Правила и фигуры офисного пасодобля

Когда оба партнера двигаются в променадной позиции, у них нет контакта в корпусе, а движение происходит на расстоянии. Было непривычно видеть на рабочем месте Стюарта совершенно другого человека. В кабинете мало что поменялось, Грант пока успел обжить только стол, но настроение мгновенно настраивалось на иную волну, которую задавал новоиспеченный начальник. Кристиан всегда помнил о том, кто он есть и не позволял себе лишнего. Однако теперь он был лишен и самого малого. Нельзя было подойти к графину и налить воды, нельзя свободно перемещаться по кабинету, нельзя садиться туда, куда бы ему захотелось. Диван, кресло, подоконник или стул — все это требовало к себе другого отношения, дополнительных разрешений на использование. Бонне заметил свежие цветы в прозрачной вазе, которая стояла по левую сторону от руки Гранта. Белые тюльпаны на упругих ножках. Сочная, живая, свежая зелень. Интересные у племянника Стюарта предпочтения. Мелвин Литтл сидел напротив своего шефа, щеголяя чуть ли не армейской выправкой. К его спине, казалось, крепился специальный металлический штатив, не позволяющий отклоняться от вертикали ни на градус. — Интересуетесь мной? — Кристиан кивнул на папку с личным делом и только после этого сел на предложенный стул. — Конечно, — лаконично ответил Грант, не спеша вдаваться в подробности. — Ну что, все в сборе. Хочу представить тебе моего личного помощника: Мелвин Литтл. — Кристиан Бонне, — опередил очередное коверканье своей фамилии Кристиан. — Старожил компании. — Да, мы ценим ваши заслуги, — стеклянным тоном ответил Мелвин, как будто воспроизводил запрограммированную запись. — Предлагаю перейти к делу, мы теряем время. Кристиан, я подготовил перечень вопросов, которые считаю нужными рассмотреть в первую очередь. Я разделил их по блокам: производство, клиентская база, финан... — Стоп-стоп-стоп, — Бонне протестующе поднял руку. — Здесь уже есть ошибка. — Ошибка? — глупо переспросил Мелвин, отводя глаза от планшета. — Здесь не может быть ошибки. Вы ведь даже не выслушали. — Если вас интересуют финансовые вопросы — первым делом обратитесь в отдел финансов. Если вас интересуют клиенты — обратитесь в отдел продаж. А для того, чтобы задавать вопросы о производстве, вам не мешало бы его посетить, чтобы представлять, о чем будет идти речь. — Я читал об этом, — попытался остановить Кристиана Мелвин. — Он читал! — Бонне криво усмехнулся. — Я тоже читал, что питайа по вкусу как питайа, а мангустин как мангустин, — Кристиан перевел взгляд с застывшего Литтла на Гранта. Тот смотрел с хищным любопытством, будто пытался понять, с какой стороны Бонне наименее защищен, выискивая место для укуса. — Обязательно приму к сведению твое замечание, Кристиан. Сегодня же мы отправимся на производство, и ты поедешь вместе с нами. Бонне равнодушно смахнул с брюк несуществующий мусор, не жалуя начальника вниманием: — Сожалею, но сегодня это сделать никак нельзя. — Почему? — Потому что сегодня там кипит работа. Да, там работают люди, мистер Грант, и они не могут подстроиться под ваше желание увидеть все своими глазами в тот момент, когда вам этого захочется. Вы выбрали неудачное время для познавательной экскурсии. Сегодня огромнейшая партия паркетной фигурной доски отправляется в другой конец страны. Проблема заключается в том, что заказ несколько превышал наши возможности, и мы пошли на риск. Поэтому первая партия была отправлена в субботу, а недостающий объем... — Да, я в курсе, мы обсуждали это с дядей. — Тогда откуда столь неразумные планы? — Я думал, что... Кристиан прыснул. — В чем дело? — недовольно посмотрел на него Грант. "Один читает, другой думает. Вот и весь секрет работы вашего тандема", — усмехался Кристиан, не сумев скрыть накатившую веселость. — Что смешного, мсье Бонне? Это какой-то кулуарный французский юмор? Грант мастерски держал себя в руках, несмотря на разрастающуюся внутреннюю бурю. Ее можно было увидеть в его серых, потемневших как небо перед грозой глазах. Вряд ли Кристиану изменяло зрение. Белые тюльпаны не вязались с этим человеком, они смотрелись