***
Завтра я отправлю посылку черному кругу и буду окончательно свободен, а пока я в наглую, когда почти все ушли, пособирал куриных крылышек и бекона со столов и отправился в Визжащую хижину. — Что, Грэм, сам жрешь втихую, а еще на Крэба что-то говоришь? Если слышишь милый, полный ехидства голосок, значит по твою душу пришла милая блондинка Дафна, прямиком из тринадцатого отделения ада, для особо провинившихся. В этом году я старался избегать ее как мог, и уже сто раз пожалел, что не послал ее в прошлом году. От ее постоянного сарказма и иронии уже уши вянут. Поэтому в библиотеке я стараюсь как можно тише промелькнуть между стеллажами и сесть в отдаленном конце, где бы меня не было видно. Или быстро подойти к Гермионе, которую Дафна почему-то не переносит. Кстати, именно это обстоятельство и позволило мне более сдружиться с Гермионой. В этом году троица не занималась каким-нибудь расследованием, и все что им стоит делать — это не высовывать свою тушку наружу, чтобы ее не повредил Сириус Блэк. Поэтому мы с Гермионой и, иногда, с Гарри спокойно делали уроки или тихо общались. Что похоже еще больше бесило Гринграсс. — Ты что, следишь за мной? — Я слежу за твоей фигурой, — манерно растягивая слова, ответила Дафна. — Спасибо, конечно, но я как-нибудь сам. Ты, кстати, я заметил, тоже жрешь больше обычного. Что случилось? Стресс, депрессия или просто хочешь понравиться Гойлу? Я слышал ему нравятся девушки крупногабаритные, — подмигнул я закипающей Дафне. — Ты, ты… — похоже, Дафна не могла придумать слова, чтобы назвать меня после такого, безусловно, наглого предположения. Или воспитанные девочки просто не знают таких слов. — Ага, видно в точку. Ничего, я никому не скажу. А ты иди, покушай лучше еще, а то до Крэбовского идеала тебе еще далеко. — И пока не случился взрыв, я благополучно решил покинуть это место. Однако, завернув за угол, меня догнала Нэнси: — Это было просто восхитительно, Грэм. Как ты ее, — с радостной улыбкой сказала она. — Меня больше волнует вопрос — как она потом меня. Нэнси засмеялась и продолжила идти вместе со мной, поэтому мне пришлось пойти сначала в гостиную, чтобы отвязаться от нее, а потом только к плакучей иве. — Ты нашел тут собачку? — С чего ты взяла? — истинно удивился я ее проницательности. — Ну, я не поверю, что ты сам будешь это есть. Тем более, ты взял только мясные блюда. — В мясе много калорий, а я слишком худой, — пришлось брать всю вину на себя. Ох, Блохастый мне заплатит за это. Она проницательно на меня посмотрела и коротко ответила: — Я тебе не верю. Я только вздохнул и решил сменить тему: — Ты получала письмо от черного круга, они давали тебе какие-нибудь следующие наставления? — Да, мне написали, что очень недовольны моим бездействием и мою судьбу будут решать на зимних каникулах, когда я к ним приеду, — потом, немного помолчав, добавила голосом полным обреченности, - там, скорее всего, от меня и избавятся. Скорее всего так и было бы, если бы на свете не было меня. — Ну это мы еще посмотрим, — улыбнулся я Нэнси. — Все будет хорошо, — и она почему-то сразу успокоилась. Похоже я буду заменять ей папу, хотя гожусь я максимум в мужья. Следующий день прошел строго по плану — я отправил посылку и еще успел побродить по Хогсмиду. Правда, Хогсмид, как я понял, — место, где принято гулять с друзьями. Я, конечно, встретил своих соседей по комнате, мы даже попробовали сливочное пиво в «Трех метлах», однако видеть всюду эти счастливые улыбающиеся лица, беззаботное веселье студентов. Нет уж увольте, я решил без особой надобности в Хосмид не ходить, а лучше в это время позаниматься в визжащей хижине. Особняк черного круга, воскресенье 7:10 PM. В дверь постучали. Томас давно ждал эту посылку, но понятия не имел как работает магловская почтовая служба. Выходит, весьма оперативно. Взяв довольно тяжелый ящик, по размеру как раз находящегося там меча, и расписавшись, он отправился в главный зал, где в это время все ужинали. — А я говорил, что мой подопечный справится, а вы не верили. Мы еще с ним таких делов натворим, я уверен, — радостно сказал Томас, неся тяжелый деревянный ящик. — Ну, ну, не беги вперед паровоза, лучше покажи меч. Давно