Гении и злодеи

Нас разместили в старом отеле недалеко от площади семи холмов, где находилось поселение магов. Там же находилось и небольшое снаружи и огромное внутри здание коллегиума магов, где и будет проходить вся конференция. Вообще все это выглядело очень забавно — прямо возле христианского центра мира — Ватикана, расположилось самое большое поселение еретиков в Европе. Роджер Калми — наш провожающий оказался типичным карьеристом — если уж его и засунули сюда с двумя детьми, то он возьмет от этой поездки все, что сможет. Поэтому сразу после размещения нас в гостинице, сказав нам никуда не выходить, он отправился осматривать достопримечательности и заводить новые знакомства с представителями других стран. Естественно, что сидеть в отеле я не собирался, поэтому отправился в номер к Гермионе, чтобы уговорить ее составить мне компанию в поиске приключений на одно место. — Гермиона, привет, — поприветствовал я ее, войдя в номер и попутно осматривая его. Он был явно просторней. Сама Гермиона сидела на кровати окруженная большим количеством книг и свитков. — Что ты тут делаешь? Мистер Калми запретил нам куда-либо выходить из номеров. Присев в единственное кресло я уже готовился ответить ей в своем «самом добродушном тоне», как заметил громадного кота, злобно смотревшего на меня со стороны входной двери. — Ты и кота с собой взяла? — ошарашено спросил я, молча уже о «карманной» библиотеке Грейнджер. — Да, Грэм знакомься — это Живоглотик. — как ни в чем не бывало, ответила Гермиона. «Живоглотик» тем не менее, абсолютно не выглядел дружелюбным, и казалось, что он вот-вот вцепиться в меня. Шипя и не сводя с меня взгляда, кошара отправилась в логово своей хозяйки, на кровать, где она и разлеглась среди свитков, все еще не упуская меня из виду. Это навело меня на мысль: — Это случайно не Низзл? — Только наполовину, — сказала Гермиона, как будто это уменьшало все его способности, как локатора плохих людей. — Ты ему совсем не нравишься. Прямо, как Питер Петтигрю, когда он был крысой, — подозрительно продолжила Гермиона, тем не менее, сказав последнее предложение шёпотом. — Боюсь, у меня к нему аналогичные чувства, — как ни в чем не бывало, ответил я, однако, испытывая острое желание свалить подальше от этого клубка шерсти, которого, несмотря на все свое мастерство, было невозможно обмануть. — Как насчет того, чтобы немного прогуляться по Риму. Посмотреть достопримечательности, познакомиться с итальянцами? — Грэм, ты что не слышал, что сказал Роджер. Мы не должны уходить отсюда. Тем более мне надо готовиться, и тебе того же советую — скоро нам выступать перед самыми умными волшебниками мира. Хотя наше выступление и было назначено на предпоследний, четвертый день конференции и я более чем уверен, что самые умные волшебники, как раз посылают сюда таких наивных людей как Гермиона, но спорить не было никакого желания. Живоглот испортил мне все настроение, и, мне безумно хотелось свалить и никогда больше не видеть это мое шерстяное фиаско. Моя одиночная вылазка не принесла мне никакого удовольствия. Рассматривать достопримечательности оказалось для меня скучным делом, а полноценно общаться с итальянцами мешал языковой барьер — гордые римляне никак не хотели признавать английский международным языком. В итоге я вернулся в гостиницу довольно рано, хотя этого было достаточно, чтобы получить нагоняй от Роджера. Несмотря на всю строгость его выговора, я прекрасно понял, что ему плевать на меня и на всю эту конференцию и если я не буду доставлять ему проблем, то могу делать все, что мне вздумается. Следующий день оказался еще более скучным — сами выступления ничего, кроме скуки у меня не вызывали. Они были либо слишком примитивны и не несли никакой новой информации, кроме сомнительных гипотез детского происхождения, либо темы докладов были мне абсолютно не интересны и я ничего в них не понимал. К таковым относились темы по травологии, астрономии, зельям, прорицаниям, в общем, более половины общемагических дисциплин, на развитие которых мне было плевать с высокой колокольни. Гермиона, сидя в первом ряду, не только внимательно слушала все доклады, но и по некоторым вела конспект. После этого я, конечно же, понял все перспективы моего «римского отпуска» с таким коллегой. На следующий день, чтобы хоть как-то развлечься, я сел в первый ряд и решил немного усложнить задачу докладчикам моими постоянными язвительными комментариями к читаемой теме. К сожалению, для француза, который оказался моей жертвой, тема оказалась мне очень знакомой — применение темных заклинаний в мирных целях. Благодаря «сонорусу» выступающего мои замечания слышали максимум пару человек, включая докладчика. Гермиона поначалу выглядела рассерженной, но потом смирилась и пыталась не слушать мои вставки, а сосредоточиться на докладе, но судя по проскальзывающей улыбке, удавалось ей это плохо. Остальные тоже не выглядели довольными моим поведением, и лишь один японец или китаец или и т.