Выживай

"Это происходит опять... Что ж ты тут сидишь, м?" В помещении стоит собачий холод, как будто разом отключили все трубы. Давно эти багровые стены не видели ни одной живой души, а тут такое. Шторы задвинуты, окна закрыты. Пол в клеточку, запах мыла, моющего средства и выпечки: всё как всегда. "Не скучно?" За окном одинокая луна. Продирается сквозь щёлочку, словно надежда на что-то светлое. Снаружи пустая стоянка, горят фонари, на улице никого. Тишь да гладь. "Прелестно. Но мне не нравится, что ты молчишь." Наверное, на улице куда теплее, чем в пиццерии, думает Фитцджеральд. Ребята ушли – у Фритца явно где-то завалялась коробка с пончиками – и теперь он совсем один. И нет причин для страха, ведь всё прекрасно. Здесь уютно и светло, и из каждого уголка тянет детским счастьем и радостью. "Тебе неприятно. Противно. Не обманывайся, ведь здесь холодно, одиноко и... страшно. Хаха!" Джереми мотает головой в стороны и сильнее съёживается в кресле. Смотрит на часы. Ночь только началась, а он уже чувствует себя так, будто пару минут назад боролся с невидимым войском. Продрогший до нитки, всеми покинутый, дрожащий, он отрабатывает свою смену. Пара приёмов успела выветриться из головы, но это не страшно – Джереми помнит большую часть из них. Рядом нет никого, только голос в голове. Всё, что он может – это слышать. Не слушать. Ни в коем случае! Пальцы дрожат, когда он пытается отвлечься и вертит ручку в замёрзших ладонях. Фонарик, как верный помощник, лежит рядом, готовый к работе в любую секунду. Джереми устало переводит взгляд на планшет. Все камеры пока в порядке, но нет гарантии, что прямо сейчас, например, не зажжётся какая-то лампочка. Да одну только профессию можно охарактеризовать как "нет никакой гарантии". То есть, гарантии на то, что ты выживешь. Никто за это здесь не отвечает, только ты сам, если тебе это, конечно, нужно. А Фитцджеральд несколько раз подумывал над этим и пришёл к выводу, что... "Убейся. Или живи... Я не знаю! Это твой выбор, но ты, хочу тебе сказать, псих! Полнейшее безумие. Кстати, а я рассказывал, что это такое?.." Джереми зажмуривается, трёт кулаками глаза, пытаясь сосредоточиться на камерах. Перспектива подохнуть прямо сейчас его не устраивала, поэтому он предпочёл сразу напялить дурацкую маску медведя и просто ждать. "Знаешь, кролик бы тебе больше пошёл..." Дать себе установку успокоиться, расслабиться и не думать о фигурах за стеклом – проще, казалось бы, задачи и не придумаешь, но для парня это оказалось самым сложным. Заткнуть уши, как в детстве, уже не получится. Убежать тоже некуда. Остаётся закрыть глаза и ждать, но тогда появляется опасность быть съеденным заживо. "А ты не думай. Они не какие-то безжалостные людоеды-разбойники. Не будут мучить тебя, вырывать ногти или наматывать кишки на бобину... Просто дадут трубой по башке, раздерут когтями рубашку и запихнут к себе вовнутрь. Другое дело я..." Джереми шумно сглатывает, чувствуя чьё-то присутствие, но не решаясь повернуть голову. А сзади формируется нечто тёмное и страшное. Появляется душа, моментально обрастая плотью и кожей, подходит и цепкими грубыми руками обнимает со спины. Страшно. Неприятно. Противно. Джереми задерживает дыхание, не решаясь разомкнуть веки. А руки тянут на себя, грозясь опрокинуть кресло назад. Сжимают рабочую форму в области сердца. "Вырвать бы его тебе... А, впрочем, подожду. У меня ведь тоже есть друзья. Были. Точнее, один остался. И я упоминал его при тебе не раз. Вспомни." Джереми судорожно крутит головой в стороны, показывая, что не понимает, о чём идёт речь. Как же хочется домой, в тёплую уютную кровать. Поздороваться бы с тётей, крепко обнять, затем вместе мило беседовать с ней за вечерним чаем. На следующее