напряжённо и вечно. Да, ему хотелось, чтобы этот момент длился вечность и дольше вечности. Чтобы горячее дыхание опаляло шею. Чтобы Майк вот так тихо разговаривал с ним в подвале. Груша застыла в пространстве на цепи. Велотренажёр всё ещё стоял у противоположной стены. В углу виднелся силуэт Голдена. Он недобро улыбался. Там, наверху, наверное, уже стемнело. В центре бетонного пола стояли Джереми и Майк. Последний глухо выдохнул, медленно двигая ногой вперёд и побуждая Джера шире расставить ступни. Запястья были освобождены из плена цепких пальцев, и Шмидт, внимательно оглядев спину ученика, провёл рукой вдоль позвоночника, призывая выпрямиться. Выпирающие от натуги мускулы, рельефно теперь очерчивающиеся под облегающей майкой, невольно зацепили зоркий взгляд тёмных глаз. Майк усмехнулся, вспомнив, каким беззащитным и хрупким выглядел Джереми в своём зелёном свитере. Теперь же перед ним стоял уверенный в себе юноша, сердце которого было наполнено стремлением обучаться и сражаться за жизнь.       Почувствовав, как по спине движется чужая рука, студент подавил мимолётную дрожь, но мурашки предательски пробежали до самого копчика. Никогда ещё Майк не касался его так изучающе, внимательно отслеживая реакцию. Рука тем временем перебралась на руки. Охранник властно потянул плечи Джереми вверх и на себя, заставляя полностью расслабиться и распрямиться. – Дыши ровно, чтобы не было отдышки. Это мешает бойцу в драке, тратит кучу энергии. Научись правильно дышать. Это важно, – попутно с негромкими наставлениями Майк разминал мышцы ученика, напрягшегося от этих прикосновений ещё больше. Массируя руки парня, охранник задержался на зашитых шрамах. Особое внимание уделил запястьям, аккуратно и с некоторым трепетом взяв ладони Джереми в свои. Мрачный взгляд заскользил по тёмным багровым синякам, порезам, ушибам и ссадинам. С каждой секундой выражение лица Майка становилось всё серьёзнее и серьёзнее. Фитцджеральд из интереса тоже склонился над своими увечьями: обычно он никогда не рассматривал их и не придавал этому большого значения. Но теперь, когда этим заинтересовался даже Майк, он готов был стоять так хоть всю ночь, только бы его руки не покидало это ласковое тепло.       Минуты счастья длились недолго. Охранник отпустил руки парня, внимательно посмотрев ему в глаза. Джереми криво улыбнулся и слегка покраснел, тут же проклиная себя за несдержанность. Голден, бестелесным призраком прячась в углу, усмехался и потирал руки. От стен отражалось сбивчивое дыхание студента. Его сердце билось как сумасшедшее, а кровь пульсировала в висках. Ещё немного, думал Джереми, и он просто взорвётся и рассыплется на миллиард закипающих частиц. Но не успел он моргнуть, как Майк внезапно бросился вперёд и обхватил его поперёк живота. Парень, ахнувший от внезапности, не смог удержать равновесие. Шмидт ловко выгнулся и мгновенно уложил его на лопатки, следя, чтобы удар Джереми головой об пол вышел не слишком сильным. Одна рука Майка с силой уперлась в холодный бетонный пол, другая вжалась в грудь ученика. Наставник рвано выдохнул, только сейчас заметив, как сильно нагнулся, нависнув в паре сантиметров от лица Фитцджеральда. – Никогда не расслабляйся. Не теряй бдительность. Не позволяй, чтобы противник напал со спины. Иначе бой проигран, – еле слышно прохрипел Майк, а после замолчал, удивлённый реакцией оппонента. Джереми лежал на полу ни жив ни мёртв, испуганно вперившись изумрудными глазами в не менее ошеломлённый взгляд Шмидта. Ситуация затягивалась. Майк почти лежал на нём, тяжело дыша и продолжая неосознанно опалять шею дыханием. Джер поджал колени, мечтая, чтобы это либо закончилось, либо не прекращалось вовсе. Только сейчас он понял, как возбудился от одного только взгляда напарника. За это стало невыносимо стыдно. Парень отвёл взгляд в сторону. В глаза бросился Голден, хохочущий во всё горло и выходящий из-за тёмного угла подвала.       "Давай, парень! Ты что, не видишь, как прямо сейчас упускаешь свой едва ли не единственный шанс? Ты вообще пытаешься чего-то добиться в этой жизни, Джереми?!" Лоб в считанные секунды покрылся холодным потом. По телу прошёл электрический разряд. Майк смотрел на него, не в силах подняться или отпрянуть, наконец. Но ему было нужно не это. Джереми осторожно подтянулся на локтях, прикрывая глаза и неистово краснея. "Сейчас или никогда." Он приблизил своё красное лицо максимально близко к шокированному лицу растерявшегося Шмидта. Предвкушая непоправимое, парень зажмурился.       