***
Кофе остыл, а Кристиан все так же бесцельно водил мышкой, прожигая обеденный перерыв. Мелвин несколько раз проходил мимо: то нес корреспонденцию, то делал себе чай, то искал в шкафу салфетки. Его размеренное передвижение производило на Бонне эффект, сродни наблюдению за рыбками в аквариуме. Оно успокаивало. Поэтому когда сзади прозвучал знакомый голос, Бонне вздрогнул от неожиданности. — Мсье, у меня остался подаренный Томпсоном коньяк. Принести? Кристиан настолько погрузился в себя, что пропустил момент, когда Грант подкрался со спины. — Или тебе лучше сделать кофе с коньяком? — Зачем так подкрадываться? — глухо спросил Бонне, закрывая вкладки браузера. — Я не специально. Но как бы я ни подошел, ты бы все равно не заметил, — и, склонившись над столом, Грант почти шепотом добавил: — тема с Джеем закрыта. Предлагаю считать инцидент исчерпанным. — Спасибо. Надеюсь, это последний случай, когда ты без разрешения вмешиваешься в мою личную жизнь. — Извлеку из произошедшего урок, не сомневайся. Кристиан двинулся в сторону, дистанцируясь, и резко поднялся, чуть не задев плечом челюсть Дениэла: — Мне... Срочно надо уйти. Прямо сейчас. Высчитаешь оставшиеся рабочие часы из зарплаты, как прошлый раз. Если что-то срочное, то я на связи. Галстук так и остался лежать в ящике. Бонне прислонился к прохладной стене лифтовой кабины и наблюдал за убыванием чисел на дисплее. Грант не пытался оправдаться или опровергнуть те обвинения, которые были на него сброшены. Это могло говорить как о его невиновности, так и о том, что в обвинениях было рациональное зерно. Кристиан жалел, что в принципе позволил себе прямое нападение. Стоило быть более предусмотрительным. Но время вспять не повернешь. Легкий толчок лифта. Паркинг. Бонне невольно посмотрел на лощеный внедорожник Гранта, который по-прежнему занимал некогда его парковочное место. Кристиан чувствовал себя пешкой, вокруг которой образовывается плотное кольцо более сильных фигур, почти не оставляя шанса на ход вперед. Не каждой пешке удается дойти до конца доски и стать Ферзем. Кому-то везло сразу родиться с серебряной ложкой во рту, кто-то оказывался в нужное время в нужном месте, а кому-то даже везло с игровыми автоматами или в лотерее Powerball. Бонне давно понял, что рассчитывать на легкую добычу ему не стоит. Даже маленькие желания в виде ухода с работы имели свою цену: такой каприз обошелся его кошельку ровно в сто шестнадцать долларов. И этот факт неосмотрительного обращения с финансами царапал сильнее дикого кота. Кристиану казалось, что у него начинается раздвоение личности: одна размахивала перед носом калькулятором, другая же не хотела возвращаться сегодня в офис ни под каким предлогом. Бонне ехал знакомым до каждого дюйма маршрутом, наслаждаясь пробуждающимся после зимнего оцепенения городом. Появившееся солнце словно утверждало: холодам обратной дороги нет. Кристиан остановился перед закрытыми воротами мастерской Форда и вчитался в вывешенную табличку. "Закрыто?" — удивился Бонне, но из машины вышел, прихватив с собой пакет с символическим подарком из Майами. Кристиан привстал на носочки. В глубине помещения горел свет, и его можно было увидеть сквозь узкое окно. Решив попытать счастья, Бонне нажал звонок домофона. — Кристиан? Голос Вилсона звучал непривычно хрипло. Когда он появился на пороге в свободных серых домашних штанах и в вязаной кофте, Кристиан отметил, что тот кажется бледным и заспанным. Бонне не мог припомнить, когда он таким видел Форда. Наверное, никогда. — Привет, — Кристиан растерянно пожал протянутую руку, — у тебя выходной? — Да... — Вилсон улыбнулся. — Третий день на больничном. Ничего серьезного, был простужен. Но слабость