Выживай

      Вокруг было темно и пахло моющим средством. Тьма сгущалась плотными кольцами, начиная душить. И этот запах... О, как ему был знаком этот резкий запах. Джер понемногу пришёл в себя. В затылке пульсировало, мелкие спазмы пронизывали, казалось, каждую мышцу и даже мозг. Он хотел протянуть руку и ощупать место удара, но запоздало обнаружил, что связан. Связан по рукам и ногам. Во рту находилось что-то мягкое, но в то же время плотное. Парень понял, что не может нормально дышать. К нему постепенно, подобно тошноте, начинала подступать паника, заставляя быстрее разгонять кровь по венам вместе с адреналином. ("Адреналин! Я сейчас взорвусь!") Темнота не пропадала, но откуда-то из глубины Джереми смог различить едва уловимый шёпот. Они не закрыли ему уши, но забили ватой рот и завязали повязкой глаза. "Сволочи!" Стоило ему начать мысленно ругаться, как кто-то неслышно подкрался сзади, и чёрная ткань сползла с глаз. Щёлкнул выключатель, яркий свет настольной лампы ослепил его. Расплывчатая картинка перед глазами обрела чёткие границы, и Фитцджеральд смог различить угрюмо разглядывающие его лица. – Очнулся? – хрипло поинтересовался Винсент, сидящий на краю стола. Скотт бросил раздражённый взгляд в его сторону. Единственным источником света в помещении была только эта лампа, и Джер всё ещё щурился, пытаясь разглядеть остальных среди окружающей их темноты. – Как ты себя чувствуешь? – на этот раз голос Скотта был лишён прежних ноток дружелюбности. Он стоял напротив стула, к которому был привязан парень, и теперь выжидающе смотрел на него, предварительно вынув кусок ваты из его рта. "Сарказм, язва, мат или правда? Оу, мне потребуется помощь зала или звонок другу... Постойте, у меня же совсем нет друзей!" – Слишком хорошо для живого, – Джеру тяжело дались эти слова, но взгляд он постарался выдержать на все сто. Язык распух, будто его одновременно ужалили несколько пчёл. Боль продолжала пульсировать в голове, но парень сконцентрировал всё своё внимание на тех, кто стоял перед ним. А видел он только Скотта и Винсента. – Ты только глянь на этого паршивца! – Пёрпл соскочил со стола, в один шаг сокращая расстояние между ними, и наклонился к Джеру, больно схватив за волосы на затылке, тем самым заставив посмотреть на себя. – У него ещё остались силы улыбаться! Джереми очень хотелось как-нибудь изловчиться и ударить его. Или плюнуть ему в лицо. Подумав о последствиях, он отмёл эту идею: ему очень хотелось узнать, что расскажут все они. И это желание получить всю информацию из первых рук перевесило жажду отмщения. – Детоубийца, – он всё-таки пробормотал, не сдержался, но посмотрел на Фиолетового с вызовом, после чего пальцы в его волосах сжались сильнее и резко дёрнули назад. Джереми зашипел от пронизывающей голову боли. "Он мне так все волосы повыдёргивает!" Скотт смотрел на них с долей усталости и безразличия во взгляде. Его галстук, обычно туго затянутый высоко под горлом, был ослаблен и безвольной змеёй висел на шее. Скотт по-настоящему устал, так сильно устал от всего этого, видимо, недавно отработав свою смену. Об этом говорили (нет, кричали) его глубокие мешки под глазами и побледневшая кожа. И он молчал, глядя куда-то в пол, вовсе не пытаясь остановить своего фиолетового бойфренда напарника. Тот выглядел не лучше: широкие глаза с мелкими зрачками были так же обрамлены впалыми синяками, безумная улыбка Чеширского кота померкла. Теперь Винс казался ещё страшнее. – Фритц, – наконец позвал Телефон, раздражённо потирая виски, – разберись с этим. Затем и Фритц вышел на свет. Казалось, он немного похудел. Хотя бы пропали припухлости лица. Джереми также отметил, что его мешки под глазами не уступали по размерам Скоттовым. И Фритц больше не улыбался. Он нервничал, напрасно стараясь это скрыть. Практически так же, как и Джереми пару месяцев назад. Заика, бедный