Выживай

– Ты, наверное, устал. Твоя тётя... просила меня проследить за твоим режимом, так что, я думаю, лучше не тратить драгоценное время, — захлопнув дверь машины, Майк вышел на газон, засовывая руки в карманы. – Солнце почти село, – безрадостно заметил Джереми, поворачиваясь к нему. – Ты прав. Проходя мимо Голдена, невозможно было не увидеть, как уходящие лучи отливали пожаром в светлых вихрах, выглядывающих из-под цилиндра. Призрак выглядел довольным и на редкость спокойным. Улыбался, но не так, как привык видеть Джереми. Не было той безумной улыбки, растягивающей рот от уха до уха, словно за щеками прятались скрепки, растягиваемые ниткой в разные стороны. Не было сверкающего света в бездонной пустой глазнице. Медведь был в тонусе и, кажется, не строил пока никаких злобных планов, думал студент, стараясь не наткнуться на него взглядом. Тот преспокойно проследовал за ними в дом, тут же вальяжно располагаясь в кресле и наблюдая, как Майк копается в холодильнике. – Джер, на ужин будет пицца, если ты не против, – замороженная пицца была незамедлительно отправлена в микроволновку, а Майк тем временем вертелся у плиты, наливая чай. – Можешь пока переодеться. – Хорошо, – парень прошёл в комнату, лишний раз не глядя по сторонам, и быстро переоделся, лишь в последний момент замечая отражение тени в зеркальной стенке шкафа. Нельзя сказать, что постоянные вторжения Голдена в его сознание не сделали из него параноика. Незаметно для себя Джереми стал привыкать к неожиданностям из-за спины, ночным кошмарам и галлюцинациям, временами возникавшим в поле зрения. Сейчас наличие угрозы за пределами икеевского шкафа не добавили погоды; Джер был поглощён мыслями о солнце и прошедшем дне. У него не было времени обращать внимание на подобные нелепости, возникающие из ниоткуда. Было время ужинать. Пиццей, потому что у Майка, по всей видимости, ничего больше не завалялось. Парень улыбнулся. А после – сон. Долгий, нормальный, наполненный избитыми сновидениями, превратившимися в клише: коридоры, кроль, плакаты, кинолента... "Бред сумасшедшего." – Это было оскорблением или я ослышался?! – Голден мгновенно среагировал, крича во всю глотку из кухни. Джереми усмехнулся и кивнул. "Конечно, ты ослышался, всего лишь ослышался." – Не заставляй меня работать сверхурочно! Я задействую всю свою фантазию! – Не буду, – шепчет Джер, закрывая дверцу. – Я не буду заставлять. Страх исчез, осталась только неприязнь. Как ненависть или зависть, она точно так же съедает изнутри. Он думал о чёрных дырах, в которых ему удалось побывать. О пластыре, который он продолжал упорно клеить на щёку. О потоке света, льющегося из отверстия, которое он умолял закрыть, потому что слепит глаза. Он боялся окончательно ослепнуть, перестать воспринимать реальность точно так же, как сейчас он воспринял галлюцинацию. Ведь если потерять контроль над сознанием, – Джер читал об этом – можно сойти с ума. В его случае — окончательно свихнуться. И тогда болевого порога не будет, и он сможет выйти на трассу в час пик. Или податься в наркоманы. Или спрыгнуть с вышки. А Майк действительно не сможет помочь. Прыгать с вышки – эгоистично, думал Джереми, садясь напротив своей тарелки. Он старался не смотреть на Майка, поспешно раскладывающего пиццу и ставящего кружки с ароматным чаем. "Что он вообще забыл в этой дыре? Неужели не найти девушку подостойнее?" – Не психуй. Аппетит пропадёт, – Голден лениво встал с кресла и, взяв третий стул, присоединился к трапезе, тут же хватая с блюда кусок пиццы. Джер посмотрел на него, затем протёр глаза. Кусок был на месте, как и стул, стоящий рядом с холодильником. – Я рад, что теперь ты реагируешь спокойнее, – парня бесцеремонно похлопали по плечу. Голден в один присест поглотил пиццу, наигранно вытирая губы салфеткой. – Вкусная. Тебе стоит поесть и... не сиди с кислой миной. Не нужно давать ему повода, – фантом кивнул головой в сторону Майка. Джереми неожиданно для себя фыркнул. Шмидт, садясь напротив, вскинул брови. – Что, невкусная? – Вкусная-вкусная. Даже очень, – благодаря Золотому парень потерял охоту к еде, но всё же впихнул в себя свою порцию, стараясь угодить Майку. "Ты