до сих пор. В таком состоянии в машинах ковыряться себе дороже. Не хочу проблем с клиентами. Репутация, сам понимаешь. Бонне рефлекторно тронул лоб Форда: — Температуры нет. Лечишься чем-нибудь? Или ждешь, пока само пройдет? — Лечусь. Ты проходи, поболтаем. У меня от безделья и канала Дискавери уже крыша едет, — Вилсон закашлялся. Опомнившись, Кристиан протянул пакет: — Не знал, что тебе привезти из Майами. Решил купить вино и брелок. Ты еще коллекционируешь брелки? — О, спасибо огромное, — Вилсон оказался доволен подарком. — Не стоило, конечно... Но мне приятно. — Стоило. Ты... Очень помогаешь мне, Вил, — признался Бонне, проходя вслед за Фордом на небольшую холостяцкую кухню. — Пустяки, — отмахнулся тот и снова закашлял. — Давай, я сделаю тебе чай. Ты сильно хрипишь. Или глинтвейн? Ты не пьешь сейчас антибиотики? — О, нет, никаких антибиотиков. Поэтому голосую за глинтвейн, — Форд шутливо вскинул руку и опустился на стул у миниатюрной кухонной стойки. — И мое горло тоже. А еще я с удовольствием послушаю о твоем путешествии. Я так и не понял, что произошло. Кристиан почувствовал острую необходимость с кем-то поговорить, хотя, разумеется, далеко не всеми подробностями путешествия он готов был поделиться. Для полной исповеди к нему на помощь всегда был готов прийти молчаливый холодильник. Помешивая ароматное варево, Кристиан пересказывал Вилсону изрядно отредактированную версию своих злоключений и был благодарен тому за искреннее соучастие. — К счастью, с семьей все в порядке. Но по возращении у нас с Грантом произошел очередной конфликт, и теперь я оказался отрезан от информации. Грант заблокировал для меня базы данных, ссылаясь на то, что это необходимо для безопасности. Сложно представить, как мне теперь работать. Можно сказать, он окончательно сократил мои обязанности до простых секретарских. Теперь я точно могу не рассчитывать на сверхурочные, а про премиальные я забыл с тех пор, как Стюарт ушел с поста. Грант считает, что и так мне переплачивает. Какой секретарь зарабатывает двадцать девять долларов в час? Если бы Стюарт не зафиксировал мою ставку, Грант бы снизил ее до двадцати пяти. — Чем ты так насолил этому Гранту? — Одним своим существованием, — Кристиан разлил глинтвейн по простым белым чашкам. — Не знаю, почему все так, но с момента его пересечения порога компании он только тем и занимается, что указывает мне, подобно щенку, на место. Он разрушил все мои представления о совместной работе. Мои знания сначала оказались попросту не нужны, отвергнуты, но теперь, спустя время, он тянет к ним свои лапы, оправдывая это своей заинтересованностью в успехе общего дела. Для него я враг номер один. Я... я все время ощущаю себя конкурентом, врагом, самым слабым звеном в компании. Грант не терпит контроля, а именно ради этого Стюарт оставил меня в компании. Мы совершенно не доверяем друг другу. Самое большое достижение — это когда у нас получается нормально поговорить. Я уверен, что Грант, несмотря на подписанный договор, ищет способы от меня избавиться. — Мальчик хочет летать самостоятельно, — кивнул Форд. — Конкуренция... От нее никуда не деться. В свое время я просто ушел из дома и стал работать на себя, потому что отец оставил семейную мастерскую брату, посчитав меня еще юным и неопытным. А у нас разница всего-то два года. — Ты не рассказывал, — удивился Бонне. — Я был уверен, что ты ушел из дома потому, что семья не приняла твоего решения открыть мастерскую и не идти в университет. — Это было так давно, что конфликт сам себя исчерпал. Общение постепенно наладилось. Хотя, конечно, я до сих пор не могу отделаться от чувства, что меня попросту списали со счетов, — Форд хохотнул. — Семейные