абсурдно, слишком контрастно, нереально, сюрреалистично. Кристиан не мог оторвать взгляд от невинных бутонов, которые продолжали источать тонкий, едва уловимый аромат. — Тогда поговорим о распределении обязанностей, — прочитал по губам Кристиан, отвлекшийся на художественные сравнения. Грант не стал ждать ответа и невозмутимо продолжил: — Обойдемся минимальными затратами твоей энергии, Кристиан. Я бы хотел, чтобы Мелвин как можно быстрее полноценно включился в работу. Стюарт говорил, что ты — энциклопедия компании; и Мелвин должен пользоваться этой энциклопедией тогда, когда посчитает нужным. Я очень надеюсь на ваш хваленый профессионализм, мсье. "Мсье" произносилось без акцента. Кристиан начал догадываться, что Грант далеко не профан во французском. Сам же Бонне понимал свой на четверть родной язык с затруднениями. В школе он ему давался плохо из-за того, что одноклассники не упускали случая подразнить или задеть, а Кристиан, устав огрызаться, прогуливал занятия. Это, разумеется, не способствовало успеху: оценки падали, а вместе с ними и интерес к предмету. Зато у него получалась грассирующая "р" без каких-либо усилий. Последние же пару лет Кристиан учил язык самостоятельно. — Бонни? — напомнил о собственном существовании Грант и постучал по столу ручкой. — Как вам угодно, — Кристиан и сам чувствовал, что интонация сочится ядом. Грант раздражал, как назойливо жужжащее насекомое. Посмотришь на него — и рука так и тянется к чему-нибудь потяжелее. Особенно когда он начинает улыбаться. Кристиан вздохнул громче, чем хотелось бы. — Уже устал? — оскалился Грант. — Надеюсь, ваше взаимодействие с Мелвином будет результативным. Помнишь слова Стюарта? "Мы — одна команда". Кристиан чуть не поморщился от этого передергивания слов. Грант знал, когда стоит вплести дядюшкины наставления. — Только хочу вам напомнить, что я не Шива. У меня ограниченное количество рук. Да и мои обязанности секретаря требуют большой ответственности, — Кристиан сделал выразительную паузу, — и просто огромнейшей концентрации внимания. — Да-да, — понимающе закивал Дениэл. — С возрастом внимание становится более рассеянным, а устаешь быстрее. Но наша компания думает о здоровье сотрудников. Не сомневайся, постепенно твои рабочие будни станут менее загруженными, — пообещал Грант. От обещания веяло косвенной угрозой. Раньше Кристиан только мечтал о двухнедельном отпуске, но и представить не мог, что с желаниями надо быть аккуратнее. Настолько аккуратнее. Сейчас он семимильными шагами двигался к отпуску бессрочному. Его двигали, сдвигали, задвигали. И что-то подсказывало Бонне, что Грант не из тех людей, кто легко сворачивает с намеченного пути. Впрочем, Кристиан мог тоже похвастаться таким качеством. Жаль только, что до дома в Йеллоу виллидж было все еще слишком далеко, а Дениэл — вот он, рядом, только руку протяни. Кристиан решил пропустить мимо ушей замечание о собственном возрасте. Он и так бесконечно одергивает нарочито забывчивого Гранта. Не хотелось превращаться в любящего лаять по любому поводу Пуфика. — Ты свободен, Бонни, — дополнил мрачные мысли Кристиана Грант. — Возвращайся на свое место. В каждой фразе был двойной смысл. Кристиан чувствовал это слишком остро. И уже закрывая двери кабинета преемника Стюарта, Бонне расслышал тихий шепот Мелвина: — Ну и характер. Не удивительно, что его недолюбливают. Бонне словно получил невидимую пощечину, от которой быстро пришел в себя. Как быстро о нем навели справки! Характер? Да кто они такие, чтобы оценивать его характер?! "Тьфу!" — Кристиан от души хлопнул дубовой дверью, а после насладился безнаказанностью — никто не вышел следом, чтобы сделать замечание. Больше всего задевало то, что диагноз ему ставил человек-инструкция вроде Мелвина. Нацепил на себя дорогой костюмчик, пользоваться интернетом научился, защиту в виде начальника заимел — и он уже ас! Кристиану хотелось схватить этого долговязого умника за отутюженный воротничок и хорошенько встряхнуть. Такие, как Литтл, ему никогда не нравились. Первый день на работе, а он уже умничает. Завтра, глядишь, заручившись поддержкой начальника, начнет