Со стороны скамьи, стоящей чуть поодаль, зазвучала знакомая мелодия "Нокии". Этот звук, прозвучавший, как похоронный марш, в полупустом подвале, показался обоим охранникам в сто раз громче, чем он был на самом деле. Переливы мелодии несколько секунд просто заполняли помещение, пока Майк не сообразил наконец встать и подойти к скамье. Джереми, весь красный, как помидор, готов был взвыть от такой несправедливости. В носу противно защипало, а уголки глаз стремительно наполнялись влагой. Внутри себя парень пытался сохранить ощущение, что телефон позвонил очень даже вовремя, избавив ситуацию от ужасного и непоправимого исхода. Но чувство, которое навязал ему Голден, уходить на второй план не собиралось. Было больно осознавать то, что план не удался. Шанс проигран, как и эта нелепая битва.       "Ещё чуть-чуть, и ты поцеловал бы его. Что тебе мешало? Его реакция? Твоя собственная реакция?" – Уйди, – еле слышно пробормотал Джереми, фокусируя взгляд на потолке, чтобы непрошенные слёзы не смогли ещё больше обличить его перед наставником и другом. "Грубиян! Но ты же хотел этого. Ты... желал этого! И тебе снова помешала твоя стеснительность и нерешительность. Неудачник. Грубиян," – эти слова Голден смачно выплюнул Джереми в душу, и без того запятнанную и почерневшую. Сейчас парню невыносимо захотелось сжаться в единый комок, представляющий собой невзрачную серую массу. Сжаться, закрыться в своей раковине и больше никогда не показываться на свет. Чтобы не было боли, обиды, огорчений и разочарований. "И всё же я не понимаю вас, глупые люди. Вы теряете свои шансы, не пользуетесь возможностями, не цените время. Вы – странные существа..." – Голден в задумчивости исчез в воздухе. Джереми успел заметить его ликующий оскал.       А Майк тем временем взял трубку и уже вовсю вёл разговор не с кем иным, как с тётей Фитцджеральда. – Всё в порядке, Элеонора. Уверяю вас, не стоит так переживать насчёт него... Джереми дал себе пару секунд, чтобы прийти в себя, а затем кое-как поднялся с пола. Встав на ноги и слегка шатаясь, он тихо подошёл к скамье и сел, слушая разговор Майка. – ...нет, я взял на себя ответственность за его отдых. Вы понимаете, что он пережил? Вот. Отпуск был ему просто необходим. "Зачем он так старается? Ради чего?.." – думал Джереми, рассматривая заживающие шрамы на запястьях. – Сейчас мы немного потренировались. Это было необходимо. Чувствует себя нормально. У вас очень способный племянник! А... руки... Но он уже на пути к заживлению!.. "Какое, к чёрту, теперь заживление?.. Исчезнуть бы отсюда... Подальше ото всех, и даже от тебя... Вас. Вас, учитель. Прошу прощения," – порезы немного зудели, и парень увлечённо стал проводить по ним ногтями. Чувство возникало блаженное. – ...Дать трубку? Х-хорошо... – Майк с абсолютно невозмутимым лицом протянул ему трубку, но Фитцджеральд не сразу сообразил, что это относится к нему. – Да, тётя?.. – усталый взгляд в одну точку. Вопрос о самочувствии сейчас оказался для Джера на последнем месте. Но Элеонора не успокаивалась. В следующее мгновение лицо Джереми чуть вытянулось и побледнело: ему предстояло сделать выбор. – Вернуться или... остаться? "Пожалуйста, подумай хорошо, мой мальчик," – тревожный голос старушки заставил сердце студента сжаться.       Но выбор пал на очевидную сторону. Спать в четырёх стенах, в полном одиночестве, среди кошмаров и бесконечного ночного голоса в голове было не самой радужной перспективой. Почему Майк? "Ну... Майк, наверное, очень тёплый. Он излучает это ментальное тепло. Я хочу, чтобы он просто был рядом. Не важно, где: в другой комнате, в гараже, у телевизора на диване... Мне просто необходимо его присутствие. Так мне будет не страшно жить. Спать? О чём это я? Я... не знаю такого слова. Хаха..." – поток мыслей овладел Джереми, и он завис, уставившись в точку на стене. Трубка чуть не выскользнула из рук, если бы Шмидт не подоспел вовремя и не коснулся бы так мягко и непринуждённо его ладони. Джереми вздрогнул. И тут же принял решение. – Я остаюсь у Майка. Извини, тётя, но мне нужно больше тренироваться, а он – первоклассный учитель, – парень улыбнулся уголком рта и скосил глаза на своего наставника. Тот лучезарно улыбнулся и подмигнул ему. – ...Нет. Завтра я соберу кое-какие вещи. Не переживай, тётя. Хочешь, я буду навещать тебя каждый день? – Джереми на секунду задумался. – Мы. Мы будем навещать. С Майком.