"Цирк"

Автор придумал жуткую вещь! Пожалуйста, не бейте меня заранее... Вещь появится, скорее всего, в следующей главе...НЯ) Холодок все чаще посещает спину Химчана, отдаваясь неспокойными отголосками в сознании, заставляя беспричинно дрожать. Хоть он его и пускает под одежду, напрямую к коже, но упрямо делает вид, что все в полнейшем порядке и беспокоиться не о чем. Он уверен, его актерская игра безупречна, никто не сможет придраться в обвинениями в лжи. Чана давно тревожит факт, что ему дают мало партий в песнях, к нему не слишком пристают с танцами, не заставляют, как Ёнгука, качать мышцы, с диетами за ним не гоняются. Вопрос встает сам собой, почему он до сих пор в группе? И паранойя начинается ровно после случая с макнэ и лидером. До ольджана сразу доходит мысль, что он остался последним, кого еще не коснулась нравоучительная рука властного менеджера с его странными и жестокими уроками. Теперь он остерегается каждого поворота и пустой комнаты, пусть и совсем неумело, скрывая подступающий страх. Гук его раскусывает в три секунды, говоря, чтобы тот перестал так лихо вращать глазами. Браво, лидер. Сканировать любого, кто вторгается в их гримерку, автобус, студию, зал или просто комнату отдыха, получается весьма тяжело. Представлять, как возможно с ним будут расправляться или издеваться, если он перестанет быть бдительным и упустит момент истинного вторжения. Что будет с ним, если он примет за обычай общаться также грубо как лидер? И с другой стороны, будет ли ему предоставлен шанс избавиться от опасности, надвигающейся на его голову. Стафф скорее всего давно в курсе всех запланированных событий, так или иначе связанных с группой, но их можно пытать, а вместо ответа получить лишь злой взгляд и незамедлительную месть. Эти, порой услужливые и вежливые, люди искренне улыбаются тебе в лицо, твердят – вы прекрасно выглядите, уже примеряя на себя мысленно твои какие-нибудь вещи, забытые, оставленные в гримерке, или специально забывая принести то, что очень срочно требовалось, если ты обратился к ним не как положено. Уж не понятно, зачем им все это и почему они чаще не хотят входить в положение вымотанных айдолов, но всем точно известно, эти люди – кремень. Стафф сообщит лишь то, что предназначается вашим ушам, ни грамма более, ни словечка, ни звука. Все четко и ясно. Лиса это, естественно, бесит до глубины души. Вступать в страшные перепалки он не умеет, ругаться не любит, а рыть себе яму не хочет. Потому тихо ждет свое очереди на пропуск в ад. И мерещится ему теперь всякое разное, сны снятся странные, мучительно тягучие и грустные, где он часто отстает от всех, падает, разбиваясь не насмерть, а так, чтобы еще долго страдать от боли под палящим солнцем, медленно угасая от испепеляющей жары. Часто встает по ночам, пугая Ёндже, ходит до кухни и обратно, пока сердце не придет в норму. И ждет, ждет, готовится. К совершенно новому альбому требуется соответствующий фотобук, а следовательно всех парней запихнут на фотосессию к безумно талантливому фотографу, осознающему свою гениальность и проклинающего остальной не принимающий его мир. Гук раздражается, глядя на себя в зеркало, спасибо, красная челка. Менеджер так и продолжает через стилистов по-тихому дразнить лидера, не забывая и про младшего, спасибо, голубой чубчик. Ёндже больше не смущенный блондин, а очень даже жгучий брюнет, но вроде так лучше, натуральнее. Их заталкивают в опрятную студию с софитами, софтбоксами и отражателями, расставленными по контуру от белого, спущенного до земли из рулона, фона. Здесь все будет происходить, переодеваться разрешают за специальными ширмами, рядом с которыми предусмотрительно ставят зеркала, кресла и столики для гримеров. Опять те же люди с идеальной напускной покорностью, приятно улыбающиеся, машущие руками в знак приветствия, а на самом деле готовые забить на все и молча наблюдать. Макнэ вылетает первым, крутясь вокруг своей оси, демонстрируя наряд и скейтборд, что ему вручили. Далее Ёндже кутается в тренч, выходя