я не видела артефактов такой стоимости, — ответила ему хорошенькая девушка с длинной черной косой, сидящая по левую руку от «Босса». Томас поставил ящик на стол, прямо перед своим «начальником» и хотел уже открывать, как он его остановил: — Ты действительно настолько доверяешь мальчишке, что готов открыть этот ящик, не проверив его? Томас удивленно уставился на своего «Босса», но затем провел диагностическое заклинание, которое ничего не обнаружило. — Я уверен в своем пареньке, мы с ним станем отличной командой, — весело прокомментировал, как оказалось, ненужные действия предосторожности. — Доверяй, но проверяй, — мудро изрек глава организации. Томас взломал крышку ящика и все удивленно уставились на… Какая-то конструкция с таймером, наверху которой лежал картонный меч. На нем фломастером было написано Меч Гриффиндора, а также небольшая записка От вашего самого преданного раба, Грэма Бэккета. Тут же произошел взрыв, уничтоживший особняк и вместе с ним еще несколько жилых домов ничего не подозревающих маглов.***
Я лежал у себя на кровати и чувствовал, как из моей татуировки исчезает магия. Уничтожив английский филиал черного круга, я стал окончательно свободным. Ох, не того они рабом сделали, ох, не того. Провернуть это все оказалось не сложным, зная империус и имея деньги. А зная, как безалаберно относятся маги к магловским технологиям я просто не сомневался в успехе. Конечно, была некоторая вероятность, что тот, кто поставил мне эту татуировку будет отсутствовать на ужине —, но тут уж мне пришлось рискнуть. Так что в целом мое знакомство с черным кругом оказалось очень даже полезным: у меня есть надежно спрятанный меч Гриффиндора, у меня есть Тайны наитемнейшей магии, я хорошо владею многими темными заклинаниями и легилименцией. И, пожалуй, главное — я получил много информации о криминальном мире Англии. Хорошо быть мной. На следующий день, после завтрака, ко мне подошла Нэнси, показывая на татуировку: — Грэм, что случилось? Я не чувствую метки, — она была очень взволнована. Видя, что ко мне также направляются Билл и Крис, метки которых тоже больше не ощущались, я бросил Нэнси свежий номер The Times. Там подробно говорилось о террористическом акте, в ходе которого пострадали более тридцати человек. Честно, я не хотел смерти маглов. Кто же знал, что когда я приказал офицеру под империусом принести мне взрывчатку, он принесет мне такую мощную? Нэнси пораженно смотрела на меня, я подмигнул ей. Билл и Крис тоже были в шоке. Я заметил сверлящий меня и мою компанию взгляд Дафны и поспешил ретироваться, пока она не решила вывести нас на чистую воду. Я спокойно дописывал эссе по ненавистной мне Травологии, как возле меня аккуратно присела Нэнси. Она долго молчала, прежде чем решилась спросить: — Это был ты, да? Я спокойно посмотрел на нее и ответил: — Все возможно. — И ты сразу же знал, что так сделаешь, еще до того, как своровать меч, еще до приезда в Хогвартс? Я просто кивнул, на что она чуть не вскрикнула: — Да ты чертов гений, ты понимаешь? Ты смог обвести вокруг пальца влиятельнейшую криминальную организацию. Ты, тринадцатилетний школьник, смог уничтожить то, что государство пыталось сделать десятилетиями. Ты вообще нормальный? Последняя фраза меня убила и я засмеялся и Нэнси вместе со мной. Мы наконец-то были свободны. Хотя, безусловно, мое будущее не выглядело таким туманным, как ее. — И че мне теперь делать, куда идти? Ты уничтожил единственный мой дом, — все еще смеясь сказала Нэнси. — К родителям не хочешь вернуться? На это Нэнси покачала головой и резко погрустнела, понимая, что дома у нее действительно нет. — Ну, на зиму останешься в Хогвартсе, я, кстати, тоже не планирую никуда ехать. А летом снимем тебе какую-нибудь квартирку. Деньги у меня есть, ты не волнуйся. Я не дам тебе ночевать на вокзале или идти к родителям, если ты не хочешь. Так как я уничтожил единственный твой дом, хотя это, безусловно, громко сказано, то я в некоторой степени ответственен за тебя. На это Нэнси обняла меня и прошептала: — Спасибо. А затем вскочила и побежала куда-то, как будто и не было разговора, который решил только что ее будущее. У ребенка явно железные нервы.