узы ушли на второй план, на первый вышел бизнес. Отец называл это преемственностью по старшинству, а я — несправедливостью. Сейчас он утверждает, что сделал это для того, чтобы я стал самостоятельным, в меня он якобы верил, а в Троя нет. Но я считаю, что он бы мог поделить бизнес пополам. В такие моменты понимаешь, что не зря над американцами так любят подшучивать: все, что нас интересует — это деньги и бизнес. — Меня иначе воспитывали, — тихо пробормотал Бонне, отпивая глинтвейн. — Папа говорил нам, что самая большая ценность — это семья. Я считаю, что семья и благополучие. А благополучие невозможно без денег. Папа всегда немного витает в облаках, но я не берусь его судить. Помню, когда он сказал, что у меня будет брат, я сначала жутко испугался. Как мы его прокормим? Где возьмем деньги на вещи, на детский садик? От отца не было никаких вестей, и сразу стало понятно, что мы снова остались один на один со своими проблемами. Только теперь их становилось в два раза больше. Но потом, когда Матис родился, мои мысли переменились. Я думал о том, как здорово, что он у нас есть. Как будто семья наконец-то стала полной. Иногда я срывался и по ночам ревел, понимая, что мы едва сводим концы с концами, что у нас куча долгов. Мне было обидно, что за спиной папы говорят гадости, смеются над ним, считают блаженным музыкантом и неудачником. Да, он наивен и добр, но разве это повод его осуждать? В школе надо мной тогда издевались больше обычного. Говорили, что теперь моя карьера точно начнется и закончится где-нибудь на государственной почте на должности сортировщика. И что я буду просто счастливчиком, если почта будет располагаться не в черном районе. Никто не понимал, зачем я бегу домой сразу после занятий, чтобы сменить папу. Ему надо было идти на работу, а я сидел с Матисом — кормил, менял подгузники, играл, укладывал спать. В те месяцы, когда у нас получалось оплатить садик, бежал на подработку. Работа у Стюарта была большой удачей. Казалось, моя жизнь наконец-то утряслась, я могу как-то планировать свои доходы и расходы, могу чувствовать себя свободней, могу помогать семье. Но последние два месяца я едва выхожу в ноль, на учебу Матиса получается отложить то двести, то триста долларов. Это смешные цифры. Поэтому я бы хотел с тобой посоветоваться. Как думаешь, что делать с машиной? Вилсон вздохнул и потер лоб: — Ну... Лучше ее продать, пока она хоть что-то стоит. Еще немного, и ты просто сдашь ее на запчасти. Сейчас тебе, наверное, не до кредитов, но может со временем лучше взять электромобиль? Сэкономишь на бензине. Да и эксплуатировать ты ее сможешь лет восемь без видимых затрат на обслуживание. — И сколько я могу попросить за свою машину? — Три - четыре тысячи, как повезет с покупателем. Но мы ее приведем в максимально привлекательный вид, не переживай, — Форд протянул через столешницу руку и легко хлопнул Бонне по плечу. У Кристиана комок стоял в горле. Выходило, что продать машину — лучший выход в сложившейся ситуации. Лучший для кошелька. Но мысль о том, чтобы лишиться четырехколесного друга, который столько раз его выручал и был первой серьезной покупкой, угнетала. — Идем, — Форд, раскрасневшийся от выпитого, призывно махнул рукой. — Компьютер наверху. Сейчас все посчитаем. Бонне остановился на нижней ступеньке, опасливо смотря на спину Форда. Идти в спальню с подвыпившим бывшим любовником было немного не по себе. Вилсон, обернувшись, не понял промедления: — Голова кружится? Аккуратнее, держись за перила. Бонне отругал себя за мнительность и пошел следом. В конце концов, Форд ничего против его воли делать не будет. Да и вряд ли между ними снова возможны какие-то интимные отношения. Даже то минимальное