утро пойти в универ и написать кучу зачётов. Поболтать с Заком или Джессикой, или с обоими вместе... Но сейчас происходит вовсе не то, о чём мечтал Джереми. Происходит реальность. "Вспомни! Вспомниии!! Я говорил тебе, неужели так сложно вспомнить?!" – яростно орёт Голден, с силой вгрызаясь тонкими пальцами в сердце парня. Хочется вскрикнуть, ударить, оказать сопротивление, но всё тело будто окаменело, а горло забили ватой. Знакомое для Джера чувство. И где пропадают ребята... "Спрингтрап не стоит того, чтобы забывать о нём! Я лично вырву язык тому, кто посмеет сказать, что стоит! Да вы все обязаны жизнью нам! Нам двоим, тем, кто, по сути, спасает ваши грязные души и души этих безмозглых детей!.. Они все – жалкие сопливые дети!" Джереми не понимает, что происходит. Не вникает в смысл слов Голдена, трясущего его за ворот рубашки. Но он не хочет, чтобы это продолжалось всю ночь. Толчком колена Джереми успевает спихнуть с себя обезумевшего призрака, вовремя хватаясь за фонарик. Настоящее лицо Фредди было слишком изуродовано, и парень поморщился, уворачиваясь от тонких рук. Голден не на шутку разозлился и начал быстро-быстро что-то бормотать себе под нос. Джереми выдохнул, удивлённо наблюдая, как облачко еле заметного пара вылетает из его рта, хотя в помещении было и без того холодно. И тут прямо перед дверью возникло четыре невысоких фигуры, очертаниями напоминающих людей. Нет, скорее детей, успел подумать Джереми, прежде чем его запястья были схвачены рассерженным Голденом. Всё это время на его лице красовалась странная полуулыбка, будто он задумал что-то коварное, но одновременно был этому не рад. За его спиной человеческие фигуры быстро преобразились, образовав оболочку из плоти, и уже начали надвигаться на парня. Голден держал крепко, не давая шевельнуться и заставив Джера стоять прямо перед этими четырьмя созданиями, выглядевшими никак не лучше, чем он сам. Три мальчика и одна маленькая, хрупкая девочка. Не то, чтобы Джереми сильно пугала эта загадочная четвёрка, но на душе вдруг стало не по себе, мерзко и отвратительно. "Прошу знакомиться: мои... бывшие друзья. Бонни, Фокси, Чика... ну, и конечно Фредди," – Голден говорил сухо, с нотками безразличия, схватив Джереми за подбородок и заставив смотреть на детей. Тот не сопротивлялся, посчитав это бессмысленным занятием. Дети вдруг замерли, подняв головы, словно их кто-то позвал. Лица были омрачены тоской и неким желанием. Желанием убить, догадался Джереми и почти запаниковал, если бы Голден не заговорил снова. "Они тебя не тронут. Не бойся. Хм, ну... пока я не прикажу. Правда, детки?" – его приторно-весёлый тон и смех были не к месту, и призраки ненавидящим взглядом уставились на Золотого, желая проучить. Джереми попытался успокоиться, внимательно рассматривая детей. Девочка, Чика, была, кажется, самой младшей из них и выглядела как миниатюрная кукла, которую безжалостно забыли, бросили гнить в сточной канаве на многие годы. Жёлтое платье с грязно-белым фартуком давно поизносилось, а вот увесистая палка с приколоченными к ней гвоздями смотрелась в тонкой ручке совсем не к месту. Джереми сглотнул и перевёл глаза на остальных. Три мальчика-призрака выглядели ничуть не лучше, чем их подружка. Первый, в ободранном старом жилете и фиолетовой рубашке, держал в руках увесистый топор, поблёскивающий лезвием. Чуть позади стоял другой, самый высокий, с протезом вместо одной ноги, демонстрируя золотистый крюк на руке. Последний, которого Голден назвал Фредди, стоял с безучастным выражением лица, закинув старую бейсбольную биту на одно плечо. У всех детей были невероятно растрёпаны волосы, так что лица прослеживались смутно, и Джереми пришлось приложить усилия, чтобы разглядеть