из-за ширмы и натягивая оранжевую шапку на лоб. Сразу видно, пока в новом образе парню некомфортно. Чоноп пытается засунуть вываливающийся ярлычок обратно под кофту, а Дэхен растягивает удушающий его шарф с кисточками. Как только появляется Банг, фотограф, помощники, мемберы дружно охают. Лидер медленно вышагивает из-за перегородки, весь в красном и размахивая бейсбольной битой. Парни усмехаются, глядя на, совершенно довольного Гука, меряющего шагами комнату, и приступают к работе. Звучит щелчок захлопывающегося объектива, ослепительные вспышки пронзают комнату, словно молнии, слышно, как переустанавливают софиты, как ругаются между собой фотограф и персонал, но к парням претензий нет. Зело умудряется позировать на одной руке, Химчан в прыжке, как и Ёндже. В итоге – все довольны результатом. Флэшка со снимками перекочевывает к компьютеру для обработки изображений, им занимается отдельный человек, но под четким руководством самого фотографа. Химчан только успевает присесть и расслабиться, как милая девушка из персонала подзывает его жестом, прося следовать за ней. Лис понимает значение всех ее движений - « прости, мне приходится уводить тебя от остальных, терпи…». Он оглядывается, но не видит никого, кто бы мог передать его сообщение Бангу. Быстро набирая смску с кличем о помощи, он отправляет ее всем сразу, надеясь, что парни услышат хотя бы один телефон. Плевать чей… Девушка выводит лиса на улицу, подпихивая к черному массивному фургону, дверь которого приветливо отворяют, приглашая вовнутрь. Резкий запах до боли знакомого одеколона ударяет по дыхательным путям, заставляя закашляться, Химчан почти разворачивается, чтобы сбежать от грядущего несчастья, но двое охранников приподнимают его и закидывают в машину. Автомобиль резко стартует, на земле красуются черные следы протектора. - Привет, Химчан… Банг слышит трель своего телефона и последующие трели мобильников других участников. Сообщение раскрывается, представляя взору три буквы – SOS. Парни стремглав бросают прочие занятия, выбегая наружу, на автостоянку, замечают движение в дальнем конце и добираются до машины, когда та уже быстро набирает обороты двигателя, уносясь, прочь вместе с ольджаном. От нахлынувшей ярости лидер бьет битой ближайшую урну, достает мобильник и набирает номер менеджера. - Привет, - раздается в маленьком динамике. - Куда ты, блять, его повез?! - Я вижу, прошлый урок не пошел тебе на пользу. Ты все также хамишь мне. Да, Химчан, он же дерзит? - Я, черт подери, повторяю, куда ты его повез?! - В центр, на прогулку. Присоединяйся. Трубку бросают, оставляя ощущение громадной подставы в недрах сознания. Лидер смотрит на младших участников. Те молчат, не в силах придумать правдоподобную ложь для поддержки старшего. - Дэ, остаешься за старшего, присмотри за мелкими…Никого не подпускай, езжайте прямиком домой, замки запереть…Я еще позвоню..- бросает лидер, направляясь к двери в студию. При его возникновении в проеме с жуткой битой на плече, стафф испуганно замирает. Банг задает вопрос про ключи от машины и , когда в ответ слышит тишину, с размаху сбивает оборудование. Он ловит парнишку из персонала за шиворот, прижимает к стенке, приподнимая над полом, и грозно задает вопрос еще раз. Мальчишка хлопает глазами, говоря, что он работает первый день. Следом разбивается софит. Люди в ужасе замирают, переглядываются, делают знаки друг другу, подпихивают, и это злит Ёнгука еще сильнее. Он приближается к гримерам , с силой хватает одну из девушек под локоть, сжимая до синяков, смотрит ей в глаза, озвучивая вопрос в третий раз, практически переходя на рык. Отчего девушка заливается слезами выдавая весь план менеджера. Остальной стафф смотрит на предательницу с раздражением и злобой. Хрупкая гримерша трясущимися руками отдает лидеру ключи от своей машины и, когда ее отпускают, на коленях отползает за ширмы. Ёнгук водит хорошо, одна поправка – точно так же агрессивно, как и выражается. Педаль газа упирается в пол, стрелка спидометра зашкаливает далеко за сотню, а фонари сливаются в одну сплошную линию. Светофоров будто не существует, попутных машин тоже.