Две Сестры. Две Королевы

Обычно, когда в жизни Султанзаде что-то случалось, не важно плохое или хорошее, он спешил все рассказать Севжи. Именно ее Халид считал самым близким человеком, другом и советчиком. Когда-то именно она приютила его и воспитала как собственное дитя. И Султанзаде знал: что бы ни случилось, Севжи всегда его поддержит и поможет. Вот уже прошло несколько дней с первой встречи Султанзаде с той чудесной девушкой — Дефне. Все это время он не терял возможности выйти в город и еще раз, хотя бы одним глазком, понаблюдать за ней. Но эти "встречи"с Дефне издалека не могли продолжаться долго. Вскоре Халиду захотелось с ней познакомится. Правда, он все никак не решался к ней подойти. Да и разве приличной девушке-мусульманке подобает прямо на улице разговаривать с каким-то незнакомцем? И каждый раз, когда Султанзаде останавливал себя в рвении подойти и заговорить с ней, сознание будто играло с ним злую шутку, подсовывая довольно яркие картинки с замужеством девушки. Все таки на вид ей было 17-18 лет. Максимум 19. Это уже довольно приличный возраст для девушки. Многие ее одногодки уже давно имеют и мужа, и детей, и семью. А если она еще и единственный ребенок в семье? Халид понимал, что откладывать знакомство не стоит. Он может просто не успеть. И теперь, наконец-то собрав всю силу в кулак, Султанзаде направлялся к покоям своей названной Валиде — Севжи Султан, дабы она помогла ему просто таки с безумной задумкой, которая могла или сделать Халида счастливым, или вовсе убить все теплые чувства, на которые он только был способен. Остановившись у больших дубовых дверей, Халид не сразу решился постучать. Некоторое время он просто переминался с ноги на ногу, будто готовый развернутся и просто убежать, как мальчишка, не закончивший до конца шалость. В чувства его привела лишь служанка, которая несла в покои Севжи Султан какие-то платья, завернутые в довольно толстую ткань. Девушка удивленно остановилась и захлопала длинными ресницами. — Султанзаде, Вам чем-то помочь? — с доброй улыбкой задала она вопрос, аккуратно дотронувшись к плечу молодого человека. Халид вздрогнул и лишь бросил на нее рассеянный взгляд. Затем он пробормотал что-то похожее на отрицание и уверенно постучал. Лишь когда из-за двери послышался бархатный голос хозяйки покоев, Султанзаде и служанка вошли. Пока Халид кланялся и как-то неуверенно смотрел на мать, не зная с чего начать разговор, девушка с платьями поспешила решить вопрос со своей ношей. Получив приказ сложить их в сундук, служанка начала выполнять поручение. — Халид, что-то произошло? — слегка обеспокоенно спросила Севжи, смотря на своего "сына". В ответ Султанзаде отрицательно покачал головой и улыбнулся ей в ответ. — Нет, Валиде. Я просто хотел бы с Вами поговорить. — как-то непринужденно произнес Халид. Проследив за легким жестом рукой, Султанзаде присел рядом со своей матерью и теперь имел возможность полностью ее оглядеть. Но как оказалось, вид у Севжи был очень усталым, что сначала Халид воспринял как обеспокоенность. Казалось, что Султанша спала от силы пару часов и уже несколько дней подряд. Круги под глазами она тщательно пыталась скрыть под слоем косметики, которая мало помогала ей в этом. Это показалось Халиду странным, но он еще не знал, что причинной была такая внезапная беременность Алсу Хатун. Да и не стоило ему об этом знать. — Как Вы, Валиде? — попытался как-то разрядить обстановку, а заодно и разузнать причины грусти своей матушки, Халид. — Все хорошо. Не волнуйся. — мягко произнесла Султанша, вновь улыбнувшись сквозь слой печали и усталости, которые, будто вуаль покрывали ее лицо. — Если честно, то пришел я к Вам с одним очень серьезным разговором. — повторил Халид и, заметив заинтересованность на лице матери, продолжил: — Я встретил девушку. Поверьте, Валиде, она прекрасна во всех смыслах. Ее зовут Дефне и живет она в городе. Поэтому я хочу забрать ее во дворец. Чтобы она была здесь. Рядом со мной. В покоях повисла неловкая тишина. Севжи поджала розовые губы и упорно молчала, будто не зная как ей реагировать. На некоторое время Султанзаде даже показалось, что он совершил огромную глупость. Прикусив губу, Халид некоторое время молчал, а затем опустил голову и как-то обреченно ухмыльнулся. — Я понял Вас, Валиде. — приглушенно произнес он и резко встал с софы, намереваясь просто уйти, но Севжи внезапно схватила его за руку. Султанзаде обернулся, заметив в глазах матушки легкое отчаянье. — А ты уверен, что она захочет жить в Топ Капы? — на одном дыхании выпалила Султанша. Халид на секунду замолчал, поставленный, если честно, в тупик. Он не задумывался об этом вопросе вообще. Ему казалось, что для каждого жизнь во дворце кажется весьма привлекательной. Да и у него был свой небольшой гарем, где все девушки мечтали лишь посмотреть хотя бы разок на того, чье имя они произносят с таким благоговением. — А кто откажется жить в Топ Капы? — слегка непонимающе произнес Халид, поглядывая на тонкие пальцы матери, которые сжимали его запястье. — Она не такая, как другие, Халид. Присядь. — довольно серьезно произнесла Султанша. Первое время Султанзаде не хотел подчинятся. Все таки позицию своей Валиде он уже понял: она будет