диктовать свои правила, что и как делать, в каком порядке и в какой временной промежуток. И его даже не смущает, что он здесь еще больше чужой, чем Кристиан! Если у Бонне не сложилось любви с коллективом в офисе, это не значило, что у него в принципе ничего не сложилось. Если вдуматься, то и зарплата у сотрудников образовывалась не без участия Кристиана. Кто последние годы находил самые выгодные заказы? Кто настоял на смене части оборудования? Кто уговорил Стюарта рискнуть и начать сотрудничество с новичками гостиничного бизнеса "Белая Долина", поставляя им эксклюзивные резные бильярдные столы, кресла, диваны? Мысли метались, словно в закрытое пространство запустили рой пчел. Бонне никак не мог определиться с собственной линией поведения. Показывать ли зубы, подчеркивая открытую конфронтацию, или действовать хитрее? Когда Кристиан вспоминал лица Гранта и Мелвина, то внутри все рычало и требовало войны. Но потом, словно оазис спокойствия и благополучия, Кристиан видел домик в Йеллоу виллидж, и воинственные мысли пятились назад. Стоит ли новый руководящий тандем того, чтобы отказаться от столь соблазнительной компенсации? "Если я не получу этот дом, то может статься, что я вообще останусь без собственного жилья. Война закончится тем, что мне придется уйти, расторгнув договор. И куда уйду? Что это будет за работа? Нет, так я никогда не куплю квартиру. Кристиан, ты же умнее этого желторотика, тем более умнее пижона-ботаника. Надо продумывать каждый шаг, чтобы не потерять то, что ты уже имеешь и то, что можешь получить", — уговаривал себя Бонне. Уговоры давались тяжело. Он не мог стопроцентно поручиться за собственное поведение. Грант словно испытывал его терпение: вставлял невидимые иголки под ногтевую пластину и с улыбкой наблюдал, что из эксперимента выйдет. "Желторотик! Самодовольный индюк! Нарцисс! — кипел Кристиан и, не сдержав гнева, вышел из приёмной, тем самым ограждая себя от желания ворваться в кабинет к Гранту и съездить по его улыбающейся физиономии. — Ударить бы его по-настоящему, разбивая нос до крови и смывая ею напускное снисхождение!" — Бонне, ты уже общался с новым помощником? Кристиан резко затормозил и развернулся в сторону чрезмерно любопытного Эндрю. Тот перевесился через стол и вытянул шею. С шеи соскользнула подвеска и раскачивалась туда-сюда, привлекая к себе все внимание Бонне. — Хамелеон, — с безумной улыбкой прошипел Кристиан. — Где? Это? Нет, это просто завиток, — махнул рукой Эндрю, имея в виду кулон. — Так что там помощник? Видел его костюм? Наверное, стоит целое состояние. Хорошо же ему работается с Грантом! — Ты — хамелеон. Эндрю задохнулся от возмущения. И пока Кристиан шагал к лифтам, в его сторону лился поток негодования: — Да как ты смеешь?! Ты... Ты... Кто ты теперь без Стюарта?! — захлебывался воплями Эндрю. — Ты просто... Лягушатник! — последнее прозвучало слишком жалко для такой пламенной речи. Кристиан глянул на распоясавшегося Эндрю так, что тот мигом стушевался и убрался из поля зрения. "Ты не просто хамелеон, ты недальновидный тупица", — сделал вывод Кристиан, заходя в лифт. Бонне было просто необходимо прогуляться. Дышать одним с Грантом воздухом было равносильно вдыханию отравляющих веществ. Кристиан наплевал на то, что покинул свой секретарский пост в самом начале рабочего дня. В подписании договора был несомненный плюс — за такое своеволие его не выкинут из компании. Скорее, Грант будет систематично доводить его до той кондиции, когда Кристиан и сам будет не против уйти. Но такого праздника для Дениэла Бонне не готовил. Присев на низкое ограждение возле въезда на подземный паркинг, Кристиан бездумно уперся взглядом в желтую табличку на бетонной стене: "Курение запрещено". Если бы в мире Кристиана было запрещено только курение, жизнь стала бы значительно беззаботней. Кристиан слишком давно запретил себе жаловаться, в частности — на эту самую жизнь. Позволишь маленькую слабость, покажешь слабую сторону — и однажды этим непременно воспользуются. Гранта в чем-то можно было понять: Кристиан для него вроде черного кота, сидящего на обочине. Кот сидит, а ты не