д. вовсю улыбался и одобрительно кивал мне. К середине выступления бедняга француз спотыкался почти об каждое слово, а сам просто истекал потом. Тогда же меня попросили замолчать. Но я не из тех, кто легко сдается. Прощупав француза и не наткнувшись на ментальную защиту, я решил немного поиграться с его сознанием. Подсовывая французу картинки применения выбранных им темных заклятий, отнюдь не в мирных целях, я понял, что нашел занятие по мне. Закончив чуть ли не с нервным срывом и жутко дрожащими руками, с абсолютно не понимающим ничего лицом, он чуть ли не бегом кинулся вон из зала. И лишь я, да этот странный японец, оглушив соседей громким смехом, понимали, в чем дело. Следующей жертвой был маленький четырнадцатилетний австралиец. Тут я решил немного покопаться в его памяти и вытаскивать в сознание самые пикантные из них. Благо у этого «мелкого дрочера» их оказалось предостаточно. Закончилось все тем, что красный как рак, он попросил перерыв. Голова нещадно болела — все же эти ментальные трюки очень дорого мне обходятся, и я решил не слушать остальных докладчиков, а выпить кофе и свалить в куда более интересные места. Неожиданно ко мне подошел, тот самый, узкоглазый паренек, который единственный поддерживал мою инициативу — разбавить это пресное общество унылых докладчиков, небольшими издевательствами над ними же. Свой человек, в общем. — Надо сказать, я давно так не смеялся, мистер Бэккет. Это была отличная идея, — почти без акцента произнес уроженец какой-то восточной страны. И какого черта он знает мое имя? — Я из Японии, если вы хотите знать. А что касается второго вопроса — вы просто громко думаете, — как ни в чем не бывало, произнес японец. Естественно после таких откровений я посмотрел на парня по-другому. Не особо разбираюсь в эталонах восточной красоты, но что-то в этом парне есть. Правильные черты лица, длинные, угольно-черные ухоженные волосы, аккуратно уложенные в хвост, высокий рост (что для восточных мужчин вообще редкость) и очень запоминающиеся светло голубые глаза. Все это отдавало какой-то самурайской таинственностью что ли. В совокупности с уверенным проницательным взглядом и явно аристократическим воспитанием, это вызвало у меня известный интерес. И судя по хихикающим девушкам, расположившимся за соседним столиком, не только у меня. Парниша явно не испытывал недостатка женского внимания. — Позвольте представиться — Акеши Мура, из японской делегации, — мне, похоже, на роду написано общаться только с занудными аристократишками. Что ж берем, что дают. — Мое имя, как и всю мою жизнь, я так понимаю, вы уже знаете, — ответил я, параллельно концентрируясь на ментальной защите. На это он лишь рассмеялся. — Нет, что вы. Вы отличный окклюмент, и больше вашего имени я ничего не знаю. Проникни я немного глубже в ваше сознание, вы бы меня тотчас обнаружили, — уверен, что врет, но предъявить мне нечего — сам полчаса назад баловался тем же. — Ну что же, Акеши. Чем я могу вам помочь? — Всего лишь составьте мне компанию в прогулке по этому городу. Я заметил, что все эти доклады, ничего кроме скуки у Вас не вызывают. Поверьте, у меня такая же ситуация. Уверен, мы найдем общие интересы и темы для разговора, — сказал он и улыбнулся мне своей самой добродушной улыбкой. Правда мне она такой не показалось… Не пытается ли этот голубой аристократишка меня охмурить, ведь это выглядело именно так. К счастью теорию о заднеприводности моего нового знакомого мне удалось быстро отмести, когда к нам подошла ослепительной красоты японка: — Кстати, позволь представить — это Мика Тихару, тоже представитель японской делегации. И если ты не против, она также составит нам компанию. Я был не против, поэтому мы тут же вышли из коллегиума и отправились сперва к Колизею, так как я заявил, что еще не посещал его. По пути мы разговорились, и я узнал всю