против. Тогда зачем в очередной раз подтверждать это? Поколебавшись пару мгновений и почувствовав, как мать сжимает все сильнее его запястье, Халид все же кивнул и вновь присел рядом. Правда в этот раз Султанзаде выглядел слегка хмурым. Казалось, он был и вовсе не рад началу такого разговора. Сама же Севжи разрывалась в своих чувствах. С одной стороны она не хотела, чтобы еще и Халид отвернулся от нее, а с другой, его просьба была практически безумной. Все же собрав в кулак все свои силы, Госпожа отпустила руку сына и вздохнула. — Халид, с самого детства я пыталась обеспечить тебя всем, чего ты только хотел. Я понимала, что ты не мой сын и что, возможно, в будущем твоя душа все же прильнет к настоящей матери. Но одновременно я знала, что Назлы-Шах Султан мертва... — заметив, легкую напряженность на лице сына, Севжи поспешила исправится: — По крайней мере так считали все. Это была официальная версия. Теперь ты вырос. А я настолько прикипела к тебе душой, что поняла, что ты всегда был моим сыном. Возможно, не по крови, но все же... У тебя появился гарем и тебе уже время строить семью, насколько это возможно. Я мечтаю взять на руки твоего малыша и называть его своим внуком или внучкой. И для этого у тебя есть гарем. Небольшой, но гарем. А эта девушка... — Дефне. — перебил ее Халид, будто исправляя. — Дефне... — примирительно произнесла Севжи, сложив руки в замочек, — Она свободная. Всю свою жизнь прожила в городе, зная, что выйдет замуж, что у нее будет семья. Возможно, не она выберет себе мужа. Возможно, это сделает ее мать или отец, но девушка уже настроена на это. А здесь, в Топ Капы, она будет рабыней. У нее не будет той свободы, не будет семьи... Дефне родит тебе детей и, возможно, вскоре наскучит. Тогда ты найдешь другую. Возможно, и третью. Она ничего не сможет с этим поделать. Ей останется лишь лить слёзы. Ты разрушишь ее жизнь. — Такого не будет, Валиде! — внезапно заявил Халид, вставая с софы и сжимая кулаки. Нет, он будет любить ее и не бросит. Зачем ему другие наложницы, когда рядом будет Дефне. — Дело даже не в том, нравится мне эта затея или нет, Халид. — произнесла Султанша вставая с софы. Она сделала пару шагов и аккуратно положила руку на плече Султанзаде, слегка сжимая его, — Она свободная. И жить во дворце для нее будет наказанием. Я помню себя и Арзу, когда мы первый раз попали в Топ Капы. Если я тихо лила слёзы по своей прежней жизни, то моя сестра всячески пыталась навредить другим и себе, желая или убежать, или убить саму себя. Лишь бы не быть рабыней. Так или иначе, но это придется пережить и Дефне, если она приедет сюда. Халид ничего не ответил. Аккуратно сбросив со своего плеча руку матери, он поспешно направился к двери, желая закончить эту "встречу" на данной ноте, ведь он чувствовал, что еще чуть-чуть и просто сорвется. А портить отношения со свое Валиде ему не хотелось. — Халид! — позвала его Севжи, но Султанзаде не обернулся, — Халид! — уже громче произнесла Султанша, когда парень уже был у двери. Молодой человек остановился и, вздохнув, обернулся. Севжи стояла перед ним, освещенная со спины ярким солнечным светом. В этот момент Султанзаде показалось, что он снова вернулся в детство. Всегда когда Халид убегал с уроков или от служанок, уединяясь в саду и играя с детьми прислуги, Севжи бранила его. Султанша всегда слишком опекалась своим названным сыном, боясь за каждый шаг, сделанный им. Поэтому когда он исчезал, Госпожа изводила себя и поднимала на ноги весь дворец. А когда маленький бунтовщик возвращался, она ругала его. Объясняла, что слишком глупо одному убегать, что это даже в какой-то мере опасно. А Халид всегда злился, считая, что его не понимают, что он как всегда лишний в этом дворце. Ведь какой прок Севжи от его существования? Для нее, как и для любой Султанши важны два ее сына... Два наследника. А он... Он, так, что-то по принципу дополнительного груза. Ребенок, данный в придачу. Выслушивая речь матери, он внезапно разворачивался и начинал убегать. Тогда Севжи звала его. Сразу или через некоторое время и смотрела на него вот такими же добрыми и жалостливыми глазами, как смотрела сейчас. В такие моменты между ними наставало примирение. И тогда Султанша обнимала его, целовала в лоб и угощала медовой пахлавой, будто желая загладить вину. — Решение насчет Дефне остается за тобой. Я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе. — выпалила Севжи и слегка опустила взгляд. Может кто-то посчитает эту доброту пороком, но не Халид. Он любил эту мягкость своей Валиде и нежно обнимал каждый раз, когда она потупливала глаза, будто признавая свое поражение. Это случилось и в этот раз. Султанзаде тихонько подошел к матери и обнял ее. Так нежно, как только мог. Он почувствовал, как она легко приобняла его в ответ и положила свою голову на его плече. — Ты так на него похож... — тихо произнесла Севжи куда-то в пустоту. Услышав эту фразу, Халид слегка отпрянул. — Что? — удивленно спросил он, не понимая о чем говорит его Валиде. — Ничего. — как-то добродушно произнесла она, легким взмахом руки утирая одинокие слезинки. Халид решил не затрагивать больше эту тему, поэтому кратко поблагодарил мать и вышел с покоев. Лишь подходя к саду, где он