хоть одно из них. К его удивлению, все четверо улыбались со слезами на глазах. "Посмотри на них получше. Никого не узнаёшь? А я напомню," – Голден звонко щёлкнул пальцами, призывая одного призрака приблизиться к ним. Джереми неестественно дёрнулся, когда мальчик взглянул на него из-под чёлки и невозмутимо прошелся лезвием топора по руке. Мимолётная боль неожиданно обожгла и без того настрадавшуюся кожу. Парень зажмурился, не показывая, что дал слабину. – Бонни? В-верно?.. "Верно. Думаю, с другими ты ещё успеешь познакомиться. Ведь ты не проработал у нас даже недели. Немыслимо! Согласны, дети?" – Голден картинно возмутился, всё ещё держа Джереми за руки и прижимая к себе. Дети медленно и синхронно кивнули в ответ, сохраняя всё то же невозмутимое и холодное молчание. Время тянулось, как резиновое, растягивая этот кошмар на целую вечность. Джереми немыслимо хотелось вообразить, что всё ему просто привиделось. Но боль была вполне реальной, а ночь текла, словно ядовитая змея, кольцами обвиваясь вокруг горла и грозясь задушить. Голден наслаждался моментом, нахально потираясь о зад парня, сжавшегося в ожидании чего-то страшного. – Ч-то ты делаешь? "Жду, когда же придёт Майки и приревнует тебя ко мне. Или меня к тебе. Смотря, кого он больше любит," – Золотой хихикнул, склоняясь к уху студента и высовывая противный язык. Джереми вздрогнул и попытался вырваться. – Как это понимать, сволочь?! "Понимай как хочешь. Мы с Майком, знаешь ли, тоже когда-то были... скажем, в отношениях. Не тебе одному получать удовольствие от общения с ним. Ты думаешь, я тут в игры играю?.." – Ложь! Гнусная ложь! – Джереми почувствовал, как чужой язык мерзко скользит за ухом и резко повернул голову, напрягшись всем телом и стараясь выбраться из плена мертвенно-холодных пальцев. "А разве ты никогда не лжёшь? Святой, что ли? То есть, ты можешь со всей уверенностью сказать, что Майк знает о твоих похождениях в ванную? И тем более, об их причинах?.. Ой, точно. О причине. Это же ведь Майк, не так ли?" – Хочешь потрепаться — иди к друзьям, – буркнул Джереми, вновь отворачиваясь и краснея от натуги. Ему не хотелось казаться дураком, не хотелось больше отвечать за свои неоправданные поступки, не хотелось нести ответственность. Он просто устал от всего этого. "Я бы тоже послал тебя к друзьям... Но, боюсь, их у тебя нет. Иначе ты бы не стоял здесь, передо мной, как сучка, раздвинув ноги. Странно, что никто не врывается в комнату с трубой, чтобы спасти тебя, не находишь? Вот поэтому я всегда твержу тебе: уйди, избавься от себя, прекрати отравлять жизнь себе и другим. Ты же видишь, как тебе плохо!" – Майк и ребята придут за мной, – каждое слово даётся с трудом. Может, из-за сжатых зубов, а может из-за подступивших к горлу слёз. – А ты просто исчезнешь и будешь как раньше гнить в полном одиночестве. "Бойся правды и праведного гнева. Тебя не спасёт никто! Никто не придёт и не протянет руку помощи, когда это будет действительно необходимо! Поэтому я прошу тебя сделать то, на что у меня не хватило сил," – голос Голдена вмиг посерьёзнел, даже какая-то печаль послышалась Джереми в его словах. – Отчего же? "Я был в отчаянии! Тебе никогда не понять! Я – это единственное, что осталось у меня!.." – теперь парню показалось, что Золотой вот-вот разрыдается и впадёт в истерику. – А как же Спрингтрап?.. Руки Голдена слегка ослабили хватку. Он откинул голову к потолку, стараясь не показывать своих истинных эмоций. Но это всё, что у него оставалось на данный момент. Призрачные аниматроники всё ещё ровным строем стояли вдоль стены, слушая и слегка покачиваясь. "Ты никогда не узнаешь... Неет, Майк тебе, конечно, ничего не говорил. И не скажет. Я позабочусь. Иначе придётся позаботиться