подноготную моих новых знакомых. Акеши Мура — приблизительно моя копия, старше на два года. Такой же умный, хитрый и беспринципный. Попал на конференцию таким же путем, как и я — его наказали за применение темной магии на ученике. Акеши провел ритуал вызова духов с помощью своего одноклассника. Одноклассник оказался в коме, но так как Мура был из очень богатой и влиятельной семьи, то ему ничего не сделали. Наоборот — отец бедолаги попавшего в кому, бесследно исчез, а мать собрала все вещи и с маленьким ребенком уехала в Америку. Единственное, чем мы отличались было наше окружение. Акеши рос в одной из самых влиятельных семей Японии, и это не могло не отразиться на его воспитании. Его высокий интеллект не давал ему зазнаваться слишком сильно, но все же высокое самомнение въелось во все черты его характера и показывалось при каждом удобном случае. Конечно, сложно вырасти другим, когда тебя с детства метят в министры всей страны, однако эта черта сильно мешает справедливо оценивать других людей. В остальном парень был идеален — манеры, речь, внешность, управление эмоциями, уровень знаний. И это мне не нравилось. Мика Тихару — типичная девушка высшего света, которая оказалась одаренной не только привлекательной внешностью, но и незаурядным умом. Ее восхитительная внешность считалась эталоном красоты на востоке, а ее выдающиеся успехи в школе и высшем обществе делали из нее одну из самых популярных девушек страны. Есть люди успешные во всем, и она была именно из таких. Обаятельная, умная, веселая — в основном я общался именно с ней. Она могла поддержать любую тему, а ее красота заставляла случайных прохожих оборачиваться. В общем, не девушка, а идеал. Не люблю таких, и стараюсь держаться от них подальше. Возможно это зависть, а возможно чувство самосохранения. Возле таких людей не испытываешь того самого чувство превосходства, которое так нужно мне, которое стало моим наркотиком и без которого я ощущал себя жалким и ничтожным. И да, это не справедливо когда одним достается все, а другим ничего. Все это я узнал из нашего неспешного осмотра достопримечательностей вечного города. Но потом стало скучно и тут аристократов, как впрочем, и меня, понесло. Мы отправились в кафе, потом в бар, потом, ближе к ночи — в клуб. Было выпито море алкоголя, выкурено десяток сигарет и подведен печальный итог — с утра я оказался в одной постели с Микой Тихару.

***

Пробуждение было, мягко говоря, ужасным. Голова буквально раскалывалась, так что открывать глаза и смотреть где я нахожусь, совсем не хотелось — дополнительная головная боль была совсем ни к чему. Тем более что вчерашний вечер для меня был покрыт туманом. Но осмотреться все же пришлось и то, что я увидел, превзошло все мои ожидания. Я оказался в комнате Мики, сама она лежала слева, абсолютно голая, а ее руки лежали на моей, все еще по-детски худой груди. К сожалению тоже голой. Оглянувшись, я увидел кучи разбросанной по все комнате одежды и сожалением понял всю невозможность двусмысленного толкования данной ситуации. Резко вспомнилась сцена самурайского харакири, интересно, к чему это. Хотя уверен, что если японские аристократы узнают о том, что произошло, такой чести мне точно не выпадет. Тихо простонав, я откинулся на подушку и стал думать, чем мне все это грозит. Самая большая проблема была в том, что я понятия не имею, есть ли что-нибудь между Акеши и Микой. Для моего собственного благополучия между ними ничего не должно быть. Но вчера я даже не выяснил это, похоже, меня тогда волновали далеко не вопросы приличия и общественной морали, подумал я, с удовольствием рассматривая отличную фигуру восточной красавицы. Как, впрочем, и сейчас. Как, впрочем, и всегда. Кого я обманываю — ублюдочность у меня в крови и глупо было думать, что в этой истории был бы другой конец. Вспомнив о своей главной характеристике, я тихо поднялся, взял свои вещи и вышел из номера. Главным образом, полагаясь на то, что в голове в Мики будет такой же вакуум, как и у меня по поводу событий вчерашнего вечера… и ночи. Если же нет, что ж тогда придется решить этот вопрос более неблагоприятно для нее, благо опыт уже был. «Акеши тоже должен знать о вашей связи» - что ж придется прихлопнуть и его. «Парни из бара тоже видели вас вместе» — продолжил подсовывать мне всех свидетелей мой, безусловно, темный внутренний голос. Их тоже придется убрать. «В городе тоже найдутся те, кто