парень, который не в состоянии даже из-за стола встать, не запутавшись о собственные ноги. И Фитцджеральд вдруг криво усмехнулся, подумав об этом и забыв, что пальцы Винсента по-прежнему сжимают волосы на его раскалывающемся от боли затылке. – Д-Джер, послушай... Ты, вероятно, всё неправильно понял... – Что-что? Ты думаешь, после всего, что я пережил, после того, как оказался здесь, я могу подумать, что вы, ублюдки, пригласили меня на чай?! – он дёрнулся всем корпусом вперёд, скалясь, но Пёрпл снова ощутимо дёрнул его за волосы, заставляя принять прежнее положение. – Я... Мы можем всё объяснить, – Фритц оправдывался, как мог, замерев на месте и не решаясь более приблизиться к разъярённому Джеру. – Вы привязали человека к стулу, забив ватой рот, и теперь говорите, что можете как-то это объяснить?! Что ж, валяй! Я послушаю, что же такого я неправильно понял! – Кончай с этим! – заорал Фиолетовый. Его терпение было на пределе. – Почему мы не можем просто его прикончить? Фритц тяжело вздохнул. Он тоже устал. Ему было очень сложно говорить, но он не умел повышать голос. Поэтому ему пришлось достать из кармана спичечный коробок и выудить оттуда заранее припасённую булавку: – Винсент, пожалуйста, не мог бы ты отойти от него? Тот громко выругался и, напоследок злостно дёрнув Джера за волосы в очередной раз ("сукин ты сын, когда я выберусь отсюда, ты пожалеешь, что не стал жертвой аборта!.."), отошёл в сторону, снова присаживаясь на край стола и доставая сигарету из нагрудного кармана. Фитцджеральд испытал неуместное в этой ситуации облегчение. Но боль продолжала литься по его телу. Это начинало пугать, как и внезапно возникшая слабость, заставляющая веки слипаться, а рассудок – отключаться. – Сколько уже прошло? – подал голос Скотт. Фритц взглянул на часы и сообщил, что прошло около двадцати минут. "Двадцать. Боже правый, я был в отключке двадцать минут." – Что происходит? О чём вы? – он беспокойно поёрзал на стуле, бросая нервные взгляды то на Скотта, то на Фритца. – Мы вкололи тебе морфин, – Фритц наклонился к нему, успокаивающе коснувшись пальцами его лица и проверяя величину зрачков. – Но совсем немного, только чтобы ты пришёл в себя. Не беспокойся... – "Не беспокойся"?! Серьёзно? Твою мать, я, вообще-то, привязан к стулу! И сейчас... – Джер, – Скотту всё же пришлось вмешаться. Фритц мгновенно притих и отошёл в сторону, – Джер, заткнись. Очень прошу тебя. Заткнись и послушай. Не ты ведёшь в этой игре. И сейчас тебе лучше... – Вы убили их! Ты убивал невинных детей, резал и расчленял их! Не тебе указывать, что мне де... Скотт не вытерпел: стиснул зубы и ударил его по лицу. Звук пощёчины разнёсся по всему помещению, утопая во тьме. Фритц и Винсент напряжённо переглянулись. Голова Джера дёрнулась назад, но он почувствовал слишком мало, чтобы испытывать ту боль, которая заглушала бы головную. "Наверное, морфин подействовал..." На месте удара показался красный отпечаток пальцев. "...как тогда. Майк ударил меня, чтобы привести в чувство... Майк." – Мы предполагали, что ты рано или поздно обо всём догадаешься, но этому посодействовал Майк, – Скотт продолжил говорить с невозмутимым видом. – Он провинился, но теперь ты здесь, так что опасаться нам пока нечего. Джереми по кусочкам вспомнил сегодняшний вечер. Парк аттракционов, мороженое, бар, музыка, почти безалкогольный коктейль, диктофон... и горько усмехающийся Майк. Слабость, принесённая морфием*, захватывала в свой плен, и парень отчаянно дёрнул головой, пытаясь стряхнуть её. Если бы только от воспоминаний можно было избавиться так же... – Ты не виноват, что оказался в нужный момент в нужном месте. Тебе просто не повезло, – Скотт вздохнул и впервые за всё время их разговора улыбнулся. Грустно и отречённо. – А теперь тебе выпала честь завершить дело. Ты, конечно, уже не ребёнок, но... – Вы собираетесь убить и меня, – Джер