кому-то другому." Голден в порыве слабости позволил себе отпустить Джереми, и тот успел отскочить к стене, с нескрываемым любопытством наблюдая за аниматроником. Тот словно слетел с катушек. Не часто увидишь маньяка-машину в рассеянном состоянии. Голден схватился за голову и стал что-то быстро и неразборчиво бормотать. Он чуть не споткнулся о собственные ноги, отходя к стене. Лицо, на котором некогда красовалась коварная и злостная усмешка, теперь застыло с нелепой эмоцией отчуждённости и разочарования. Он потерян и не знает, что делать. Весьма странно для кровожадного призрака-садиста. Джереми, всё это время стоящий поодаль и наблюдающий за происходящим, никак не ожидал, что Голден внезапно кинется в его сторону и прижмёт к стене. "Послушай меня. Если и у тебя не хватит сил, то мне придётся сделать это самому. Никто не заслужил такого, я понимаю, но ты должен, слышишь?.." – Понятия не имею, о чём ты, психованный, но я не буду делать ничего, что причинит вред моим друзьям или близким! – Джереми попытался скинуть руки аниматроника с себя, но тот вывернулся и схватил его за горло. "Нет, ты это сделаешь. Мне плевать, каким изощрённым способом, но сделаешь. Если, конечно, не хочешь получить вечный билет на аттракцион в шахматный лабиринт! Нам вдвоём было очень весело там, помнишь, Фитцджеральд?.." – настроение Голдена быстро и незаметно сменилось на пылающую ярость, и он изо всех сил сжал пальцы. – Отвали, мерзкая тварь, – прохрипел парень, пытаясь совладать с Золотым, но тут в воздухе мелькнула рука, и грубая ладонь Голдена пощёчиной приземлилась на его щёку. "Я не отстану от тебя и буду изводить день за днём, пока ты не сделаешь этого. А теперь просыпайся! Сейчас же!" – последовала ещё одна пощёчина Голдена, и Джереми распахнул глаза, обнаруживая себя на диване в доме Майка. Охранник навис прямо над ним и уже занёс руку для следующего удара, но Джереми вовремя перехватил его руку. – Успокойся, Майк! Это я и со мной всё в порядке! – только сейчас студенту удалось разглядеть расплывчатое изображение беспокойного Шмидта. Он с облегчением выдохнул, садясь да диване рядом со своим учеником и откидывая голову назад. По одному выражению лица можно было понять, что он здорово испугался и даже слегка побледнел. – М-майк, ты чего?.. – осмелился спросить Джереми, кладя руку на его подрагивающее плечо. В ответ Майк посмотрел на него, как на сумасшедшего. – Я чего?! Это ты чего?! Ты кричал во сне и почти перевернул диван! Если бы я не прибежал, не знаю, что бы ты ещё вытворил... О, господи... – Шмидт с досадой провёл ладонью по волосам. Джереми помрачнел, вспоминая последние события, которые оказались очередным сном. – Не волнуйся обо мне. Просто кошмар... – Кошмар, значит... Да я полчаса не мог тебя разбудить! Тряс, кричал, хлопал по лицу... Ты был как в припадке! Джер, объясни, что за хрень с тобой творится? Парню совершенно не хотелось вновь воспроизводить в памяти события сна и уж тем более рассказывать Майку об остальных, а также раскрывать все карты относительно видений и терроризма со стороны Голдена. Тяжело вздохнув, Джереми кое-как поднялся с дивана. – Я сейчас немного в подавленном состоянии. Давай как-нибудь потом? – с надеждой в глазах он посмотрел на Майка. – Но я же вижу, что с тобой что-то не так! И требую объяснений! – видя, что Джереми пытается улизнуть, Шмидт решил принять крайние меры. – Если не расскажешь всё, как есть, то не поеду с тобой за вещами к Элеоноре! И... И тренировать тебя не буду! Фитцджеральд тяжко застонал, осознавая, что ему никак не выпутаться из этой ситуации. Устало пригладив волосы, он снова уселся на диван рядом с Майком. – Что же со мной происходит?.. – Вот именно! – Это... будет долгий рассказ.