вспомнят вас вместе». Что ж придется вечному городу снова запылать. «Слухи могут дойти и до Англии, а там и по всему миру рассеяться». Ой да заткнись ты уже! Зайдя к себе в номер, приняв душ и переодевшись, я спустился вниз как раз к завтраку. За столом меня уже ждала Грейнджер, увлеченно читая какую-то газетенку: — Привет, Гермиона, — поздоровался я, всей своей интонацией сообщая, что дальнейший разговор должен быть ограничен фразой «Привет, Грэм». Однако это же Гермиона: — Грэм, где ты был? Мистер Калми тебя вчера весь вечер искал. Что случилось? — несмотря на то, что Гермиона вроде бы говорила обычным, чуть взволнованным тоном, мне ее речь показалась звоном колокола в шесть утра прямо под ухо. Преодолев боль, я тихо произнес: — Гермиона, давай не сейчас. Она продолжала мне что-то говорить, но я уже ничего не слышал, так как увидел моих японских друзей, бодро шагающих прямо ко мне. К тому моменту как они подошли к моему столу, я смог представить все варианты развития событий, начиная от самого худшего (Акеши Мура спокойно подходит ко мне, направляет палочку и произносит — Авада Кедавра) и заканчивая самым лучшим (Боже, Грэм, вчера был самый лучший секс в моей жизни, — это естественно слова Мики, а не Акеши). Все оказалось намного прозаичней: Акеши мирно поздоровался и присел рядом со мной, Мика же расположилась напротив меня, рядом с Гермионой, последнюю абсолютно не замечая и начала усиленно гипнотизировать меня. — Дорогой, почему ты ушел с утра, ничего не сказав? Нам же было так хорошо вчера, я надеялась с утра на повторение, — наконец выдала Мика, незаметно погладив под столом своей маленькой ножкой один мой очень чувствительный орган. — Эм…Я…Э… — это все что выдал мой мозг в ответ на ее реплику. Залившись румянцем, я больше всего мечтал свалить отсюда, куда-нибудь в другую страну, а лучше галактику. К сожалению все, что я мог сделать - это не поднимая глаз на эту строптивую красавицу, ковыряться и далее в овсянке, без единой возможности выйти чистым из этого разговора. — А вчера ночью ты был более разговорчив. Даже кричал. Правда от наслаждения, — хихикнув, продолжила свое черное дело издевательства над Грэмом, узкоглазая ведьма. — Хотя ты конечно вряд ли все это помнишь. Ты вчера так надрался! — А ты, конечно, не могла не воспользоваться моментом? — я смог таки прийти в себя, пробудив свои негативные эмоции, которые заставили чувства стыда и страха нервно курить в сторонке. У темного мага отрицательные эмоции всегда являются доминирующими и я не исключение. Это меня и спасло. — Конечно же, нет. Ты когда напился, был такой очаровашка. Я просто не могла устоять перед твоим обаянием. — Мне вообще–то пятнадцать. Тянет на совращение малолетних. Или может у вас есть оправдания этому ужасному поступку? — Конечно, есть, господин судья. Ваш огромный инструмент легко спутать с взрослым молодым человеком. В качестве доказательства могу предоставить… — Хватит! — не выдержал я, снова залившись краской. Акеши тоже не выдержал и засмеялся во весь голос. Мика лишь победно мне улыбнулась. На этот раз у нее были все карты, так что я мог лишь признать свое поражение. — О, вы наверно Гермиона. Грэм о Вас многое рассказывал. Извините за этот разговор. Молодые вечно ссорятся, ну Вы знаете. Я Акеши Мура, это Мика Тихару и мы из японской делегации, — решил все-таки сменить тему Акеши. К сожалению, я только сейчас вспомнил о Гермионе и только теперь понял, в какой заднице я оказался. К слову сказать, Грейнджер выглядела не лучше — вся пунцовая она явно хотела слиться с фоном и не слышать всего нашего разговора. — Приятно познакомиться. Но мне уже пора, — ответила Гермиона собираясь уйти из этого дурдома. — Нам тоже уже пора уходить. Скоро начнется конференция, — сказала Мика, и они с Акеши встали из-за стола — Надеюсь, ты снова составишь нам компанию в сегодняшней прогулке по Риму. Без тебя нам будет ужасно скучно — обратилась она уже ко мне, напоследок послав мне воздушный поцелуй. Прогулки по Риму, вот как это теперь называется. Да после всего, что сегодня произошло, я вообще ни с кем больше не буду общаться в этом городе. Стану как Грейнджер затворником и буду, как все, слушать скучные неинтересные доклады, все же так делают, почему я не могу? Хотя все же в этом всем был свой плюс — я узнал, что я все же далеко не эмоциональный инвалид, во всяком случае, чувство стыда я ощутил в полной мере.