невыносимо мерзкий, когда пытаешься подбодрить." – Какой есть, – буркнул Голден, дожёвывая четвёртый кусок. – А вот когда ты пытаешься приободрить... Точнее, когда пытаешься выдавать ложь за правду, ты просто жалок. "Сгори в Аду." – Спрыгни с вышки. "Квиты. Но с тобой бесполезно бороться." – Молодец, умный мальчик. – Майк, – Джереми сделал глоток чая и отставил кружку в сторону, – мы можем пойти потренироваться? Майк прекратил на мгновение бороться с пиццей, подняв голову: – Прямо сейчас? – Да! – Но уже поздно. Твоя тётя... – Плевать! – с чувством выдохнул Джер, на секунду прикусывая язык, чтобы не сказать лишнего. – Моя тётя... не понимает, в чём дело. Поэтому я прошу тебя, Майк, пожалуйста. Шмидт смотрел на него, слегка отодвинувшись, с нескрываемой опаской. Пару часов назад они ехали в машине и практически держались за руки, и это почему-то никому не показалось странным. Единственное, о чём можно было думать... Ключ, гараж, подвал и груша. Несчастная груша, висящая под потолком без движения и вибрации в недрах набивки, содрогающейся каждый раз, когда по ней проходились кулаком. Было бы замечательно спуститься туда снова, в подвал, где время стоит на месте в ожидании следующего боя. Часть Майка хотела этого, но чувство ответственности не позволяло дать студенту перетрудиться и упасть в самый неподходящий момент. "Давай, ну соглашайся! Тебе ведь ничего не стоит. Ничего не стоит позволить мне набить морду этому ублюдку!" Голден злобно оскалился в их сторону. – Кто позволил такому щенку, как ты, называть меня так?! Кажется, это не то имя, которым зовётся спаситель! "Мучить не значит спасать. Различай понятия." – Он дурит тебя. Ты ничего не знаешь! Ты понятия не имеешь... Возьми себя в руки, наконец! – Майк! – почти вскрикнул Джереми, чувствуя, как в носу начинает щипать. — Не позволяй ему без спроса вторгаться в моё сознание! – Пошли, – Шмидт вздохнул и поднялся со своего места, на ходу накидывая куртку и нащупывая в ней ключ. В подвале было холодно. Груша печально висела над полом, старый тренажёр стоял на прежнем месте, да и вообще всё было как всегда, за исключением двух людей, с грохотом спускавшихся по лестнице. Джереми, почти не сбавляя шага, сбросил с себя ветровку и молча встал в позицию, в ожидании глядя на Майка. Тот тоже принял стойку, стараясь не думать о том, зачем парню в такое время вдруг срочно потребовалось тренироваться. Они пару мгновений глядели друг другу в глаза, пока Фитцджеральд не крикнул: "Бой!". Студент атаковал яростно и сильно, старался не отставать от своего учителя и пытался дотянуться до критической точки. Не позволял рост и нежелание причинять страшную боль Майку. – Ты слишком самонадеян, раз думаешь, что держишь по-настоящему сильный удар. В любом случае, победить Майка не сможешь. Кишка тонка, – Голден с мрачным видом подпирал стену и с нескрываемой неприязнью наблюдал за поединком. Всё, что требовалось — это внедрить в парнишку такую степень сомнения, чтобы он сам начал верить подсознанию. Джереми несколько раз прорвал блок. Дыхание сбилось, костяшки пальцев были оцарапаны, по спине тёк пот. Силы были на исходе, кружилась голова. Оставалось либо сдаться, либо нанести удар сильнее, чем противник. – Ну что ты церемонишься? Прикончи его! – простодушно крикнул Голден. "Будет лучше, если ты заткнёшься прямо сейчас." – Вы какие-то скучные. Народ требует хлеба и зрелищ, алло! Убийств и крови! Джереми зажмурился и махнул головой. – Майк, я не хочу тебя убивать! – дрогнувшим голосом вдруг крикнул он, махнув кулаками в воздух. – Чего? О чём ты вообще? – Майк остановился, но всё ещё держал кулаки наготове. – Я не хочу тебя... убивать, – повторил Джереми уже с нескрываемой болью в голосе. Лёгкие жгло, и каждое слово давалось с трудом. – Послушай, – Шмидт подошёл к нему, хватая за плечи, – Джер, слушай меня: никто никого не убивает. Мы тренируем самооборону и нанесение ответных ударов. Тебе необязательно бить так сильно, но ты не должен позволить кому-то напасть со спины или обмануть тебя. Бей так, как считаешь нужным. Я не вижу причин опускать руки. – Майк легко потряс его за плечи, давая понять, что все переживания