решил прогуляться после напряженного разговора, Султанзаде понял, что его мать говорила о его отце. Об Ахмеде Паше... *** Что бы не происходило во дворце, но Арзу никогда старалась не забывать о детях. Именно они являлись ее силой и смыслом. Тем, что удерживало ее не только в этом дворце, но и на земле в целом. Удивленная тем, что Махмуд не пришел к ней, хотя вчера обещал, Султанша решила сама нанести ему визит. Стуча каблуками по мраморном полу, Госпожа отдавала приказы служанкам. Легкое беспокойство скреблось внутри, подсознательно заставляя Арзу перебирать возможные причины отсутствия сына, но она предпочитала мыслить позитивно, поэтому убеждала себя, что Махмуд просто проспал. Или его срочно вызвал к себе Повелитель по поводу санджака. Уже остановившись у двери, Арзу хотела отдать приказ, дабы ее впустили, но двери внезапно открылись без помощи слуг. На пороге, прямо перед Султаншей, появился ее сын — Махмуд. Сначала на лице Арзу появилась улыбка, но затем она постепенно исчезла, уступая место сначала непониманию, а затем откровенному удивлению и обеспокоенности. — Махмуд, что с тобой? — с порога задала вопрос Арзу, протягивая руку, дабы дотронутся тонкими пальцами к яркому синяку на лице сына, но обескураженный Махмуд резко отпрянул от нее. — Ничего страшного, Валиде. — произнес он как-то сухо и на ходу бросил: — Извините, но мне нужно встретится с Ферхатом Пашей. Не успел Шехзаде сделать и шага за порог, как Арзу преградила ему дорогу, выставляя руку вперед и тем самым останавливая его. Во взгляде Госпожи отчетливо читалась сталь и бескомпромиссность. — Айлин, Айше, оставайтесь здесь. — упрямо произнесла Госпожа, обращаясь к служанкам, которые испуганно за всем наблюдали. Сама же Султанша поспешно завела сына в покои и плотно закрыла двери. — Махмуд, что происходит? Что это на твоем лице? — сразу же засыпала она вопросами Шехзаде, осматривая его на наличие увечий. Заметив пристальный взгляд матери, Махмуд поспешил слегка отвернутся, дабы не показывать хотя бы яркий кровоподтёк под правым глазом. — Я же говорю, что ничего особенного. — огрызнулся в ответ Шехзаде, видимо, не желая втягивать во все это еще и мать. — Мне-то ты можешь рассказать. — с напором произнесла Арзу, подходя ближе к сыну. Махмуд не сразу решился вновь заговорить. Первое время он молчал, с серьезным видом смотря на мать, но затем понял, что она не уйдет и не успокоится пока он не расскажет все. Сняв с головы тюрбан, Шехзаде слегка взъерошил темные волосы и вздохнул. — Я немного подрался. — как-то неуверенно произнес он, вновь замолчав. — Немного? — недоверчиво спросила Арзу, вновь и вновь возвращаясь взглядом к ссадинам, — С кем? — Не важно с кем, Валиде. — вновь попытался огрызнутся Махмуд, но, заметив, строгое выражение лица матери все же ответил: — С Османом. — Что между вами произошло? — не унималась Арзу. С каждым словом ее взгляд становился более жестким, что начинало беспокоить наследника. — Ничего особенного. Мы просто повздорили во время боя на деревянных мечах. — Махмуду не хотелось вовлекать во все эти тонкости мать. Тем более, что он уже взрослый и поэтому со всем может справится сам. Да и Арзу ведь наверняка решит разобраться с этим делом в более глубоком плане, а поэтому обязательно втянет во все не только Османа, но и Севжи Султан, и Япрак, и других. А еще большей расгласки Махмуд не хотел. — Значит вот о чем говорят наложницы. — недовольно выпалила Арзу, тяжело вздыхая, — Махмуд, ты же понимаешь, что являешься вторым наследником, поэтому должен держатся подобающе. Своим поведением ты должен привлекать на свою сторону Пашей, а не отталкивать. Арзу посмотрела на сына с некой нежностью и подошла ближе, заботливо поправляя воротник его кафтана. Сначала Махмуд слегка отступил, будто не желая придаваться таким "нежностям", но затем поддался душевным порывам и спокойно воспринял материнскую заботу. — Я прекрасно Вас понимаю, Валиде. И можете не волноваться. Я знаю, что я делаю. — довольно твёрдо заявил он, смело смотря матери в глаза. Сначала Арзу будто улыбнулась, но в ее выражении лица читалась явная нерешительность. Увы, но все было намного сложнее, нежели Махмуд полагал. — Не стоит все так легко воспринимать. — Арзу вновь вздохнула и, проведя тыльной стороной ладони по щеке сына, опустила руки, — Пойми, что если бы я была единственной фавориткой Султана, а среди наследников у Повелителя был только ты и Аслан, это было бы не так важно. Но нам в спину дышит сразу два соперника. Один в лице Севжи — матери двух наследников, один из которых старший, а другой — Тангюль. Да, возможно, Метин слаб здоровьем, но он все равно является Шехзаде и имеет право на престол. Они пойдут на все лишь бы убрать лишнюю преграду. И эта преграда ты, Махмуд. Возможно, в данной ситуации Севжи будет молчать. И совсем не из своей привычной слабости и излишней разнеженности. Она не была готова к столь жестокому миру, к столь ужасным обстоятельствам. Иногда мне хотелось, чтобы забрали с Франции только меня. — голос Арзу внезапно дрогнул, но, прикусив губу, Султанша сдержанно продолжила: — Но она слишком умна, чтобы губить тебя вместе со своим сыном. А вот Тангюль... это пойдет на руку. Тангюль — это