***

На первом же докладе я понял, что я не все! От скуки хотелось лезть на стену. Поэтому мне пришлось засунуть свою обиду куда подальше и присоединиться к честной компании после обеда. И вновь все повторилось. В этот день и в следующий, и даже в день моего доклада. Мы веселились до глубокой ночи, а потом я просыпался в комнате Мики, все было как первый раз, кроме одного. Я все помнил — я больше не напивался так сильно, поэтому вполне контролировал себя, свое тело и свою память. Когда я дочитал свой доклад, в зале воцарилась тишина. Никто не задал мне ни одного вопроса, и это было предсказуемо — никто не хотел влезать в политику, которой за милю несло от моего выступления. Хотя конечно было немного обидно — все-таки найденные мною факты, после анализа многолетних данных истории магической Британии, говорили действительно о многом. Ну, хоть мои японские друзья были в восторге от моего доклада и мы весь вечер обсуждали теорию государственного вмешательства во все сферы магического общества. После моего доклада Мистер Калми также вполне ожидаемо устроил мне разнос. Однако я избрал единственно правильную тактику в моем случае — все гнал на Дамблдора. — Тема доклада согласована с директором школы, так что ко мне не должно быть никаких вопросов! — отвечал я на все его возмущения. Естественно, что таким образом я не только защищал себя, но и вбивал клин между министром и директором, что должно было привести к более решительным действиям с их стороны. Мне было плевать кто в этом случае победит, мне главное, чтобы победитель был и чтобы он обратил внимание всех на возрождение Темного лорда. Не то чтобы я потворствовал светлой стороне, нет, просто чтобы две силы достаточно ослабли после войны друг с другом, нужно чтобы они были примерно одинаковы. Пока же у света мало шансов на равный бой и мне нужно было это исправить. Наконец настал день результатов. Мой доклад занял предпоследнее место. Стоило наверно напиться с горя, но мне было пофиг, не за этим мы сюда ехали, а как говорил Дамблдор — развлекаться и отдыхать, а с этим проблем точно не возникло. Мои японские друзья заняли примерно такие же места, в конце, так что мне вообще не было обидно. Доклад Гермионы занял третье место, и весь день с ее лица не сходила улыбка. Смотря на Грейнджер я не мог не испытывать зависть — как же мало нужно людям для счастья! Счастливая и радостная она даже предложила мне прогуляться по городу, раз уж конференция закончена, но у меня были другие планы — мне нужно было попрощаться с Микой и Акеши. Сидя в небольшой магловской кафешке мы с ними вели неторопливый разговор, который, уже, судя по времени, подходил к концу — пришло время прощаться. — Грэм, я наверно должен еще кое-что тебе сказать, — серьезным тоном начал Акеши. Мика задумчиво смотрела в окно и старательно делала вид, что этот разговор к ней не относится, лишь нервные, чуть неуклюжие непроизвольные движения рук выдавали в ней волнение. — Понимаешь, мы с Микой помолвлены, — медленно произнес Акеши и дал мне время переварить полученную информацию. Если честно, то переваривать тут было нечего, я просто выпал в осадок и решил ждать, пока мне поступит больше информации. — Но мы очень хотим ее расторгнуть, не хотим жениться уже в следующем году. Для нас есть лишь один способ не допустить этого — чтобы я застукал ее с кем-то другим. К сожалению, в Японии, где нас все знают, это было физически невозможно, поэтому эта конференция была для нас единственным шансом. Теперь, благодаря тебе у нас есть все «доказательства» измены. За что мы тебе очень благодарны, — закончил свою речь Акеши. Несмотря на его сочувствующий тон, с его лица не сходила победная улыбка. Все же он был безумно рад сообщить мне, что они меня просто использовали. Конечно, сперва я думал, что они меня разыгрывают, но постепенно паззл начал складываться и отдельные моменты становились ясны. Меня использовали, явно и бесцеремонно. — Ребята, вы спятили? — все, что я мог сказать. — Не волнуйся, ты будешь в полной безопасности. За границей возможности наших семей очень ограничены, тем более что мы не собираемся называть твое настоящее имя, — на этот раз утешить меня решила сама Мика. — Да, об этом можешь не беспокоиться. Мы придумали