притяжение, которое раньше Кристиан иногда мог почувствовать от Вилсона, исчезло несколько лет назад. Мансарда, служившая Вилсону спальней, до сих пор была в состоянии ремонта. Форд немного смутился бардака и неловко сгреб вещи с кровати, освобождая место: — Присаживайся. Кристиан аккуратно присел на край кровати и, не зная, куда деть руки, сложил их на коленях. Вилсон снял ноутбук с покрытой полиэтиленом тумбочки и поставил его между собой и Кристианом. — Если ты пригонишь машину ко мне на выходных, я приведу ее в порядок и сфотографирую. Потом опубликуем объявление на вот этом сайте, и я оставлю свои координаты. Мне будет проще загнать ее по хорошей цене. — Да, ты в этом профи, — Бонне слабо улыбнулся. Перспектива расставания с любимой машиной отдавалась незнакомой болью где-то внутри. — Теперь давай поищем варианты, — Вилсон был необычайно воодушевлен свалившейся на него деятельностью. — Оптимальный вариант электромобиля в доступной тебе ценовой категории — это Ниссан. Смотри, в среднем их предлагают до десяти тысяч, можно найти и за восемь. То есть, тебе не хватает около пяти. — Пяти? — глухо переспросил Бонне и прикрыл ладонью лицо. — Пяти... Нет, придется повременить. Пока буду пользоваться метро, в крайнем случае арендую автомобиль. — Аренда — это самообман, — не согласился Вилсон. — Чем платить за арендованный автомобиль, лучше вложить эти деньги в свой. Аренда тебе станет около пятисот в месяц, плюс бензин. Этими же деньгами можно погасить кредит. Только в итоге у тебя на руках останется реальная машина. — Верно, — Кристиан скрестил руки и вздохнул. — Тогда я еще подумаю, как поступить. Но сначала продадим мою, чтобы понимать, какой именно суммы не хватает, — голос предательски дрогнул. Вилсон растерялся: — Эй, — он тронул руку Кристиана. — Это просто такой период. Переходный. Уверен, все наладится. Просто не сразу. — Угу, — буркнул Бонне. — У меня есть стопроцентное средство против навязчивых мыслей, — Вилсон придвинулся ближе. Кристиан невольно напрягся: что еще за средство? Вариантов в голове крутилось несколько, и все они касались одной и той же темы. И какое же Бонне испытал облегчение, когда Вилсон вместо того, чтобы продолжить приближение, выдал: — Телеканал Дискавери, — он потянулся к пульту. — Поверь, они там точно знают какой-то секрет по отвлечению от насущных проблем. Сейчас должны быть "Золотоискатели". Никогда не смотрел? Бонне отрицательно мотнул головой: — Я не смотрю телевизор. Вилсон оказался прав. Познавательные передачи, следовавшие одна за одной, помогли Бонне временно отключить все гнетущие мысли. Время пролетало, и спина устала от неудобного сидения. Кристиан решил снять пиджак, и его действия не остались незамеченными: — Я дам тебе домашнюю одежду. Оставайся сегодня здесь, все равно уже поздно. Пока Кристиан принимал душ, Форд любезно загнал машину в мастерскую. Одежда Вилсона оказалась велика и висела на Бонне, как на пугале. Подкатив рукава и покрепче затянув веревку на штанах, Кристиан почувствовал себя лучше. Собственный костюм разместился на плечиках. Бонне любовно распрямил его и придирчиво осмотрел: "Все нормально, чистый. Надеюсь, он не примнется в шкафу. Не хочу снова выслушивать шутки Гранта", — подумал он. Вилсон вернулся с подносом, на котором парил ароматный чай. В тарелке Бонне узнал печенье с клубничной начинкой. Сам он его есть отказался, и Форд благополучно сжевал все до последней крошки. После окончания чаепития он вдруг стал рыскать по шкафу, и в итоге выудил из него плед: — Спокойной ночи. — Ты куда? — не сообразил Кристиан. — Посплю внизу, на диване. — Что за глупости. Ты болеешь. И... Здесь полно места, — Бонне рассеянно указал на