ураган, сметающий все на своем пути. Именно поэтому мы должны быть осторожными, Махмуд, слышишь? Каждая наша ошибка может стоить нам жизней. Арзу замолчала, смотря на сына с неким отчаяньем, которое ранее Шехзаде никогда не доводилось видеть. Его мать всегда была сильной женщиной. Именно тем идеалом, который Махмуд пытался найти в своих наложниц, но так и не получал. Но не смотря на временную слабость, Госпожа довольно быстро овладела собой и даже улыбнулась. — Ты же умный, Махмуд. Ты истинный сын своей матери, поэтому впредь будешь осторожнее. Верно? — с какой-то приторной сладостью в голосе произнесла Арзу, а Шехзаде, непонятно почему, послушно кивнул. В следующее мгновение Султанша обняла его, чувствуя как сын обнимает ее в ответ. *** Тангюль некоторое время практически не выходила с покоев. Все дело было в том, что голова Госпожи была забита различными мыслями, которые не давали сосредоточиться. С одной стороны была ее жажда власти. Султанша понимала, что время поджимает сроки. Ей срочно нужно было что-то предпринимать по поводу старших наследников. Если они успешно утвердятся в своих санджаках, а Арзу с Севжи так и продолжат переманивать каждая на свою сторону Пашей, то Метин будет обречен. А вместе с ним и сама Тангюль. С другой же стороны была ее дочь — Эсфир. Ее слова не на шутку беспокоили Тангюль, ведь в чем-то она была права. Султанша слишком много времени предавала своему сыну, напрочь забывая о дочери. В очередной раз раздумывая над этими вопросами, Тангюль ходила по покоям взад-вперед, охватив себя руками и ожидая служанку, которая должна была принести ей очень важный ответ. — Валиде. — послышался голос за спиной. Тангюль слегка вздрогнула от неожиданности и обернулась. На пороге детской стояла Эсфир с абсолютно безмятежным видом. — Что случилось, Эсфир? — с легкой улыбкой задала вопрос Султанша, встретив слегка удивленный, но все же добродушный взгляд дочери. — Можно мы с Метин выйдем в сад. Он уже почти закончил с турецким. — с неким энтузиазмом произнесла маленькая Госпожа, складывая руки за спиной. Тангюль бросила взгляд за спину девочки, замечая своего сына, что-то усердно пишущего. Пару секунд посомневавшись, Госпожа все же утвердительно кивнула. — Спасибо, Валиде. — радостно захлопав в ладошки, произнесла Эсфир и скрылась в детской. Тангюль невольно улыбнулась. Все таки ее дочь была настоящим живчиком. — Госпожа. — голос служанки прозвучал робко где-то неподалёку от Тангюль. Султанша резко обернулась к ней и вопросительно выгнула бровь, будто спрашивая результат одним жестом. — Баязыд Бей согласился с Вами встретится. — после мучительно длинной паузы произнесла служанка. Тангюль победно изогнула губы в улыбке и направила взгляд вверх, будто благодаря за столь желанные слова с уст служанки. — Не будем заставлять его ждать. — поспешно произнесла Султанша, подходя к зеркалу и надевая платок, который до этого спокойно лежал на софе неподалеку. Баязыд Бей был наемником. Да-да, обычным человеком, который убивал других за деньги. Жестоко? Да. Подло? Возможно. Тангюль это не сильно беспокоило. Ей нужно было убрать со своего пути хотя бы одного из наследников да так, чтобы на нее не упала даже тень подозрения. — И еще одно... — голос служанки вновь послышался рядом. Тангюль бросила на нее быстрый взгляд и надела небольшую корону. — Что еще? — раздраженно бросила Госпожа, находясь всеми мыслями уже на встрече с Баязыдом. — Не знаю насколько это правдиво, но в гареме все только и говорят о драке наследников. — уже более бодро произнесла служанка, видимо и сама желая обсудить последнюю сплетню, а тем более первой донести ее своей Госпоже. Тангюль внезапно прекратила поправлять платок и повернула голову в сторону служанку, внимательно осматривая ее лицо и пытаясь понять, говорит ли та правду. Заметив явный интерес Султанши, наложница продолжила: — Шехзаде Осман и Шехзаде Махмуд устроили драку в саду. Уж не знаю всех подробностей, но разнимал их определенно Касым Паша, а видели это все как минимум десяток слуг. — уже с некой гордостью произнесла наложница, слегка приподняв подбородок. Тангюль, услышав настолько хорошие для себя новости, улыбнулась. — Это нам только на пользу. — как-то задумчиво бросила она. Поправив платок, Госпожа подошла к небольшой полочке, на которой находилось две шкатулки. Султанша открыла одну из них и, взяв небольшой мешочек, в котором зазвенели монетки, бросила его наложнице. — Молодчина, Ханзе. — с явным интересом произнесла Тангюль, закрывая шкатулку и направляясь к двери. Теперь-то она точно знает, как все провернуть. Главное лишь, чтобы Баязыд Бей не допустил ошибку. *** И вновь Арзу Султан решила нанести визит Дамиру Паше, ведь так просто оставить ситуацию с любовницей Паши Госпожа не могла. Тем более ей просто хотелось посмотреть на реакцию мужчины, когда тот поймет, что Арзу не собирается мирится со своим поражением. Громко стуча каблуками о мраморный пол, Госпожа подбирала подолы своего платья с широкой улыбкой на лице. Так как служанок Госпожа оставила в покоях, то она надеялась на личный разговор. Все таки Дамир должен понять, что о роли Долунай в этом дворце стоит помалкивать. Все таки слухи довольно быстро разлетаются. А если