идеальный план, и сдавать тебя туда не входит. Тем более что тогда могут выясняться некоторые ненужные моменты, — сказал Акеши. Вот тут я с ними абсолютно согласен — сдавать меня им абсолютно не с руки, так что тут я могу быть абсолютно спокоен. Насколько им вообще можно быть, когда ты только что узнал, что тебя развели как лоха. — Обязательно было использовать именно меня. Вокруг же было полно идиотов. — Ну, знаешь, милый, я же хотела не просто перепихнуться с тобой, для этого подошел бы кто-то более близкий мне по возрасту. Я хотела отлично провести время, а ты красивый, умный, веселый, с тобой интересно и ты действительной обеспечил нам отличное времяпрепровождение. — Не называй меня милым, — сквозь зубы процедил я. — Ну не обижайся. Ты нам действительно сразу понравился. Когда довел до нервного тика того паренька из Франции. И мы решили, что ты тот, кто нам нужен, — вновь взял слово узкоглазый придурок Акеши Мура. — Можешь считать, что секс был платой за интересно проведенное время с тобой, — несколько томно сказала Мика. Я прикрыл глаза — мне нужно было хорошенько все обдумать. Но для начала нужно было избавиться от этой парочки. — Ладно, надеюсь, у вас все получится и вы получите, то, чего хотели. — Так ты не сердишься? Пожалуйста, не сердись, мы же не сделали тебе ничего плохого, — надув губки сказала Мика. — Нет, не сержусь, что с вами делать, если у вас натура такая — использовать людей. Наверно и вашему провожатому достанется. — Да, его, скорее всего, убьют, — как ни в чем не бывало, произнес Акеши. — Думаю вам уже нужно идти. Надеюсь, ты помнишь о своем обещании, Акеши? — я имел в виду книги по темной магии на японском, которые он обещал мне прислать. — Конечно, все будет доставлено. Удачи тебе, — мы пожали друг другу руки, и он пошел к выходу, где остался ждать Мику. — Это была очаровательная неделя, мистер Бэккет. Надеюсь, Вы меня не забудете. Я вас точно нет, — томно прошептала мне в губы, после небольшого прощального поцелуя Мика. «Тебя то, стерва, я точно не забуду» - подумал я, но вслух сказал лишь: — Прощай, — и последний раз наблюдал за ее сексуальной походкой и очаровательным телом. Послав напоследок воздушный поцелуй, она и Акеши вышли из кафе, а я лишь тяжело вздохнул. Все постепенно становилось на свои места. Акеши Мура - единственный человек, которому удалось перехитрить меня. В жизни не поверю в его случайный промах с применением ритуала на ученике. Эта сволочь все подстроила, и он прекрасно знал, что ему за это будет. Он продумал весь план до мельчайших деталей и, наконец, получил желаемое. Мика Тихару — та еще стерва. Никогда не пойдет на поводу у кого-то, и если уж ей навязали мужа на всю ее жизнь, то она найдет способ избавиться от него. Судя по тому, что именно она берет весь удар на себя в этом плане, то она совсем не боится гнева своих родителей и отлично ими манипулирует. Умная стерва — это очень опасное сочетание. Итак, подведем итог. Моя копия семнадцати лет вместе с такой же хитрожопой личностью такого же возраста использовали меня. Просто и без проблем с моей стороны. Конечно, можно сослаться на гормоны, на возраст, но это были не те причины, что могли меня утешить. Я слишком расслабился, и прекрасно владея людской психологией, все равно не заметил элементарной ловушки. Никогда не думал, что какие-то низменные страсти будут вести меня. Однако, несмотря на то, что победу Акеши можно считать безоговорочной, я нашел в нем один изъян. Изъян, который я бы никогда не допустил и который слабо заметен, относительно всей его гениальности, но он есть. Акеши был обычным тщеславным ублюдком и не смог не сказать мне о своем обмане. Он прекрасно знал, что я додумаю все сам, японец решил показать, что он умнее и хитрее меня. Но он явно не планировал оставлять мне информацию о своих слабых местах. Мои жертвы никогда не узнают, что они были жертвами и в этом есть определенное преимущество. У меня не появляются новые враги, пока я этого сам не захочу. И не смотря на то, что наша встреча, в общем-то, оказалась случайной, я более чем уверен, что встречусь с моим японским другом еще раз, при других более серьезных обстоятельствах, и тогда мне понадобиться всё, чтобы надрать этому ублюдку задницу.