не спрашивал, а уже совершенно точно утверждал, потому что догадывался: просто так они его не отпустят. Его голос прозвучал тихо, но твёрдо. Как будто он несколько недель только и делал, что готовился к этому. К своей смерти. – Не убить. Мы разберём тебя, как ржавый механизм. А потом засунем твоё сердце глубоко в... – Уймись, Винсент! Позже я найду, куда пристроить твой наглый язык, – Джеру показалось, что Скотт, разозлившись, снова его ударит, но тот только в очередной раз потёр виски. – Но у него уже есть доказательства благодаря этому подонку! Так почему бы вам всем не поднять ваши задницы и не начать разбираться с этим сейчас, пока он ещё связан?!.. В то время, когда Винс вставлял неуместные и язвительные комментарии в их односторонний разговор, Фитцджеральд успел заметить на столе позади него свои вещи. Среди них тоскливо поблёскивал металлическим корпусом телефон. "Диктофон. Он у них. Чего и следовало ожидать..." Всё, что прошлым вечером сказал Майк, находилось под защитой этой весёлой компании. Все улики были надёжно спрятаны. Полиция была на шаг позади. Только сейчас, борясь с одолевающим его морфином, Джереми начал осознавать, в какой опасности он находится. Ему требовалось поддержка извне. Ему нужен был он. Но Голдена рядом не было. Быть может, он просто испугался. Или потерял надежду. Как сейчас теряет её несчастный Фитцджеральд, с каждой секундой всё глубже погружаясь в тёмную воду, созданную морфием. "Как отвлечься, как отвлечься, как уйти от этого... Раньше я говорил тебе убраться из моей головы, но теперь... О, как же ты необходим мне сейчас!.." Джер зажмурился, стараясь прогнать сон и призвать призрака. Он понимал, что вероятность его появления слишком мала, и перенаправил мысли в другую сторону. Сначала пропал яркий свет, а потом на губах вдруг мелькнула ухмылка. – Интересно, а что расскажешь ты? Может быть, мне удастся услышать больше от тебя, как сегодня вечером, помнишь? – его голос будто стал ровнее и нахальнее секунду назад. – Давай, выйди на свет, Майк! Он подавил горький смешок, рвущийся наружу из горла. Насмехаться над самим собой... Над всеми глупостями, которые он позволял себе. Лучше бы Майк не спасал его тогда, когда он тонул в озере. Это было так унизительно сейчас. И так грустно. "Всё это и правда грустно. Я почти ничего не сделал, и вот он, конец. Я же просто очевидец, который не смог вовремя вызвать полицию. Даже он отвернулся от меня. Все меня бросили, может, потому, что я такой... бесполезный?" Но он по-прежнему тонул в волнах морфия. Бороться становилось с каждой минутой всё труднее и труднее, словно незримый голос шептал ему: "Пойдём, пойдём со мной. Там не будет всего этого. Не будет опасности, не будет лжи и смерти... Не будет предательства. Ни зла, ни добра. Ни любви, ни отчаяния. Только покой." И он был готов уплыть, окунуться с головой в толщу воды. Джереми представил тёмную зеркальную гладь спокойного озера. Холодная вода. Морфин. Сон. Тьма. Майк. Спать было нельзя. Он приказал себе очнуться и впиться взглядом в людей, стоящих перед ним. Вся ситуация начала казаться до безумия абсурдной: он привязан к стулу, вокруг собрались члены клуба "Очумелые ручки", и теперь они все вели увлекательную беседу о том, как будет решаться его дальнейшая судьба. Время, казалось, совсем замедлилось. Одна минута шла за пять. Но Майк действительно появился. Всё это время он сидел где-то там, в глубине зала. Сидел, молчал и курил. Совершенно трезвый. Фитцджеральд нисколько в этом не сомневался. Имитировать опьянение... Он ведь именно этим и занимался в тот вечер. Встав около стола, Шмидт с невозмутимым лицом потушил сигарету о пепельницу, стоявшую рядом. Сейчас он был крайне безэмоционален, но стоило ему увидеть злобный огонёк в глазах Джереми, как на его лице промелькнула тень грустной ("извиняющейся?") улыбки. – Привет, Джер.