напрасны. – Давай, просто сделай меня! От игривого оскала Майка полегчало на сердце. "Бей так, как считаешь нужным." Джереми успокоился и прикрыл глаза, концентрируясь и выдыхая. Голден теперь маячил на заднем плане. Впереди остался незавершённый бой. Всё остальное было не важно. Прыжок в сторону, уклон, блок, прыжок, ещё прыжок, атака. Никогда ещё кулаки не жгло, как сейчас. На бетоне были заметны крохотные, но уже размазанные подошвами обуви капельки крови. Кровь также текла из носа, прямо на рубашку. Не важно. Быть может, просто галлюцинация. Уклон, атака, подсечка, прыжок. У Джереми был своеобразный вариант ведения боя. Блоки летали перед глазами. Чужая кожа тянулась, мышцы напрягались и перекатывались под одеждой. Кажется, стало жарко, как в сауне. На прошлом занятии Джер потянул лодыжку, но никому не сказал. Теперь же эта лодыжка работала слаженно со всеми мышцами, быть может, потому, что Майк сказал: "Бей, как считаешь нужным. Сделай меня!" Джереми сделает. Победит и... шаг, подсечка, блок, уклон, прыжок, атака с разворотом. Майк не успевал отбиваться от его неожиданных атак. Парень заметно продвинулся в этом деле, и Шмидт был доволен. Прогресс всегда поощряется, и особенно хорошо видеть, как твой ученик поднимается с колен благодаря тебе. Майк задумался и пропустил очередную неожиданную подсечку. В одно мгновение он повалился на пол под чужим весом, и всё, что успело мелькнуть в воздухе – это довольное лицо победителя в свете длинных плоских ламп. Джереми победил. Он мечтал об этом с начала боя. Мечтал уложить противника на лопатки хоть раз в жизни. Хотя бы воображаемого. Победа ослепила его, и если бы это был не Майк, Джер бы продолжил мутузить кулаками того, кто лежал сейчас под ним. Лучше всего представлялась наглая рожа Голдена, вся в крови, в парой выбитых зубов и исцарапанными щеками. Наверное, при желании Джер смог бы оторвать ему голову... Но на бетонном полу лежал Майк, весь вспотевший и побеждённый своим учеником. Из носа по щеке и подбородку текла тёмная струйка крови. Шмидт пытался восстановить дыхание, почему-то улыбаясь. – Ты... хах... победил, – по полу понеслись клубы пыли, когда Майк хлопнул по нему ладонями. – Ты победил МЕНЯ, чёрт возьми! – парень хрипло рассмеялся. – Да... – дыхание ещё не пришло в норму. Джереми сидел на коленях "оппонента", замерев с поднятым кулаком. Пальцы другой руки намертво вцепились в ворот футболки Майка. Студент не мог поверить, что собирался продолжить бой. "Победил?.." Тело начало стремительно остывать. Парень навис над учителем, рассматривая кровавую струю, убегающую за шиворот. Время вновь застыло. Груша слегка покачивалась – ей досталось в процессе. — У тебя, – лёгкое прикосновение дрожащей рукой, пару минут назад сжатой в кулак, – футболка испачкалась... — Ничего, – Майк удовлетворённо смотрел на него из-под полуприкрытых век, слабо улыбаясь. – У тебя тоже. Он легко провёл пальцем по футболке Джера, смазывая рубиновую капельку и пробуя её на вкус. Судя по взгляду, Фитцджеральд теперь напоминал ошалевшего затравленного зверька, заключённого в клетку. Всё тело внезапно обмякло, и парень почти терял равновесие. Пришлось обеими руками упереться в пол по обе стороны он головы Майка. Тот смотрел ему в глаза со странной смесью желания и довольства во взгляде. Джер не мог поверить глазам. – Ты так хотел победить... Но не захотел бить до полной отключки. Почему? – Шмидт хитро прищурился. – Я-я... – Джереми был так шокирован жестом Майка, что не мог связать ни слова. – Т-ты же сказал бить так... – ...