Двигатель ревет подобно злому Бангу, резво переключающему передачи. На соседнем сидение покоится все та же бита. -Химчан, ольджан ты мой, ты понимаешь, почему я пришел за тобой? – вежливо интересуется менеджер, складывая пиджак на сиденье. Машина битком набита охранниками, крепко держащими лиса, чтобы тот не то, что двигаться, а вздохнуть мог с трудом. Пахнет бензином, смешанным с одеколоном и заправским фастфудом. От этой смеси Химчану становится дурно, голова идет кругом и подташнивает. - Ох, ты доставляешь неудобства стаффу, пристально пялясь на каждого встречного-поперечного…Они успели даже мне доложить…Я так понимаю, ты меня ждал? Готовился? – приторно тянет мужчина, принимаясь за рукава рубашки. В небольшой сумочке рядом что-то звякнуло, привлекая внимание ольджана. - Да, да, мой дорогой, эти скляночки специально для тебя…Познакомься, эта сыворотка, научит тебя вести себя приличнее! Химчан резко начинает вырываться, за попытку его прикладывают головой об пол. Менеджер с недовольством смотрит на струйку крови на лбу парня и небольшое пятнышко на обивке. Лис, стараясь сконцентрироваться, пытается держать голову ровно. Нос тоже разбит, с него кровь стекает на красивые губы Чана. Он чувствует склизкие пальцы на подбородке и как в рот ему что-то запихивают, похожее на таблетки. Ему не дают дышать, пока не срабатывает глотательный рефлекс и медикаменты проваливаются в его желудок. Следом раскрывают веки, и ольджан ощущает непонятную влагу. Картинки мира становится все мутнее. - Это для усиления эффекта, родимый. Больше не будешь людей своим лисьим взглядом раздражать… Следом охранники укладывают его на живот, приспуская штаны, и в ягодицу парня впивается игла. Содержимое маленького шприца исчезает под кожей Химчана, штаны натягивают обратно, попутно выкидывая из машины вместе с телефоном. На ощупь парень находит мобильный и также набирает номер лидера, когда машина менеджера отъезжает на приличное расстояние. - Гук, - хрипит ольджан в трубку. - Ты где? Что он сделал? - Я не знаю где я, но тут шумно и много машин и я боюсь двигаться… - Почему? - Я…Я..я ничего не вижу… - Блять…Тогда постарайся стоять, главное не падай… Лидер выкручивает руль, направляясь к единственному смертельному перекрестку в городе. Их менеджер не станет размениваться на нечто меньшее. Посередине, между четырьмя встречными потоками, он видит узкую фигуру Химчана, держащуюся за небольшое дорожное ограждение. Рядом с ним проносятся легковые автомобили, поднимая полы одежды создаваемым ветерком. В одной руке парень сжимает телефон, оглядывается на непонятные, незнакомы шумы, но все равно ничего не видит. Банг притормаживает рядом с ольджаном, ставя машину на аварийную сигнализацию. Лицо Чана все в крови, глаза слишком часто моргают, а тело трясет. - Чан, это я. Поехали в больницу. Парень обнимает лидера за шею и невнятно бормочет. - Химчан, поехали в больницу! – орет Гук, когда друг отрицательно качает головой. - И что мы скажем? Как ты им объяснишь это? - Блять, не спорь, я сказал – едем, значит, ты садишься и едешь! И они едут, переругиваясь, обзывая друг друга. Химчан – из-за страха, а Ёнгук – обиды, что не успел. Снова. В больнице врут с три короба, о перепутанных баночках с лекарствами и ошибке в рецепте. Врачи верят, уж очень убедителен отчаявшийся ольджан с потупленным взглядом. Им делают все анализы без лишних вопросов, несмотря на протесты Химчана , его все-таки заставляют лечь, точнее, Банг с силой прижимает его к койке. Парень рассказывает про внезапную слепоту друга , и медсестра вносит это в карточку пациента. Спустя несколько часов ожидания, им выносят вердикт. Слепота временный эффект от смеси принятых лекарств, но когда она пройдет – неизвестно. Ведь у всех реакция организма разная. Дают коробочку со снотворным, повязку на глаза и отправляют домой. Больше ничего сделать нельзя, либо организм справится, либо нет…