глава четвёртая
15 июня 2015 г. в 02:01
Проснуля тёмный от невыносимого жужжания над ухом. Он пытался отмахнуться, но настырное насекомое всякий раз снова норовило подлететь ближе. Эльф обратил взор на небольшое оконце и застыл, забыв о насекомом. Там, за окном, полосу светло-серого неба пронизывали первые, чуть заметные лучи солнца. Эльф осторожно выбрался из-под руки пацана и спустился во двор. Он впервые видел рассвет.
– Что, болезный, нравится? – раздался сзади голос деда. Эльфинг кивнул, не отрывая взгляд от неба:
– Простите, а почему болезный-то?
– А кто ж? Коль столько лет света белого не видел? – усмехнулся Михей.
Эльф наконец повернулся к говорившему:
– Вы говорили о каком-то эльфе, что ваших парней...попортил. Давно это было?
– Давненько, – ответил дед, – годов тридцать уж минуло, – как-то уж очень мечтательно произнёс Михей.
– И вас тоже? – удивился Эльфинг.
Михей нахмурился:
– А что я хуже других что ли? Тоже молодой был, да ладный. А эльф хорош был, зараза! Но наши бабы его быстро отвадили, как просекли зачем их мужики в лес бегают.
Эльфинг только фыркнул на это. У них такие отношения считались нормой, а человеки видно только с женщинами спаривались.
– Зачем пожаловал к нам, болезный? – снова заговорил Михей.
Тёмный раздумывал рассказать ли правду деду? И решил, что расскажет, а там будь что будет. Как ни странно, но эльфу понравилось в гостях. И мальчишка понравился. Добрый, открытый. И суровый дед вроде ничего.
– Маман на разведку выслала. Хочет селение своим сделать.
– Ишь чего удумала, окаянная! – возмутился Михей. – Кто ж ей позволит-то? Мы своё не отдаём. Так и передай.
– Передам, – улыбнулся эльф, – только боюсь, не послушает она.
– Когда назад собираешься?
– Уже пора – с грустью ответил Эльфинг.
– Неохота в Подземье-то? – хитро спросил дед.
– Неохота. Но надо. Долг.
– Оставайся, болезный, – предложил Михей, – с внучком моим до конца лета поживёшь, а там можешь и назад.
– Зачем? – удивился предложению эльф.
– Васятка у меня шебутной больно, сладу с ним нет, а ты ему приглянулся. Может хоть с тобой поспокойней будет – разъяснил дед.
– Приглянулся? – эльф не понял.
– Ну да. Васятка плохо с людьми сходится, не любят они его, за характер напористый, любопытный. Быстро отваживают. А тебя вон как защищать бросился, как родного, – подтвердил Михей. И снова предложил. – Оставайся.
Эльфинг подумал о том, что ждёт его в Подземье: маман точно казнить прикажет за плохие вести. Ну или сошлёт на дальний рудник, как раба. А здесь солнышко. Кормят вкусно. Заботятся. Ну по крайней мере Васятка так точно.
– Останусь, – наконец решил Эльфинг, – только маман других пришлёт...
– Так пусть шлёт, – отмахнулся Михей, – встретим. Чай серебра не жалко.
– Серебра? – вскинулся эльф. - Так это вы меня в лесу ловили?
– Не я. Мужики наши местные на оборотней охотиться ходили, а тебя зацепили попутно.
– На оборотней??? – ошалел эльф.
– Ну да. Перебрали самогона Матрёниного, да сплетни вспомнили о волках огромных, что якобы в лесу появились. Вот и пошли спьяну охотится, – Михей уже не скрывал усмешки, – а ты уж сам виноват, что под руку попал.
Эльфинг понял, что ему определённо не стоит одному ходить по селу, а то пристрелят ненароком:
– А как же я местным покажусь?
– Да запросто! Бандану на голову, чтоб космы да ухи скрыть. Портки нашенские одеть, да очки тёмные на глаза, – ответил дед, – скажу родственник дальний явился из-за границы. Азиат, мол. А что, ты похож!
Эльфинг не верил в маскировку, придуманную дедом, но решил рискнуть. Очень уж понравилось ему на рассвет смотреть.
Проснувшийся Васятка, прознав, что эльф остаётся до конца лета с ним, был счастлив. А эльф затискан и утащен на реку.
Это лето было самым чудесным в жизни Васятки. И последним в жизни Эльфинга. Потому что Маммуш не прощает предателей. И тёмный это знал. Но пока наслаждался человеческими радостями и своим внезапным другом Васяткой, к которому не на шутку привязался.