как считаешь нужным. Да, сказал, – Майк уставился в потолок. – Но ты не учёл того факта, что у твоего противника мог быть нож или какое-нибудь другое оружие. В этом случае тебе надо было сначала обезоружить меня, – он усмехнулся несвойственной ему усмешкой. Джереми зажмурился, борясь с желанием стукнуть себя по лбу. "Конечно же, оружие!" Несмотря на этот промах, Майк продолжал смотреть на него изучающе и даже слишком, словно прокрадываясь взглядом под кожу. – У тебя большой потенциал, Джереми. Ты можешь многого достичь... – он повёл глазами в сторону. – Но знаешь, что главное? – поймав на себе заинтересованный взгляд, Шмидт перешёл на шёпот. – Наклонись. Джереми исполнил его просьбу. Просьбу странного Майка. – Нельзя позволять оппонентам так много ранить тебя, – Майк приподнялся на локтях, почти касаясь губами его уха. – Потому что у тебя вкусная кровь, – это шёпот действительно прокрался Джереми под кожу. Возникло до боли знакомое ощущение, но он не успел ничего возразить, так как губы Майка были уже не возле уха, а касались его собственных. Это было похоже на взрыв в бездонной вселенной. Эйфория, страх, радость, падение, взлёт, счастье и снова эйфория. Удар, прыжок, подсечка, шаг, блок, атака, прыжок, уклон. Джереми почувствовал мимолётную боль, когда Майк прикусил кожу, тут же извиняясь и целуя глубже. Руки, до этого упирающиеся в пол, дрожали, и Джер, не выдержав, позволил себе упасть. Прямо в объятия, как и ожидалось. Чужие руки обвили его, крепко прижимая к себе. Майк вёл себя более, чем странно. Это было не похоже на того Майка, с которым парень часом раньше вёл беседу за столом на кухне. Но тем не менее действо продолжалось: Шмидт позволил себе перейти на шею и оставить там пару засосов, отчего Джереми, весь красный, как рак, задрожал ещё больше, сам не зная, почему. Нужно было... радоваться? Истерить? Возмущаться и отталкивать? Он выбрал первое, но не рассчитал предела своей радости, внезапно увидев этого "другого" Майка. – М... Что с тобой? – парень изо всех сил пытался не показывать, как хорошо ему было в тот момент, но здравый смысл тревожно копошился в подземельях сознания. – Со мной? – даже его голос звучал по-другому, что настораживало не меньше. – Ничего. Просто я внезапно понял, что хочу тебя. Джереми ещё гуще залился краской, забывая контролировать собственные звуки, и позволил себе тихо простонать что-то вроде протеста и возмущения ему в плечо. В ответ он почувствовал, как Майк улыбается, задирая его футболку на спине и проводя по ней прохладной ладонью. По позвоночнику промчалась стая мурашек. Было непонятно, сколько ещё времени будут продолжаться эти прелюдии. На нервной почве Джереми показалось, что груша и тренажёр, вынужденные "лицезреть" всё происходящее, тоже залились краской. Всё шло отлично до того самого момента, когда Майк потянулся рукой вниз и нащупал молнию на джинсах Джера, дёргая вниз. Парень, сам не понимая, что делает, вдруг резко отпрянул от разошедшегося Шмидта. Дыхание вконец сбилось, возбуждение мешало адекватно мыслить, перед глазами плыли странные цветные круги. Джереми зажмурился и замотал головой, не веря всему, что видел. – Это ведь не ты! Майк бы никогда такого не сделал! – парень всхлипнул от такой несправедливости, ведь в глубине души понимал, что такой Майк нравится ему гораздо больше. Но правда должна оставаться правдой. – Правильно, это не Майк, – невидимый голос обличал Голдена, появившегося так же неожиданно, как и исчезнувшего. – Майка здесь нет. Майк ушёл. – Ах ты, сволочь... – только и смог выдохнуть Джер, понимая, как по-крупному его надули. Голден в ответ лишь усмехнулся, щелчком пальцев развевая проекцию по воздуху: – А ты думал, всё будет вот так вот просто? "И жили они долго и счастливо?" Конечно, нет, идиот! Зато мы выяснили, что скрывается в истинной сущности нашего дорогого Майки. – В сотый раз повторяю: он не такой, – сквозь зубы процедил Джер, вперившись взглядом в пространство, где секунду назад на холодном бетоне лежал ложный Шмидт. Голден приблизился к нему почти вплотную, шепча едким, как кислота, голосом: – Но твои ощущения были вполне реальными, признай. "Признай." Джереми отвернулся. Невозможно смотреть горькой правде в глаза, когда она так близко. – Такими темпами твои мечты никогда не сбудутся, Джер. Если ты будешь вот так просто сидеть, сложа руки, ничего не произойдёт. Ничего хорошего... – фантом медленно ходил вокруг него, тихо постукивая тростью, – ...но и ничего плохого. Мёртвая точка. Лимб. – Верни меня обратно, – Джереми хотелось заткнуть уши, лишь бы не слышать очевидного. Тот хмыкнул, окинув подвал оценивающим взглядом. – Хорошо. Только прими к сведению то, что я сказал, – Голден щёлкнул пальцами, возвращая Фитцджеральда в реальность. – Ты не вынесешь всей правды.