***

Из Рима мы портключом отправились в Лондон, в министерство, а оттуда камином в Хогсмид. Мистер Калми шел немного впереди нас и, по-видимому, уже получил нагоняй от своего начальства за тему доклада одного из его подопечных, хотя тут он был совершенно не виноват. Пресса все же осветила римскую конференцию и участие в ней английских представителей и моя тема явно не подняла рейтинг текущего министра, как и мое предпоследнее место. Гермиона почему-то решила, что причина моего плохого настроения в том, что я занял не очень хорошее место в конференции. Я не стал ее в этом переубеждать и просто наблюдал, как она пытается поднять мне настроение: — Грэм, не переживай ты так, у тебя был отличный доклад, просто ты поднял слишком серьезную тему и судьи побоялись вмешиваться в политику, — и все в таком же духе. Гермиона все-таки действительно была очень умной ведьмой, раз понимала истинную причину случившегося. А еще меня безумно умиляла ее еще детская доброта, с которой она хотела утешить меня. Даже несмотря на то, что я всегда был с ней холоден и часто просто так делал ей больно. Конечно не настолько, чтобы мне было стыдно за прошлые поступки, но уважение к ее доброму сердцу я все же испытывал. Как и понимал, что мне такое не дано и мне по жизни написано быть на темной стороне. — Гермиона, все в порядке, дело не в конференции и тем более не в том, какое место я занял. — Тогда в чем? — не смогла совладать со своим любопытством Грейнджер. — Сложно объяснить, скажу лишь, что это связано с моими японскими друзьями. Некоторое время мы молчали, но по ее выражению лица было видно, что она безумно хочет что-то спросить. Я не стал идти ей на встречу, но она все же решилась и спросила: — А то, что Мика говорила, тогда в отеле, это правда? — сказала она, при этом сильно покраснев. Я же решил еще немножко помучить девушку. — Что именно тебя интересует? — Ну.. То, что вы с ней, тогда, — так и не смогла договорить Грейнджер, полностью смутившись всей этой неловкой ситуацией. Я же решил довести девушку до нервного срыва, остановившись и удивленно посмотрев на Грейнджер. — Тебе действительно нужно это знать, Гермиона? — Нет, нет, прости, — сказала она, находясь в полнейшем ужасе от неловкости всей ситуации. Тут я не выдержал и расхохотался. Гермиона смотрела на меня удивленно, абсолютно не зная как на это реагировать: — Гермиона, как ты могла такое подумать. Мне же всего пятнадцать лет, я же еще ребенок. Мика просто шутила, — сказал я, немного нервно, при этом посмеиваясь, так как вспомнил, что мне действительно всего пятнадцать лет, а Мика при этом совсем не шутила. Не то чтобы, вся эта ситуация принесла мне много вреда. Она не принесла мне его вообще, даже наоборот. Но это был удар, прежде всего, по моему самомнению, меня все же развели как ребенка. Так как моя уверенность в умственном превосходстве над другими была огромной, то этот удар я воспринял очень болезненно, хотя реальных причин для расстройства не было. Гермиона тоже рассмеявшись для вида, решила тут же сменить тему: — Кстати Грэм, я давно хотела тебя спросить. Мы тут с Гарри и Роном основали кружок для защиты от темных искусств, и если тебя это интересует, то можешь тоже приходить. Конечно, меня это заинтересовало, и я тут же завалил Гермиону расспросами. Кружок оказался целой организацией «Отряд Дамблдора», который, тем не менее, создавался исключительно для обучения ЗОТИ, причем ни кем иным как Поттером. За неимением достойных кандидатов, Гарри действительно вполне сгодился на эту роль, у него, я признаю, был наибольший опыт борьбы с темными силами. Уж куда больше, чем у Амбридж. Понятия не имею, что в конце концов произойдет с этой организацией, но