оставшееся свободное пространство. — Ну... Если я тебе не помешаю. — Вил, вообще-то это я у тебя в гостях. Форд еще раз пробурчал пожелания спокойной ночи и, с головой укутавшись в плед, отвернулся. Кристиан хотел последовать его примеру, но вдруг отвлекся на окно в крыше. Небо было чистое, с россыпью звезд. Это напомнило о чердаке Ланца, об их первой и последней совместной ночи. С Фордом совместная ночь тоже была первой. Они никогда не спали вот так, вместе, на одной кровати. Разбегались сразу после секса, будто ничего и не было. Даже в глаза друг другу лишний раз боялись посмотреть. "Форд и мысли не допускал, чтобы сегодня спать рядом. Как странно, — Кристиан тоже натянул одеяло повыше и, вздохнув, повернулся на бок. — А Гранта мое соседство никак не смущало. Хотя, мне сложно представить, чем его можно смутить". — Почему ты вздыхаешь? — вдруг тихо спросил Форд. — Смотрю в окно, на звезды. Красиво, — так же тихо ответил Кристиан. — Вспомнил себя подростком. — Когда я был маленьким, то был уверен, что это светлячки-гиганты, поэтому боялся, что они однажды свалятся на Землю. — О чем ты мечтаешь, Вил? — Я? О... — кажется, Форд был удивлен такому вопросу. — О разном. Мечтаю обустроить здесь все, мечтаю купить домик на колесах и съездить в Аризону и Техас. Еще... Думаю, что лет через пять я буду готов к детям. Всегда хотел двоих. Было бы здорово обучать их всему, что я знаю, уверен, они тоже полюбили бы эту мастерскую. Я точно не повторю ошибки отца. А ты? — О стабильности и благополучии, — Кристиан перешел на шепот. — Слишком размытые желания, да? Но я так устал, Вил. Устал от безрезультатного барахтанья в бочонке. Лягушатник Крис перебирает лапами, а масло все никак не получается. — Может, ты не там прикладываешь усилия? — осторожно спросил Форд. — Уже не знаю, Вил. Раньше мне казалось, что я на своем месте. Там, где должен быть. Но теперь приходится рассматривать разные варианты. Искать, чем заниматься дальше. И я ищу. Надо... Надо только набраться сил и довести порученное Стюартом дело до конца. Несмотря на желание Гранта меня потопить. Думаю, Стюарт все просчитал. Он ведь знал своего племянника не первый день. Если бы я познакомился с Грантом заранее, то отказался бы от предложения Стюарта. Но я не могу повернуть время вспять. И... Я не хочу сдаваться. Не хочу доставить Гранту такого удовольствия.***
Небо над городом выказывало свой переменчивый нрав. Оно то затягивалось серыми тучами, то по-весеннему слепило солнцем. Ветер гулял кварталами, трепал маркизы кафешек и обещал быстрое потепление. Машина вела себя послушно. Бонне сжимал руль, в то время как сжималось от грядущего расставания его сердце. Вилсон уверял, что найдет для нее достойного хозяина. Кристиан же корил себя, что не может вложить деньги в надлежащий ремонт. Форд был прав: чем вкладывать две-три тысячи в реанимацию машины, проще купить новую. Как всегда выход был один — включать практичность. Кристиан припарковался и какое-то время просто сидел, наслаждаясь безмолвным обществом своего четырехколесного товарища. Сколько раз машина его выручала? Сколько миль они прошли вместе? От приступа ностальгии отвлек автомобиль Гранта, уверенно двигающийся по центральному проезду. Бонне не двинулся с места, решив дождаться, пока Дениэл поднимется в офис. Грант закрыл двери, звякнула сигнализация. Но вместо того, чтобы повернуть к лифту, он целенаправленно подошел к машине Кристиана и остановился напротив, ожидая. Было глупо делать вид, что тебя здесь нет, когда пара серых глаз так пристально смотрит в твои. Пришлось выходить. — Мы привезли из Майами тепло, мсье, — буднично начал Грант. — Сегодняшний ветер несет с собой весну. Даже не