***

Четверо на одного. Это ведь нечестно? Джереми осмелился предположить это вслух, на что Скотт снисходительно улыбнулся. Улыбка не внушала особого доверия. – А я ведь до последнего надеялся, что ты не занимаешься этим, – хрипло начал Джер. – Выходит, всё-таки ошибся. В помещении было достаточно холодно, чтобы заставить пальцы на ногах поджиматься. Но это держало в узде рассудок, что было очень кстати. – Кажется, я всё рассказал тебе ещё вечером. И поэтому я не понимаю твоего возмущения, – Майк опустил глаза, глядя в пепельницу. Он, как и Винс, присел на край стола. – А как же тот мальчик, которого лишили глаза? По-моему, ты отлично запомнил его крики. Наверное, кошмары снятся... Или не снятся? – Джер, напротив, смотрел только на него, открыто и с упрёком, пытаясь задеть в нём хоть частичку души. – Я не понимаю, о ком ты, – сдержанно пробормотал Майк. Джереми заметил, как его скулы напряглись. Он явно сжимал зубы. – О, ты всё прекрасно понимаешь. Неужели, он не приходил к тебе после всего каждую ночь, напоминая, как ты помогал привязывать его к койке, как держал его за руки, пока его тело дрожало от бесконечной боли... – Достаточно, – их прервал Скотт, повернувшись к Фитцджеральду. – Да, ты прав. Они приходят. Они стойкие, озлобленные... Их призраки сохранили форму, но давно потеряли веру. И так было нужно. – Но ради чего?! Я НЕ ПОНИМАЮ! – крикнул Джер на весь зал, не в силах больше сдерживать слёзы, которые непроизвольно катились по щекам. Все присутствующие молчали, холодным взглядом глядя на него. Только из темноты мгновением позже послышался тихий, но уверенный голос. Женский: – Потому что это часть крупного проекта, вот, почему. На свет вышла ещё одна фигура, низковатая для охранника. Джереми выпрямился и широко раскрыл глаза от удивления. Женщина продолжала говорить всё тем же тихим, холодным голосом: – Твой непутёвый дядя... Никто не знает, что с ним стало после одного рокового случая, но он заметно переменился. И загорелся странной идеей. Приобрести этот ресторан, обустроить его для детей, о-о-о, сколько терпения мне потребовалось, чтобы вынести все его... причуды. Но он сделал это. И заказал у одного мастера этих железных кукол. Но все они были мертвы... к сожалению. Лицо пожилой дамы исказилось гримасой отвращения. – Миссис Сполд... То есть, миссис Джонс, вам не стоило... – начал было Скотт, и сердце Джера ёкнуло, упав куда-то в район желудка. "Они... знакомы?!" Миссис прервала его жестом руки, смыкая руки за спиной и неспешно подходя к пленнику: – И тогда Чарльз буквально сошёл с ума. Эти дети... – дама вздохнула, опустив глаза в пол, – ...безусловно, никто из них не заслужил подобного отношения. Но его было уже не остановить. Он связался с самим дьяволом, очевидно! И я умыла руки. А потом моё сердце не вынесло его бесконечных приступов ОКР, его безумств, одержимости, и я развелась с ним. Но продолжала работать на него. Я считаю, ты вправе знать всю правду, мальчик мой. Женщина подняла на него глаза, полные печали. Элеонора Джонс, разведённая Сполдинг, с сожалением смотрела на него, пока он был привязан к стулу. Пока по его щекам текли слёзы. Она всё это время была рядом с любимым племянником. Была. Жила. А он не знал об этом. А также и о том, что директор пиццерии – его дядя. Информация с черепашьей скоростью переваривалась в его закипающих отравленных мозгах. Джереми стало трудно дышать, хотя его глотка и не была заткнула ватой. Как же он хотел утонуть в морфии. Прямо сейчас, сию же секунду, лишь бы не видеть этого, не слушать больше их. Потому что это было не похоже на