знаешь — перебежит он тебе дорогу или нет. И сейчас Бонне готов был бегать туда-сюда, заставляя Гранта нервничать. Но представив, чем это может обернуться для собственного кошелька и для самой компании, Бонне рефлекторно потянулся к телефону. Деньги любили контроль. — Привет, ДжоДжо, это Кристиан. Вы успеваете? Сколько осталось? Отлично. Да, заеду на днях. С преемником Стюарта, конечно. Нет, у него свой протеже. Да, хотят со всем ознакомиться, так что надо устроить ребятам достойную экскурсию, — Бонне ухмыльнулся. — Это выбор Стюарта, ДжоДжо, я тоже узнал в субботу. Как только завершите погрузку — звони. Кристиан соскочил с ограждения и придирчиво осмотрел брюки. Те чудом не измялись. На фоне Мелвина он и так смотрелся совсем серо, так что надо было хотя бы сохранять опрятный вид. В лифте Кристиан столкнулся с Джесси из отдела кадров. Тот язвительно ухмылялся и его распирало от желания завязать разговор. — Как тебе новая должность, Бонне? Ты все-таки не зря столько лет пробегал за Стюартом. Старик оставил тебе прежний оклад, я был удивлен, — Джесси ждал реакции, но Кристиан молчал. Тогда Джесси продолжил атаку: — Грант такой эффектный мужчина. И помощника выбрал себе под стать. Или он еще и любовник по совместительству? Не знаешь? Жаль. А костюм у этого Литтла из последней коллекции "Лори и Стоун", стоит около четырех тысяч. А ты откуда возвращаешься? — Гулял. Джесси приготовился к новому нападению, и его лицо исказилось от яда, который так просился наружу: — Да-да. Теперь у тебя много свободного времени. — Но все равно меньше, чем у тебя, — хохотнул Кристиан, а лифт тем временем остановился. Бонне вышел из кабины, оставляя позади себя заткнувшегося от невысказанного возмущения Джесси. Кристиан готов был объявить четвертое октября Днем Откровений. Стена субординации пала, тем самым развязывая языки сослуживцев. Теперь никакого показного уважения. Кристиан приготовился к потокам дерьма в свою сторону. Вот сейчас он увидит истинное лицо каждого. Кто заискивал, а кто был с ним честен. Пока на его стороне оставался только ДжоДжо. Тот не мог принять такие кардинальные перестановки и полагал, что Стюарт поступил опрометчиво, назначая своим преемником человека, далекого от их общего дела. — По-моему, старик выжил из ума, — по секрету поделился своим мнением Джо Джойс. Рядом со стулом Кристиана появился еще один, на котором с серьезным видом восседал Мелвин. Бонне не поверил своим глазам. — В следующий раз предупреждай, когда уходишь, Кристиан, — сделал строгое замечание господин помощник. — Даже если я захочу выйти в туалет? — Нельзя бросать рабочее место, — упрямо гнул свою линию Мелвин. — И если тебе надо выйти, ты должен уведомить меня об этом. — Мелвин, я свободный человек, а не заключенный, — Кристиан криво улыбнулся. — Мистер Бонне, — одернули Кристиана. — Хочу напомнить, что вы работаете в компании, в которой существуют определенные правила. Насильно вас здесь не держат. Поэтому я настаиваю, чтобы... — Хочу напомнить, что мистер Литтл работает в этой компании первый день. И я буду уходить тогда, когда мне это будет нужно. В моем контракте ничего не написано о том, чтобы я отчитывался о собственном перемещении. — Господин Бонне, кажется, вы не хотите меня услышать. Я говорю вам о том, что отныне вы должны предупреждать меня, когда уходите. Это — дисциплина. Без дисциплины нельзя добиться хороших результатов или успеха. — Вы будете контролировать каждого, мистер Литтл? — В-вы воспринимаете все слишком буквально, — запнулся Мелвин. — Я имел в виду именно вас. То есть, если мне тоже понадобится уйти... — А зачем вы притащили сюда стул? Мелвин непонимающе хлопнул ресницами: — Как зачем? Мне необходимо понять схему работы, мы же говорили об этом в кабинете мистера Гранта. Как я могу учиться, сидя в другом помещении? — Да вы издеваетесь надо мной, — осенило догадкой Кристиана. — Оба. — С вами тяжело разговаривать, — Мелвин раскрыл планшет. — Давайте, я просто буду сидеть рядом, а вы сделаете вид, что меня здесь нет. Когда мне нужно будет что-то уточнить, я... — Черт подери, — тихо ругнулся Кристиан. — Мистер