Арзу перейти дорогу, то она вряд ли будет молчать по этому поводу. Дамира лишь стоило немного подтолкнуть к этому заключению. Если сначала Султанша считала появление в этих стенах Долунай с дочерью поражением, то сейчас она поняла, что слово "поражение" можно отнести к Дамиру. А самым парадоксальным было то, что именно это "поражение" он сам себе и устроил. Остановившись у двери, Арзу кратко постучала. После секундной паузы Госпожа вошла. Дамир стоял к ней спиной у книжной полки. В его руках было какое-то старое издание в истрепанном зеленом переплете. При каждом прикосновении Паши к тонким страницам, казалось, что эта книга просто рассыпется на мелкие кусочки. — Благодарю, Коркут. Положи мой кафтан в тот сундук. — бросил Паша через плече, указав рукой куда-то в сторону. Губы Арзу изогнулись в ухмылке. — Даже если бы у меня в руках был Ваш кафтан, Паша, я бы ни за что не выполняла Ваши приказы. — с некой иронией произнесла Султанша, после чего мелко засмеялась. Дамир вздрогнул. То ли от негодования, то ли от неожиданности. Он слишком резко захлопнул книгу и обернулся, окинув взглядом стоящую перед ним Султаншу с ног до головы. — Что Вам нужно? — довольно грубо произнес Дамир, небрежно ложа книгу на рабочий стол и опираясь на руки всем телом о стул. — Не слишком радушный прием, Дамир Паша. — с притворным разочарованием произнесла Султанша, сразу же ухмыльнувшись. Заметив, что мужчина не в настроении для шуток, Госпожа продолжила: — Я пришла к Вам, чтобы возобновить нашу сделку только уже на новых условиях. — Я не хочу иметь с Вами ничего общего. — бескомпромиссно произнес Дамир, резко отпрянув от стула и сложив руки за спиной. — Не глупите. — довольно небрежно произнесла Султанша, подходя ближе к столу и проводя рукой по каким-то бумагам. Внутри у Арзу все трепетало, будто загнанная в клетку птица. Так или иначе, но с Дамиром нужно быть на чеку каждую секунду. — Вы ведь уже знаете, да? — произнес Дамир с неким интересом, слегка оскалившись, как хищник, видящий перед собой беззащитную жертву. — Да. Долунай Хатун вместе с вашей общей дочерью — Айшель, во дворце. Именно поэтому я спешу предложить им свою защиту. Конечно же в обмен на небольшую услугу... — Арзу игриво подняла глаза и, заметив легкое раздражение вперемешку с интересом на лице Дамира, продолжила: — Вы вновь поддерживаете моего сына. — Нет. Нет. — произнес Дамир, слегка посмеиваясь, — В эту паутину я снова не попадусь, Султанша. Долунай и Айшель в безопасности, поэтому в Ваших услугах не нуждаются. — Правда? — без паузы выпалила Арзу, изображая крайнее удивление. Госпожа направила на Дамира взгляд пронзительных карих глаз и на несколько секунд застыла. Паша не знал, что значит этот внезапный жест, поэтому так же замер, выдерживая напор черноволосой. Такое странное "соревнование" выдержали оба, поэтому Арзу как-то лукаво улыбнулась и резко повернула голову куда-то в сторону. — Дело Ваше... — загадочно произнесла она, вновь подбирая подолы платья, — Хорошего дня. Эта беззаботность в голосе немного напрягла нервы Дамира. Он проследил за тем, как Султанша неспешно покинула покои, а затем резко повернулся к окну. Сердце начало бешено трепетать в груди, будто переворачивая все внутренности вверх дном, а разум начали затуманивать какие-то сомнения и предостережения. Арзу явно что-то задумала. *** В коридоре слышались тихие шаги Разие Султан. Ее платье шуршало при каждом движении, а взгляд был направлен куда-то вперед. Столько лет Госпожа провела в этом дворце, а до сих пор не забыла тот раз, когда впервые после длительной ссылки сюда ехала. Тогда ей было всего 19. Она помнила себя наивной девочкой, которая полагала, что сможет здесь обрести счастье. Уже тогда они с Дамиром не были близки. Впрочем их ничего не связывало и на самой свадьбе. Их брак был лишь глупой формальностью. Султан Сулейман и Махидевран Султан просто хотели куда-то отправить дочь-бунтовщицу из глаз долой. Брак был их спасением. К сожалению, не таким радостным для Разие. Но самой девушке казалось, что в Топ Капы все обязательно наладится. Что она вновь сможет сделать глоток свежего воздуха и почувствовать себя живой. Как жаль, что это были лишь глупые иллюзии... Разие в Топ Капы уже больше десяти лет, а все не изменилось. Они с Дамиром лишь больше отдалились, а сама Султанша стала более жесткой, холодной и грубой. Ни ребенка, ни семьи, ни даже уважения в гареме. Что она в целом из себя представляет? Лишь тень Династии, которую никто не замечает. Наконец-то Госпожа остановилась, будто намереваясь развернутся и пойти назад. Сейчас она готова была совершить безумие, которое погубит его... Которое погубит Дамира. Этого предателя. Человека, который по ее мнению, загубил ее жизнь. Который убил в ней последнюю человечность. Именно поэтому она не отступит! Вновь послышались шаги, но уже более быстрые. В считанные минуты Госпожа оказалась у дубовых дверей главных покоев дворца — покоев Султана Мустафы. Вздернув подбородок, Султанша свысока посмотрела на аг, которые почтительно склонили перед ней головы. — Доложите Повелителю, что я хочу с ним увидеться. — удивительно холодно даже для самой себя произнесла Разие. Один из слуг поклонился и вскоре скрылся