правду. Но всё становилось очевидным, сходилось по кусочкам, как пазл, и утонуть захотелось ещё сильнее. Он даже зажмурился, мотая головой в разные стороны. Пытаясь сбросить этот страшный сон. – Стивен, не мог бы ты?.. – Элеонора снова заговорила, махнув рукой. На этот раз её голос прозвучал обеспокоенно. – Кажется, он засыпает... С чего бы? – М-мы вкололи ему немного м-морфина, мэм... Всего два кубика, – заикаясь, начал объясняться Фритц, но женщина взглянула на него суровым взглядом, и он тут же умолк. – Стивен, сделай же что-нибудь! "Стивен? Какой ещё Стивен?.." Он всё-таки открыл глаза. Напрасно, потому что кто-то уже светил медицинским фонариком прямо в них, раздвинув пальцами веки. Затем его похлопали по щеке и слегка встряхнули за плечи: – Давай, давай, парень, не спать. Не спать! "Престон?! Откуда он здесь?" Друг-психотерапевт Майка объяснял Элеоноре что-то касательно самочувствия её племянника, но сам Джереми сидел на стуле, словно парализованный, не в состоянии проронить ни слова. Язык снова распух во рту. – Как самочувствие, Джи? – врач улыбнулся, махнув ему рукой. – И вы тоже?.. – Фитцджеральд смог произнести только это. Вся эта сцена напоминала ему ситуацию а-ля "Улыбнитесь, вас снимает скрытая камера! Ха-ха, смотрите, как мы с коллегами вас провели, и вы, чёрт возьми, попались!". "Я попался." – Что — тоже? – Престон с наигранным непониманием вскинул брови, убирая фонарик во внутренний карман халата. "Нет. Нет, подожди немного. Сейчас они все рассмеются и скажут, что это был просто розыгрыш. Обычная дурацкая шутка... Неудавшаяся шутка. И убийства окажутся ненастоящими. Я просто сошёл с ума." – Вы т-тоже, – язык жутко заплетался, и Джер кое-как пытался сводить мысли воедино, – у-убивали их? Вы помо... помогали им, ведь так? Все в зале уставились на него. Стивен Престон в очередной раз вскинул брови. Его тон был на редкость беззаботным, как будто они обсуждали прошедшие выходные: – О, нет-нет, – его лицо, расплывающееся в улыбке, с каждым разом казалось Джереми всё более гадким. – Грязная работа не для меня. Я улаживал дела с полицией. – Вот же тварь! – с ненавистью бросил парень, не дав ему договорить и попытавшись отвернуть от него хотя бы голову, но Винсент вновь подошёл сзади, схватив за волосы на макушке. Скотт нервно стучал пальцами по столу. В его голове крутились тяжёлые мысли, но парень, который сидел сейчас перед всеми ними, не внушал особой надежды на спасение их операции. – Однажды мы уже испортили одного... Этого не должно повториться. Внимание копов сейчас на пределе, поэтому мы должны быть осторожны. – В таком случае хватит болтать! Думаю, пора приступать к тому, ради чего мы все здесь собрались! – воодушевлённо продолжил Престон после небольшой паузы. – Элли? Элеонора сначала неуверенно, а затем быстрее двинулась в сторону настенных полок, доставая прямоугольную коробку. Через секунду в её руке блеснуло металлическое лезвие ножа. Джереми подавился вдохом. А затем истерически хохотнул и отрицательно замотал головой. Хохот постепенно перерос в крик. – Нет, нет, тётя, вы не можете этого сделать! – слова налезали друг на друга, превращаясь в путаницу, но Джереми кричал, пока силы для крика не иссякли и он не перешёл на мольбы. Голос дрожал от внезапно окутавшего его страха, всхлипы и рыдания эхом отражались от стен. – Элеонора, одумайтесь! Прошу, я ничего не сделал! Я ВЕДЬ НЕ СДЕЛАЛ НИЧЕГО ТАКОГО, КАК И ТЕ ДЕТИ, КОТОРЫЕ УМЕРЛИ НИ ЗА ЧТО! Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ ТАК! УМОЛЯЮ!.. Миссис Джонс некоторое время колебалась, подходя к Джереми, а потом просто закрыла глаза, судорожно вздохнув и передав нож стоящему рядом с ней. – Майк... Майк, сделай это... Сделай это вместо меня. Я не смогу. Это мой единственный племянник... Не могу... – она закрыла лицо руками и отвернулась. И Майк понимающе кивнул ей. И взялся за резную ручку ножа. Джер вновь задохнулся в собственном ужасе. Но вдруг неожиданно вспомнил, как задыхался под ним прошлой ночью от наслаждения, переполнявшего каждую клетку тела... И ему стало противно до тошноты. "Если будешь резать меня, то вырежи и эти воспоминания тоже." – Н-ну, Майк? Что же ты м-медлишь? – он прекратил рыдать и молить о пощаде. Только беззвучно плакал. – Н-неужели, не убьёшь м-меня? Кишка т-тонка? Джереми нашёл в себе силы улыбнуться. Улыбка вышла слабой. Вся слабость разом навалилась на него вместе с морфием, и парень понял, в чём дело. Он просто устал. Вымотался. И Майк тоже устал. Он подошёл к стулу, на котором сидел Джереми, и встал прямо перед ним. И посмотрел на него, внимательно, с горечью. – После всего, что произошло... Наверное, я буду жалеть об этом вечно. "Всё это так ужасно кончается... а так хорошо начиналось. Боже мой, я так и не успел нормально пожить! Не успел обзавестись подружкой, устроиться на работу... А теперь вот и он. Как моё личное наказание в аду. Настало время прощаться, Майки?" – Эй, пациент. Вижу, ты не в форме сегодня... – сиплый голос, которого он так ждал, внезапно вскрыл черепную коробку и пробрался холодными пальцами внутрь. В любой другой день Джереми проклял бы весь мир из-за этого, но сейчас готов был улыбнуться во все тридцать два и разрыдаться от счастья. – Думаю, тебе не помешал бы дружеский совет: пора сматываться, – Голден, как всегда, был язвителен и насмешлив, но Джеру было плевать. Главное, что он пришёл к нему. "Ты вовремя. Я только что полностью разочаровался в жизни." – Тогда слушай внимательно и смотри во все глаза. У того парня под халатом имеется пушка. Присмотрись: держит её за поясом брюк. Я расправлюсь с верёвками, но у тебя будет совсем мало времени. Ты всё понял? "Так точно," – Джеру показалось, что он почти сказал это вслух, когда заметил напряжённый взгляд Майка, ползущий куда-то вверх над его головой. Он словно прислушивался. Фитцджеральд судорожно выдохнул и пару раз моргнул, пытаясь унять дрожь. Боль волновала сейчас меньше всего. Пришлось напрячь онемевшие без движения мышцы. – Итак, соберись. По моей команде: три, два... Пошёл, пошёл, ПОШЁЛ! – завопил Голден ему в самые уши. Что-то, какая-то невидимая сила разорвала верёвки одновременно на руках и ногах, давая пленнику свободу. Тот не заставил долго ждать и, напрягшись, стремительно рванулся вперёд, к Престону. Пистолет действительно был при нём, и Джереми резким движением вырвал его из-за пояса чужих брюк. Престон сначала дёрнулся за ним, но затем, шокировано хлопая глазами, замер на месте, когда парень нацелился на него. – СТОЯТЬ!!! Только шевельнитесь, и я точно кого-нибудь пристрелю! Психотерапевт скептически, но с опаской смотрел на него, как и другие, подняв руки: – Сомневаюсь, что тебе это удастся. Неужели, ты сможешь кого-то убить? – Посмотрите, как трясутся его колени! Этот мелкий паразит скорее обмочится, чем выстрелит хоть раз! – вставил своё слово Винсент. Морфин как будто выветрился из вен. Фитцджеральд был на удивление сосредоточен. И зол. Безумно. Все цели стояли сейчас перед ним, и он мог... ("...