Литтл, у вас есть копия планинга Стюарта? — Да. — И какие у вас вопросы? Около часа понадобилось Кристиану, чтобы выяснить с Мелвином, кто и чем будет заниматься в течение недели. Бонне сравнивал себя с занудной аудиокнигой, которую проигрывали туда-сюда. Мелвин был помешан на схемах и четких инструкциях. Кристиан решил этим воспользоваться: — Ровно двенадцать. У меня официальный обеденный перерыв, — Бонне поднялся, чтобы достать из сумки плоский контейнер с сэндвичами. Мелвин уставился на принесенный из дома обед как на нечто потустороннее. Вот что значит — человек в костюме за четыре тысячи. В офисном кафе Кристиан предпочитал место у дальней пальмы. Там можно было уединиться и спокойно поесть, отгородив себя от массового чавканья. Сегодня он пришел одним из первых, хотя обычно попадал сюда под конец перерыва. Бонне расплатился за кофе и попросил еще салфеток. И хотя над ним регулярно посмеивались, бросая излюбленное: "Вот же скряга", Бонне редко изменял своей привычке. Не столько потому, что так действительно было дешевле, сколько потому, что ему было приятно есть то, что сам приготовил. Кристиан тщательно обработал руки и любовно развернул сэндвич. Вот теперь голод дал о себе знать — желудок заурчал в предвкушении. Бонне запустил зубы в мягкий хлеб, блаженно зажмурившись. Пожалуй, и здесь о себе давали знать французские корни — Бонне был уверен, что едой надо наслаждаться. Но скоро его аппетит пошел на убыль. По всему залу уже вовсю сновали работники офисного здания, гул нарастал. Грант передвигался с красным подносом с такой осанкой, будто секунду назад сошел с Олимпа, а на его тарелках был не офисный ленч, а еда из труднодоступного для простых смертных ресторана "Уорикшир". Может быть Грант, как и Мидас, умел превращать любой предмет в золото одним касанием? Но Кристиан сомневался, что их компанию можно сравнить с Пактолом. Желторотик оставался желторотиком. Не желая ухудшать себе пищеварение, Бонне развернул стул и продолжил трапезу. За весь день Мелвин порядком надоел Кристиану. Создавалось впечатление, будто он работает под строгим надзором. Открыл папку — прокомментируй. Сверил таблицы — объясни, что искал. Ответил на звонок — расскажи, кто это был. Отвлекался Литтл только для того, чтобы сделать Гранту кофе. Сам Грант торчал в кабинете, словно зацепился своими дорогими брюками за торчащий гвоздь и, опасаясь их порвать, не шевелился. — Мистер Грант работает с архивами, — зачем-то пояснил Мелвин, хотя Кристиан его ни о чем не спрашивал. Когда Кристиан уезжал, Грант все еще работал. Бонне не горел желанием лишний раз лицезреть его лицо, а потому наслаждался умением желторотика учиться добывать пищу для ума самостоятельно. Пуфик повстречал Кристиана на улице. Виляя пухлым задом, он с предвкушением выпучил на Бонне свои и без того большие глаза. Хозяин Пуфика был занят разговором по телефону и не обращал на Кристиана ни малейшего внимания. Это позволило быстро бросить мопсу заранее приготовленный кусочек сэндвича, которым Бонне периодически баловал собаку. Это был их общий с Пуфиком секрет. После ужина Кристиан выгладил себе чистую рубашку, начистил до блеска туфли, проверил, нет ли шерсти Пуфика на брюках. Он то и дело вспоминал Мелвина, ощущая легкий укол зависти. Сколько же тот получал, что мог позволить себе так хорошо одеваться? Бонне раскрыл свой шкаф и критично его просканировал. Следовало бы заглянуть на распродажи и найти пару-тройку теплых свитеров, чтобы не мелькать перед Идеальным Тандемом в одинаковой одежде. Раньше с Кристианом не случалось таких приступов смущения собственным внешним видом, но в этот раз он простил себе мимолетную слабость еще и потому, что гардероб и без сомнительных мотиваций просил обновления. "Я ведь еще не стар", — напомнил себе Бонне. В ванной Кристиан с минуту гипнотизировал свои ногти. С ногтей переключился на пальцы. Перевернул правую ладонь и вгляделся в мозоли, которые остались после последнего упражнения с резаком в цеху. ДжоДжо долго над ним смеялся, обзывая неженкой. У Мелвина были длинные аристократические пальцы. И даже ногтевая пластина была