за дверью. Султанша немного выдохнула и опустила взгляд. Ее сердце отбивало ритм чечетки. Она чувствовала, как отдельные удары отдавались пронзающей болью в висках, а какой-то комок в горле не давал издать и звука. Она сможет. Двери открылись и ага отошел в сторону, низко кланяясь. — Повелитель готов Вас принять. — сухо произнес он, просто выполняя часть своей работы. Разие вновь приподняла подбородок и, подбирая подолы платья, вошла. Мустафа сидел за рабочим столом, склонив голову над документами. У него был весьма невозмутимый вид, в то время как перо в его руке скребло о бумагу, оставляя на ней чернильный след. Секунду спустя Падишах поднял голову и улыбнулся. — Разие, рад тебя видеть. — со своей привычной мягкостью в голосе произнес он, ложа на стол перо и откидываясь на спинку стула. — Я пришла... — начала было Султанша, но внезапно замолчала, понимая, что сейчас собственноручно подписывает смертный приговор человеку, которого, кажется, любила, но которому не могла простить измену. — Продолжай. — уже без улыбки произнес Мустафа, понимая, что не видел сестру в таком состоянии никогда. Разие зажмурила глаза, а затем резко их открыла и выпалила на одном дыхании: — Дамир Паша мне изменил. В покоях повисла тишина. Султан удивленно округлил глаза, а затем внезапно оперся локтями о стол, складывая руки в замок и будто прикрывая ими рот. — Это опасное заявление, Разие. Ты уверенна? — осторожно задал он вопрос, слегка сузив глаза. — Да. Мало того, он даже привез ее и их общего ребенка во дворец. — голос Разие внезапно сорвался. Госпожа понимала, что, возможно, на ее счету будет не только смерть Дамира, но и смерть Долунай вместе с маленькой Айшель. Но ей уже было абсолютно все равно. — Он мне изменил. — отчеканивая каждое слово, произнесла девушка. В следующую секунду Мустафа резко встал, громко стукнув ладонью о стол. Это звучало, как смертный приговор. *** Коридоры Топ Капы прятали в себе множество секретов. Здесь люди встречались, передавали друг-другу важную информацию и... убивали. Увы, но в таком огромном дворце вряд ли кто-то мог услышать крик о помощи. Дабы не вызывать подозрений, именно в одном из таких коридоров Назлы-Шах и Арзу и решили пересечься. Две Султанши остановились друг возле друга. Служанки сделали то же самое. — Надеюсь, что Дамир Паша был благоразумен и согласился на сделку. — начала тихим голосом Назлы-Шах, смотря перед собой. — Как оказалось, он еще более упрям, нежели я полагала. — с ноткой какого-то презрения произнесла Арзу, так же не обращая свой взгляд к Династийке. Если их задумка удастся, то ни Разие, ни Дамир больше не переступят порог дворца. А именно это было их обоюдным желанием. — Значит в нем все же больше глупости. — как-то равнодушно бросила Назлы-Шах, в следующую секунду ухмыльнувшись. — А что насчет Разие? — слегка напряженным тоном задала Арзу вопрос. Пожалуй, именно эта Султанша сейчас стояла на пути у Госпожи больше всего. Как бы там ни было, но гарем до сих пор оставался в руках Разие, что создавало некие неудобства. Да и излишнее доверие Султана к своей сестре рушило многие планы Арзу. — Не волнуйся. Вскоре она отправится в Старый Дворец, ведь пока что все идет по плану. Мой визит к Султану навсегда уберет ее с этого дворца. — довольно спокойно, с некой ноткой победы в голосе произнесла Назлы-Шах. В ответ на вопросительный взгляд собеседницы, Госпожа ухмыльнулась и продолжила: — Увы, но для того, чтобы убрать со дворца Разие, пришлось убить нескольких девушек в гареме, что не составило для меня труда. Ну а заключительной жертвой станет ребенок Шехзаде Османа. Султанши в следующее мгновение быстро переглянулись между собой. Секундой спустя на их лицах заиграли ухмылки, а затем обе продолжили свой путь, разойдясь в разные стороны. Но ведь ни Арзу, ни Назлы-Шах не подозревали, что весь этот разговор случайно услышала Эсфир Султан, которая в это время находилась в музыкальном зале. Не в силах скрыть свой интерес, маленькая Госпожа слегка приоткрыла дверь. Но если по-настоящему она ожидала, что это будет лишь небольшая ее шалость, то теперь она понимала, что, возможно, от нее зависит чья-то жизнь. Жизнь какого-то ребенка. Гонимая страхом, Госпожа не до конца понимала, что это за ребенок и какой ценной информацией она теперь владеет. — Нужно кому-то рассказать. — рассуждала Эсфир вслух, закрыв двери и защелкнув их на внутренний замок. Но кому она расскажет? Бежать к матери? Ей, кажется, будет все равно и на Разие Султан, которая имела на нее зуб, после того, как Тангюль, еще будучи Мэрит, ушла из-под ее опеки, отказываясь выполнять любые приказы, и на этого самого ребенка. Может побежать к Султану? А есть ли от этого толк? Эсфир даже не сможет ему точно объяснить всю сложность ситуации. Вариант рассказать все Арзу Султан сразу был отброшен, ведь не смотря на явную привязанность Эсфир к ней, сейчас они были по разные стороны баррикад. А может найти Севжи Султан? Ведь Шехзаде Осман это, вроде бы ее сын. Да. Да! Эсфир в спешке начала открывать замок, понимая, что ее пальцы трясутся от страха и напряжения. Как только ей удалось справится с дверью, Госпожа прожогом вылетела с музыкального класса и побежала по коридору. Лишь дойдя