не мог, конечно, он не мог, о чём вы, этот парень даже на рыбалке полный профан!..") – Ты великолепно сработал, Джер, но сейчас стрелять в них бесполезно, – Фрэдди снова вступил в игру, невидимой тенью двигаясь между собравшимися. – Ты должен как следует подумать и сделать правильный выбор. Призрачные дети, шахматная клетка коридоров, багровые обои, огромный золотой медведь – всё всплыло в памяти, как отголоски недавно забытых снов. Эти люди ни перед чем не остановятся. Даже если вызвать полицию, они наверняка всё предусмотрели и заперли все двери. И Джереми мгновенно всё понял. Им нужен был материал. Им была нужна живая плоть, чтобы оживить Спрингтрапа, ведь ("одного они уже испортили") он так и остался пустым. Джереми осознал, что именно он должен сделать. "Только ради Голдена и всех, кто здесь умер. Я делаю это во имя справедливости. Как социальная реклама против терроризма. Как лекарство от рака. Я спасу их, как человек из вертолёта МЧС. Я сам добрался до этого." Он решительно приставил пистолет к собственному виску. Майк замер, приоткрыв рот и не в состоянии сдвинуться с места. Все остальные напряглись, сжались на своих местах, будто пружины. Джереми стоял перед ними и глотал слёзы. В крови бурлил адреналин вперемешку с морфием. Рука предательски дрожала, палец пока ещё держался на курке. Но жизнь уже находилась в подвешенном состоянии. И тогда, в эту тяжёлую минуту, Голден решил показаться. Чтобы его видел только этот парень, похожий теперь на маленького напуганного мальчика, которого заставили сделать что-то плохое. Причинить себе боль. – Посмотри на меня. Мы заключили сделку, помнишь? Ты полностью в моей власти, – он успокаивающе провёл рукой в бархатной перчатке по его щеке, стирая несколько капель. – Поэтому слушай меня. Слушай меня сейчас, не смотри туда. Им не нужна твоя голова. Джереми вскинул брови от неожиданности. "Н-но... Но что же тогда?" – даже в мыслях его голос дрожал. – Сердце. Они привязали тебя, позволив голове раскалываться от боли, но сердце... – Голден слегка раздвинул лацканы своего фрака, указывая взглядом на свою грудь. Там зияла чёрная дыра. – Оно нужно, чтобы Спрингтрап жил. Джереми смотрел на него со слезами на глазах, как на старого друга. Он был так счастлив, что Голден сейчас с ним, здесь. Но в то же время он так страдал от всего навалившегося на него за эту жизнь. ( "Мамочка, куда люди попадают после смерти?") ("Все они улетают на небо, чтобы жить там среди облаков...") Но никто не жил там, на чёртовых облаках. Не сидел, свесив ноги. Джереми был уверен в этом. И не представлял, куда попадёт. Что с ним станет. Как будто ему сообщили о рейсе в другую страну, но он даже не думал собирать чемодан. Всё происходило так быстро. Один Голден никуда не исчезал, и парень был ему за это благодарен. Рука в перчатке накрыла его собственную, сжимающую пистолет. А потом Джер перестал ощущать давление на висок. Он почувствовал его на груди. Чужая рука мягко, медленно, но уверенно нацелила пушку прямо на его трепещущее сердце. Его биение отдавалось в ушах, пульсировало в мозге. Джереми сглотнул и взглянул на Фрэдди. "Умирать больно?" – Не больнее, чем ощущать свою бесполезность в этом мире, – Голден печально улыбнулся, опустив глаза. – Я буду с тобой, не бойся. Не смей бояться. Мир отвратителен. Джереми посмотрел на него, тоже попытавшись улыбнуться ("Да, мир просто ужасен"), но из горла внезапно вырвались рыдания. Беспомощен, как никогда. Он так и умрёт неудачником. Потому что всё это время враг был другом, а за маской друзей скрывались враги. Джер глубоко вдохнул и закрыл глаза. – Что вы стоите, идиоты, ОСТАНОВИТЕ ЕГО, ЧЁРТ ВОЗЬМИ!!! – прокричал кто-то совсем рядом. "Увидимся после закрытия, дружок!" – прошелестело в голове. А затем прозвучал выстрел.