миндалевидной, аккуратной и ухоженной. Затем Кристиан, словно впервые, разглядывал свою кожу. Он с рождения был бледным и плохо переносил солнце: покрывался красноватыми пятнами, а на носу тут же появлялась россыпь злополучных веснушек. Матис был более смуглый, веснушек у него было меньше, но зато они не исчезали круглый год. И, надо признаться, с ними Матис выглядел очаровательно. Кристиан вообще гордился братом, будто тот был его улучшенной во много раз версией. — Мне нужны деньги, чтобы дать ему хорошее образование, — сказал полке с шампунями Кристиан. — Откуда ты взялся, Грант? — Бонне схватился за голову и опустился на пол душевой кабинки. Бонне всегда стремился к стабильности, к предсказуемости собственной жизни. Но у мироздания были свои планы, которые периодически спорили с планами Кристиана. Два года придется жить как на вулкане. Грант был непредсказуем. Данные о нем уместились бы в четверть страницы, из которых восемьдесят процентов составит информация, которой делился Стюарт. От себя Кристиан мог дополнить "желторотика", "нарцисса", "самовлюбленного придурка" и "любителя белых тюльпанов". За ужином рука Бонне то и дело тянулась к телефону, чтобы набрать номер Стюарта и задать один-единственный вопрос: "За что вы так со мной?". И, идя у нее на поводу, Бонне сдался и позвонил, но абонент был вне зоны действия сети. Возможно, Стюарт уже находился на пути к своему новому дому у моря, где решил провести старость. И не удивительно, что всю ночь Бонне снился улыбающийся во все зубы Грант и говорящий, словно робот из старых фильмов, Мелвин. Начало нового рабочего дня повторяло предыдущий. Грант, похоже, приезжал раньше всех, поэтому парковочное место Кристиана продолжал занимать черный внедорожник. Мелвин появился позже, но четко к началу рабочего дня. Костюм на нем был новый, в серо-голубых тонах, но оттого смотрелся не менее шикарно. Кристиан получил свое приветствие-формальность, затем проследил процедуру варки кофе и в течение часа наслаждался спокойной работой, пока Тандем о чем-то совещался за закрытыми дверьми. Когда Мелвин покинул своего шефа, то чудом удалился к себе, лишая Бонне вчерашнего надзора. — Бонни, — дверь открылась так тихо, что Кристиан вздрогнул, услышав свою измененную до неузнаваемости фамилию. — Зайди ко мне. Тон Дениэла Кристиану не понравился. Он был слишком... "Добродушный? — изумился Бонне. — Двуличный желторотик! Думаешь, я тебе поверю? С кем ты вздумал играться?". Грант сидел в залитом осенним солнцем кабинете и не менее солнечно улыбался, будто был по-настоящему рад видеть Кристиана. Его стол ломился от обилия архивных папок, а по левую от руки сторону стояла все та же ваза. В ней — белые тюльпаны. Новые, свежие, с игривой бахромой по лепесткам. Кристиан с трудом вернул свое внимание сияющему Гранту. — Как спалось, мсье? — Спасибо, мистер Грант, отлично, — Кристиан поджал губы и спрятал руки за спину, сцепив их в замок. — А выглядишь угрюмым и сонным. Ну что, Бонни, поработаем сегодня вместе? У меня накопились вопросы. — Как скажете, — просто согласился Кристиан. Грант, не пытаясь скрыть собственного удивления таким покладистым поведением, приподнял брови. Бонне был удовлетворен этой реакцией. Оставался еще один выпад. И Кристиан попытался сделать невозможное, то, что ему практически никогда не удавалось, как бы он ни старался. Но вчера он особенно усердно тренировался перед зеркалом. И, стараясь расслабить мышцы лица и совершить запланированное если не на "отлично", то на "хорошо", Кристиан приподнял уголки губ вверх, потянул их в стороны, обнажая зубы. Он очень надеялся, что искусство открытой улыбки ему поддалось. — С улыбкой проще расположить к себе людей, — любил повторять Матис. — Только она должна быть искренняя, легкая, непринужденная. Ну же, Кристиан, попытайся! Не будь таким мрачным. Зубы должны быть видны, что ты так их прячешь? Они же ровные! У меня вот щелочка, но она меня не останавливает. Смотри, как надо! Видел? А теперь ты. Папа, смотри, у Кристиана почти получилось! "Посмотрим, кто кого", — думал Кристиан, наблюдая ответную, не менее открытую улыбку.