до женской половины дворца, Султанша остановилась, будто почувствовав какое-то прозрение. А что если она вообще никому и ничего не расскажет? Она ведь вполне может молчать. Никто и не узнает, что она что-либо слышала. Обернувшись назад, будто ожидая кого-то там увидеть, Госпожа облизала пересохшие губы и зажмурила глаза. Нет. Она определенно должна что-то сделать. Вновь сорвавшись с места, Эсфир побежала прямиком к покоям Севжи Султан. *** Амира не раз уже обдумывала все детали ее немногочисленных встреч с Ферхатом Пашей. И каждый раз она приходила к выводу, что в какой-то мере мужчина был ей симпатичен. При воспоминании о Ферхате, у Госпожи в голове создавался образ серьезного мужчины, который смотрел тогда в саду на нее с ноткой лукавства. Да, с одной стороны, она его абсолютно не знала, но с другой, это ведь не мешало ей узнать его. Хоть Султанша и была всегда весьма скромной и стеснительной, но от матери ей все же передалась жажда получать все, что она хочет. Пусть это даже нечто безумное и глупое. Но она обязательно получит это. Как ни странно, но Амире довольно легко удалось узнать от Мелек, что Шехзаде Махмуд собирался встретится с Ферхатом Пашей в Мраморном Павильйоне. Значит именно туда она и направится. Так или иначе, но она точно наткнется на него и попытается заговорить. Возможно, для Султанши это неподобающе или весьма глупо, но... плевать Амира хотела на правила! Отпустив служанок в гарем, девушка уверенно направилась в Мраморный Павильйон. Быстро прошмыгнув через сад, Госпожа оказалась в его холодных стенах, которые были просто спасением в столь жаркий летний день. Амира понимала, что ходить здесь было весьма опасно одной. Все таки это место любили многие люди во дворце, предпочитая его для тайных встреч. Ведь здесь было менее людно, нежели в саду и более безопасно, чем просто в покоях. Проходив несколько минут абсолютно без какого-либо толку туда-сюда по длинному коридору, Султанше так и не удалось никого встретить. Не было видно ни Шехзаде Махмуда, ни Ферхата Пашу. Вздохнув и мысленно наругав себя за столь непозволительное легкомыслие, Султанша направилась назад во дворец. Но уже практически у выхода чуть не налетела на чью-то высокую фигуру. Лишь успев невнятно произнести: "Извините", Госпожа хотела уходить, но фигура внезапно преградила ей путь. — Амира Султан. — свое собственное имя в ее ушах прозвучало как-то непривычно. Амира резко подняла голову и заметила Ферхата Пашу, который удивленно изогнул правую бровь, смотря на нее с неким интересом, — В Мраморном Павильйоне очень опасно ходить в одиночку. Амира застыла, не зная как реагировать. Почему-то в голове эта встреча представлялась как-то иначе. Да и диалоги легче было придумывать. Моментально на лице девушки появился легкий румянец, который она сразу же попыталась скрыть, опустив голову. — За меня можете не волноваться. — слегка рассеянно произнесла Амира, рассматривая носки своих туфель. Заметив смущение Султанши и ее полное отрицание происходящего, Ферхат засмеялся. Все таки миловидность Госпожи никак не вязалась с независимостью и твёрдостью, которую она пыталась показать. Эта внезапная реакция заставила девушку поднять голову и слегка возмущенно прожигать Пашу взглядом. Успокоившись, мужчина улыбнулся ей. — Извините, я не со зла. — поспешил исправить он себя и натянуть маску серьезности, — А Вам действительно не стоит быть здесь одной. И совсем не потому, что Ваша матушка или брат может узнать об этом. Амира приоткрыла губы, чтобы что-то сказать, но ни одно слово так и не вылетело с ее уст. Впервые за все время Госпожа улыбнулась и кивнула по-детски наивно и с привычной для себя добротой во взгляде. Подобрав подолы платья Султанша сделала пару шагов, но внезапно остановилась, привлеченная звуком голоса Ферхата: — И еще одно... Девушка обернулась и удивленно приподняла брови, наблюдая за тем, как на лице мужчины отразилось сначала сомнение, а затем твёрдость в принятом решении. После чего все скрылось в легкой пелене некого равнодушия. — Не стоит Вам искать встреч и связываться со мной, Госпожа. Это будет иметь плохой конец. — довольно спокойно произнес Ферхат и, будто в подтверждение своих слов, отрицательно покачал головой. Через мгновение он вздохнул с каким-то непонятным облегчением, и направился дальше по коридору. В то время как Амира стояла не живая, не мертвая, чувствуя, как что-то внутри протяжно заныло и сдавило в стальные тиски грудную клетку. *** Мустафа стояла у окна, напряженно смотря на солнечные лучи, скользящие по зеленым листьям деревьев. Не смотря на отличную погоду за окном, сам Султан был в буквальном смысле в ярости. Казалось, что наконец-то в Топ Капы поселился такой желанный покой, а теперь оказывается, что прямо у него под носом, осквернено было имя его собственной сестры, а вместе с ней и всей Династии. Как только Дамир посмел? Послышался стук в двери. Султан не оборачивался, ожидая, что сейчас зайдет ага и доложит о приходе Паши, с которым Мустафа решил немедленно встретится, но который в этот самый момент оказался в доме Кадия, с которым они решали какие-то важные вопросы. Наверное, Дамир наконец-то появился на территории дворца. — Повелитель... — голос за