знаю, куда обратиться, чтобы за это получить хотя бы благодарность, — он улыбнулся, но встречного веселья не дождался. Кристиан шагал рядом, запустив руки в карманы. Что он мог ответить? Только то, что Грант и сам как ветер перемен, который ворвался в его жизнь и разрушил привычный уклад и порядок. — Ты опять дома не ночевал? Бонне возвел очи горе. Началось. — О-ля-ля, — язвительно протянул Кристиан, припомнив Гранту некогда брошенную реплику. — Просто спросил, — оправдал свое любопытство Дениэл и демонстративно отвернулся к двери. — Мне нужны отчеты каждую неделю, Грант. Иначе я не смогу быть эффективен. Понимаю, ты в этом не заинтересован. Но тогда я буду вынужден обратиться к Стюарту. Ты мешаешь мне выполнять работу. — Вы занимаете пост моего секретаря, мсье. В первую очередь. Отчеты мы будем просматривать вместе, когда я скажу. Это решение было утверждено Стюартом. Могу показать личную переписку. Кристиан горько усмехнулся. На шахматной доске почти не осталось места для следующего хода. Стюарт, старый лис, даже решения менял в рамках договора, но менял так, что опротестовать это было достаточно сложно. — Когда я уйду отсюда, Грант, тебе, наверное, будет очень скучно. Придется искать другого человека, за счет которого ты будешь самоутверждаться. — А вы что, решили ускорить свой уход, мсье? Интонация Гранта вышла странной. Бонне даже повернулся, чтобы посмотреть на его выражение лица. Ни любопытства, ни торжества, ни злорадства там не было. Наоборот, Дениэл стал похож на человека, который устраивает формальный допрос.***
В пятницу, когда офис почти опустел, Кристиан был вызван к Гранту, который весь день пребывал в скверном расположении духа. Сначала Дениэл был недоволен медлительностью Эндрю, затем за ошибку в бумагах разнос получил Мелвин. Кристиан удивился: обычно это Грант был более рассеян в бумагах, а Мелвин работал исправно и четко. Кристиан хотел как можно быстрее уйти домой, тем более, сверхурочные ему теперь не оплачивали. Он демонстративно покосился на часы, которые красноречиво говорили о том, что рабочий день закончился двадцать минут назад, и послушно сел. — Просматривать статистику мы с тобой будем на следующей неделе. Устраивает? — спросил Грант. Кристиан кивнул. — Я говорил со Стюартом, он хочет полного отчета в конце апреля. Грант смотрел так пристально, будто ожидал, что Кристиан вот-вот запаникует от такой новости и начнет хвататься за голову. — Хорошо, — спокойно ответил Бонне. — Сделаем, как он хочет. — Ты... — Грант вкрадчиво улыбнулся. Кристиан совершенно не понимал сейчас его поведения. — Даже не волнуешься? Нисколько? — Почему я должен волноваться? Или ты все-таки что-то от меня скрываешь? Продажи упали? — Нет, с продажами все отлично. Ты ведь говорил с Моррисом. — Тебе каждый шаг мой докладывают? — Бонне хмыкнул. — Я знаю один очень атмосферный бар. Он на порядок лучше "Патрика". Находится на пересечении Десятой западной и Гринвич-авеню. Поедем? Кристиан уставился на желторотика, будто тот вдруг заговорил на птичьем языке. — Ты шутишь, Грант? Что на тебя находит? Какой еще бар? Спятил? — Поговорим о грядущем отчете. В неформальной обстановке мы с тобой общаемся лучше, не находишь? И, в конце концов, может мне нужен твой совет касательно Эрика Мура. Не в этих же стенах все это обсуждать? Бонне напряженно думал. К чему ведет Грант? Почему его настроение по отношению к нему раскачивается, как качели? Возможно, совместный поход в бар как-то прояснит ситуацию. По крайней мере станет понятно, что так пытается выведать или скрыть Грант: — Я могу подъехать туда к половине восьмого. — Отлично, — Дениэл поднялся, и его примеру последовал Бонне. — Тогда до встречи в "Розмарине".