я просто обязан принять в ней участие. Хотя бы для того, чтобы посмеяться над их дуэлями. Я согласился. В этот же вечер по прибытию, профессор Макгонаггал поздравила нас с участием и выразила особую благодарность Гермионе за третье место. Гриффиндорцы были на седьмом небе от счастья и вовсю поздравляли Грейнджер. Слизеринцы также имели свой объект для «гордости» — в этот и последующие вечера явно насмехаясь над моим факультетом и советуя перевести меня на Пуффендуй, чтобы не позорить славное имя Ровены. Хотя мне было пофиг, что думают, эти отморозки и мой план сработал идеально, мои одногруппники явно не разделяли моего мнения и устроили мне бойкот. Лишь Луна по-прежнему общалась со мной как раньше. Не слишком большое утешение в лице ненормальной девушки пришлось мне как раз по душе. На следующий день после приезда Дамблдор вызвал меня к себе. Я был готов к этой встрече и поэтому в назначенное время уверенно зашел к нему в кабинет и поздоровался. — А, мистер Бэккет, присаживайтесь. Давно не виделись. Как поездка? Хорошенько отдохнули? — Да, профессор, благодарю. Я действительно отдохнул и даже завел несколько новых знакомств. Из Японии, — со всей искренностью ответил я. Чувствовал себя психом, который пытается убедить врача в своей адекватности. Хотя, если Дамблдор не поверит, что я завязал с темной магией, у меня могут быть гораздо большие проблемы, чем у психа в лечебнице. — Очень рад этому. Я же говорил, что Вам просто нужно отдохнуть от всех этих проблем. На Вас слишком много всего навалилось, мой мальчик. Но я уверен, что Вы справитесь, — вполне добродушным тоном сказал старик. Так что я даже расслабился. Почти. — Хотя я очень огорчен, что твой доклад так и не смогли по достоинству оценить, — добавил он, пристально смотря на меня. А вот и первый тест. — Мне тоже очень жаль. Но это было предсказуемо, уж слишком серьезную тему я избрал. Не знаю, зачем я вообще ее выбрал, лишь подставил Вас перед министерством, - притворился я божьим одуванчиком перед Дамблдором, не слишком надеясь, что он поверит. Он все же был доволен моим ответом. — Не светлыми помыслами ты тогда руководствовался. Надеюсь, у тебя больше нет интереса к темным искусствам? Не будешь больше искать простой путь, вместо правильного? — Нет, сэр. Я, пожалуй, займусь более интересными вещами, — решил я сменить щепетильную тему и заодно кое-что узнать у старика. — И чем же, если не секрет? — Вступлю в секретную революционную организацию Поттера. Там обещает быть жарко в этом году. Заодно научусь себя защищать, по пути свергнув власть розовой бестии. Дамблдор на секунду задумался, а потом произнес: — Это не совсем то, что ты думаешь. Скорее просто внеклассные занятия по ЗОТИ под руководством мистера Поттера. — Я знаю, профессор. Просто проверял вашу осведомленность в этом вопросе. Я могу идти? Директор внимательно на меня посмотрел, уверен, после моего последнего выпада ему очень хочется еще проверить меня на увлечение темными искусствами. Что ж, я готов. Однако сделав для себя какие-то выводы, он все же кивнул и отпустил меня. Всю беседу быть наивным было бы глупо, так как Дамблдор отличный психолог и легко догадается в моей неискренности по некоторым вопросам. Поэтому пришлось в конце немного схитрить. Надеюсь, я не переборщил — еще одна слежка за мной в пределах школы мне совсем не к чему. Остальное же пошло своим чередом. Избегающие меня одногруппники, нудные уроки, занятия темной магией после них, дуэли со своим двойником и, наконец, собрания «Отряда Дамблдора». И это не говоря уже о том, что скоро каникулы, и я планировал на них провести практический опыт одной из самых неоднозначных дисциплин темной магии — некромантии.