спиной был женским и принадлежал... — Назы-Шах, надеюсь, что ты принесла хорошие новости. Плохих с меня на сегодня достаточно. — довольно сухо бросил Мустафа, так и не обернувшись. За тех десять лет, что Назлы-Шах не жила во дворце, Султан уже успел отвыкнуть от того, что его сестра обычно не спрашивала особого разрешения, дабы войти, поэтому ее появление сопровождалось лишь стуком. — Извините, Повелитель, но радоваться особо нечему. И в этот раз я расскажу Вам то, что уже долгое время грозит настоящим бунтом в гареме. Так дальше продолжаться не может. — довольно спокойно, но уверенно произнесла Султанша, наблюдая за тем, как ее брат медленно оборачивается. Да, года явно потрепали Мустафу. А теперь еще и все эти события... — Меня не особо интересуют дела гарема, Назлы. Тем более, что это обязанности Разие разбираться в мелких ссорах наложниц. — слегка небрежно произнес Мустафа, но все же с неким интересом. — Даже если эти "мелкие ссоры" выражаются в убийствах рабынь? — будто по случайности бросила Шах, замечая, как Мустафа напрягся всем телом и теперь перевел на нее все свое внимание. — На что ты намекаешь? — с неким недоверием задал вопрос мужчина, подходя ближе к рабочему столу и садясь за него. Назлы-Шах выдержала слегка драматическую паузу, медленно подходя ближе, а затем внезапно остановилась и на одном дыхании выпалила: — Уже около месяца в гареме убивают наложниц. Всем рабыням приказано молчать под страхом смерти, но все это не прекращается. Посчитай это дерзостью, но я сама решила во всем разобраться. И поверь, то, что я узнала, напрочь изменило моё мнение о Разие. — Назлы-Шах вновь замолчала, будто таким образом пытаясь подогреть интерес Султана. Ее глаза лихорадочно сияли, как у ребенка в предвкушении желанного подарка. Руки были спокойно сложены в замок перед собой, а подбородок слегка приподнят. — Слишком смело с твоей стороны обвинять во всем Разие, Назлы-Шах. Тем более когда твое собственное положение настолько шатко. — со сталью и неким предупреждением в голосе произнес Мустафа, не теряя былого напряжения. — Я знала, что ты мне не поверишь, поэтому побеспокоилась о том, чтобы все, кто помогал Разие в этом попали в темницу. И у тебя есть возможность самому у них обо всем спросить. — без какого-либо сомнения произнесла Султанша, не сводя взгляда с брата. Самой Госпоже было невероятно приятно говорить всё это. Как бы там ни было, но Назлы-Шазх была достаточно алчной и гордой. Она получала удовольствие от того, что сейчас своими же руками уничтожает кого-то. По ее венам разливалась кровь, как теплый нектар, даруя необычаянное спокойствие и опьяняя разум. В какой-то момент Госпоже даже показалось, что она находится под действием каких-то благовоний или опиума. — Но зачем? — уже с ноткой обреченности спросил Мустафа, чувствуя, будто кто-то ударил его в спину, куда-то между лопаток. — Многие были недовольны управлением Разие. Задержка выплат, слишком строгие правила, отсутствие каких-либо праздников, поощрение наложниц-лазеек, которые докладывали Госпоже абсолютно каждую мелочь, безрассудные приказы, которых рабыни не могли ослушаться. Все это дало свои плоды, Мустафа. Некоторые девушки начали бунтовать и поплатились за это жизнью. — продолжала далее Назлы-Шах, вновь начиная приближаться к рабочему столу. Султан внимал каждому слову сестры, чувствуя, как гнев вновь нарастает у него внутри. Спокойный и монотонный голос Назлы-Шах будто окутывал разум Падишаха нежной дремотой, заставляя его время от времени хмурится и кивать. Наконец, когда Шах оказалась прямо возле стола, она взяла в руки небольшую фигурку белой Королевы, которая стояла на доске с недоигранной партией в шахматы. Покрутив фигурку между тонкими пальцами, Назы-Шах с громким стуком опустила ее на игровое поле прямо перед чёрным Королем. — Любой, кто переходит ей дорогу, в конце концов умирает. — заключила девушка. Мустафа резко встал, опираясь руками о стол. Неужели и его собственная сестра прямо у него за спиной проворачивает настолько серьезные дела? Как бы там ни было, но убивать наложниц без веских на то оснований она не имеет права. Да и разве была она способна на это? Ведь всего час или два назад она стояла перед ним и казалась такой несчастной... — Я должен с ней поговорить. — напряженно произнес Султан и начал выходить из-за стола, но Назлы-Шах довольно быстро оказалась прямо перед ним. — И... поздравляю, Повелитель. — с ноткой притворной радости в голосе произнесла Госпожа. Заметив непонимание и даже некое раздражение в глазах брата, она поспешила объяснится: — Я думала, что Севжи Султан или по крайней мере Разие Султан расскажет Вам о беременности Алсу Хатун. — О чем ты, Назлы-Шах? — с нескрываемым раздражением произнес Мустафа, слегка грубо оттолкнув ее и направляясь к двери. Султанша отошла в сторону слегка неуклюже, еле удержавшись на ногах. Откинув назад прядь темных волос она ехидно ухмыльнулась. — Удивительно, что все зная, ни Севжи, ни Разие не рассказали Вам. Алсу Хатун — наложница Шехзаде Османа. Она уже месяц носит под сердцем ребенка нашего наследника. — с явным наслаждением произнесла Назлы-Шах, замечая, с какой яростью Мустафа обернулся и посмотрел на нее, — Поздравляю.